Они молча наблюдали друг за другом в абсолютной тишине. Сумерки переходили в ночь, когда на расстоянии все еще хорошо виделось, но даже близкие предметы уже стало нельзя полностью различить. Белые березы мерцали фосфоресцирующим светом, и казалось, что это их собственное свечение, а не отражение последних проблесков дня. Деревья - призраки, призраки - наблюдатели.
     Однако Билли Буэл не обращал на них особого внимания. Для него вся вселенная сосредоточилась в большом и мускулистом теле стоявшего перед ним человека - теперь уже близко, очень близко. Здесь уже вопрос о меткости отпадал. Билли предпочел бы дальнюю дистанцию, ибо в своей руке он был абсолютно уверен. Однако теперь дело сводилось к тому, кто первым выхватит оружие.
     И в этом Билли вдруг почувствовал себя более уязвимым. В Эймсе Бенчли ощущалась нервная энергия и готовность к молниеносному движению, не менее неуловимому и стремительному, чем у самого Буэла. В игре с оружием Билли был настоящим художником, и будучи художником, он не мог не оценить артистического мастерства своего соперника. Его восхищали свободно висевшие руки Бенчли - никаких напряженных скрюченных пальцев, цеплявшихся за рукоятку револьвера в ожидании сигнала и тем самым притуплявших нервную реакцию силой давления. Да, это один из признаков настоящего стрелка.
     Имелось и еще кое-что, не прошедшее мимо критического внимания Билли Буэла. Например, Эймс вовсе не казался неестественно прямым, а стоял очень натурально, свободно, как будто остановился на мгновение для беззаботной беседы. Он не зафиксировал неподвижный взгляд на фигуре противника с неестественным вниманием, а спокойно водил глазами вокруг Билли, создавая впечатление, что он не только абсолютно спокоен, но еще и крайне заинтересован великолепными видами долины Глостер в этот очаровательный вечерний час.
     И сердце Билли Буэла буквально дрогнуло от восхищения. Ему захотелось подойти к этому человеку и пожать руку, завести с ним вечную дружбу и заполучить его в напарники до самой смерти.
     Но через мгновение теплые чувства исчезли. Что бы там ни было, но Эймс Бенчли - враг, достойный хорошей порции свинца. И подходить к нему надо только с такой меркой.
     Билли первым нарушил молчание:
     - Бенчли, мне кажется, что сова не торопится. Похоже, она дает нам шанс немного поболтать. Я вот что хочу сказать... Если тебе не повезет, я верну твое тело твоей семье со всеми почестями. Но если невезучим окажусь я, то у меня единственная просьба к тебе - не снимай с меня ничего в качестве сувенира. Я уже пообещал все, начиная с сомбреро и заканчивая шпорами.
     - Даю слово, Буэл, - кивнул Эймс. - Как только ты падешь мертвым, я буду обращаться с тобой как с братом. Между нами нет ненависти и зависти, друг.
     - Настоящий мужской разговор, - согласился Билли.
     И снова наступила тишина. Окружавший пейзаж довольно быстро менялся. Тени сгустились. Березы превратились в бледные мраморные колонны, поддерживавшие черный навес ночи, готовый обрушиться и придавить всех и вся. И Билли вдруг заметил, что Эймс Бенчли тоже изменился. Великан стал более жестким. Его правая рука немного согнулась, а ладонь замерла у самой рукояти револьвера. Один раз он поднял левую руку и украдкой поправил сомбреро. Затем еще раз поднял ее и провел по лбу.
     И Билли Буэл с замиравшим сердцем понял, что означают эти жесты. Бенчли потерял беззаботную легкость, и теперь все больше и больше его пожирает желание сосредоточиться на лице противника. Сейчас в мозгу великана мелькало множество мыслей и картин. Он уже слышал воображаемый крик совы. И десятки раз перед ним вставало видение тусклого блеска выхватываемых револьверов. Он уже слышал резкий хлопок рвущихся патронов. И наверняка чувствовал удар пули в тело и резкий укус боли.
     Билли догадывался об этом, потому что не раз испытывал подобное в аналогичных обстоятельствах в начале своей карьеры. Но это случалось так давно. Школа поединков успела закалить его и сделать непроницаемым для такой слабости. Теперь его нервы стали железными, взгляд твердым, а дух невозмутимым. Как только Билли уловил слабинку в своем противнике, его буквально пронзило чувство дикого ликования. Поединок окончен - все! Эймс Бенчли падет вместе со своей славой, которая переместится на плечи победителя! И Билли Буэл обнажил белоснежные зубы в улыбке, в медленной и жестокой улыбке.
     Затем раздался сигнал, внезапный и резкий. Он разорвал на части ласковый воздух этого спокойного места. Билли увидел конвульсивное движение руки Бенчли. Очень быстрое движение, занявшее всего лишь долю секунды. Но эта скорость уже не имела значения. Рука противника застыла в воздухе по сравнению с движением собственной ладони Билли. Револьвер сам выпрыгнул из кобуры, а тонкий палец лег на спусковой крючок еще до того, как Бенчли выхватил оружие.
     И затем... Странно, до глупости странно!
     Оглушающий удар в голову! Билли покачнулся, успев услышать жуткий грохот и отметить, что такого револьверного выстрела он еще ни разу в жизни не слышал. Затем его сознание померкло, и собственную пулю он послал уже куда-то в облако тьмы. А затем все исчезло. Земля поднялась и нежно приняла его, после чего он провалился в черноту.
     Великан Эймс Бенчли тупо уставился на свой так и не выстреливший револьвер, застывший в ладони, как кусок железа. Еще мгновение назад он попрощался с жизнью, увидев скорость Билли, но гром небесный вдруг поразил этого юного стрелка, даровав Бенчли нежданную пощаду.
     А затем из чащи выбежал человек и торопливо направился к нему, держа наперевес ружье. И через мгновение раздался знакомый голос Хела Мура:
     - Ты не пострадал, Эймс? Надеюсь, что я не слишком задержался с выстрелом. Я только увидел, как отлетела шляпа. Он не задел твою голову? - Эймс Бенчли тупо оглянулся. На земле лежало его сомбреро, и он едва вспомнил силу, с которой его сорвало с головы. Хел Мур уже поднимал шляпу. - Дырка прямо посередине! Ты когда-нибудь видел подобное, Эймс? Он успел выстрелить во время падения! Наверняка попал бы в яблочко и прикончил тебя, будь с его собственной головой все в порядке.
     Эймс Бенчли поднял сомбреро и водрузил себе на голову. Постепенно его разум начал проясняться, и наконец до него дошла вся горькая правда. Хел Мур прокрался вслед за ним, тихо, как вор, и спокойно спрятался в ближайших кустах.
     - Он мертв? - хрипло хмыкнул великан.
     - Скорее всего да, - самодовольно ответил Мур. - Я неплохо прицелился. Но кто знает. Он так легко и спокойно стоял, что я начал нервничать, и впервые моя рука задрожала, как в лихорадке. Да, это настоящий стрелок!
     - Именно так, - вздрогнув, пробормотал Эймс Бенчли и вытер лоб. Пот все еще не высох после долгого и ужасного ожидания. - И если он мертв, - холодно продолжил он, - ты умрешь вслед за ним, Мур. Ты умрешь так же неизбежно, как за ночью следует день. Я пристрелю тебя, не волнуйся.
     - Эймс, - молодой человек в ужасе отпрянул назад, ему даже в страшном сне не приснилось бы, что придется защищаться от ужасного Эймса Бенчли, - я же спас твою жизнь! Он бы обязательно всадил в тебя пулю, если бы не мой выстрел.
     - Всадил бы. Но тебе не кажется, что мне легче умереть, чем узнать, что его победили коварством? Он встретил меня в честном поединке, и Кемпы тоже повели себя порядочно. Разве они не могли сделать то же, что и ты? Иди к нему, Хел, и если он мертв - начинай молиться!
     Хел Мур бросил ружье и суетливо побежал к лежащему лицом вниз телу. Перевернув его и ощупав сердце, он приложил ухо к губам Билли Буэла. Через мгновение раздался его крик:
     - Он жив, Эймс! Он жив! Хотя получил неплохую отметину! Пуля прочесала по черепу, вот и все.
     Эймс Бенчли не сдержал стона облегчения. Поспешив к раненому, он убедился, что Мур не лгал. Билли Буэл потерял сознание от удара пули, но, похоже, его рана не смертельна. Она сильно кровоточила, пуля задела кость, и никто пока еще не сумел бы определить, насколько серьезным окажется результат этого попадания.
     Они сделали перевязку и остановили кровь, однако Билли пока не собирался открывать глаза. Его дыхание оставалось слабым и неровным, сердце то замирало, то начинало бешено колотиться.
     - Его необходимо доставить туда, где о нем позаботятся - и очень быстро! До нашего дома на милю ближе, чем до Кемпов. Беги туда и несись во весь опор, приведи сюда повозку и помощь!
     - Я не хочу туда бежать. Они поймут, что я находился здесь... А что мне тут делать? Мне совсем не следовало приходить на место поединка. Это ты подстрелил Билли Буэла, Эймс!
     Эймс Бенчли вздрогнул.
     - Неужели ты думаешь, что я собираюсь этим воспользоваться? Нет, сэр, я пойду к Кемпам и честно признаюсь им, как настоящий мужчина, что их надули, что поединок не засчитывается и все возвращается на круги своя.
     Хел Мур застонал. Все его старания шли насмарку.
     - Послушай, будь благоразумным, - взмолился он. - Ты же знаешь, что Нелл либо останется с нами, либо ее отдадут Кемпам.
     Эймс Бенчли вздохнул. Он вспомнил, как Нелл бежала сквозь полосы света в зале, вспомнил ярость Джейкоба Бенчли, его отца. Да, если она уйдет из семьи, они останутся без постоянной и приятной музыки ее красоты. И даже если справедливость требует отдать ее Лью и Маргери Кемп, настоящим родителям, то те долгие годы, которые они прожили без нее, свидетельствовали о том, что проживут и дальше.
     - Я не собираюсь ее отдавать, - мрачно произнес Бенчли. - Мы продолжим войну и будем держать ее, как и раньше. Однако я не воспользуюсь незаслуженными преимуществами и никому не позволю считать меня победителем Билли Буэла в честном поединке.
