Флешмоб в Ташкенте: Рассказ участника акции (фото, видео)
2009-11-22 15:35 ИА Фергана.Ру

«Фергана.Ру» уже сообщала о том, что 21 ноября в Ташкенте, на территории уничтоженного властями центрального сквера, состоялась публичная акция в память о безжалостно уничтоженных властями десятках вековых деревьях. В шесть часов вечера группа горожан по условному сигналу зажгла свечи и возложила цветы к останкам столетних жителей Ташкентского сквера.

Нашей редакции удалось связаться с одним из участников акции, чтобы поподробнее расспросить его о том, как все проходило. И вот что он нам рассказал:

«Центр города наполнен милицинерами, сквер оцеплен, в него заходить запрещено. Там работает несколько десятков рабочих, строительная техника. Милиция запрещает делать какие-либо снимки, то есть, нельзя фотографировать даже расположенные в центре (новые) здания. К счастью, мне удалось немного пощелкать. Фотографии не очень качественные, но определенную мысль передают.

Сквер оцеплен

Ход акции: молодые люди прошли от гостиницы «Узбекистан» по периметру парка с левой стороны, примерно до входа на "Бродвей", держа в руках цветы и/или горящие свечи. Около входа на Бродвей участники возложили на забор цветы и поставили свечи. И мирно стояли, беседуя... Всего участников было около 25 человек.

Участники акции прошли вокруг ограды Сквера

Милиция проявляла интерес к происходящему. Один из милиционеров вежливо подозвал меня и спросил, праздник ли у нас. Я объяснил ему, что в этом месте были убиты старые деревья, которые очень украшали центр нашего города и что мы хотим отдать дань этим деревьям. Он понимающе кивнул и я пошел дальше. Не все милиционеры были такими "понимающими". Многие реагировали на это задавая вопросы типа "И чё?"...

Так Сквер выглядел вечером в субботу, 21 ноября

Когда народ собрался у места возложения цветов, милиционер передал информацию о происходившем по рации. На что поступил ответ: "Если не разойдутся, загоняйте в автобусы...". После он потребовал, чтобы мы не стояли там и уходили.

Ситуация в Ташкенте такая, что хоть людей, кто против, и очень много, никто не готов (по тем или иным причинам) принимать участие в таких акциях.

В конце концов милиционеры затоптали свечи и распинали цветы, возложенные к забору…».

Цветы и свечи

Кыргызстан: Средние школы Бишкека закрыты на карантин из-за гриппа
2009-11-23 08:25 ИА Фергана.Ру

Все средние общеобразовательные школы столицы Кыргызстана Бишкека закрыты на карантин из-за вспышки гриппа.

Как сообщили «Фергане.Ру» в управлении образования мэрии Бишкека, карантин пока объявлен на срок с 23 по 30 ноября. Решение принято в связи с резким ростом заболеваемости гриппом. Сегодня, по официальным данным, заболело до 28-30 процентов учащихся и пятая часть учителей.

Директорам школ и начальникам отделов образования предписано восполнить пропущенное учебное время за счет резервных часов и занятий, отведенных на повторение пройденного материала.

На период карантина приказано также отменить все массовые мероприятия с участием школьников.

Руководителям дошкольных учреждений предписано усилить контроль за санитарно-гигиеническим состоянием детских садов.

Объявленный карантин - отчасти вынужденная мера борьбы с заражением школьников так называемым «свиным гриппом», эпидемия которого набирает обороты. По последним данным, уже у 61 кыргызстанца выявлен вирус A/H1N1

Кыргызстан: Как правозащитника Бахрома Хамроева пытались обвинить в шпионаже и экстремизме
2009-11-23 08:44 Фергана.Ру

На фото: Бахром Хамроев на пикете в защиту жертв «ноокатских событий», Москва, 20 октября 2009 года. Видео с пикета доступно здесь

Вернувшись в Москву и слегка оправившись от стресса, полученного в южной столице Кыргызстана Оше, российский правозащитник узбекского происхождения Бахром Хамроев рассказал все подробности его задержания сотрудниками киргизских спецслужб. Инцидент с Бахромом Хамроевым вновь заставляет задуматься о тревожной обстановке грубых и все более масштабных нарушений гражданских прав, совершаемых спецслужбами Кыргызстана под предлогом борьбы с «исламским экстремизмом». Такой вывод делают в российском правозащитном обществе «Мемориал», которое распространило подробный рассказ Б.Хамроева.

