Они квасили всю ночь, день спали, а вечером сели опохмеляться. Естественно, пивом. Их было человек десять - парни и девушки, все из общаги. Пиво принесли в автомобильной канистре и наливали в чайник, а уж из чайника, по потребности, разливали в стаканы.

Пиво легко проваливалось из горла в желудок и дальше, в мочевой пузырь. Время от времени кто-нибудь вставал и под развеселые комментарии остающихся отправлялся в туалет. В своем блоке туалет почему-то постоянно был занят, и приходилось бегать через коридор в блок напротив.

- Нет повести печальнее на свете, чем повесть о закрытом туалете, - сказал самый остроумный после того, как в первый раз не попал в искомое место.

Когда он не смог пробиться туда же во второй раз, он уже не упражнялся в остроумии, а с досадой выключил свет.

Когда он вышел в третий раз, то обнаружил, что свет по-прежнему не горит, а туалет по-прежнему заперт изнутри.

- Эй, ты спишь, что ли? - постучав, осторожно спросил он.

Ему не ответили. Он еще постучал. Все равно не ответили.

- Я дверь вышибу, - предупредил он. В туалете хранили молчание.

Тогда он саданул в хлипкую дверь плечом и с первого же раза вывернул хлипкий шпингалет. Дверь отскочила сантиметров на двадцать и уткнулась во что-то мягкое. В темноте ничего не было видно. Взломщик, не отводя взгляда от темной полости, протянул руку, нашарил выключатель и щелкнул.

Он увидел изгиб унитаза, блестящую алую лужу в его чаше и багровые разводья на полу. На фаянсе безвольно лежала тонкая, очень бледная рука. На ее сгибе еще шевелилась живая кровь.

Взломщик осторожно прикрыл дверь, зачем-то погасил свет и прошел в свою комнату.

- Так, - хрипло сказал он развеселой компании. - Все сматываемся. Мужики, прячьте бутылки. Вовка, звони в "скорую". В сортире - самоубийца.

Так в их дверь не стучал никто, кроме Лели. Она словно заранее извинялась, и тихий стук растворялся в воздухе. Но Отличник услышал его и окончательно проснулся.

Он лежал и глядел на комнату, полную прохладного запаха улицы. Ночью Ванька, как всегда, расхлебянил окно, и темный ветер вымыл стены, вещи, тряпки, стер с их поверхности обычный их вкус - хорошо настоянного сигаретного дыма, старого пепла, пыльной материи, бумаги, кофе и чая. Теперь они были свежи и накрахмалены ночной зябкостью. В воздухе, где таял стук Лели, не было никакого движения. Комната уже слилась с миром за стенами общаги и была словно брусок уличной чистоты, задвинутый в затхлый массив здания, как ящик. Солнечный свет, словно порезавшись, яростно пылал в гранях стаканов на столе, на грязном лезвии ножа, на ручках ложек.

Леля снова робко постучалась. От этого звука воздух вздрогнул, в окне мелькнула птица, а посреди комнаты из пустоты возникли светящиеся пылинки. За дверью послышался шорох, вздох, шаги, и Отличник уже подумал, что Леля отказалась от своего намерения, как раздался уверенный голос Нелли:

- Не открывают?

- Спят, - тихо, таинственно ответила Леля.

- Интересно, чем они ночью занимались? - И Нелли без стука решительно распахнула дверь.

Тотчас, будто нажали кнопку, включился уличный шум - невнятные голоса, щебет воробьев, шарканье шагов, подвывание и шелест далекого троллейбуса. Обе шторы на окне, от солнечного света ветхие, кинулись вперед как по сигналу, развернулись и выпукло надулись парусами. Ком холодного воздуха прокатился по комнате, забурлив в пепельнице тревожно выскочившим пеплом. Створка окна, блеснув, как выстрел в висок, стремительно захлопнулась. Шторы, словно расстрелянные, моментально обвисли. Пепел на столе из последних сил прополз немного и застрял на полпути среди окурков, похожих на падшую мелкую скотину.

Нелли вошла в комнату и твердо остановилась посередине. Леля, сделав страшные глаза, спряталась у нее за спиной. Отличник рассматривал их сквозь туман ресниц. Нелли была одета для института, а Леля в халате, который ей был велик и вечно сваливался у нее то с одного плеча, то с другого, как спящий кавалерист с лошади.

- Вы что, сдохли, что ли, уроды? - свирепо предположила Нелли. - Подъем!

С кровати Игоря донесся печальный стон.

- Доброе утро, красавицы, - сонно сказал Игорь.

- Опять всю ночь по бабам таскался? - напрямую спросила у него Нелли.

- Господь с тобой, радость моя, - сладко произнес Игорь, прикрывая глаза от солнца ладонью. - Учебники, учебники...

- Знаем мы твои учебники, - грозно и туманно заявила Нелли. - Лучше бы не сочинял, старый пес, а сигарет дал.

- А в буфете их приобрести невозможно?

- Ты такой жадный, Игорек!.. - с ужасом ахнула Леля.

- Вон лежат на стуле, - не меняя позы, указал Игорь.

Нелли взяла со стула открытую коробку, посмотрела и сказала:

- Подлец! Тут пусто!

- Как - пусто? - удивился Игорь. - На момент моего погружения в сон там содержалось не менее пяти штук.

- Их, наверное, Ванечка выкурил, - предположила Леля.

- Я Ивана, видимо, вскоре ударю бутылкой по голове, - задумчиво произнес Игорь. - Посмотри тогда, радость моя, в моей тумбочке, внизу.

- Больно мне охота в твоих грязных подштанниках рыться.

- В таком случае не смотри, - спокойно согласился Игорь.

Нелли присела и открыла дверцу его тумбочки. Фыркая и шипя, она побренчала дезодорантами Игоря и сообщила:

- Подлец! Тут их тоже нет!

- Так, - глубокомысленно подвел итог Игорь. - Тогда, радость моя, посмотри в кармане у Ивана. Больше сигаретам деться некуда.

Ванька спал одетым поверх одеяла лицом к стене. Нелли, скорчив гримасу отвращения, подошла к нему и запустила руку в карман его джинсов.

- Не спутай карман с ширинкой, - предостерег Игорь.

- Всю жизнь не путала и вдруг спутаю... - проворчала Нелли.

- Только без рук, гады... - во сне пробормотал Ванька.

