Я БЫЛ СЛЕСАРЬ ШЕСТОГО РАЗРЯДА
_____________________________
Я был слесарь шестого разряда,
Я получки на ветер кидал, -
Получал я всегда сколько надо -
И плюс премию в каждый квартал.
Если пьешь, - понимаете сами -
Должен чтой-то иметь человек, -
Ну, и кроме невесты в Рязани,
У меня - две шалавы в Москве.
Шлю посылки и письма в Рязань я,
А шалавам - себя и вино, -
Каждый вечер - одно наказанье
И всю ночь - истязанье одно.
Вижу я, что здоровие тает,
На работе - все брак и скандал, -
Никаких моих сил не хватает -
И плюс премии в каждый квартал.
Синяки и морщины на роже, -
И сказал я тогда им без слов:
На фиг вас - мне здоровье дороже, -
Поищите других фрайеров!..
Если б знали, насколько мне лучше,
Как мне чудно - хоть кто б увидал:
Я один пропиваю получку -
И плюс премию в каждый квартал!
1964
-----------------------------------ВОСПОМИНАНИЯ-----------------------------
"НАЧАЛО". Игорь Кохановский.
(Продолжение)
"С осени 1961 года Володя стал писать песни. В это время я на месяц
примерно потерял его из виду, так как в очередной раз переходил с одной
работы на другую, долго что-то не мог найти ничего подходящего, тем более
что свою инженерную стезю я тихо ненавидел. А когда мы встретились, он спел
уже пять или шесть своих песен.
О появлении "на свет" первой, "Татуировки", рассказал мне много лет
спустя Володя Акимов. Он с Высоцким поехал провожать на Курский вокзал
Инну, жену Левы Кочаряна. Она уезжала в Одессу, где Лева готовился снимать
или уже снимал, точно не помню, свою первую и единственную самостоятельную
картину "Один шанс из тысячи". Они посадили Инну в вагон, у Володи
(Высоцкого) была с собой гитара, и он решил "на дорожку" спеть Инне одну
песню, которую, как сказал, сам написал сегодня утром. Спел "Татуировку" и
очень сокрушенно посетовал, что никто, кому он уже успел исполнить, не
верит, что это написал он (Инна вроде бы сразу поверила), и попросил все
рассказать Леве и обязательно подчеркнуть его авторство...
Помню, когда в один из вечеров осени 1961-го я услышал "Татуировку",
"Красное, зеленое, желтое, лиловое", "Их было восемь", Город уши заткнул и
уснуть захотел", "Что же ты, зараза, бровь себе подбрила" и что-то еще,
кажется, еще из этой серии, я был страшно удивлен. Ведь до этого времени
вроде бы ничего не предвещало подобного "взрыва творчества". Да, за год до
этого он написал довольно смешную, но так и оставшуюся тогда забавным
эпизодом песню о четверке моряков, баржу с которыми почти месяц терзал
Тихий океан, а потом их спас американский военный корабль (помните,
Крючковский, Поплавский, Федотов и Зиганшин?). Но это, повторяю, осталось
почти незамеченным. В основном же писались довольно смешные эпиграммы на
друзей типа:
Красавчик, сердцеед, гуляка,
всем баловням судьбы подстать.
Вообразил, что он Плевако,
а нам на это - наплевать.
Это на Толю Утевского (тоже нашего школьного друга), который, став
юристом, проходил стажировку на Петровке, 38, и ужасно был горд "черным
пистолетом", который ему иногда полагался."
(Окончание следует)
___________________________________
Счастливо! До новых встреч в эфире.