     - Но что тут плохого? Между нами, я полагаю, что на земле едва ли есть хотя бы один человек, способный убить его в честном поединке. Неужели ты действительно считал, что у тебя есть хоть один шанс? - Хел ткнул пальцем в обнаженную грудь Билли - они только что разорвали его рубашку, чтобы облегчить дыхание. - Посмотри на эти шрамы... Пули, Эймс! И посмотри на белый рубец, пересекающий его лоб, - тоже пуля. По-видимому, он проиграл не одну схватку. Наверное, еще будучи ребенком и еще не умея, как надо, владеть пушкой. Ему хорошо известно, что такое - быть побежденным. Поражение не сломит его. Он начнет все сначала и попытается нанести тебе новый удар. - Эймс Бенчли ощутил, как у него перехватило дыхание и едва не вырвался стон. - И если ты хочешь остаться честным, то вполне достаточно подарить ему жизнь. Он никогда не оставит тебя в покое, мой друг, пока кто-нибудь из вас не уйдет в землю. - Эта речь прозвучала пророчески, и Эймс Бенчли почувствовал, как что-то внутри него оторвалось. - Кроме того, - торопливо продолжал соблазнитель, - что тут плохого? Мы возьмем его к себе домой, выходим. Вполне вероятно, он увидит, что Бенчли не такие уж плохие, и преодолеет в себе злобу и зависть к тебе как к победителю. К тому же Кемпы наверняка решат, что их человек погиб, и прекратят войну. А главное - откажутся от Нелл. Она останется у нас. Послушай меня, Эймс! - Хел подошел вплотную. Теперь он умолял за себя, за свой успех в глазах Нелл Бенчли, и, значит, умолял всем сердцем и душой. - Тебе же достанется вся слава! Ты сохранишь Нелл для Бенчли. И принесешь в долину мир. О ком все начнут говорить? О Тебе, Эймс.
     - И каждое слово будет ложью, - простонал Бенчли.
     - Нет! Ты заслужил эту славу. Кто еще сумел бы сплотить всех Бенчли и дать нам шанс выстоять против людоедов Кемпов? Только ты, Эймс. Это твоя заслуга. Вернись в дом! Я останусь здесь и присмотрю за Буэлом. Как только раздастся скрип колес приближающейся повозки, я уйду в лес, и никто никогда не узнает, что я был здесь.
     - Я не могу...
     - Ты сделаешь это!

     Перед большим домом Бенчли лес давно расчистили - военная предосторожность не позволяла врагу подобраться слишком близко для внезапного штурма. Но призрак подкрадывавшегося врага никогда не переставал преследовать Бенчли. Не имея численного преимущества для открытой схватки и проигрывая бой за боем, если не считать отдельных дуэлей, они постоянно опасались, что противник в конце концов хитростью прорвется сквозь ворота и окажется внутри дома. И тогда начнется беспощадная последняя резня, которая зальет все кругом кровью, и в конце концов Бенчли падут, и Кемпы, используя свою численность, одержат закономерную победу.
     По этой причине лес вырубили перед домом на значительном расстоянии, на крыше соорудили небольшие бревенчатые башни, в одной из которых обязательно сидел дозорный, а в темные и бурные ночи, когда существовала реальная опасность внезапной атаки, стража удваивалась. Сейчас там тоже расположились двое часовых, но оба смотрели в одну сторону - на восток.
     Внизу собрался весь клан - мужчины, женщины и дети, те, кто пришли на зов колокола, который мог означать добрые или злые вести, но в любом случае призывал всех, кто уважал имя и честь Бенчли. И все собравшиеся вглядывались в группу деревьев, темневших на востоке. Марта Бенчли, державшая своего малыша на руках, стояла прямо, с серьезным и непроницаемым лицом, хотя за этой маской скрывалась мучительная буря чувств. Рядом с ней дрожала всем телом и прижимала к себе Нелл Элис. Неподалеку в кресле-каталке сидел Джейк Бенчли, иногда поглаживая ладошку Нелл, его жена, престарелая Катерина, мать целой вереницы детей, оперлась на клюку с другой стороны кресла.
     Все ждали человека, который должен был появиться из-за деревьев. Кем он будет? Эймсом Бенчли, возвращавшимся с победой, чтобы объявить конец войне и окончательное решение вопроса о родителях Нелл и претензиях на нее? Или же другой, никому не известный Билли Буэл, и предъявит права на Нелл, и уведет ее к ненавистным Кемпам?
     Тьма сгущалась, дом погружался во мрак, никто не зажигал огня. Наконец раздался долгий и пронзительный крик часового:
     - Я вижу идущего человека!
     Очень долго внизу не раздавалось ни единого звука. Затем голос Оливера Лорда, одного из главных соратников Эймса Бенчли, спросил:
     - Как он выглядит?
     - Пока не разберу, я вижу, что идет человек.
     - Он высокий или низкий, плотный или худой? Этот Билли Буэл, если верить словам молодого Раньона, не выше среднего роста и тощий как жердь. И ради Бога, наверное, все Бенчли знают, как выглядит Эймс - его-то ты должен узнать издалека. Ну, посмотри внимательно!
     - Он уже ближе... Но я пока ничего не различаю!
     - Ради Бога, парень, постарайся!
     Наступило молчание, все тоже видели теперь фигуру, взбиравшуюся вверх по склону холма. Затем, после секундной паузы, раздался пронзительный крик Марты Бенчли:
     - О Боже! Это Эймс! Мой Эймс!
     Раздался всеобщий вздох облегчения и радости, Марта уже собиралась рвануться к мужу, но Оливер Лорд удержал ее.
     - Ты уверена, что это он? Ведь если ошиблась, твое сердце не выдержит.
     - Я уверена, Оливер. Я узнала его по походке. Никто не ходит так, как мой Эймс, - это его поступь!
     И вырвавшись из его рук, она устремилась вперед.
     Но она не единственная сделала это. Все, кто мог бежать, помчались вслед за ней, включая и старую Катерину Бенчли, хромавшую сзади и не самой последней желавшую обнять своего героя сына. И только старый Джейкоб Бенчли остался неподвижно сидеть в своем кресле и поглаживать костлявый подбородок в попытке скрыть усмешку.
     Да, это шел Эймс Бенчли. Люди нахлынули на него, как волны на скалу. Они кричали и танцевали и не отходили ни на шаг. Бедная Элис, полная благодарности и облегчения, поцеловала его большие сильные руки и начала невнятно бормотать. Теперь наконец Нелл осталась с ней, осталась навсегда.
     Итак, семья обступила двух героев дня - Эймса и Нелл. Поскольку Эймс выиграл поединок, то Нелл стала самой великой наградой. Многие из собравшихся здесь мужчин и женщин потеряли своих родных и близких за девять лет войны, но никто из них не вспоминал о своих жертвах, когда смотрел на Нелл, славное личико которой сияло внутренним светом - оно смеялось и плакало одновременно. Девушка протягивала к ним руки с благодарностью за то, что все они помогли сохранить ей любимую мать. В красоте всегда есть что-то святое, и сияющая, счастливая Нелл как бы объявляла священный конец священной войне.
     Но, как ни странно, на лице Эймса Бенчли не было и тени радости. Сейчас он казался еще выше и сильнее, чем раньше. Однако все слезы, крики, смех и похлопывания по спине разбивались о него, как водяные брызги о немую скалу. Он не поднимал руки и не отвечал победным ревом, как делал это раньше, когда возвращался из боя с превосходившим по численности врагом. Сейчас же, когда наконец раздался его громкий и удрученный голос, он всех поверг в шок, заставив вздрогнуть. Забыв о радости, люди терялись в догадках.
     - Там лежит человек. Да, это Билли Буэл. Он тяжело ранен и может умереть, Оливер, если ты мне друг, возьми самую быструю пару лошадей, запряги ее в фургон и галопом скачи в долину. Если этот парень умрет, я больше никогда не улыбнусь. Быстрее, мальчики, помогите нам!
     Несколько человек продолжали толпиться вокруг великана. Остальные пустились в триумфальный пляс. Все правда, Эймс Бенчли встретился с врагом и, как всегда, вернулся целым и невредимым, а его противник остался лежать на земле, истекая кровью.
     Эймс Бенчли наклонился к отцу:
     - Ты приложил к этому руку? Какова же цена победы?
     - Руку к чему, сынок? - спросил старик, изображая полное недоумение.
     Порыв ветра вдруг сорвал с Эймса шляпу и бросил ее на землю. Кто-то принес из дома фонари, ветер раздувал пламя, и весь склон холма наполнился диким танцем света и теней. Люди тоже танцевали, словно сумасшедшие или одержимые.
     - Я думаю, что ты догадываешься, о чем я говорю, - настаивал Эймс Бенчли, не обращая внимания на всеобщее безумие. - И если я найду доказательства, то прокляну свое имя и оставлю тебя навсегда!
     С этими словами он повернулся и пошел прочь, и поднявшийся ветер затеял игру с его кудрями.
     Кто-то поднял его шляпу, но прежде чем последовать за героем, многие почему-то остановились, заметив нечто интересное, и собрались в тесный круг.
     - Вот какова твоя цена, девочка! - прошептала одна старуха. - Подойди сюда, Нелл!
     Девушка подошла к ним, и старая миссис Раньон затянула ее в круг и показала сомбреро Эймса. Свет фонаря выхватил аккуратную сквозную дырку.
     - Выше на полдюйма, - раздались голоса. - Наверное, задела волосы. Кто знает?
     - Я знаю, - выдохнула Нелл, - и только могу поблагодарить Бога за то, что я больше не буду ни для кого источником опасности!
     Грохот повозки, промчавшейся в открытые ворота, оборвал ее слова. В большой фургон, запряженный парой лошадей, уселись четверо парней, и резвые кони понеслись во весь опор, подгоняемые частыми ударами бича. Когда все стихло у подножия холма, старый Джейкоб крикнул:
     - Эй, Мур! Генри Мур! Возьми лошадь, скачи к Кемпам и очень вежливо сообщи им, что Билли Буэл ранен и мы привезли его к себе домой. Они могут прийти и забрать его, когда захотят. Также скажи им, что война окончена, черт бы их побрал. Также добавь, что мы рады миру, как и они, и что эта война была бесполезной с самого начала.
     С последними словами старик обнял Нелл и улыбнулся ей.
     Распоряжения продолжались, а Генри Мур уже покинул ранчо, довольный тем, что выбор пал именно на него. О, как ему хотелось поскорей принести горькое послание этим надменным Кемпам и посмотреть, как они заскрежещут зубами и станут морщиться от ударов безжалостных слов правды!
     А Джейкоб Бенчли выдавал все новые и новые приказы:
     - Приготовьте большую южную комнату, приберитесь в ней как надо. Эй, Нелл, присмотри за всем, хорошо? Этот Билли Буэл неплохо поработал для Кемпов, поэтому после окончания войны мы должны обойтись с ним как нельзя лучше. Поспеши, а потом возвращайся и посиди со мной, пока не вернется повозка. О, какой день! Какой великий день, Нелл!