Когда Нелли, добыв сигареты, с презрением удалилась, Леля крадучись направилась к Ваньке. Встав на цыпочки, она осторожно заглянула ему в лицо и ласково погладила по плечу.

- Ва-анечка, - тихо позвала она. - Ва-ня... Просыпайся.

- Хрен вам, - буркнул Ванька.

Леля печально вздохнула и посмотрела на Игоря.

- Игорек, а ты спишь? - шепотом спросила она.

- К сожалению, еще нет, - официально ответил Игорь.

- Пойдем к нам чай пить.

- Знаешь, радость моя, я бы лучше отдал предпочтение сну.

Леля опять вздохнула и отправилась к Отличнику. Она присела на край его койки, положила руки ему на грудь и, наклонившись, потянулась к нему губами. Они мелко поцеловались несколько раз. Отличнику было приятно чувствовать мягкие Лелины губы.

- Приходи, Отличничек, к нам чай пить, - прошептала Леля.

- А ты мне купишь коржик с зубчиками?

- А ты обещай, что придешь, тогда куплю.

- Обещаю.

- Дай честное-пречестное, самое верное слово.

- Лопни моя прорва, - смеясь, поклялся Отличник.

* * *

Отличник постучался и вошел в комнату номер двести двенадцать. Леля сидела у стола и, обернув ладонь полотенцем, разливала по стаканам заварку из маленького пузатого чайника, похожего на игрушечного слона. Нелли с ногами забралась на подоконник и курила - она любила курить, сидя на подоконнике. В окне за ее плечом Отличник увидел угол стены общаги, сложенный из желтого, как вечность, кирпича. Угол уходил по резкой вертикали вверх и вниз, за урезы окна. На каждом кирпиче солнечный свет играл, как мелкая вода на голышах переката. Вдалеке, за дорогой, за троллейбусной остановкой, за больничным парком, за мостом, растворяясь в утренней майской лучезарности, плавали призрачные розовые многоэтажки заречного района.

- Садись на Нелечкин стул, - пригласила Отличника Леля.

Золотой дым сигареты смешивался с майским золотом солнца, и Нелли выглядела как светило во время затмения - темный силуэт, испускающий сияние.

- Какая ты красивая, Нелли, - усаживаясь, сказал Отличник.

- Кто тебе это сказал? - не сразу спросила Нелли.

- Никто. Я сам вижу.

- Ты не можешь этого понимать, потому что ты юн и, следовательно, глуп, - безапелляционно заявила Нелли.

- Опять ты, Нелечка, обижаешь Отличника, - укорила ее Леля. - Я тебе, Отличничек, купила коржиков, какие ты просил...

- Спасибо, Леля, - сказал Отличник, взял коржик и стал сгрызать с него зубчики.

- Я не обижаю его, - возразила Нелли, пуская дым. - Я приучаю его трезво глядеть на мир и избавляться от инфантильных иллюзий.

- При чем тут инфантильные иллюзии? - улыбнулся Отличник.

- Ты в этом ничего не можешь понимать, потому что ты маленький мальчишка. Сознайся, кто тебя подучил так сказать.

- Не слушай ее, Отличничек, - посоветовала Леля, расставляя стаканы двумя пальцами. - Она бешеная.

- Сам я это понял и сказал просто так! - не унялся Отличник.

Нелли подумала и напрямик спросила:

- И чего тебе от меня надо?

- Ничего, - пожал плечами Отличник.

- Значит, ты в чем-то провинился, - убежденно изрекла Нелли.

Она спустила ноги, спрыгнула на пол и ловко швырнула окурок в форточку. Одернув юбку, она деловито уселась Отличнику на колени и по-хозяйски обняла его за шею.

- Я тоже так хочу, - завистливо сказала Леля.

- Тебе нельзя, Лелька, потому что ты старая и толстая.

- Ты сама, Нелечка, старая и толстая, - обиженно сказала Леля и стала дуть в стакан. - Даже старее и толще, чем я.

Нелли провела ладонью по лбу Отличника, взбив ему волосы, и задумчиво посмотрела ему в глаза.

- Отличник, - велела она, - скажи честно: ты меня любишь?

- Конечно люблю, - серьезно ответил Отличник.

- А как я могу узнать, правда ли это?

- Поверить, - подумав, сказал Отличник.

- Нет... - недоверчиво сказала Нелли. - Таких уже не бывает.

- Он же есть, - улыбнувшись, возразила Леля.

- А кого ты больше любишь, меня или Лельку?

- Это глупый вопрос, Неля.

- Давай поженимся, а? - внезапно предложила Нелли.

- Мы и так всегда будем вместе, - уверенно возразил Отличник.

- Нет. Всего-то через год и я, и эта корова, и Симаков с Каминским получим дипломы и разъедемся, а ты будешь учиться здесь еще три года.

- Но вы будете ездить в гости ко мне, а я - к вам.

- Чепуха. Мы все забудем друг друга. А так я буду тебя любить и дальше.

- А как же Игорь, Неломка? - ехидно спросила Леля.

- С ним я буду изменять Отличнику.

- Может, Нелечка, тогда лучше выйти замуж за Игоря и изменять ему с Отличником?

- Нет, - поразмыслив, не согласилась Нелли. - Отличник на такое не пойдет.

- Неля, ты бы сменила тему, - предложил Отличник.

Нелли закрыла ему рот ладонью.

- Отличник! - официально заявила она. - Заткнись и слушай. Я - женщина, которая старше и умнее тебя во много раз. Я буду учить тебя жить, чтобы ты не погиб. А ты будешь делать все, как я скажу.

- Нам, Нелечка, нельзя учить Отличника, - возразила Леля. - Мы развращенные, а он чистый.

- Ну... Леля... - весь поджался и скривился Отличник.

Нелли захохотала, схватила Отличника за щеки и поцеловала.

- Скажи, Отличник, - весело предложила она, - ты что, и вправду веришь, что мы хорошие?

- Дура ты, Караванова! - яростно стирая помаду, сказал красный Отличник. - Убирайся давай с моих колен!..

- Ну чего в нас хорошего? - допытывалась Нелли.

- Отстань!

- Я знаю: ты понимаешь, что каждому из нас кажется, будто в нем есть что-то хорошее и важное для всех. Но неужели ты веришь, что так на самом деле?