Вечером 18 ноября 2009 г. в городе Ош сотрудниками Государственной службы национальной безопасности (ГСНБ) был незаконно задержан член Правозащитного Центра «Мемориал» Бахром Хамроев, собиравший материалы о преследованиях независимых мусульман в Южном Кыргызстане. Гражданин России без каких-либо оснований содержался под стражей около 14 часов, подвергаясь допросам и запугиванию, и утром следующего дня был выслан самолетом в Москву.

Об инциденте сообщили ведущие информационные агентства мира. Организация «Human Rights Watch» вечером 18 ноября призвала власти Кыргызстана немедленно освободить задержанных (вместе с Хамроевым на несколько часов был задержан местный правозащитник Иззатилла Рахматиллаев) и не препятствовать их дальнейшей работе. Обеспокоенность происшедшим выразили многие международные и правозащитные организации.

Официальные лица Кыргызстана до сих пор отказываются от каких-либо комментариев. Между тем многие важные детали происшедшего до последнего времени оставались неизвестными журналистам.

Ниже приведены наиболее важные эпизоды из рассказа самого Бахрома Хамроева, записанного после его возвращения в Москву. Следует отметить, что, вспоминая о происшедшем, наш коллега еще не полностью отошел от стрессового состояния, вызванного пребыванием в ГСНБ. С ним разговаривало большое число сотрудников этого ведомства, почти никто из них не называл своих фамилий и должностей. Вопреки нормам закона задержание, изъятие денег и вещей и депортация никак документально не оформлялись, требования о встрече с российским консулом и составлении протокола были немотивированно отклонены.

Слежка за правозащитником началась 11 ноября – почти сразу после его прилета в Ош.

13 ноября, когда вместе с местным правозащитником Иззатиллой Рахматиллаевым Бахром приехал в Ноокат, во время встречи в кафе с родственником преследуемого мусульманина сотрудники ГСНБ в разговоре с Рахматиллаевым и хозяином кафе потребовали, чтобы правозащитник покинул район, охарактеризовав его как «английского шпиона». Из-за этого ему пришлось отменить назначенные встречи и вернуться в Ош.

Утром 17 ноября администратор гостиницы «Навруз» в Джалалабаде передала Бахрому устное требование ГСНБ: покинуть город в течение 2 часов, иначе «его ждет сюрприз». По совету местных правозащитников он выехал из Джалалабада в Ош.

Вечером 18 ноября Бахром ужинал с журналистом Радио «Свобода» Шерзодом Юсуповым в кафе «Иссык-Куль» в центре Оша. Во время ужина в кафе ненадолго заходили сотрудники ГСНБ, ведущие слежку. Вскоре выяснилось, что их визит был частью подготовки операции по задержанию правозащитника.

Примерно в 18 час. 10 мин. Бахром и Шерзод вышли из кафе. Успели пройти примерно метров десять, когда их неожиданно остановили двое милиционеров под предлогом проверки документов. Шерзода увели в ГОВД, где отпустили примерно через полчаса. У Бахрома другой милиционер проверил паспорт и отдал назад, сказав: «Все в порядке». Как только милиционер отошел в сторону, почти сразу Бахрома окружили несколько человек в штатском, схватившие его за руки. По требованию правозащитника один из них предъявил удостоверение сотрудника ГСНБ. Позвонить знакомым Бахрому не разрешили, тут же отобрали сотовый телефон и пакет с фотоаппаратом, заявив: «Может у тебя в пакете взрывное устройство». Силой посадили в машину и повезли в Управление ГСНБ. До Управления машину сопровождал еще один автомобиль с местными «чекистами».

Машина с задержанным правозащитником въехала во двор Управления ГСНБ. Бахрома завели в здание, при этом силой пригнув голову со словами «Здание – секретный объект, ты не должен его видеть», и провели в один из кабинетов на первом этаже. У него забрали ремень, галстук и деньги (около 450 долларов), вывернули карманы, из пакета извлекли фотоаппарат и три тетради с записями, которые унесли начальству.

Один из задержавших его сотрудников позвонил куда-то по сотовому телефону и сказал: «Все, привезли, приезжайте, приезжайте».

Бахром потребовал вызвать российского консула и составить протокол, однако ему ответили, что консул и протокол ему не понадобятся, так как в Ош уже едут сотрудники спецслужб из Андижана, которым его передадут. «Сейчас они приедут и размажут тебя по стенке».