     Девушка и полдюжины женщин поспешили к дому.
     А Джейк Бенчли начал сладкую оду:
     - Теперь изгороди готовы к победному маршу по долине! Долина Глостер моя! О небо, подари мне еще пять лет. Я не прошу много, Боже, ты знаешь, что я не прошу много!
     Старик поднял лицо к звездам, все ярче и ярче разгоравшимся на вечернем небе.
     И тут кто-то тронул его за плечо и прошептал:
     - К вам пришла Мириам, мистер Бенчли.
     Старик вздрогнул, ужас в одно мгновение охватил его.
     - Мириам? - эхом отозвался он. - Мириам? Зачем она пришла? Что ей надо?
     - Не знаю. Она сказала, что хочет вас видеть.
     - Это к несчастью, - пробормотал старик, поеживаясь, как от пронизывающего холода. - Мириам всегда приносит несчастья. И она пришла в самый счастливый вечер моей жизни! Пусть уходит!
     Ответ последовал мгновенно:
     - С ней не так просто сладить, если она что-то решила. Вы же знаете ее!
     - Она что-то решила? - В голосе патриарха послышался ужас.
     - Она желает, чтобы вы непременно ее выслушали.
     - Господь небесный! - выдохнул старый Джейк, прижимая бескровную ладонь к худой груди. - Что ей приспичило? Что она знает? Что она говорит?
     - Ничего, совсем ничего. Но она хочет видеть вас.
     - Чтобы накаркать какие-нибудь жуткие предсказания! - яростно воскликнул старик. - Но я не желаю с ней встречаться. Я не желаю. Чтобы моя кровь замерзла от ужаса в такой вечер!
     - Но я не смогу сказать ей этого. Вам лучше передумать. Вы же знаете ее, и знаете, как она ведет себя.
     - Да, - согласился Джейк Бенчли и натянул на себя плед. - Ну хорошо! - вдруг решился он. - Пойди и позови ее. Только убери все фонари, я совсем не расположен видеть ее лицо.
     Странный приказ выполнили, но фонарь все-таки успел осветить приближавшуюся Мириам. Она шла прямо к нему, эта девятнадцатилетняя девушка, самый младший ребенок Джейка Бенчли. Шла неуверенным шагом, словно покачиваясь от слабости. Свет фонаря на секунду выхватил из мрака ее бледное лицо. Да, она была хорошенькой, и даже более чем хорошенькой. Но почему же старик так боялся ее? Возможно, его пугали эти глаза, большие, пустые, темные и задумчивые глаза, которые никак не отреагировали на вспышку огня.
     Такой прямой взгляд мог принадлежать только слепому человеку.

     Она родилась слепой, и при первом же взгляде на нее Джейк Бенчли ощутил смесь ужаса и отвращения. Впрочем, точно так же он реагировал на всех слепых. Старик привык читать лица, как открытые книги, и глаза, не отвечающие ему, ставили его в тупик.
     Если же в середине беседы слепой вдруг умолкал, Джейк Бенчли начинал беспокоиться, ощущая, что его последние слова сейчас тщательно взвешиваются и проверяются во внутренней лаборатории разума собеседника, и не имея возможности прочитать результат испытаний в слепых глазах. Но не только эта непроницаемость все больше и больше пугала старика. Мириам превращалась в женщину и постепенно обретала качества, которые ставили в тупик и сбивали с толку не только его, но и всю долину.
     Итак, сейчас она шла к отцу, и старик забился в самый угол кресла, опустив голову и напряженно наблюдая за ее приближением, как будто она несла ему смертельный яд, который он должен принять.
     Но девушка не видела ни его отвращения, ни страха. Подойдя поближе, она протянула бледные ладони - эти неописуемые руки слепой! - и тихо сказала сопровождавшей женщине:
     - Теперь я сама найду его.
     "Как она найдет меня?" - подумал Джейк Бенчли. Много раз он видел, как ее подводили к какому-нибудь предмету, и свет озарял ее лицо, как будто близость вещи даровала ей силу зрения. Она ходила по всему дому Бенчли без страха, если все стулья, вся мебель находились на обычных местах. Если это условие тщательно выполнялось, Мириам не требовала дополнительного внимания. Она свободно гуляла и даже бегала по знакомым местам вокруг дома, и очень часто ее видели сидевшей на склоне холма лицом к заходившему солнцу.
     Также прямо и уверенно она шла сейчас к своему отцу, не обращая внимания на мрак позднего вечера. Казалось, чем сильнее росло отвращение старика, тем сильнее она любила его. Обнаружив его ловкими касаниями кончиков пальцев - такими легкими, быстрыми и неуловимыми, - она точно определила его местоположение и уселась рядом на дерн, не выпуская его холодной руки.
     Все остальные отпрянули назад, стараясь оставить этих двоих наедине. Для домашних не представляло секрета отношение старого Бенчли к дочери, но они знали также и то, что он мог прийти в ярость, если вдруг кто-нибудь украдкой замечал выражение его лица во время разговора с ней. Кроме того, они не очень хотели портить свое настроение общением с созданием, один взгляд на которое навевал грусть и действовал угнетающе. Поэтому очень скоро старик и его дочь оказались в постепенно увеличивавшемся круге отчуждения. В конце концов Джеймс Бенчли вполне спокойно спросил:
     - Что случилось, Мириам?
     - Ничего, - ответила девушка своим мягким, довольно меланхолическим голосом. - Я только хотела побыть с тобой. Все в порядке?
     - Думаю, что да.
     - У тебя не осталось никаких дел на сегодня?
     - Кажется, нет.
     - Тогда я посижу рядом с тобой, и мне станет веселее.
     Мириам всегда искала его, когда что-то сильно беспокоило ее. В этом заключался весь ужас и ирония их отношений. Тяга к родной крови в ней была невероятно сильна, а в нем вообще ничего не осталось.
     - Но почему тебе не весело? - спросил он. - Ты что, не слышала новости?
     - Я слышала новости, - ответила девушка. - Но мне не весело. Эти новости бросили меня в дрожь.
     - Но почему? - Старый Джейк попытался подавить внезапно возникшее болезненное чувство любопытства и изобразил подобие улыбки. - Не пытайся искать объяснений. Все ерунда. Просто девичьи фантазии. А у тебя они всегда необычны, Мириам.
     Она не ответила на последнее замечание, но по поводу первого ее ответ прозвучал медленно и серьезно:
     - Мне приятно, что ты ничего не хочешь объяснять, да и объяснения этому не так уж легко найти.
     Любопытство, с которым старик пока успешно боролся, теперь волной нахлынуло на него.
     - Так расскажи все же мне, если можешь, - попросил он. - С самого начала, с того момента, как тебя бросило в дрожь.
     Девушка вздохнула и прислонилась щекой к ручке кресла. Джейк Бенчли с трудом поборол трепет и нашел в себе силы взглянуть на ее волосы, отливавшие чернотой. Ее близость всегда тяготила его, но теперь в ее позе он видел по крайней мере одно преимущество: ему не приходилось смотреть в слепое лицо и даже сквозь темноту ощущать широкие тусклые глаза, бледные губы, всегда приоткрытые, как будто из них истекают бесконечные слова.
     В такой ситуации он мог выдерживать ее, и выдерживать достаточно долго. Особенно это стало важно после того, как он начал полностью осознавать борьбу, происходившую в ней, жуткую борьбу, от которой ему стало не по себе. Почти все население долины Глостер считало Мириам безвредным сумасшедшим существом, обыкновенной дурочкой, но родной отец отлично понимал, что девушка имеет очень сильный, но достаточно своеобразный разум.
     - Мне не хочется говорить об этом, - произнесла тихо дочь. - Но если ты настаиваешь, я попробую. Понимаешь, когда я услышала хорошие новости о том, что Эймс победил, то от радости подпрыгнула, готовая петь и танцевать. Но, отец, я не сумела запеть, песня застряла у меня в горле. - Она со вздохом замолчала, и старик украдкой потер подбородок. - Мое горло сжала невидимая ледяная рука. Тебе знакомо такое ощущение? Внутри меня появилось что-то большое и черное, и эта чернота принесла уверенность, что Эймс не победил!
     - Что за глупости! - воскликнул патриарх. - Слышишь, как все они поют - и их песни разносятся до самых облаков. Они поют, потому что Эймс победил. Он вышел на поединок и вернулся домой невредимый, если не считать единственной дырки в его шляпе - совсем незначительный промах. Разве те, кого я послал, не пошли за Буэлом и не позаботились о нем? - Он громко рассмеялся, потирая холодные ладони. - О, именно это радует меня больше всего, больше, чем окончание войны. Я победил чемпиона Кемпов, а затем взял его к себе домой и поставил на ноги. В этом заключается не только моя способность победить их, но и мое презрение. Им нелегко пережить подобное!
     - Этот поединок не принесет ничего хорошего, - заявила девушка. - Ничего. И я вижу это уже сейчас.
     - Мириам, у тебя что-то случилось с головой. Разве он не означает конец войны? Послушай, это скрип фургона у подножия холма. Они везут человека Кемпов, чтобы оказать ему помощь. Ты слышишь стук колес, девочка моя?
     - Я слышу. И слышу еще много голосов внутри меня.
     Девушка медленно встала, и старик буквально съежился от страха в своем кресле.
     - Тебе надо отдохнуть, Мириам, - тихо произнес он и коснулся ее руки, как ребенок касается руки родителя.
     - Я слышу, слышу очень много... - повторяла она уже сама себе, не обращая на него внимания.
     Фургон подкатил к фасаду дома, и вокруг него собралась молчаливая толпа. Каждый желал посмотреть на раненого, по их мнению, от руки Эймса Бенчли, человека, которого они связывали с концом войны. Молчание поистине было полным радости и благодарности, как будто Билли Буэл по-королевски одарил их.
     Вдруг вперед вышла Мириам. В это время два человека извлекали безвольное тело со дна повозки. Мелькнула белая повязка вокруг головы, и бесчувственного Билли передали в руки Эймса Бенчли, стоявшего рядом. Именно в этот момент Мириам вышла вперед, а Джейкоб закричал:
     - Кейт! Кейт! Мириам снова обезумела. Не спускай с нее глаз. Пусть ее отведут в сторону. Ей плохо.
     Резкий крик старика взбудоражил собравшихся. Половина из них собралась вокруг Эймса Бенчли, несшего раненого к дверям дома. Когда рядом зажгли фонарь, все увидели бледное, по-настоящему красивое и молодое лицо.