- Знаешь, как ты мне надоела? - с досадой сказал Отличник. - Шла бы поскорей на свою консультацию, а то опять выгонят за опоздание.

- А может, и вправду есть?.. - робко предположила Леля.

- Просто он один в это верит, вот ты в него и влюбилась.

- Ну какая же ты противная, Нелечка!.. - сконфузилась Леля.

- Тс-с-с!.. Тихо! - вдруг шепотом закричал Отличник. - Тихо вы!.. Кажется, Ботва пришла!

Все разом замолчали. В блоке кто-то стучал в чью-то дверь. Леля потихоньку приоткрыла свою дверь и глянула в щелку.

- Ботова к вам... - оглянувшись, прошептала она Отличнику.

* * *

Ольга Васильевна Ботова была комендантом общежития. Кличка у нее была Ботва. Маленькая, толстая, дряблая, с близко поставленными глазами, неизменно одетая в синий тренировочный костюм, она и вправду чем-то напоминала ботву - завядшую, бесформенной кучей выброшенную за ненужностью.

Уверенным шагом она вошла в блок и забарабанила в дверь двести четырнадцатой комнаты, где жили Отличник, Игорь и Ванька.

В блоке было четыре комнаты, объединенные узким П-образным коридорчиком. Здесь находились умывалка и туалет. Стены были покрашены глухо-сизой, пластилиновой краской. Они словно бы покрылись гусиной кожей от того, что краска была с мусором и плохо размешана. Дурно оструганные косяки словно зудели махрами задравшейся, нерасчесанной древесины. Пол покрывала желто-оранжевая банная плитка.

Постучав, Ботова сразу открыла дверь и вошла.

- ... и еще спите! - донесся до двести двенадцатой ее громкий голос. - Ну-ка давайте вставайте! Все уже на занятиях!

- Доброе утро, Ольга Васильевна, - едва слышно Отличнику ответил Игорь. - У нас ведь сессия, свободный день...

- Знаю я ваш свободный день!.. Почему у вас в комнате электрочайник? Запрещается ведь держать электроприборы в комнате!

- Электрочайником, Ольга Васильевна, крайне затруднительно сжечь кирпичное здание.

- Ну, не знаю, не знаю, Игорек... Симаков, ну-ка подъем!

Ответа Ваньки слышно не было. Если даже он и проснулся, то все равно притворялся спящим.

- Симаков! Из пушки не разбудить засранца... Ну ничего, он мне еще поклонится в ножки. Бегаешь тут за ним, как не знаю за кем, по-хорошему относишься... "Не буду, Ольга Васильевна, больше не повторится!" Вам веришь, а вы мне подлите!

- А что он опять натворил, Ольга Васильевна?

- Ну, что-что... До пяти утра спать не давал, орал матерные песни на черной лестнице, в двери чужие, паразит, ломился, бутылки из окна кидал. Еще неизвестно, кто на вашем этаже балконную дверь разбил - тоже он, наверное. Где он пил-то вчера? С тобой? Или с этими вашими девками из двести двенадцатой?

- Нет, Ольга Васильевна. И мы, и девушки вчера рано спать легли. Да и Иван вроде бы часа в два пришел.

- Уж ты бы мне не врал, Игорек, дружка своего не покрывал бы. Мне ведь про него уже все рассказали. Ты так ему и передай, что завтра у нас студсовет и будем ставить вопрос о выселении Симакова из общежития. Чтобы в семь часов вся комната ваша в читалке была. Я, Игорек, тебя лично попрошу, чтобы ты привел Симакова. А сегодня пускай он под окном стекло от бутылок подметает.

- Помилосердствуйте, Ольга Васильевна! - взмолился Игорь. - Вы же доброй души человек! Не выгоняйте его, я лично за ним следить буду! А сессия скоро закончится, и он уедет на практику!

- Добрая-то я добрая, Игорек, но на все добра не хватит. Сколько его терпеть можно? Раз ему сказали, два, три - ничего не понимает! Ну и пусть катится, такие нам не нужны! Вы за него уже сколько раз заступались? И до сих пор не поняли, какое это говно? Хватит, выгоним, и без права поселения на будущий год. Пусть тогда где хочет, там и живет - на вокзале, на помойке, меня это не касается. И все, больше не уговаривай меня.

Ботова подумала.

- Да, вот еще, - вспомнила она. - Ты, Игорек, сейчас, как встанешь, ничем не занят?

- Учиться буду.

- Ну... Тогда ты приди ко мне, поможешь мне замок на чердак навесить, а то плотника сегодня нет и Ринат на работе. Там только петлю починить надо. Придешь?

- Конечно, обязательно приду. Только зря вы, Ольга Ва...

- Все-все, ничего не слышу! - перебила она. - Я уже ухожу!

Подслушивавшая Леля проворно закрыла дверь. По блоку прошлепали тапки Ботвы.

- Сука, - сказала Нелли.

- Ну как так можно?.. - страдальчески спросила Леля.

Нелли встала, взяла массажную щетку и, глядя в зеркало на стене, начала причесываться. Потом бросила щетку на кровать и выдвинула ногой из-под шкафа босоножки.

- Ладно, - холодно сказала она. - Пойду я на консультацию, а то и вправду опоздаю.

* * *

- Разозлилась, - печально пояснила Леля, когда Нелли вышла. - Она думает, что Ботва любит Игоря, и ей неприятно, что Игорь будет с ней общаться.

- Мне кажется, что комендантша и действительно того... - Отличник неуверенно замолчал, ожидающе глядя на Лелю.

- Всем так кажется. - Леля отломила кусочек коржика. - Игорь говорит, что она еще с первого курса его домогается. Вообще говорят, что она тут чуть ли не с половиной парней перетрахалась.

- А Ванька что? - перевел разговор Отличник. - Выгонят его?

- Да вряд ли, конечно. - Леля достала ложку из стакана и начала обводить ею квадраты на клеенке, покрывающей стол. - Игорь за него заступится, да и Ваня ведь дружит с Ринатом, мужем Ботовой, и с Гапоновым... Если кого-то выселяют, то в конечном счете решает студсовет, а не комендантша, а Гапонов - председатель студсовета. Да и кого выселяют на сессии? Все равно все скоро разъедутся на практику.

- Почему же ты такая грустная стала, Леля?