Стали спрашивать: «Почему тебя разыскивает Узбекистан? Они очень заинтересованы тебя получить». Через час Бахрому показали из окна две машины, по словам сотрудников ГСНБ, прибывшие за ним из Узбекистана. У одной из них был ясно виден узбекистанский номер. В коридоре он также видел нескольких узбеков, ни никто из них с задержанным не разговаривал.

Угрозы выдачи в Узбекистан звучали постоянно на протяжении 8 часов - до тех пор, пока в половине третьего ночи правозащитнику не сообщили о решении выслать его в Москву. Так, один из сотрудников сказал: «Узбеки заплатят за тебя 50 тысяч. Нам деньги к Новому году не помешают. А ты сколько можешь дать? Не понял? Если - не понял, купим тебе билет на Москву через Ташкент, а там - сам знаешь». Другой сотрудник в присутствии Бахрома звонил кому-то и говорил: «Сами подвезем к границе, там и забирайте», после чего спросил: «Ну, что, поедешь на родину?» Трудно сказать, были ли эти угрозы лишь инструментом психологического давления или вопрос о тайной передаче российского правозащитника в Узбекистан действительно обсуждался руководством спецслужб обеих стран. Не исключено, что от выдачи в Узбекистан Бахрома спасло лишь то, что информация о задержании в тот же вечер была распространена зарубежными СМИ.

В кабинете, где допрашивали Бахрома, постоянно находилось не менее трех сотрудников ГСНБ. От него потребовали написать объяснительную, указать краткие биографические данные, цель приезда, место проживания в Оше, данные о родственниках в Узбекистане. Ответы Бахрома, что он приехал в Ош для встреч с беженцами и семьями осужденных, гебистам не понравились, они требовали переписать объяснительную несколько раз.

Звучали вопросы, временами напоминавшие пародию на шпионские боевики: «Ты читаешь намаз? Кто тебя отправил? Какое задание выполнял? Сознайся, что приехал организовать здесь восстание, переворот. Мы все про тебя знаем. Зачем устраивал пикет в Москве перед посольством Кыргызстана? Почему у тебя в тетради телефон сотрудника ГСНБ*? Ты готовил его убийство? А зачем записал: этого избили, этому подкинули листовки? Пытаешься раскачать ситуацию? Кто возглавляет «Мемориал»? Орлов? Сколько лет Орлову? С Пономаревым работаешь? Да, это – «известная личность». Кто финансирует вашу организацию? Почему отрицаешь, что ты – гражданин Узбекистана? Если не сознаешься, приведем тех, кто воевал с боевиками, они беспощадные. Отправим тебя в 4-ую камеру, тогда узнаешь…». Некоторые из этих вопросов неоднократно повторялись.

Пару раз в кабинет заходил неизвестный в форме, который матерился и оскорблял Бахрома, выкрикивал: «Это московский сарт**. Их надо уничтожать. Отдадим его спецназу, пусть все кости переломают». «Более вежливые» сотрудники успокаивали коллегу: «Не надо так говорить. Потом посадим в камеру, сам зайдешь и разберешься с ним».

Примерно через час, узнав, по какому адресу находится сумка с вещами Бахрома, туда отправили группу, которая около 20 часов вернулась с сумкой и хозяином дома – правозащитником Иззатуллой Рахматиллаевым.

Из сумки были изъяты около 700 страниц документов: ксерокопии приговоров по уголовным делам в отношении мусульман, экспертизы изъятой религиозной литературы и др., видеодиск, изданные «Мемориалом» список политических и религиозных осужденных в Узбекистане и 2 экземпляра доклада о «ноокатских событиях», а также 4 местные листовки «Хизб ут-Тахрир» (одна на кыргызском и три на узбекском языках). Бахром не отрицал, что все изъятое принадлежит ему.

Обнаружение большого количества бумаг вызвало заметное оживление у «чекистов». «Как ты мог успеть собрать столько материалов за несколько дней?» - спрашивали правозащитника.

Молодой эксперт-кыргыз, бегло просмотрев стопку приговоров и экспертиз, безапелляционно заявил: «Состав преступления налицо. Здесь секретные данные. Будем оформлять дело». Спросил Бахрома: «Зачем собирал эти документы?» Ответ: «Для мониторинга репрессий» вызвал смех у сотрудников ГСНБ: «Какие еще репрессии? Ты же знаешь, у нас самое демократическое государство».