     - Вот это да! - раздался дружный крик. - Он же еще совсем ребенок. Куда ему тягаться с Эймсом Бенчли!
     - Он почти попал. Дырка-то в шляпе говорит сама за себя. Но почему Кемпы доверились ему?
     - Смотрите, Эймс несет его легко, как мешок с молотым ячменем.
     Однако другая часть толпы обступила Мириам. Бедная девушка вытянула вперед руки, но когда слабый отсвет фонаря упал на ее чело, многие шарахнулись в сторону. Несмотря на множество протянутых рук, никто не осмелился прикоснуться к ней и пальцем, чтобы остановить. Поэтому она очень скоро оказалась у двери и обернулась, прислонившись спиной к стене.
     - Брат Эймс! - крикнула девушка.
     Все вокруг как по команде замолчали.
     Затем раздался голос Эймса, который приближался к двери со своей ношей.
     - Я здесь, Мириам. Что ты хочешь, сестра моя?
     - Они несут его в дом?
     - Несут кого?
     - Того, с кем ты сражался.
     - Билли Буэла? Да. Он здесь. Я держу его, и мы совсем рядом с тобой.
     Девушка вдруг закрыла лицо руками, как будто обрела зрение и первый взгляд на окружающий мир ослепил ее.
     - О, - зарыдала она, - я вижу! Я чувствую запах крови вокруг него, Эймс. Кровь на нем, на тебе, на всех Бенчли. Запах огня и дыма. Дом горит... Эймс, дом горит, и в нем люди... - Она перестала ежиться от страха, теперь ее руки взметнулись над головой, и испуганная молчавшая толпа подняла фонари, чтобы осветить черты ее бледного лица. Ее тень нависла над всеми, возвышаясь даже над самим Эймсом Бенчли. - Неси его прочь, Эймс. Оставь его в лесу. Какая разница для Бенчли, умрет или нет еще один Кемп. Пусть они найдут его мертвым и похоронят. Если он войдет в твой дом, то не принесет ничего хорошего. Снова начнется война, и еще хуже, чем раньше. Снова начнутся поджоги, выстрелы и ночные убийства. Этот Буэл не простой человек. Если вы внесете его в дом, он выживет, в этом нет никакого сомнения. Но он как змея, которую вы пригрели, чтобы потом быть укушенным. Так оно и будет!
     О, я вижу тысячи теней внутри теней, и каждая хуже другой. Я вижу их все, Эймс. И самое плохое то, что я вижу Билли и тебя стоящими лицом к лицу, и вы выхватываете револьверы. Я вижу солнечные блики на оружии, слышу выстрелы, и ты падаешь, Эймс, а Билли Буэл подбегает к твоему телу и смеется, как дьявол. О, Эймс Бенчли, если ты внесешь его в этот дом, ты подпишешь себе смертный приговор, отправишь Нелл к Кемпам и предашь огню дом своего отца!
     Силы покинули ее. Мириам упала на колени и прижалась к дверному косяку. Эймс Бенчли немного сдвинул свою ношу и наклонился к сестре.
     - Бедная Мириам. - Однако по его лицу разлилась жуткая бледность. - Ей снова плохо. Женщины, уберите ее, мне надо пройти.
     Но между ними вдруг встала хромая Катерина Бенчли:
     - Кто знает, может быть, в словах Мириам есть доля правды. В моих жилах застыла кровь после ее речи. Как будто вся боль рождений моих мальчиков снова вернулась ко мне, и я вижу, как они умирают, один за другим. И каждый раз над ними стоит Билли Буэл и смеется! Эймс, неужели больше нет никакого другого места, где его вылечили бы?
     - Все это чушь! - сердито отрезал Эймс. - Не стоять же мне тут целую ночь и держать его. Открой двери, мать, и позаботься о Мириам. Но именно в этом доме и нигде более Билли Буэл найдет покой и приют до своего выздоровления!
     Все слишком привыкли к диктату Эймса Бенчли, чтобы ослушаться его. Даже его мать, молча покачав головой, отступила в сторону и с помощью двух других женщин отвела совершенно ослабевшую Мириам в комнаты, а вслед за ними в дом вошел Эймс, неся на руках Билли Буэла.
     - Кто будет отвечать за него? - спросил Оливер Лорд, задержавшись у порога.
     - Я сделал все приготовления и отдал необходимые распоряжения, - ответил старик. - Но посмотри, кто это там?
     Вверх по склону быстрым галопом скакали два всадника. Очень скоро они попали на освещенное пространство - Генри Мур, а за ним не кто иной, как глава Кемпов, сам Артур.
     Его встретили шипением. У женщин инстинктивно вытянулись от напряжения лица, мужчины положили руки на оружие. Однако Артур Кемп спешился и направился вперед, вытянув одну руку в знак примирения, старом, как мир, знаке дружбы и повиновения.
     - Джентльмены, - обратился он к собравшимся, - я услышал слова Генри и теперь пришел сюда под флагом перемирия, чтобы убедиться во всем собственными глазами. Где Джейк Бенчли?
     - Здесь!
     Артур Кемп подошел к нему. Впервые за девять лет лидеры враждующих домов встретились лицом к лицу: один - умудренный долгим жизненным опытом, другой - в самом расцвете сил. Один смотрел с улыбкой, другой - нахмурившись.
     - Джейк, - спокойно произнес молодой соперник, - я хочу, чтобы мне показали Билли Буэла, живого или мертвого! Ты сделаешь это?
     - Иначе ты откажешься от заключения мира между нами? - не без доли ехидства уточнил патриарх.
     - Ни за что на свете.
     - Я поднимусь вместе с тобой. Билли Буэла только что занесли в дом.
     Арта Кемпа провели в большой зал дома и оттуда - в южное крыло.
     Когда слуги подошли, как обычно, чтобы поднять кресло старика и внести его вверх по лестнице, он знаком остановил их.
     - Арт, - обратился Джейк к своему гостю. - Прошло очень много времени с тех пор, как я сам поднимался по этим ступеням. Но с твоей помощью, надеюсь, у меня снова получится. Я уже глубокий старик, Арт.
     Арт Кемп кивнул, сочувственно, но с долей подозрения. Джейк Бенчли тем временем поднял плед, прикрывавший его ноги, и наклонился вперед, чтобы сделать первый шаг.
     Конечно же он мог подняться по лестнице самостоятельно и без особых затруднений, в его старом теле еще сохранился резерв сил, достаточный, чтобы удивить любого из присутствующих в зале. Но он не собирался никого удивлять. Старый Джейк разрешил своим рукам дрожать и трястись, когда на них перешел вес всего тела, и Арту Кемпу пришлось подхватить его под мышки и осторожно поставить на ноги.
     - Вам лучше не подниматься по лестнице.
     - С твоей помощью, Арт, я думаю, у меня получится... Если я обопрусь на тебя.
     Кемп снова кивнул и, обхватив одной рукой хрупкое тело старого пройдохи, начал восхождение на пару с Джейком.
     Свой план старик неплохо продумал. Его устраивал сейчас этот номинальный мир с Кемпами, мир, который можно разорвать по любому поводу и продолжить войну, пусть не из-за Нелл, но не менее яростную. Самое главное - успокоить гордого предводителя Кемпов и показать ему, что Бенчли отнюдь не празднуют триумфа.
     - Видишь, каким я стал, - простонал Джейк, преодолевая лестницу с усилием втрое большим необходимого на самом деле. - Я уже не жилец на этом свете. Не жилец.
     - Ты еще тот дьявол, - беззлобно ответил Арт, - крепкий орешек. Переживешь нас всех, Джейк.
     - Что? Я? - воскликнул Джейк. - Нет, сынок, только надежда на мир в долине Глостер еще поддерживала во мне жизнь. Вот и все. Вот и все, Арт!
     - Всегда есть способы заключить мир, Джейк, - немного сурово возразил Кемп. - А то, что ты сделал...
     - О, я сделал много ужасного... по-настоящему ужасного, - согласился Джейк, вздохнув и покачав головой. Любопытное признание. Арт Кемп бросил быстрый взгляд на седую голову у своего плеча, немного сбитый с толку. - Видишь, Арт, насколько ты сильней меня. Значит, мне остается только хитрость. Поэтому я и пользовался хитростью. Да, попав на тот свет, я встречусь с длинным списком, по которому мне предстоит отвечать.
     Подобное признание не могло оставить вторую сторону без ответа.
     - Да, мы тоже ошибались. Никто из нас не пытался сражаться честно и справедливо до тех пор, пока в долину не пришел этот юный Билли Буэл... Пришел, чтобы опозорить нас.
     - По-моему, ты не прав, - мягко возразил старик. - Мы все должны быть благодарны Билли, ведь он принес нам мир.
     - И Эймсу Бенчли за предложенный поединок, - мрачно уточнил Арт. - Нет, Джейк, во мне достаточно гордости, чтобы смириться с тем, что Кемпы проиграли и потеряли Нелл. Но мир очень многое значит для меня и для всех жителей долины. И я только благодарю небо за то, что это время наступило.
     Такой доброй воли не ожидал даже старый Джейк Бенчли.
     - Тебе известно положение вещей, Арт, - продолжил он. - Я слаб, а ты полон сил. Но если мы объединимся, то, используя мой богатый жизненный опыт, сумеем еще совершить много полезного, очень много, Арт! Так же, как мы вместе поднялись сейчас по лестнице... Ведь это значит, что Бенчли и Кемпы способны жить и работать бок о бок...
     И тихо добавил про себя: "Пока я не верну былую силу и деньги, а затем один пинок - и Кемпов здесь больше не будет!"
     Тут они достигли большой комнаты в южном крыле, где устроили Билли. Рану Буэла уже успели обработать и хорошо перевязать. Юноша лежал на кровати, сложив руки на груди, приятное лицо с закрытыми глазами побледнело от потери крови.
     Артур Кемп подошел к изголовью.
     - Да, я вижу собственными глазами, что это работа Эймса. Он победил честно и справедливо. Хорошо, Джейк, не знаю, что там считают Бенчли, но мне есть что сказать Кемпам. Мы поддержим перемирие, а лучше бы - мир. Когда Буэл поправится, возьмем его к себе. Это все. Я достаточно увидел. - Он шагнул в сторону и вдруг заметил Нелл, полускрытую тенью. В золотистом свете лампы четко выделялся профиль девушки. Артур Кемп очень долго и пристально смотрел на нее, а затем без единого слова повернулся спиной. Но у двери он все же положил свою широкую ладонь на тощее плечо Джейка Бенчли. - Крепче держи ее, Джейк. И ради Бога, не вздумай позволить какому-нибудь юному Кемпу увидеть ее, иначе вновь начнется война. Я сам... Да, Джейк, теперь я понимаю, почему мы резали друг другу глотки все эти годы. На то была причина, и довольно веская!