- Просто не люблю всего этого... Ване придется с этими ублюдками связываться - с Гапоновым, с Ринатом, Игорю - с Ботвой, Нелечка будет злиться... Да и вообще... Страшно, когда тебя могут вот так раз - и выбросить на улицу, а жить негде и не на что...

Отличнику стало душно. Он поднялся из-за стола и повернулся к окну. Солнце ослепило его. "Оттолкнуться коленями - и туда... - подумал он. - Чтобы не успеть поверить во все это, чтобы еще счастливым..."

Сзади подошла Леля и погладила его по затылку.

- Отличничек, - прошептала она. - Ну что ты? Все будет хорошо. Ведь нас не разлучит какая-то Ботва...

Она усадила Отличника на койку, сама села рядом и надолго замолчала.

- О чем ты думаешь? - наконец спросил Отличник.

- Я хочу понять, почему Ванька пьянствует, - медленно сказала Леля. - Мне кажется, это ему и удовольствия-то большого не доставляет... Меня пугает, что он, когда пьяный, всех будить бросается, кричит, в двери ломится, даже к чужим.

- Он нас с Игорем всегда поднимает, когда пьяный приходит, - подтвердил Отличник. - Просит, чтобы мы дежурили, потому что боится во сне проблеваться и задохнуться.

- Сколько я с ним ни пила, его никогда не тошнило, - заметила Леля. - И мне страшно, Отличничек, когда он пьяный... Он сам не знает, куда злость свою девать, и бегает, всех будит, буянит или еще дальше напивается. И страшно, и жалко его, ты не представляешь, как жалко. - Леля глядела в глаза Отличнику. - Ведь он совсем не злой, просто ни капельки. Он мягкий, добрый, веселый, умный. Умные ведь не бывают злыми - только жестокими.

- Почему же тогда он злой?

- Мне кажется, что это не злость, а отчаяние. Он от отчаяния кажется злым. И гудит от отчаяния.

- А откуда у него это отчаяние? Леля пожала плечами.

- Мне кажется, что ему просто страшно быть наедине с собой. Мучает его что-то... - Она отвела взгляд от Отличника. - Он вечно выделывается и выдает себя за другого. Раньше он в приличной компании пил - с нами, с Игорем, со Стрельченками, с Мишей Беловым, с Бумагиным, и все было нормально. А с третьего курса начал бухать с какими-то идиотами типа Гапонова, Рината или Геперозова - вот тогда и пошел буянить. А почему? Что случилось?

- И ты считаешь, что это оттого, что он себя боится?

- Что-то и страшное, и жалкое у него на душе, и он боится думать об этом, изгоняет все мысли. Но что с ним может быть? Это, понимаешь, не чего-то там плохое, ужасное, вроде как он зарезал кого, а, наоборот, что-то хорошее, чистое, что у него отняли...

- Я знаю, что ты думаешь, - сказал Отличник. - Ты думаешь, что все Ванькины вывихи из-за того, что он в кого-то неудачно влюбился и любит до сих пор.

- А разве не похоже? - тихо спросила Леля. - Ведь я ему нужна, только чтобы потрахаться со мной...

- Нельзя так говорить, Лелечка. И думать так нельзя, - твердо возразил Отличник. - Он любит тебя, но почему-то боится своей любви. Он не тебя мучает, а себя.

- И все же я не могу так жить... - совсем тихо сказала Леля.

Леля ссутулилась и поникла, сплела пальцы и стиснула руки между коленей. Отличник за подбородок осторожно приподнял ее голову, чуть нагнулся и заглянул ей в лицо. Леля сидела не открывая глаз, но ресницы тяжело набухли слезами.

- Ну что ты, Лелечка, - нежно сказал Отличник, утешая ее, как только что его утешала она. - Конечно, Ванька - свинья... Но ты терзаешь себя, когда пытаешься его осуждать. Брось. Прими его таким, какой он есть. Ведь твой главный дар - это сострадание... Ты это умеешь... Не изменяй себе, и все придет. Если хочешь, я помогу тебе, как получится, конечно...

Леля молча и вслепую подставила ему губы. Отличник поцеловал ее, и она стала вытирать лицо ладонями.

- Может, так и надо... Во мне, Отличник, иногда вдруг столько гадких мыслей появляется, что я сама себе удивляюсь... А ты говоришь, что я добрая.

- Это плохо, когда гадкие мысли, - согласился Отличник. - Но это не самое страшное.

- А что самое страшное?

- Когда не любишь, - убежденно сказал Отличник.

И тут дверь вдруг распахнулась и с порога раздалось:

- Та-ак, мои кости моют, сплетничают, на постели валяются!.. Лелька, я тебя сколько раз предостерегала от случайных связей? Тем более с детьми.

Нелли закрыла дверь, скинула туфли и положила на стол сумку. Леля встала и подошла к Нелли, которая в это время убирала в шкаф косынку. Леля обняла ее сзади за талию и потерлась щекой о плечо.

- Ты все-таки не пошла на консультацию, Нелечка?

- Уйди, старая шлюха, - сварливо сказала Нелли.

- Ты меня еще любишь, Нелечка? - жалобно спросила Леля.

- Лелька, ты сама подумай, - отстраняясь и разворачиваясь лицом, нравоучительно сказала Нелли. - Я люблю Отличника. Ты у меня его отбиваешь. Целуешься, валяешься с ним в койке, ревешь - вижу по глазам. И как я могу любить тебя после этого? - Она сделала паузу и сказала Отличнику: - Я сейчас буду переодеваться, но ты можешь не отворачиваться. С детьми даже в женскую баню пускают.

Нелли начала расстегивать пуговицы блузки.

- Но ведь Отличник не твой лично, Нелечка, - заметила Леля. - Я ведь могу немножко его полюбить, пока тебя нет.

- Как не мой? - удивилась Нелли. - А чей же? Кто его воспитал, родил, грудью вскормил, в конце концов?

- Отличник общий, - упрямо возразила Леля.

* * *

Когда Отличник вернулся в свою комнату, Игорь и Ванька уже проснулись. Игорь заправил кровать, сидел на ней и курил, стряхивая пепел в пепельницу, стоящую перед ним на стуле. Ванька тоже сидел на своей изрытой постели и бренчал на гитаре. У них обоих был такой вид, словно только что они сказали друг другу что-то очень неприятное. Следуя их примеру, Отличник тоже опустился на свою койку.