Другие находки также получили весьма пристрастную интерпретацию.

Так фотография глубокого рва на границе с Узбекистаном для статьи о приграничных проблемах оценивалась как доказательство «попытки отсюда дестабилизировать ситуацию в Узбекистане». «Наверное, восстание готовили? Где бы ты пушки поставил? У нас тоже был один революционер – Алишер***, знаешь что с ним стало?»

Доклад «Мемориала» о «ноокатских событиях» - по мнению ГСНБ, это «настоящее преступление, клевета, экстремизм, разжигание розни». «Сколько распространил экземпляров? Кто тебе их дал? Хотел ситуацию дестабилизировать?» «Тебе и твоим коллегам не надо Кыргызстан трогать. Передай им, что кто с мечом к нам придет, тот с мечом и уйдет. У нас руки длинные, в России тоже наша братва есть».

О «преступном характере» доклада «Мемориала» Бахрому говорили трое сотрудников ГСНБ, включая руководителя следственного подразделения ГСНБ, который вскоре вошел в кабинет. Выяснилось, что его подпись имелась на некоторых из изъятых документов. «У кого получил копии документов? Это – наша государственная тайна. А листовки и доклад «Мемориала» - это экстремистская литература, разжигающая рознь». Доводы о том, что приговор – публичный документ, и что секретных материалов среди изъятых бумаг нет, остались без ответа. «Здесь достаточно материалов, чтобы тебя осудить. Ты не имеешь права собирать информацию без аккредитации в МИДе. А Рахматиллаеву, у которого ты ночевал, предъявим обвинение в укрывательстве, пособничестве и хранении экстремистской литературы. Пусть он тоже объяснительную пишет».

Начальник следственного подразделения вручил Бахрому ксерокопии 299 и некоторых других статей Уголовного кодекса и потребовал: «Читай вслух».

«Вслух не буду, - сказал Бахром. - Может еще гимн Кыргызстана петь заставите?»****

«Гимн петь не надо. Ознакомился? Признаешь свою вину?»

Еще один сотрудник вступает в разговор: «Говоришь, не совершал никаких преступлений? Все, кто к нам попадают, так говорят. Мы знаем, на кого ты работаешь».

Через некоторое время с Бахромом встретился руководитель одного из подразделений ГСНБ. Все остальные сотрудники вышли из кабинета. Бахрому предложили выбрать: отдадут его в Узбекистан, возбудят уголовное дело за экстремизм или он «извинится перед руководством ГСНБ» и «добровольно» уедет домой. Затем вновь последовали вопросы: сознайся по-мужски, что ты - шпион, занимаешься шпионажем под видом мониторинга; кто тебя отправил? для чего собирал информацию? почему приехал в Кыргызстан, а не в Узбекистан? с кем встречался из экстремистов? (на этот вопрос Бахром отвечать отказался). «Сейчас с тобой ребята будут работать, сделаешь все, что они скажут. – Посмотрим. – Что значит посмотрим? Как ты разговариваешь? Смотри, отправим в 4-ую камеру».

Сотрудники ГСНБ, продолжившие беседу, тоже возмущались независимой позицией Бахрома: «Почему ты не соглашаешься с нашим руководителем, с тем, что мы говорим, а все время гнешь свою линию, как хизбутовец? Ты согласен, что мы ничего тебе не подкинули? В отношении тебя мы вообще ничего не делали, сидишь в теплом кабинете. Если бы не указание, давно размазали бы по стенке, бросили бы в «холодильник», потом – к преступникам, на коленях бы умолял простить тебя».

Около половины второго ночи Бахром, находившийся в стрессовом состоянии, по требованию сотрудников ГСНБ написал короткое «извинение»: мол, изъятые у него 4 листовки «Хизб ут-Тахрир» не распространял и даже не успел прочесть, нарушать закон не будет; если их хранение незаконно, то просит власти Кыргызстана простить его за это.

После этого ему сообщили, что вопрос о его судьбе решается руководством, ждут «указаний из Центра». Сотрудники выражали недовольство: «Из-за тебя всех подняли. Давно бы спали дома». Попутно происходили разговоры на политические темы: «Как думаешь, кто придет к власти в Узбекистане после Каримова? Мы знаем, сколько людей он положил в Андижане. Говоришь, народ решит? Нет, народ ни там, ни у нас ничего не решает».