     Они вернулись в длинный зал на первом этаже, где слуги зажигали лампы. Сквозь раскрытое окно доносилось пение - мужчины и женщины, матери и дочери, старики и дети радовались победе Эймса Бенчли и окончанию вражды, праздновали приход мира в долину от всей души.
     И в это время, едва не сбив с ног старика, в зал почти вбежал в страшном возбуждении Эймс Бенчли. Он отпрянул назад с резким восклицанием удивления, и лицо его вовсе не светилось ликованием. Мрачная отрешенность до неузнаваемости изменила весь его прежде степенный облик. Никакого сияния. Никакой радости победы, как будто тень какой-то тайной вины повисла над ним. Эймс обвел невидящим взглядом своего отца и главу клана Кемпов, но так и не смог что-либо сказать. Поэтому поздравительную речь пришлось держать Арту, хотя по правилам это право принадлежало его архиврагу и сыну хозяина дома.
     Кемп протянул руку и торжественно произнес:
     - Эймс Бенчли, я не верил, что когда-нибудь наступит это день. День, когда я предложу тебе руку мира. Но так случилось. Ты честно и справедливо победил Билли Буэла, и война закончена. У вас были равные возможности, и...
     Бенчли вдруг прервал его коротким стоном:
     - Как себя чувствует Буэл?
     - Пока без сознания, но пульс ровный и сильный.
     - Слава Богу, я поднимусь к нему. - Он уже почти покинул зал, но в последний момент вдруг спохватился и, торопливо повернувшись к Артуру Кемпу, выдавил: - Я рад видеть тебя под крышей дома моего отца. И счастлив пожать тебе руку.
     - Я тоже, Эймс. - Глава Кемпов внимательно и удивленно посмотрел в лицо, наводившее ужас на его семью. - Ты был самым страшным из Бенчли. Я не стыжусь сказать этого, тем более, что мы всегда доверяли тебе.
     Эймс что-то пробормотал в ответ и заспешил к лестнице.
     Старый Джейк и Артур обменялись недоверчивыми взглядами. Эймс Бенчли всегда считался образцом любезности во всей долине Глостер. Что же с ним случилось этим вечером?
     - Не принимай это близко к сердцу, Арт, - нетерпеливо начал Джейк, пытаясь скрыть свое смущение. - Он не желал причинить тебе боль или оскорбить. Сегодня на него столько навалилось! Я скажу тебе прямо: за всю свою жизнь мой сын впервые испугался встречи с противником, с этим самым Билли Буэлом. И то, что он пережил эту схватку, - знамение судьбы.
     - Понимаю... - с сомнением в голосе ответил Артур. - Но он не выглядит счастливым парнем. Я еду назад, Джейк. Домой, к женщине с разбитым сердцем и моему брату, который больше никогда не поднимет головы: он навсегда потерял надежду увидеть и обнять свою дочь.
     Тем временем Эймс Бенчли быстро взбежал по ступеням и оказался в большой южной комнате, где лежал Билли.
     Только Нелл сидела возле него. Всех остальных удалили, чтобы обеспечить раненому покой. Тень Эймса упала на кровать, девушка медленно подняла свою точеную головку и улыбнулась. Наверное, из-за того, что он держался с ней всегда просто, даже немного грубовато, а также благодаря присущему ему мужеству, дядя Эймс являлся ее любимцем в доме. В ее глазах вспыхнул отблеск страха после встречи со взглядом дяди, а затем она посмотрела на неподвижную жертву и окровавленную повязку. Да, смерть, пущенная рукой Бенчли, почти настигла этого юношу. Темные крылья скользнули по этому лицу и превратили его в неподвижную маску.
     Но гигант не стал долго смотреть на нее. Он наклонился над человеком, распростертым на постели, стал на колени и приложил ухо к худой груди. Тревога дяди поразила Нелл, потому что через секунду он резко поднял голову и с испугом прошептал:
     - Я не слышу ударов его сердца!
     Озабоченность пробежала по ее лицу, и тонкие пальчики взяли запястье Буэла. И девушка тут же кивнула и улыбнулась.
     - Наверное, твое собственное сердце бьется очень сильно и быстро, дядя Эймс. У него очень ровный и твердый пульс. Через минуту-другую бедняга очнется.
     Великан встал с колен с нескрываемым вздохом облегчения. И все же, чтобы окончательно удостовериться, он, не спуская глаз с лица Буэла, обошел кровать и остановился рядом с Нелл.
     - Ты не ошибаешься, девочка?
     - Нет, дядя Эймс.
     Она еще раз удивилась его беспокойству, но оно согрело ей душу. Эймс Бенчли снова убедил ее, что способен сражаться без злобы и жажды крови. А эта забота еще раз подтверждала его великодушие и благородство во всех отношениях. Другому человеку она бы задала кучу вопросов, но исходившие от могучего Эймса Бенчли токи, как всегда, коснулись ее ледяным пальцем, наполнили душу благоговейным страхом, и все слова исчезли. Точно так же на нее влияла Мириам, но слепая к тому же вселяла настоящий ужас.
     - Слава Богу, - снова произнес Эймс. - Слава Богу, что все так обошлось. Если он поправится, ты никогда не забудешь об этом. Помнишь того двухлетнего серого жеребца, который понравился тебе несколько дней назад, помнишь его?
     - Темно-серый? Такой милый! Ну конечно же!
     - Как только Билли Буэл встанет с постели и наденет сапоги - конь твой!
     - Но я не могу принять его. Он последний из породы. Дядя Эймс, ты же готовил его для себя!
     - Пустяки. Но если Билли Буэл умрет - а все в долине уверены, что лучше тебя никто не умеет выхаживать больных и раненых, - если ты позволишь ему умереть, Нелл, то этот день станет самым черным днем в твоей жизни, и ты тоже никогда не забудешь его!
     Угроза заставила девушку опустить глаза, и в этом жесте не было неповиновения - только осознание опасности.
     - Я не забуду, - очень просто ответила она.
     Бенчли направился к двери, и его тень пересекла кровать, но затем он вдруг резко повернулся и, повинуясь неконтролируемому импульсу, который, очевидно, бросил его в краску, вернулся и тяжело опустился в кресло, стоявшее у постели. Оперевшись локтем о колено, он уставился в лицо Билли долгим взглядом, словно изучал своего соперника, стараясь обнаружить великие секреты, наполовину понятные, а наполовину недоступные пониманию. Напряженный взгляд его долго блуждал в этой области загадок.
     Наконец Эймс опять заговорил, не поднимая головы:
     - Нелл!
     - Да?
     - Подойди сюда.
     Девушка повиновалась, и едва она приблизилась, великан не глядя протянул руку и притянул ее к себе, обняв правой рукой за талию, а левой взяв ее правую руку. И так замер. Она с удивлением смотрела на своего дядю. Нет, в его жесте девушка не почувствовала ни нежности, ни любви. Она видела, что он чем-то сбит с толку и теперь пытался найти решение загадки, для чего неплохо помогала близость другого человека.
     И Нелл, мудрыми глазами рассматривавшая напряженную склоненную голову, подняла руку и погладила спутанные жесткие волосы, упавшие на лоб дяди. Она мечтала об этом сближении уже долгих девять лет, потому что считала именно этого человека залогом своей безопасности и счастливой жизни с теми, кого любила. О, какая сила скрыта в этой шее, какие огромные мышцы перекатываются по этим широким плечам и спине! Да, он настоящий мужчина! Но что с ним происходит? Почему его рука, сжимавшая ее ладонь, то слабеет, то крепнет, как будто какой-то непонятный страх пульсирует в ней?
     - Нелл! - окликнул он ее своим обычным хрипловатым голосом.
     - Да?
     - Ты неплохо разбираешься в мужчинах.
     - Спасибо, дядя Эймс.
     - О да, и в женщинах тоже. Ты никогда не принадлежала к числу этих миловидных дурочек-пустышек. Нет, ты достаточно умна, девочка! В тебе больше ума, чем у девяти десятых юных дураков, которые надеются на тебе жениться. Мне кажется, что ты можешь раскусить мужчину с одного взгляда. Я слышал твои мудрые оценки. Посмотри на этого парня на кровати. Посмотри на этого Билли Буэла и скажи, что ты о нем думаешь.
     Она повиновалась, и Эймс отпустил ее, чтобы дать возможность поближе рассмотреть объект изучения. Она подошла к постели.
     - Я рассматриваю его уже с того момента, как его положили на эту кровать и позвали меня, чтобы перевязать ему рану. Меня всегда зовут, если надо о ком-то позаботиться, поэтому у меня теперь хватает опыта.
     - О, девочка моя, у тебя особое прикосновение. Я помню, когда этот большой пес Джо Уокер всадил мне пулю в предплечье - черт, я так и не сравняю счет! - и ты перевязывала меня, твои пальцы летали, как перышки. Такие они мягкие и нежные. Ну хорошо, продолжай.
     - Так вот, обрабатывать эту рану оказалось совсем нелегко. Я причинила ему достаточно боли. Пуля сделала глубокий надрез, и мне очень долго пришлось тщательно и аккуратно работать. Да, дядя Эймс, даже храбрые мужчины стонут от боли, когда лежат без сознания. Билли Буэл все чувствовал. Я заметила, как побледнело его лицо. Но, не издав и звука, он только стиснул зубы и улыбался!
     - Охотно верю, - устало кивнул великан. - Я верю каждому твоему слову.
     - Он самый странный человек из всех виденных мной, дядя Эймс. Сначала я подумала, что он еще совсем ребенок. Но, приглядевшись, поняла, что, несмотря на миловидное лицо, он намного старше своих лет, и налет суровости ясно различим в его облике.
     - Девочка моя, он - мужчина, - вздохнул Бенчли. - Мужчина. И никогда не надо забывать об этом.
     - Да, я тоже поняла это. - Ночь стояла теплая, и, чтобы облегчить дыхание Билли, она расстегнула ворот сорочки. Опустив немного простыни и обнажив грудь раненого, девушка представила любопытному взгляду Эймса грудь, буквально испещренную шрамами. Длинный белый след от пули пересекал ее поперек. - Видно, с детства он ничем кроме драки не занимался, - прошептала Нелл.
     Эймс Бенчли, слегка ужаснувшись, начал внимательно рассматривать старые раны.
     - Это нож. Не так страшно, как кажется, но довольно неприятный удар. Здесь вдоль ребер скользнула пуля. Широкий след, хотя тоже ничего опасного. А вот тут - взгляни, Нелл, - пуля прошла возле самого сердца. Видишь это серебристое пятно, большое, как пятицентовик?