Ванька был босой, в мятых джинсах с расстегнутой ширинкой и в клетчатой рубашке, раскрытой по всей длине. Он внимательно глядел на гриф, по которому робко переступали его желтые прокуренные пальцы, и медленно, запинаясь, набирал на струнах мелодию романса "Белая акация". Ванька был одного роста с Отличником, но старше всех: старше Игоря на два года, Нелли и Лели на три, а Отличника - на целых шесть лет. Самым ярким впечатлением от его внешности была всклокоченная темно-рыжая борода, из которой торчал длинный нос. В противовес одетому Ваньке Игорь сидел на кровати в трусах и белых носках. Нo, в отличие от Ваньки, который носил простонародные, раздольные сатиновые "семейники", Игорь признавал лишь узкие плавки. Они очень шли к его поджарой, вытянутой фигуре с широкими плечами и узкими бедрами, к смуглой коже, щедро поросшей черным волосом.

Увидев Отличника, Игорь посмотрел на Ваньку и сказал:

- Иван. Вот пришел Отличник. Есть предложение начать серьезный разговор.

Ванька страшно не любил таких серьезных разговоров, в основном потому, что обычно его начинали воспитывать. Он уронил руку на струны, высыпав на пол оставшиеся ноты романса, и, глядя на гриф, запел дурным голосом, варварски себе аккомпанируя:

- Поговорить серьезно надо, Ведь мы живем одной семьею, И я вас всех давно затрахал Своим дурацким поведеньем...

Некоторое время Игорь молча смотрел на Ваньку. Игорь был склонен к подобным эффектным театральным паузам. Ванька нервничал и злился.

- Ну, Иван, - начал Игорь, - будь так добр, расскажи, как ты провел миновавшую ночь.

Ванька механически колупнул ногтем струну.

- Хрена ли докапываешься? - грубо спросил он. Ванькина грубость была первым шагом назад.

Игорь, соответственно, сделал шаг вперед.

- Ну, поведай нам, с кем ты принимал алкоголь, в каких количествах? Поясни, зачем ты производил на черной лестнице нечеловеческий ор, из окна - бросание бутылки, в коридоре - выбивание дверей? Поясни нам, во имя чего все это?

- Во имя моей собственной охоты к этому, - пробурчал Ванька.

- Ну хорошо, Иван, - сдерживаясь, сказал Игорь. - Судя по всему, для тебя большую ценность, нежели Леля, Нелли, Отличник, в конце концов, я, представляют горячительные напитки вкупе с Гапоновым, Ринатом, Жихарем и иже с ними. Видимо, они за тебя беспокоятся, ты им дорог, они желают тебе помочь, даже если ты их не уполномочивал. Пусть так. Тогда узнай, дорогой друг, что с утра визитом доброй воли тебя лично почтила Ботова Ольга Васильевна, комендант.

- И чего этой глисте надо? - хмуро спросил Ванька.

- Она сообщила нам, что завтра состоится студсовет и тебя выселят из общаги.

- Хер они меня выселят, - уверенно сказал Ванька.

- Иван, позволь тебе напомнить, что ты живешь здесь четвертый год. Следовательно, ты знаешь, что этот акт имеет большую степень вероятности и проводится элементарно.

- Ну, выгонят, и плевать. Вернусь через день, и все.

- Сейчас начало сессии у заочников, Иван. Мест в общаге и так нет, а теперь тем более.

- Выгоню этого драного заочника, которого на мое место поселят, и барахло его в окно вышвырну, - более уверенно сказал Ванька, вдруг схватил гитару, заиграл и заорал:

- А пусть он, гнида, собирает Да по асфальту свои шмотки, Свои дырявые рубашки И сорок пар носков вонючих, А также свой будильник верный, И туалетную бумагу, И семь трусов своих семейных Да по огромному пространству!..

- Прекрати ерничать, - продолжил воспитание Ваньки Игорь, переждав Ванькину серенаду. - Кого ты выгонишь, Иван? Селить будет Гапонов, и поселит он своего собутыльника, скажем, того же Жихаря. Ты Жихаря сумеешь выгнать, Иван? Подумай в меру своих возможностей.

- Не будет он селить его вместо меня. Бухали же...

- Не тешь себя иллюзиями, Иван. Он поселит. Ему на тебя наплевать. Какие они тебе друзья? Проглотят и не подавятся.

- Ладно, Игореха, я уже миллион раз это слышал... Ну и что? Вам-то что, а?

- А нам вот что, слушай. Ты, безусловно, станешь жить нелегалом. И вот тебе вопрос: где? Есть вариант: в комнате у Нелли с Лелей. Это значит, что через неделю тебя выловит бабка Юлька, доблестный вахтер, и всей комнате будет за это непоселение на будущий год.

- Не ссы, не буду я там жить, - раздраженно сказал Ванька. - И без вас найду где...

Игорь обомлел.

- Ты, Иван, за кого, интересно знать, нас считаешь? Да это же свинство чистой воды, Иван...

Игорь поднялся, сдернул со спинки стула свои брюки и, повернувшись к Ваньке спиной, принялся натягивать их, прыгая на одной ноге. Ванька молчал, сидел неподвижно, а потом вдруг яростно сбросил с колен гитару.

- Блядь! - в сердцах выругался он. - Ладно, простите меня. Игореха, слышь?.. Не люблю я этих бесед за жисть... Давайте конструктивно поговорим. И сигаретой угости.

Игорь, стоя спиной к Ваньке и отдуваясь, застегнул ширинку, ремень, достал из кармана пачку сигарет и бросил на стол.

- Не злись, Игорь, - попросил и Отличник.

- Зачем ты его жалеешь, Отличник? - спросил Игорь, все еще не глядя на Ваньку. - Он же нас ни в грош не ставит!

- Ну, хватит, Игореха, - зыркнув на него из-под бровей, сказал Ванька. - Полаялись, и будет. Скажи лучше, чего я должен сделать?

Игорь надел рубашку, сел на койку, тоже закурил и сказал:

- Во-первых, ты должен уговорить Гапонова, чтобы он тебя не выселял.

- Это как два пальца обоссать, - прокомментировал Ванька.

- Во-вторых, пообещать Ботовой, что прекращаешь пьянку. В-третьих, убрать стекла от бутылки с асфальта под окнами. Со своей стороны я сегодня поговорю с комендантшей и попытаюсь ее умаслить.

- Лучше ублажи ее, - скромно посоветовал Ванька.