Спустя час некий вежливый руководитель, не назвавший себя, сообщил правозащитнику, что он будет выслан из страны. «Уезжайте спокойно и не обижайтесь на нас. Вы вели незаконную деятельность. Приезжайте снова, но на законных основаниях. В следующий раз у нас получайте всю информацию».

После этого напряжение спало. Около 4 часов утра Бахрома повезли в аэропорт, помещение оказалось закрыто, поехали в кафе, потом снова в ГСНБ. Сотрудники спецслужб были уставшими и в шутку предлагали друг другу продать правозащитника в Узбекистан и разъехаться по домам.

Один из тех, кто следил за Бахромом в предшествующие дни, поинтересовался: заметил ли его «объект разработки». «Конечно, я тебя видел там-то и там-то», - сказал Бахром. «Ну, ясно, ты - профессиональный разведчик, - сделал вывод местный «чекист». – Получил хорошую подготовку. С кем здесь работаешь? Сколько вас? Одному собрать столько информации за несколько дней невозможно. Нам сообщили, ты ездишь в Пакистан, готовишь там людей…»

Диалоги такого рода продолжались вплоть до посадки в самолет около 8 утра.

Денег правозащитнику не вернули (сказали, что все истратили на его обратный билет, который он, правда, не видел). В ГСНБ остались мобильный телефон с московской и местными SIM-картами, все бумаги и «опасные» записи и флеш-карта цифрового фотоаппарата с сотнями снимков в основном семейного характера.

Инцидент с Бахромом Хамроевым вновь заставляет задуматься о тревожной обстановке грубых и все более масштабных нарушений гражданских прав, совершаемых спецслужбами Кыргызстана под предлогом борьбы с «исламским экстремизмом».

Информация, поступающая из Кыргызстана, позволяет сформулировать некоторые общие выводы.

1) Вопреки возникшему в 90-е годы стереотипу о Кыргызстане как об «оазисе демократии» в Центральной Азии мы видим ситуацию бесконтрольной и крайне опасной для общества деятельности спецслужб, особенно в южной части страны. Фактически здесь уже сформирована «машина репрессий» сталинского типа, которая может заработать в полную силу в любой момент. После прошлогодних «ноокатских событий» для ареста и осуждения по обвинению в «экстремизме» на 15-20 лет уже не требуются какие-либо серьезные основания – зачастую достаточно одних подозрений и ничем не обоснованного «экспертного» заключения о криминальном характере изъятых печатных материалов (нередко подброшенных). Пытки и передача мусульман властям Узбекистана за неофициальное денежное вознаграждение являются обычной практикой. Манипулируя информацией и запугивая общество угрозой «исламского экстремизма», спецслужбы подталкивают выгодную для них трансформацию политической системы в крайне репрессивную модель по образцу соседнего Узбекистана.

2) Незаконные действия сотрудников спецслужб во многих случаях являются не инициативой местных сотрудников, а санкционированы руководством ГСНБ. Очевидно, до тех пор, пока это ведомство возглавляет Мурат Суталинов, известный своими экстремистскими призывами к публичным расстрелам независимых мусульман и широкому применению принципа «коллективной ответственности» в борьбе с преступностью (что несовместимо с идеей правового государства), едва ли можно рассчитывать на соблюдение правовых норм в деятельности этого ведомства. Особенно при отсутствии эффективного правового контроля за деятельностью ГСНБ.

3) Руководство ГСНБ стремится не допустить распространения за рубежом детальных и квалифицированных отчетов об усиливающемся подавлении политического и религиозного инакомыслия внутри страны. Именно этим объясняется появление осенью прошлого года растущего списка зарубежных правозащитников и журналистов, которым закрыт въезд в страну, что вступает в противоречие с международными обязательствами Кыргызстана.

4) Репрессии против независимых мусульман в Южном Кыргызстане, заметно усилившиеся с осени прошлого года – проблема, которая серьезно недооценивается как Западом, так и местным правозащитным сообществом. Отсутствуют специальные программы мониторинга соответствующих уголовных дел и других нарушений прав независимых религиозных сообществ, неизвестно число религиозных заключенных. Лишь немногие из местных правозащитников пытаются заниматься этими проблемами. Как и в Узбекистане, о большинстве политически мотивированных судебных процессах в СМИ [Кыргызстана] отсутствует какая-либо информация.