     - Я не хочу смотреть, дядя Эймс. Мне становится плохо.
     Он прикрыл тело Билли сорочкой.
     - Да, наверное, он прошел через сотню поединков.
     - Но самое интересное, - девушка перешла к более спокойному предмету разговора, - его руки. Ты когда-нибудь видел такие руки? - Она взяла беспомощную кисть и осторожно повертела ее. - Он никогда не работал этими руками. Он не имел дела даже с веревкой и не успел заработать ни единого мозоля. Посмотри! Его ладони и пальцы мягкие и чистые, как у младенца, дядя Эймс. Только попробуй! - Он потрогал мягкий палец и покачал головой в немом удивлении. - И еще, - продолжила она, - в его руках не так уж много кости и мышц. Это пучок нервов!
     - Да, эти руки похожи на две молнии.
     - И еще... еще... Прости меня, дядя Эймс!
     - В чем дело, говори же, девочка!
     - Я изучала его достаточно долго и заметила - даже если он лежит без сознания, кажется ужасно гордым и бесстрашным и я... и мне как-то не верится, что даже ты, дядя Эймс, победил его.
     К ее удивлению Бенчли побледнел, затряс головой и глубоко вздохнул.
     - Ты бы удивилась еще больше, Нелл, если бы увидела его таким, каким его видел я. Он стоял под дулом револьвера улыбавшийся и счастливый, как будто собирался танцевать с прекрасной девушкой, а музыканты играли его любимую мелодию. Вот так он стоял, готовясь к выстрелу. Еще ни один мужчина в долине Глостер не вел себя так.
     Он бросил взгляд в сторону кровати, и Нелл могла поклясться, что по его телу пробежала судорога.
     - Кто же он? - спросила девушка.
     - Наемный стрелок - это все, что мне известно.
     - Наемник? - воскликнула Нелл, и ее губы презрительно скривились от мысли, что продажный человек попал в долину и ввязался в их войну.
     - Да, он наемник. - Эймс Бенчли говорил более для себя, чем для нее. - Но его никогда не интересовали деньги. Никогда. Его интересует только драка. В доме Кемпов он сидел и смотрел на меня, как голодный волк, его взгляд бегал по мне с очень занятной улыбкой. Ты знаешь, что он делал? Он выбирал место, куда всадить пулю. Когда мы стояли лицом к лицу, он успел убить меня десять раз. Нелл, он дерется так, как другой человек танцует. И я раскрою тебе еще один секрет, который можно доверить твоей маленькой головке, - он единственный человек, которого я когда-либо боялся!
     - Я никогда не поверю этому, - объявила девушка.
     - А ты слышала, что сказала Мириам?
     - Нет, но после всего, что... Мириам...
     - Я понимаю. Мы, конечно, не верим ей, но в девяти случаях из десяти она оказывается права.
     - Я знаю, и это очень странно, дядя Эймс. Но что она сказала?
     - Она заявила, что если мы внесем Билли Буэла в наш дом, то он сгорит и половина мужчин в нем... и что сначала он убьет половину из нас в открытой схватке. Мириам назвала меня, как жертву выстрелов Буэла, ей мерещилось, что его пули впиваются в мое тело.
     Девушка в ужасе отшатнулась.
     - Эй, малышка Нелл. Не исключено, что это и так. Но не принимай близко к сердцу болтовню Мириам! Только Богу известно о завтрашнем дне, а мы всего лишь предполагаем. Но сделай для Билли Буэла все, что в твоих силах, хотя я почти убежден, что, несмотря на ухаживания и заботу, он заберет тебя у Бенчли и отдаст Кемпам, независимо от того, хочешь ты того или нет!

     После этих слов Эймс быстро ушел. Девушка сделала шаг вслед за ним, желая ответить на все его предупреждения, но затем передумала и вернулась к постели раненого. Она всегда относилась с должным почтением к странным пророчествам Мириам. Но как поверить в то, что этот худой парень, беспомощно лежавший перед ней, способен на такое? Изрисованная шрамами грудь и тонкие пальцы убеждали, что он способен на ужасные вещи. И кроме того, сам Эймс Бенчли подтвердил, что впервые в жизни испытал страх во время встречи с этим юношей.
     Тем не менее в ее обязанности входило вернуть его к жизни. Здесь Нелл не видела особых затруднений. Очевидно, поверхностная рана головы не так уж серьезна, и если Билли Буэл очнется и никаких последствий шока не проявится, он будет на ногах через день или два.
     Девушка подвинула лампу на столе так, чтобы свет прямо падал на лицо раненого. И как раз в этот момент он пошевелился, зевнул и сел на кровати.
     Несмотря на то что она нисколько не сомневалась, что случай с ее подопечным не столь серьезен, его резкий подъем произвел жуткий эффект - как будто восстал мертвец, - и Нелл, пораженная зрелищем, уставилась на него. Взгляд Билли стал диким, губы искривились в странном голодном веселье:
     - А теперь, Бенчли, моя очередь!
     Когда он произносил эти слова, его рука сделала конвульсивное движение и мгновенно остановилась. Билли недоуменно уставился на пустые пальцы. Очевидно, он думал, что поединок все еще продолжается, пуля только что свалила его на землю, но он тут же очнулся и теперь готов послать свою порцию свинца в противника.
     Когда он снова поднял взгляд, в его глазах застыл ужас. И постепенно, секунда за секундой, осознание печальной реальности осветило его лицо.
     - Он победил меня... - процедил Билли сквозь зубы. - Он победил меня?
     Нелл не нашла, что ответить. Страх и странное сочувствие, смешанные с изумлением, перехватили ей горло. И пока она молчала, рука-молния метнулась вперед, и длинные цепкие пальцы схватили ее запястье. Она в мгновение ока оказалась у постели, и темные горящие глаза уставились ей в лицо.
     - Скажи мне правду! Он победил меня? Бенчли!
     Не в силах заговорить, девушка только кивнула, но результат этого кивка произвел действие, аналогичное хорошему удару дубиной. Билли Буэл повалился на подушки, развернулся лицом вниз, охватил голову руками и мелко задрожал в невыносимой муке.
     Его поведение было красноречивей всех слов. Перед Нелл сразу же открылась душа этого человека, вся его смертельная гордость. Он лучше тысячу раз умрет, чем покроет себя позором. Но разве позорно пасть в открытой схватке? И разве зазорно пасть от руки такого человека, как Эймс Бенчли? Этот парень должен благодарить небеса, что остался в живых.
     Но Билли Буэл, похоже, никого не собирался благодарить. Когда он повернулся к девушке и она увидела его лицо, на нем все еще сохранялась предсмертная мука, уже контролируемая, но все равно довольно впечатляющая.
     - Я, наверное, очень значительная личность, - вымолвил он, и тень улыбки коснулась кончиков его губ. - Сначала меня побили, а затем обо мне позаботились. - Юноша замолчал и стиснул зубы, ожидая, пока не ослабеет боль от этой мысли. - Он привез меня к себе домой, заставил домашних ухаживать за мной, и когда я выясняю, что произошло, оказывается, я лежу, как собака, получившая хороший удар плетью.
     В глазах Билли вспыхнула праведная ненависть, которую она уже видела в момент его пробуждения.
     Нелл наконец справилась с первым испугом и спокойно подошла к кровати.
     - Лежите спокойно. Вам нельзя двигаться и говорить о таких вещах, иначе вы быстро заработаете жар.
     - У меня нет жара. Я готов проскакать в седле двадцать миль прямо сейчас. Потрогайте мой пульс. Мое сердце бьется, как часы. И взгляните на мою руку - никакой дрожи! - Он протянул длинную хрупкую руку и подтвердил свою правоту. Его кисть казалась высеченной из камня. Нелл не смогла не отметить железную волю этого человека. - Кроме того, - резко добавил он, - что вы знаете о пулевых ранениях?
     С ней еще никогда не говорили в таком тоне, так прямо и холодно, как с настоящим мужчиной. И теперь слова Билли немного обидели ее, но с другой стороны - доставили некоторое удовольствие.
     - У меня достаточный опыт, - спокойно парировала она, - но боюсь, он не сравнится с вашим.
     Буэл коснулся шрамов на своем лице.
     - Да, у меня неплохая практика, - усмехнулся он. - И вполне достаточно опыта. Но кто вы? И где я? И... леди, я вижу, вы не говорите на нормальном местном сленге. - Прежде чем девушка успела объяснить, Билли сам ответил на свой вопрос и поднял руку, чтобы остановить ее. Затем он очень внимательно осмотрел свою сиделку. Казалось, что он глядит сквозь густой туман и постепенно различает черты прекрасной и удивительной страны. - Теперь я понимаю, - медленно произнес он. - Когда я приехал сюда и услышал все эти разговоры, я ничему не поверил. Мне показалось, что все парни в долине Глостер немного свихнулись. Но теперь я вижу причину. Вы Нелл, не так ли?
     - Да.
     Его лицо тронула улыбка, такая нежная и яркая, что девушка ошеломленно застыла. А затем юноша протянул ей руку.
     - Я наемник Кемпов, - весело объявил он. - Меня зовут Билли Буэл. Рад видеть вас, мисс Кемп.
     Девушка вздрогнула, услышав это имя.
     - Но вам же известно, моя фамилия - Бенчли.
     Он отрицательно покачал головой:
     - Вы когда-нибудь видели своих мать и отца?
     - Конечно!
     - Нет, я имею в виду Лью и Маргери Кемп.
     - Но они не...
     Он поднял руку:
     - Когда увидите их, сразу поймете, как они правы. Лью - ваш отец, а Маргери - мать. Наверное, прошло не менее девяти лет, когда вы видели их в последний раз?
     - Да, все это время, но...