- Твои остроты, Иван, очень часто отличаются отсутствием ума, юмора и такта, - холодно заметил Игорь.

- Ладно, замяли, - тут же согласился Ванька.

- А зачем заминать, Иван? У тебя излюбленная тактика - не выяснять отношений.

- А на хрена нужны эти гнилые разборки?

- Эти, как ты выразился, Иван, гнилые разборки нужны, чтобы лучше понять друг друга. Например, понять, почему ты пьешь.

- Ты чутьем понять попробуй, а не лезь в душу.

- Я не лезу в душу, Иван. Я не вор. Я прошу разрешения войти. И все-таки ответь на мой вопрос: почему ты пьешь?

- Станция "Березай", приехали, вылезай! - с досадой сказал Ванька.

- Леля думает, что ты... - начал было Отличник.

- Да заколебала Лелька меня своей простотой! - разозлился Ванька. - Знаю я все, что она думает! Думает, что у меня баба какая-то, которую я безответно люблю, оттого и пью. Убеди ты ее, Отличник, как друга прошу, что фигня все это!

- Но, Иван, ты действительно живешь неправильно, хотя я и не берусь судить о причине. Мы все хорошо изучили тебя, и мы видим, что ты не тот, за кого себя выдаешь, что твой образ жизни - это гусарство, лихачество. Он не годится для тебя, потому что ты слишком умен, слишком тонко чувствуешь...

- Где тонко - там и рвется, - перебил Ванька.

Игорь осекся, но сообразил и продолжил:

- Вот посмотри, Иван, сколько сегодня ты нам неприятностей доставил. В конце концов, ты не только нам кровь переводишь, но, что для всех нас гораздо тяжелее, ты и себя гробишь, жизнь прожигаешь! Ты же не Гапонов, не Ринат и не Жихарь с Генерозовым, чтобы такая бездарная жизнь доставляла тебе, как ты утверждаешь, удовольствие!

- Короче, чего надо? - утомленно спросил Ванька.

- Не пей.

Ванька ответил кратко, энергично и матерно.

- Ладно, черт с тобой, Иван. Не пей с ними и не буянь. В принципе, это одно и то же. Если ты напиваешься в их компании, ты всегда буянишь. Давай договоримся: с сегодняшнего дня ты пьешь только с нами. По рукам? Тебе можно верить?

- Почем я знаю, можно ли мне верить? - мрачно сказал Ванька.

Игорь поглядел на часы и хлопнул себя по бедрам.

- Может, на неделю, Отличник, мы совесть в нем пробудили, - сказал он, вставая с койки. - Пойдем тогда, мой юный друг, посетим пункт общественного питания с целью общественно напитать себя. А ты, Иван, сиди тут и думай как о нашем разговоре, так и о нашем уговоре. Можешь заодно и ширинку застегнуть.

- Да ну вас... - буркнул Ванька. - Отвалите, Христа ради...

* * *

После столовой Игорь решил отправиться помогать Ботве и потащил Отличника за собой. Они прошли через вестибюль, чинно поздоровались с бабкой Юлькой, сидевшей на вахте, и свернули в небольшой коридорчик, где находились комната и кабинет комендантши. Игорь велел Отличнику подождать в коридоре, а сам постучался и вошел.

Отличник слонялся у двери комендантской не меньше получаса, пока наконец не вышли Игорь и Ботова. В руке у Игоря была плоская, грязная картонная коробка, вскрытая с одного конца. Из коробки торчала желто-прозрачная, промасленная оберточная бумага.

- А этот нам зачем? - запирая дверь, спросила про Отличника Ботова.

Игорь за ее спиной подмигнул Отличнику: все, мол, схвачено.

- Ну как зачем, Ольга Васильевна? - с укором пояснил он. - Помогать мне будет, подай-принеси. Согласитесь, по всяким мелочам не вас же мне гонять.

Они направились к лестнице и начали подниматься. Спускавшиеся навстречу девушки, увидев комендантшу, замолчали и, проходя мимо, внятно поздоровались.

На чердак общежития и далее на крышу имелось два выхода. Один люк над площадкой главной лестницы был тщательно окрашен и с незапамятных времен закрыт на амбарный замок. Второй люк над черной лестницей был ржав, но всегда открыт. На зиму петли замка заматывали проволокой, но по весне студенты сдирали ее и лазили наверх учиться и загорать.

Ботова остановилась под этим люком, задрала голову и сказала Игорю:

- Ты взгляни, Игорек, там на крышке люка петли для замка, а одну сорвали, и люк не запереть. Ты уж почини как-нибудь...

- Нет проблем, - поднимаясь по грохочущей стремянке и осматривая петли, сказал Игорь. - Для вас, Ольга Васильевна, хоть с крыши сброшусь... Отличник, подай, мой друг, плоскогубцы.

- Нет, Игорек, сбрасываться не надо, - посоветовала комендантша. - До меня-то другой комендант был, так вот при ней - в каком это? Году в восемьдесят втором, получается, - один дурак спрыгнул, и поперли коменданта...

- И вас после этого назначили?.. Отличник, теперь отвертку... То-то старшекурсники мне говорили, пока я на первом-втором учился, что раньше в общежитии бардак был, а теперь - порядок. А почему тот дурак спрыгнул, Ольга Васильевна?

- Кто его знает. Наверное, пьяный был.

- Пить - здоровью вредить, - изрек сверху Игорь.

- Это ты Симакову скажи, - сварливо отозвалась комендантша.

- Мы его, Ольга Васильевна, под вашим руководством от выпивки мигом отучим, - заверил Игорь.

- Не верится мне что-то, Игорек. Я вот гляжу: компания у вас там не из тех, где исправиться можно. Один ты приличный человек.

Отличник глядел вверх и видел небо в чердачном проеме, небо, в темноте помещения лучисто-голубое, ослепительное, с белым пером облака. Отличник как-то забыл, где он находится. Этот лоскут неба, отстриженный от небосвода, казалось, как живую картину можно было перенести в любую часть света. Он был безотносителен к земле, и поэтому под ним могло случиться что-то необычайное, чего на земле не бывает, что-то щемяще-прекрасное. Отличник вдруг увидел это палящее небо над кипящим тропическим лесом, обрезанным кромкой пляжа, где из песка торчат шипастые завитки раковин, а рядом гудит океан, встающий горой у горизонта... И там, на волосатом стволе поваленной пальмы, чью крону уже съел прибой, ждет его какая-то девушка, еще неизвестная, но уже любимая и желанная. Там, на вулканическом острове Тенерифа, ждет Отличника неизмеримое счастье.