5) Сотрудники ГСНБ объясняют свои действия необходимостью «сохранения стабильности». Однако, как показывает опыт соседнего Узбекистана, именно жестокие и не основанные на законе действия спецслужб являются главным фактором дестабилизации региона. Сейчас тем же путем пытаются идти кыргызские силовики. При этом, как и в Узбекистане, тех, кого можно было бы хотя бы формально считать «террористами», среди осужденных мусульман практически нет…

Нашему коллеге Бахрому Хамроеву на протяжении одной ночи удалось наблюдать, как работает ошское управление ГСНБ Кыргызстана. Удалось увидеть его работу изнутри – в отличие от визитеров из других организаций, заходящих в то же здание с парадного входа. Российское гражданство спасло его от пыток и сфабрикованного обвинения. Но зададимся вопросом: что происходит с обычными гражданами, попавшими под подозрение местных спецслужб? К сожалению, из рассказов осужденных ноокатцев, да и не только их, следует однозначный и малоутешительный вывод.

Хочется верить, что этой проблемой наконец заинтересуются как международные организации, так и соответствующие государственные органы Кыргызской Республики.

P.S. На следующий день после возвращения в Москву Бахрому позвонили из Кыргызстана двое его знакомых. Один рассказал о визите сотрудников ГСНБ, интересовавшихся, какую информацию он передавал российскому правозащитнику. Другой сообщил, что в преддверии мусульманского праздника курбан-байрам верующих вызывают в правоохранительные органы, требуют дать письменное обязательство, что они не будут проводить каких-либо праздничных мероприятий помимо тех, что организует официальное Духовное управление мусульман Кыргызстана. В общем, масштабная борьба с «экстремизмом и терроризмом» продолжается…

ПРИМЕЧАНИЯ:

* Речь идет о местном сотруднике ГСНБ, сыгравшем провокационную роль в ноокатских событиях 2008 г., после чего он получил повышение и сейчас работает в Бишкеке. Один из ноокатцев во время интервью назвал Бахрому старый рабочий телефон этого сотрудника.

** Слово «сарт» в данном контексте используется как уничижительное название этнических узбеков.

*** Алишер Саипов – известный журналист, убитый в Оше в октябре 2007 г. агентами спецслужб Узбекистана.

**** Пытка, практикуемая ГСНБ в отношении мусульман. За ошибки в пении гимна подследственного подвергают жестокому избиению.

Виталий Пономарев,

т.(7-495)-225-31-18

Узбекистан: Бывший журналист и эмигрант Руслан Шарипов просится на родину
2009-11-23 09:10 ИА Фергана.Ру

Бывший узбекский журналист и правозащитник Руслан Шарипов, проживающий в настоящее время в США, направил открытое письмо в адрес руководства Узбекистана с просьбой разрешить ему вернуться в на родину. «Пожалуйста», - пишет в обращении Руслан Шарипов, - «помогите мне избежать угроз, преследований, физического насилия, изоляции и издевательств над моей жизнью в Америке».

Диссидент, ранее открыто критиковавший власти Республики Узбекистан за нарушения прав человека, сегодня выражает искреннюю надежду в том, что Исламу Каримову и Рустаму Иноятову (глава влиятельной спецслужбы Узбекистана. – прим. ред.) «не безразлично человеческое горе, моральная и физическая боль, насилие и издевательство над жизнью».

Руслан Шарипов среди участников антивоенной акции в Голливуде (США), март 2007 года

Напомним, гражданин Узбекистана, журналист и общественный деятель Руслан Шарипов в 2003 году был осужден в Ташкенте по обвинению в гомосексуализме и приговорен к четырем годам лишения свободы. Из узбекской тюрьмы Руслан продолжал посылать в СМИ обличительные статьи. Официальный Ташкент решил избавиться от оппонента. Через год отсидки Руслан был неожиданно освобожден и 21 октября 2004 года уже прибыл в США на основании легального статуса беженца и с паспортом Красного Креста.

Руслан Шарипов - почетный член нескольких PEN-центров, обладатель премии "Золотое перо-2004" (Golden Pen Award-2004), обладатель премии "Свобода Выражения-2004" ("Freedom to Write Award"), обладатель премий и грантов международной правозащитной организации "Human Rights Watch" и Института по освещению войны и мира (IWPR) в сотрудничестве c Комитетом по Защите Журналистов (CPJ).

В своем сегодняшнем обращении к президенту Узбекистана и мировому сообществу Руслан Шарипов сообщает, что в США на него неоднократно были совершены «нападения с причинением травм, морального и физического насилия, включая нападение с ножом и пистолетом».