     Он спокойно и не допуская возражений продолжил:
     - Вы все поймете, когда увидите их. Я все понял, посмотрев на вас всего лишь минуту. У вас очень много общих черт. Ваш отец точно так же держит голову, прямо и высоко, и точно так же поворачивает ее в сторону. Нет, конечно, не по-птичьи, как это получается у вас, леди, но очень и очень похоже. Ну а что касается матери - вы ее подлинная копия. - Сначала Нелл пыталась пропускать его слова мимо ушей, но затем стала слушать внимательно. Твердая убежденность этого человека глубоко проникла в ее душу и породила неясные инстинктивные чувства, от которых ее бросило в дрожь. После его слов все горячие спорщики показались ей болтунами, но этот человек из внешнего мира судил со стороны, если можно так выразиться. - Для начала надо убрать печаль с ее лица. Да, прежде всего сделать это. А затем отбросить все годы - это тоже необходимо учесть. И тогда вы увидите, леди... Я могу поспорить - вы убедитесь, что прекрасная женщина остается прекрасной до конца своих дней. Красота - не только сочетание плоти и крови. Не только! Она идет от души. И я уверен в этом, как в своем выстреле. Если над трубой виднеется свет и она слегка дымится, нет никаких сомнений, что в камине горит огонь. - Он замолчал, кивнул сам себе, и полностью зачарованная девушка не могла оторвать от него глаз. Еще никто не говорил с ней подобным образом. Упоминая о женской красоте, мужчины обычно краснели и теряли слова, наверное, потому, что их похвалы предназначались непосредственно ей. Но Билли Буэл высказывался несколько отвлеченно, и поэтому все, что он произносил, напоминало библейские истины. - А Маргери Кемп все еще прекрасна. И если отбросить годы и печаль, то заверяю вас, леди, вы увидите девушку, которая без труда разобьет любое мужское сердце. Я уверен, что она была самой красивой в долине Глостер в свое время. И вы - ее дочь, вне всякого сомнения. Даже ваши голоса невероятно похожи. Ваши глаза - точная копия ее, если добавить морщинки и тоску. И та же ямочка на подбородке... - Мысли девушки закружились в диком водовороте. Все сказанное о ней и Маргери лишь предположение, к тому же Элис Бенчли имела ту же комплекцию, и многие определения подходили и к ней. Да, пожалуй, все! Кроме едва заметной ямочки на подбородке. И впервые в жизни реальное сомнение закралось в душу Нелл, чтобы остаться там навсегда. Билли же продолжал говорить, не отрывая от нее глаз, и с каждым словом его уверенность росла. - Точно такой же лоб и... - о, да благословит меня Бог! - те же самые руки. Да, ваши руки очень похожи. - Еще один неожиданный удар для Нелл. Она часто обращала внимание на руки Элис Бенчли, довольно хорошей формы, но сильные и крупные, созданные больше для тяжелой работы, а не для любования. - Если взять одно или два совпадения, то случай становится достаточно ясным, - продолжал Билли. - Но если взять все вместе, то не останется и единственного сомнения. Будь похожи только руки и глаза, мы бы уже имели хороший повод считать ее вашей матерью, моя леди. Но если сложить все признаки вместе - руки, глаза, лоб, голос и подбородок с ямочкой - да еще добавить нечто большее, то чувство, которое вы обе внушаете... Если вы увидите ее, ваше сердце выпрыгнет из груди. Вам сразу же захочется обнять ее, потому что каждая капелька вашей крови закричит: "Вот моя истинная мать, да благословит ее Господь, и я в конце концов нашла ее!"
     Девушка взмолилась с мукой в голосе:
     - Перестаньте! Я не могу больше вас слышать. Я не должна вас слушать! Я уйду и...
     - Вы боитесь правды? - спросил он с внезапной суровостью. - Нет, вы боитесь, что это действительно окажется правдой!
     - Но это неправда! Эти люди сражались за меня все девять лет!
     - Но Кемпы тоже сражались ради вас!
     - А моя мать - она любит меня, и я люблю ее, и...
     - Но подумайте о своих настоящих родителях, моя леди! Не испытали ли они адские муки, надеясь вернуть вас?
     - Нет! - взмолилась Нелл.
     - И теперь они думают, что потеряли вас навсегда, потому что я проиграл поединок. И Маргери Кемп сейчас стоит у порога смерти. Это вы привели ее к нему. - Внезапно вдохновение осветило лицо Билли. - Эта женщина, Бенчли, которую вы называете матерью, как вы думаете, умрет ли она, если потеряет вас? Нет, она поплачет, некоторое время будет невменяемой, а затем все пройдет. Только родная кровь может довести до смерти. Я готов побиться об заклад, моя леди!
     - Но откуда вы знаете, что Маргери Кемп умирает?
     - Откуда? Я видел ее лицо, когда уходил на поединок с Эймсом Бенчли. О, Маргери Кемп олицетворяла женскую молитву. И я скажу вам, моя леди, что вы должна пойти к ней сейчас, и может быть, только вы и ваше прикосновение помогут ей вырваться из лап смерти, покинуть постель и возродить надежду. Вы сделаете это? Вы поедете со мной к Кемпам, чтобы увидеть все своими глазами?
     Нелл покачала головой. Но Билли видел, что она колеблется. Свет ясно очерчивал ее прекрасный профиль, и его глаза не могли оторваться от точеного подбородка, приятных линий лба, носа, губ и шеи, исчезавшей в облаке желтого муслина, тонкого, как шелк.
     - Я не могу туда поехать. Они... Они не отпустят меня!
     - Я гарантирую вам это.
     - Нет, нет!
     - А я говорю "да, да!". Ведь вы хотите этого, моя леди. И поступите правильно. В таком решении нет ничего плохого. Подумайте о своей матери, лежащей на смертном одре и умирающей от горя, и осознайте, что только вы способны поставить ее на ноги. А потом возвращайтесь. Вам придется возвратиться, ведь Бенчли победили. Но как только вы встретитесь с ней, то сразу постигнете правду. Тем более, что вам не видать покоя, если не сделаете этого.
     Вместо того чтобы ответить прямо на его яростную просьбу, высказанную вкрадчиво и уверенно, она пробормотала:
     - Неужели Мириам права? Да. Права! Она сказала, что если вы попадете в этот дом, то все достигнутое пойдет прахом, и снова начнется война, и вы сметете Бенчлей с лица земли. И вот как вы надумали это сделать - через меня.
     - Бывает время, когда слова весомее, чем пули. И наверное, такое время наступило сейчас. Я почти простил Эймсу Бенчли то, что он подстрелил меня. Ведь это дало мне возможность попасть сюда и посеять семя сомнения в вашем мозгу, леди.
     - Но я не позволю ему прорасти. Я не могу позволить ему прорасти, Билли Буэл.
     - Вы достаточно сильны, чтобы выбросить из головы добрый росток сомнения. Но не перестанете думать о моей следующей встрече с Эймсом Бенчли и о том, что на этот раз победа будет за мной. Я должен смыть позор.
     - Вы снова хотите встретиться с ним? После того, как едва не погибли?
     - Хочу встретиться? Да я не смогу вздохнуть свободно, пока не расквитаюсь за первое поражение. Сегодня он победил меня, хотя я не совсем понимаю как. Я готов поклясться, что он уже проиграл еще до выстрела. Я видел, как он начал слабеть. - Билли наклонился вперед и быстро заговорил: - Когда я выхватил револьвер, во мне уже жила уверенность, что я опередил его. Мой револьвер оказался на свободе задолго до того, как он справился со своим. По крайней мере мне так представлялось. Но... каким-то образом... произошло нечто странное. Я ощутил удар... и все. - Билли помолчал и добавил: - В следующий раз никаких чудес не произойдет. Я буду победителем! - Девушка вспомнила мрачное лицо Эймса Бенчли, когда он повторил пророчество Мириам о его смерти. - Тише. - Билли вдруг насторожился. - Кто- то подходит к двери, а я не расположен ни с кем здесь говорить, кроме вас. Я еще не очнулся. Понятно?
     Он откинулся на подушку и так правдоподобно отключился, что Нелл сама почти поверила в это.

     Дверь открылась, и в комнату вошла Элис Бенчли. Нелл посмотрела на нее с чувством, которое еще никогда ранее не испытывала. Инстинктивно она обратила внимание на черты, указанные Билли Буэлом. Да, лоб этой женщины выглядел достаточно широким, но намного ниже, чем у Нелл. И подбородок, пусть сильный и хорошей формы, не имел предательской ямочки. Но насколько это важно? Девушка перевела взгляд на руки, совсем иного размера, и еще раз обратила внимание на недостаток их утонченности. Но в самую последнюю очередь она вгляделась в то, на что больше всего обращал внимание Билли - на ноту личности, такую же отчетливую, как ноту музыки, этот внутренний свет, эту особую и неуловимую черту, для определения которой невозможно найти правильных слов, ту черту, которая подтверждает истинную мать.
     И по какой-то причине знакомое лицо, которое столько лет было самым дорогим, вдруг потеряло главный смысл. И девушка неожиданно для себя поняла, что воспринимает Элис Бенчли больше по привычке. Но что бы она чувствовала к этой женщине, если убрать слово "мать"?
     Наперекор себе она отодвинула Элис на расстояние и посмотрела на нее бесчувственными холодными глазами. Привычка и обычай вселили в нее уверенность, что она любит свою предполагаемую мать. А если убрать определенность этих отношений, то что останется? Нет, в их отношениях чего-то не хватало, и теперь она не ощутила обычного переполнения чувств, которые душили ее при виде Элис Бенчли.
     Нет, девушка не испытывала благодарности к Билли Буэлу за то, что он открыл ей глаза, если даже в словах наемника была хоть йота правды. Она посмотрела на этого человека, так превосходно имитировавшего бессознательное состояние, и пожалела, что вообще увидела его, потому что теперь она никогда не будет счастлива с окружающими ее людьми. Разве она сомневалась в том, что Элис Бенчли ее мать? А Джейкоб Бенчли - ее дед, Мириам - тетка, а сильный Эймс - дядя?
     Преодолевая головокружительный водоворот сомнений, Нелл заставила себя улыбнуться. Элис кивнула ей в ответ, засияла от счастья и посмотрела на раненого. Затем на ее лице расплылась улыбка.
     - Он спит?
     - Он... да, - ответила девушка.
     - Все еще без сознания? - спросила Элис Бенчли и, не дожидаясь прямого ответа, заговорила громче, не опасаясь, что ее могут подслушать, - Так интересно увидеть его с близкого расстояния, Нелл. Этот человек все решил для Кемпов. Как ты думаешь, можно подойти и взглянуть на него, так, чтобы не разбудить?
     - Я... - начала Нелл, но собеседница не дала ей ответить.
     - Сейчас он вряд ли очнется. По-моему, парень еще долго пролежит без чувств.
     Элис подошла к кровати, а Нелл вся сжалась и посмотрела на нее, если можно так сказать, с мысленного расстояния. Да, словами нельзя было описать контраст между ее матерью и лежавшим на кровати. Да, этот Билли Буэл настоящий дьявол - подверг ее искушению взглянуть на недостатки женщины, которую она считала родной матерью. И та же самая демоническая сила зачем-то заставила Элис Бенчли именно сейчас подойти к постели раненого. Нелл ощутила в Билли Буэле всю чистоту породы. Именно сейчас она увидела это, обратив внимание на тонкий прямой нос, аккуратный рот и упрямый подбородок, густые брови и высокий лоб, длинные и худые руки. И женщина, наклонившаяся к нему, показалась ей самой заурядной. Даже само любопытство Элис отдавало чем-то вульгарным.