- Отличник, - позвал Игорь, - подай петли, шурупы и молоток!

Отличник взял у комендантши неожиданно тяжелую коробку и осторожно высыпал на цементный пол ее содержимое: массивный замок в смазке, горсть шурупов, кольцо с ключами и петли. Выбрав нужное, Отличник подал все это Игорю.

- Почему это, Игорек, ты его так зовешь? - улыбаясь и глядя на Отличника, спросила комендантша.

Отличник покраснел.

- Потому что учится на одни пятерки, - пояснил Игорь. Он чуть-чуть сполз вниз по лестнице и стал привинчивать новую петлю к косяку люка. - А за... чем вы, Оль... га Василь... евна, хотите крышу запе... реть? - Каждая пауза приходилась на тот момент, когда Игорь с силой давил на отвертку и ввинчивал шуруп.

- Да я сама-то, Игорек, ничего против не имею. Если вы там загораете - не положено, конечно, но я сквозь пальцы смотрю уж. Не такая я и самодурка, как вы считаете. Мне проректор велел. Есть тут у него люди, которые ему рассказывают все, ну, они ему и рассказали, что кое-кто тут из наших залезут на крышу, запрутся там и... это... Ну, короче, Игорек, велел проректор закрыть крышу, чтобы из нее публичный дом не устраивали.

- Подай замок, Отличник! - велел Игорь. - И ключи тоже.

Игорь вставил дужку замка в петли, запер замок и толкнул крышку люка вверх. Замок прыгнул, петли выдержали.

- Принимайте работу, Ольга Васильевна, - спускаясь вниз и отдавая ключи, отрапортовал Игорь.

- Ну спасибо, Игорек! - обрадовалась комендантша. - Теперь я твой должник. Приходи ко мне чай пить с печеньем.

- Непременно, Ольга Васильевна, - пообещал Игорь. - И вы к нам тоже приходите, не забывайте нас... Что ж, мой юный друг, не выкурить ли нам сигарету после трудового подвига?

Комендантша пошла вниз по черной лестнице, а Игорь с Отличником вышли на балкон. Высокое солнце стояло над общагой, словно облокотившись о ее стену, сложенную из желтого, как вечность, кирпича. Игорь закурил и навалился на перила балкона.

- Дело сделано, - довольно сказал он. - Отмазал я Ивана, пока в комендантской торчал. Только вот не вызывает во мне положительных эмоций процесс лизания задниц... Я тебе, мой юный друг, сюрприз хочу сделать. - Игорь порылся в кармане. - Зная твою склонность к юношеским мечтаниям на крыше, я тебе у Ботовой с колечка ключик позаимствовал.

Игорь протянул Отличнику новенький ключ.

- Спасибо, - искренне обрадовался Отличник.

- Только уговор, - предупредил Игорь, - если тебя застукают, я тебе ключа не давал, хорошо?

* * *

Возвращаясь домой, у двери двести двенадцатой комнаты Игорь выбросил окурок, постучался и вошел. Нелли сидела на подоконнике и курила. Лели в комнате не было. Отличник не хотел заходить - он собирался засесть за учебники, но в проеме двери Нелли увидела его, и в таком случае уйти Отличник посчитал невежливым. Он вошел вслед за Игорем.

Нелли молчала, глядя на них. Подойдя, Игорь обнял ее за плечи и поцеловал в лоб.

- Чего приперлись? - фальшивым тоном спросила Нелли.

- На тебя посмотреть, - ответил Игорь.

- Посмотрели - и будет, - сказала Нелли, затянулась сигаретой и отвернулась к окну.

- Ты чего такая злая? - напрямую спросил Игорь. - Узнала на консультации, что опять готовилась не к тому экзамену?

- Отстань, - раздраженно сказала Нелли. Она по-прежнему смотрела в окно и не поворачивалась.

Отличник подумал, что Игорь и Нелли лучше поладят вдвоем, и беззвучно приоткрыл дверь. Игорь оглянулся на него и благодарно кивнул. Отличник выскользнул наружу и пошел к себе.

Ваньки в комнате не было, но сидела однокурсница Игоря Марина Савцова. Это была невысокая, полная девушка с сильно развитой грудью и крашеными волосами. Она была довольно симпатичной. Лицо ее имело спокойно-развратное, какое-то манящее выражение, словно готовое каждый миг смениться на выражение крайнего наслаждения. Марина оторвалась от газеты, которую читала, и с улыбкой поглядела на Отличника.

- Привет, - низко и нараспев сказала она. - А где Каминский?

- Ушел куда-то, - ответил Отличник, не желая, чтобы Марина сунулась сейчас в двести двенадцатую комнату.

- Ну ладно, ждать его я не буду, - с сожалением сказала Марина, встала и подошла к зеркалу. - Ты передай ему, что Надя Новиченко к родителям сегодня поехала.

- Передам, - сказал Отличник.

Марина хитро усмехнулась ему и поплыла на выход. Отличник понял, зачем она приходила. Игорь давно уже посвятил его в свои любовные похождения. Марина жила в двухместке вместе с Новиченко, и если та уехала к родителям, значит, Марина до завтрашнего вечера будет страдать от одиночества, которое Игорь поможет ей скрасить. Отличник взял полотенце и протер зеркало, словно стирая с него отражение Марины, а потом достал учебники и уселся на стул, где только что сидела Марина. Стул хранил тепло ее соблазнительного зада, и Отличник как-то разволновался, но потом плюнул, мысленно послал Марину по тому адресу, который только что его так взволновал, и раскрыл учебник.

А Игорь в это время запер дверь и вернулся к Нелли.

- Что с тобой, радость моя? - тревожно спросил он, пытаясь заглянуть ей в лицо. - Ты очень нервничаешь. Какая это сигарета по счету?

- Миллиардная, - издевательски сказала Нелли. Игорь мягко вынул сигарету из ее пальцев и выбросил в форточку.

- Ну-ка успокойся, - велел он, расстегнул верхнюю пуговку на ее блузке и аккуратно поправил крестик, висевший на золотой цепочке и похожий на крошечного человечка, пытающегося обнять Нелли своими лапками.