Он сожалеет, что «критиковал правительство США, Джорджа Буша, Барака Обаму, отдел национальной безопасности (DHS), полицию и другие государственные спец. подразделения Америки за нарушение прав и свобод человека». Журналист утверждает, что прошел «через ужасное физическое насилие, изоляцию и издевательство над жизнью», на своем личном опыте «узнав, что такое американская демократия».

Страдая «от насилия, изоляции, физической и моральной боли», Руслан Шарипов решил прекратить правозащитную, журналистскую деятельность и закрыть свои вебсайты.

Руслан Шарипов искренне недоумевает, почему его два обращения к президенту США не только были оставлены без ответа, но и не принесли никаких результатов. «Я также обращался в американскую правозащитную организацию Human Rights Watch с просьбой помочь мне купить билет в Швецию, чтобы избежать дальнейшего физического насилия и издевательств над моей жизнью в США, однако получил ответ, что Human Rights Watch не может помочь мне c покупкой билетов в Швецию», - пишет узбекский диссидент.

По его словам, правозащитные и журналистские организации США не написали ни одного публичного обращения к властям США, чтобы осудить или попросить расследовать кровавые, беспощадные атаки, изоляцию и физическое насилие над его жизнью в Америке.

Жизнь в США оказалась для Руслана Шарипова более тяжким испытанием, чем борьба с режимом и даже тюрьма в Узбекистане. «Несмотря на мои критические статьи, журналистскую и правозащитную деятельность, в Узбекистане мне не сломали даже палец, и у меня было множество друзей», - пишет он.

«В Америке у меня нет ни одного друга и помимо изоляции, угроз, преследований, издевательств над жизнью, физических травм, переломов и насилия в результате кровавых и беспощадных атак в Сакраменто (Калифорния, США) в отместку на мою критику в адрес властей, меня едва не застрелили». «Более того», - сообщает Руслан Шарипов, - «я до сих пор не получил грин-карты».

«Я не хочу жить бездомным в США и больше не могу проходить через физическое насилие, травмы, угрозы, издевательства над жизнью, изоляцию, жестокое и унижающее человеческое достоинство обращение и поэтому больше не могу и не желаю заниматься журналистской и правозащитной деятельностью», - сообщает беженец.

«Принимая во внимание нечеловеческое обращение, физическое насилие, кровавые, жестокие нападения, изоляцию, издевательства над жизнью, угрозы и нечеловеческое обращение, я искренне надеюсь и прошу Вас проявить гуманный акт доброй воли, сострадания и милосердия – разрешить и помочь мне вернуться в Узбекистан», - обращается Руслан Шарипов к президенту Исламу Каримову, и добавляет: «К сожалению, у меня нет денег на билеты, поэтому при рассмотрении моего обращения также прошу принять во внимание данную проблему».

Узбекистан: Наступила эра «дровосеков»?
2009-11-23 09:50 Соб. инф.

За прошедшую неделю в Ташкенте уничтожено сразу три архитектурных свидетельства недавней истории Узбекистана – Сквер Революции (см. фото), здание бывшей церкви Александра Невского (см. фото) и монумент Защитнику Родины (см. первое сообщение и фото) . На очереди постройка сталинских времен - гостиница «Пойтахт». Правительство страны свои действия вразумительно не объясняет, поэтому о том, почему это происходит, приходится только догадываться. Многие наблюдатели считают, что власти суверенной республики всерьез вознамерились окончательно избавиться от следов «колониального прошлого». Если даже и так, то зачем рубить столетние чинары, дарящие людям свежий воздух и благодатную сень вне зависимости от главенствующей идеологии?

В уютном парке перед зданием музея вооруженных сил Узбекистана продолжаются работы по расчистке территории от останков снесенного накануне монумента Защитнику Родины, срубленных лиственных деревьев, среди которых - многолетние чинары, тополя и клены.

В субботу вечером с наступлением темноты жители окрестных домов услышали грохот строительной техники. По их словам, массивный бетонный постамент памятника рушили почти всю ночь, а громадную фигуру советского солдата из цветного металла, разрезали на несколько частей и увезли.

В настоящее время на территории парка ведутся крупномасштабные строительные работы, тут – разрушение Сквера в миниатюре. Только вместо работяг в оранжевых жилетах парк забит солдатиками в камуфляже, которые корчуют пни и расчищают территорию от стволов и ветвей поваленных деревьев, разгребают строительный мусор.