- Прекрати! - вдруг истерично крикнула Нелли, дернулась всем телом, оттолкнула Игоря и спрыгнула на пол. На ее высоких скулах появились пятна румянца, а глаза были сухие и раскаленные. Нелли села на кровать, взяла со стола пачку сигарет и дрожащими пальцами стала разрывать целлофан.

Игорь с видом человека, выполняющего капризы тяжелобольного, уселся на стул напротив нее и положил ладони ей на колени.

- Рассказывай, в чем дело, - негромко, но твердо велел он.

- Думаешь, тебе будет приятно? - почти с ненавистью спросила Нелли, уставив на него пустые, черные дыры зрачков. - Расскажу, так ведь, того и гляди, вмешиваться придется, суетиться, а там и по красивой морде схлопотать можно!..

- Нелли, - поглаживая ее колени, тихо ответил Игорь, - за что ты меня так обижаешь?

Нелли опустила голову, помолчала и начала рассказывать...

Напившись у Лели чаю, Ванька пошел клянчить у бабки Юльки метлу, чтобы замести бутылочные стекла под окном общаги, а Леля пошла его контролировать. Сама же Нелли отправилась в буфет за сигаретами. Она возвращалась, когда из дверей своего блока выглянул Ян Гапонов и окликнул ее:

- Караванова, посой!..

У Гапонова был странный, какой-то детский дефект речи. Сейчас Гапонов был сильно пьян, глаза его глядели тускло, светлые небольшие усы были прижаты на одну сторону.

- Зади, - велел Гапонов.

Нелли подумала, что Ваньке еще предстоит разговор с Гапоновым о выселении, поэтому решила не ссориться, а развернулась и вошла в комнату. Здесь царил бардак, окно было без штор, из открытого шкафа свешивалась штанина, воняло застарелыми окурками и потом. На соседней кровати храпел сосед и приятель Гапонова Ленька Генерозов. На столе на мокрых газетах громоздилась грязная посуда, валялись открытые консервные банки, окурки, стояла полупустая бутылка портвейна. Гапонов запер дверь, пошатнувшись, обошел стоящую на дороге Нелли и сел на единственный стул.

- Садись, - безразлично сказал он.

Нелли оглянулась. Ей не оставалось ничего иного, как сесть на кровать напротив Гапонова колени в колени. Гапонов долго молчал, глядя куда-то вниз, потом вздохнул, как перед тяжелым усилием, почти не вставая, вдруг уперся Нелли в плечи и повалил ее, ничего подобного не ожидавшую, на одеяло. Сам он моментально лег сверху, рывком подтянул ее вдоль кровати и, дыша в лицо перегаром, потащил узкую юбку.

- Я... з-закричу... - шепотом выдавила Нелли, силясь высвободить руки.

- Ори, - хрипло согласился Гапонов.

Юбка уже задралась до ляжек, когда Нелли наконец вырвала руки и схватила Гапонова за волосы над ушами. Как штурвал, она повернула голову Гапонова набок, и Гапонов со стоном перевалился в сторону. Нелли, освободившись, села и быстро соскользнула на пол. Отойдя на шаг, она оправила измятую юбку, опустив ее вниз и шевельнув бедрами. Она тяжело дышала, прядь волос попала в рот. Не говоря ни слова, она пошла к двери, но, пока отпирала замок, Гапонов тяжело поднялся на ноги и дернул ее за локти, оттаскивая назад. Нелли прижалась к шкафу спиной, а Гапонов навалился на нее животом.

- Почему не даешь? - без выражения спросил он, снова подтаскивая вверх ее юбку.

Гапонов выдыхал прямо в глаза. Нелли отвела взгляд от его запекшихся губ, молча смотрела на бутылку портвейна, которая от толчка упала и разлилась по столу.

- Дай добром... Я же драл тебя на певом кусе, или забыла?..

- Все, Гапон, - сдавленно ответила Нелли. - Ты уже в пролете...

- Ты же лядь, - просто сказал Гапонов. - Тебя же все имели, чего теперь девочку строишь, Караванова?..

Нелли резко ткнула пальцами Гапонову в ребра. От неожиданности Гапонов дернулся и отшатнулся, а Нелли еще оттолкнула его на середину комнаты и опять пошла к двери. Гапонов стоял неподвижно. Когда Нелли открыла дверь, Гапонов сказал ей вслед:

- Докобенишься, сука. Сосать у меня за счастье считать будешь...

Когда Нелли начала рассказывать об этом Игорю, она как-то моментально успокоилась, даже заледенела в спокойствии. Но чем дальше она говорила, тем ярче в ее речи проступало что-то истерично-вызывающее, тем циничнее, бесстыднее, гнуснее и подробнее он становился, и к концу Нелли уже злобно смаковала свою историю. Игорь сникал и сгибался. Нелли словно захлебывалась своим унижением и им унижала Игоря, стремясь сделать ему больно, очень больно, еще больнее, и находила зверское наслаждение в этом истязании его и себя. Окончив, она глядела на Игоря с ненавистью, с презрением победителя, глумящегося над побежденным. Она почти задыхалась, готовая, кажется, броситься на Игоря и вцепиться в лицо ногтями.

Оба они молчали: Игорь - опустив голову, Нелли - жадно ища его взгляда.

- Забудь все это, - вдруг глухо произнес Игорь. Нелли хищно ощерилась, как волчица, и звонко, злобно расхохоталась ему в лицо.

- Больше этого не повторится, - сказал Игорь, встал, не прикасаясь к ней, осторожно обогнул ее колени и пошел на выход.

Отличник с учебником в руках лежал на своей койке. Игорь остановился у стола, спиной к Отличнику, оперся костяшками пальцев о столешницу и стал смотреть в окно.

- К тебе заходила Маринка, - сообщил Отличник. - Звала тебя к себе, она сегодня всю ночь одна.

Игорь вдруг застонал и склонился над столом, словно его рвало.

- Боже мой, какая дикая грязь... - со страшной болью сказал он. - Ведь им ничего не стоит все растоптать, испоганить, загадить...

Отличник даже сел на кровати, пораженный словами и видом Игоря.

- Кроме нее, у меня же нет ничего... Она - последняя надежда моя... И они меня таким же паскудством делают, как и сами...

- Да что случилось-то, Игорь?.. - пролепетал Отличник.

Игорь выпрямился.