На вопрос корреспондента «Ферганы.Ру» о том, что намечается соорудить в парке, полковник, отделившийся при нашем появлении от группы офицеров, сказал, что здесь производится реконструкция, и что памятник отремонтируют (!) и вернут на место. На тот момент мы еще не знали, что это заявление в корне расходится с официальной версией демонтажа монумента, озвученной представителем Минобороны Узбекистана информагентству РИА Новости. А ведь военное ведомство сообщило, ни много ни мало, что памятник, а также установленные в советский период в парке бюсты и образцы военной техники «не совпадают с содержанием экспозиции Музея Вооруженных Сил, которая отражает историю ВС и военного искусства народов Центральной Азии, а также современный период развития Вооруженных сил Узбекистана».

Монумент Защитнику Родины в Ташкенте. Фото с сайта Аrchitectafanasyev.narod.ru

Возможно, что офицер и сам об этом еще не знал. Между тем, когда человека в погонах, на лице которого отражалась сложная гамма чувств – смеси раздражения, напряженности и готовности дать отпор - спросили, зачем же рубить здоровые многолетние деревья, он заучено ответил, что «лишние деревья спилят, а вместо них для красоты посадят елки, укрыв поверхность земли новым газоном». Затем он недвусмысленно попросил нас удалиться.

Отойдя в сторону, мы решили сделать несколько снимков, но не могли подобраться близко, поскольку за периметром ограды парка зорко следили не только военные, но и сотрудники милиции, поэтому фото были сделаны издалека.

«Парк был нашим любимым местом, мы круглый год здесь гуляли по вечерам, да и молодые мамаши выгуливали малышей, прячась в тени деревьев», - рассказывают пожилые люди. – «Кому помешали эти деревья, этот памятник, наша история? Сколько узбекистанцев погибло в той кровавой войне, но многие выжили, сражаясь плечом к плечу, не задумываясь, узбек ты, русский, казах или еврей. Когда в Эстонии покусились на памятник воину-освободителю от фашизма, многие встали на его защиту, а мы лишь можем вздыхать и тихо утирать слезы…».

«Такой хороший парк был, тенистый, здесь и дети, и старики гуляли», - говорит женщина, проживающая поблизости. – «Теперь все разорили. Уже месяца три, как начали деревья рубить. А раньше там была детская площадка, качели, карусели, аттракционы. Дети, что повзрослей, играли в бадминтон. Все было хорошее, совсем не развалящее, зачем нужно было ломать, не понятно. Но больше всего, конечно же, жалко памятник и деревья, которые росли десятки лет…».

«У нас, видимо, больше деньги не на что тратить, их выкидывают на то, чтобы рушить, а затем заново строить», - подключился к разговору подошедший мужчина. – «Ведь что со Сквером сотворили. Не прошло еще и трех месяцев, как к 2200-летию Ташкента были заново огорожены решетками центральные улицы города, а столбы, на которые крепятся решетки, отделали гранитом. Миллионы, если не миллиарды бюджетных денег угрохали. Не стал исключением и Сквер, одетый во все новое. Но прошли показушные праздники и теперь там все порушено, вековые деревья уничтожены, и началась новая стройка. Боже, как они это любят – ломать и строить, но чем больше и дальше, тем нелепее и глупее. Теперь и в нашем парке все сломано и заново строится. Но туда, где будут лишь газоны, да редкие, не дающие тени елки, вряд ли кто захочет пойти. Ведь любому здравомыслящему человеку понятно, что таким южным городам как наш, просто необходимы скверы и парки, засаженные могучими чинарами с раскидистыми кронами, где каждое многолетнее дерево нужно оберегать, сохранять, а не в одночасье варварски вырубать. Зачем нам пустынные площади, утыканные куцыми елками, которые с трудом приживаются и медленно растут в жарком климате?».

«Наступила эра дровосеков, думаю, что нынешние правители таковыми и войдут в историю, они любят раздавать награды, так пусть введут титул «Почетного дровосека», - говорит молодой прохожий. – «А давать его нужно самым ретивым «дровосекам», отдающим команду рубить под корень деревья, монументы и архитектурные памятники «проклятой колониальной эпохи», дабы стереть прошлое из памяти следующих поколений. Только не ведают они, что благодаря своим деяниям, останутся в истории злодеями, подобно сжегшему храм Герострату».

Соб. инф.