     - Да, Кемпы, видать, не смогли найти никого получше, - рассмеялась женщина. - Он далеко не в моем вкусе, дочка, и любой, имеющий глаза, скажет то же самое. Мне нравятся работники с крепкими руками... - Она подняла бессильную руку Билли и затем беззаботно бросила ее. - Хотела бы я посмотреть, как он таскает мешки с пшеницей. Твой отец, Джо, мог за день перенести пятьсот таких мешков. Да, вот бы взглянуть! Что ж, когда-то Кемпы считались настоящими мужчинами, но теперь они докатились до того, что им приходится нанимать посторонних, чтобы хоть как-то защитить свои интересы. Все дело в том, что они боятся Эймса. Вот причина! Они боятся Эймса. И поэтому он сохранил мне мою девочку навсегда, и никто больше не станет ни в чем сомневаться! - Быстро подойдя к Нелл, она обняла худенькое тело девушки и начала целовать ее.
     "Какая ирония судьбы! - вдруг подумала Нелл. - Когда весь мир пожелал принять эту женщину в качестве законной матери, я сама начала в этом сомневаться".
     - А теперь, Нелл, - спустя несколько секунд решила Элис, - тебе нет никакого смысла оставаться здесь и беспокоиться о человеке, который не достоин твоего мизинца. Лучше иди и поиграй. А я скажу тебе кое-что. Хел Мур просил тебя проехаться с ним верхом, ведь впервые Бенчли могут спокойно скакать по долине, не опасаясь пуль. Сегодня лунная ночь, и Хел так хочет прогуляться с тобой. Ведь он очень хороший парень, наверное, самый лучший из всех, кто появлялся в долине. Ты согласна, Нелл?
     Девушка наклонила голову. Слишком многое она пережила за этот вечер, и теперь ей хотелось остаться одной, чтобы получить возможность подумать. Она не хотела внимать навязчивым аргументам Билли Буэла, прерванным приходом ее матери, и тем не менее ей не терпелось послушать их еще. Как будто этот пришелец действительно владел правдой и видел скрытое, что и давало ему возможность говорить с такой уверенностью.
     - Я немного устала, мама.
     О, как непросто теперь оказалось для нее произнести последнее слово!
     - Устала? Устала от чего? Чепуха. Когда я была молоденькой и юноша вроде Хела заходил за мной, я бросала все и отправлялась на прогулку, даже если мои кости разваливались от усталости. Отправляйся с Хелом, а я останусь здесь и присмотрю за этим Буэлом. Я поухаживаю за ним не хуже тебя. А вот насчет Хела Мура... Я вряд ли смогу составить ему хорошую компанию.
     Эта резкая веселость снова обидела Нелл.
     - Но дедушка Джейк наказал мне оставаться с Билли Буэлом и присматривать за ним, а ты знаешь, что нашего дедушку лучше не сердить. Я не осмелюсь уйти, пока он сам не разрешит мне этого.
     - Разрешит? Глупышка, ты же не хуже меня знаешь, что единственное, что не в состоянии сделать Джейкоб Бенчли, - это причинить тебе боль. Ты вольна поступать как пожелаешь, и дедушка никогда не осудит тебя.
     С этим Нелл не могла поспорить. Вся долина знала, что старый Джейк таял в ее руках. Она задумчиво наклонила голову и спросила:
     - Но почему я должна гулять с Хелом Муром? Он меня никогда не интересовал.
     - А что, есть кто-то еще?
     - Может быть. - Красавица почувствовала укол злости и упрямства.
     - Оливер Лорд? - недоверчиво поинтересовалась женщина. - Этот божественный глупец и бестолочь? Будь я молоденькой девушкой, я бы даже не удостоила такого тщеславного дурака вторым взглядом. Послушай меня, Нелл, хорошенько послушай! Обходи его стороной. Оливер Лорд - тьфу!
     - Он неплохой человек, уж во всяком случае гораздо лучше, чем Хел Мур, - ответила та, отступая за последнюю линию обороны, уже почти непроизвольно.
     - Да, лучше. В драке! Он ведь крупнее и старше. Но кроме качеств бойца есть еще и другие, которые необходимы мужчине, моя девочка. Тем более, что, достигнув возраста Оливера, Хел станет и интереснее и крепче. Это уж точно! Разве я не разбираюсь в мужчинах?
     Каждое слово этой женщины резало слух.
     - Может, и так, - медленно произнесла Нелл. - Но я не собираюсь скакать верхом вместе с Хелом Муром. По крайней мере сегодня вечером. А завтра посмотрим.
     Бедняжка понятия не имела о договоре Элис и Хела, о том, что она пообещала тому быструю награду за его услугу.
     - Нелл, ты ведешь себя, как настоящая дурочка. Разве в долине есть жених лучше Хела Мура?
     - Жених? - Девушка вздрогнула. - Я еще не собираюсь выходить замуж!
     - Но почему бы и нет. Я сама уже подумывала об этом в твоем возрасте.
     - Наверное... мы слишком разные.
     Элис не обратила внимания на последнюю фразу.
     - Разные? Не очень. Все девушки одним миром мазаны. Иногда больше гонору, иногда меньше, но на самом деле все ищут мужа, и желательно самого лучшего. Хватит дурачиться, Нелл, открой глаза и посмотри вокруг себя. Неужели ты ждешь сказочного принца?
     - Заявляю тебе прямо, мама, - с жаром отбивалась девушка. - На верховую прогулку с Хелом Муром при лунном свете я не поеду ни сегодня, ни когда-либо еще!
     Однако, как ни странно, Элис Бенчли не собиралась сдаваться. Обычно желания Нелл домашние считали законом, ей всегда уступали - мужчины, женщины и даже дети. Но сейчас упрямство названой матери почему-то имело очень прочную опору. Она пристально посмотрела на Нелл из-под насупленных бровей.
     - Ты еще молода и глупа. Вижу, мне придется сообщить тебе о более веских причинах.
     - Веских причинах?
     - Очень веских, Нелл! Ты рада, что осталась с нами? Ты рада, что осталась Бенчли?
     - Мама!
     - Или ты хотела, чтобы твоего дядю Эймса застрелили? - Нелл застыла в немом изумлении. - Застрелили и отдали тебя Кемпам, чтобы чужой мужчина и чужая женщина называли тебя своей дочерью? Наверное, они бы уже этим вечером попытались поговорить с тобой у твоей постели, как это делала я долгие годы, и рассказать о том, как они любят тебя. Только они никогда бы не нашли таких слов, какие находила я, и никогда бы им не удалось любить тебя так, как любила я. Моя милая крошка!
     Да, перед такой мольбой не устоял бы никто, Нелл расплакалась и взяла Элис за руку.
     - Ты спрашиваешь, люблю ли я тебя, родная? Зачем об этом спрашивать, когда и так все ясно. Но при чем тут Хел Мур? Зачем он мне? Зачем он тебе? Хел Мур, этот мальчишка!
     - Мальчишка? - воскликнула женщина. - Он на шесть лет старше тебя, моя милая! Он не моложе парня, которого Кемпы посчитали вполне подходящим для того, чтобы решить наш спор. Оденься и спустись к Хелу. Он привязал две лошади возле большой ели к югу от дома и уже ждет тебя в зале.
     - Я никуда не пойду, - резко возразила девушка. - И не надо спорить. Я не хочу. И не стоит меня уговаривать.
     Мать мрачно посмотрела на нее.
     - Предположим, - наконец проговорила она сурово, - что для этого есть веская причина.
     - Веская причина?
     - Именно то, что я сказала.
     - Но какая причина может заставить меня сделать то, что я не желаю?
     - Ты в долгу перед человеком, сохранившим тебя для Бенчли.
     - Безусловно, я в долгу перед дядей Эймсом, да благословит его Господь! Он рисковал ради меня жизнью.
     Но мать почему-то очень холодно и мудро кивнула, как будто могла рассказать гораздо больше, если бы захотела.
     - Итак, ты считаешь что должна только Эймсу Бенчли, не так ли?
     - Кому же еще? Уж никак не Хелу Муру! - Девушка сделала высокомерный жест в сторону неподвижной фигуры, лежавшей на кровати. Из-за возбуждения она уже давно забыла, что Билли Буэл сейчас в полном сознании и что его неподвижность - чистейшая симуляция. - Неужели ты думаешь, что Хел Мур осмелился бы выйти на поединок с этим человеком, на груди которого нет свободного от шрамов места, неужели он настолько храбр и ловок, чтобы противостоять этому прирожденному воину, Билли Буэлу?
     Такой вызов заставил Элис Бенчли забыть об осторожности.
     - Ты так считаешь? Да, мне известно больше, гораздо больше! Ты, как и все, уверена, что твой дядя Эймс вышел один на один с этим наемным убийцей и подстрелил его? И полагаешь, что он сделал это в одиночку? А я говорю тебе - нет. Ему помогли!
     Девушка замерла от изумления. Так вот почему дядя Эймс такой мрачный! И, с другой стороны, теперь стали ясны причины той уверенности, с которой Билли Буэл описывал поединок, и его слова о том, что Эймс Бенчли практически его проиграл. Теперь понятно, что за чудо он имел в виду. Этот внезапный удар в голову.
     - Ему помогли! - выдохнула Элис Бенчли резким шепотом. - И помог ему Хел Мур! Да, именно Хел сохранил тебя для меня и для всех нас! Именно Хел Мур окончил войну. Но, милая моя, это святая тайна! Ради Бога, не вздумай обмолвиться о ней, иначе Эймс Бенчли умрет от стыда. И этот... Ой, кажется, он пошевелился!
     Элис подскочила к кровати и склонилась над раненым. Нелл видела ее лицо, которое вдруг исказилось, как от сильной судороги. Да, только чудо спасло бы Билли Буэла, если бы эта женщина обнаружила, что он в сознании. На ее лице появилась настоящая маска убийцы. И от этой картины Нелл похолодела.
     Элис еще ближе наклонилась к губам Билли и только спустя долгую минуту выпрямилась и вернулась к дочери.
     - Ты намекаешь, - медленно произнесла Нелл, - что Билли Буэла победили вовсе не в честной схватке?
     - А разве у нас оставался хоть один шанс? - резко воскликнула Элис. - Если бы мы потеряли тебя, то все девять лет войны и страданий прошли зря! Нет уж, я позаботилась об этом. Я послала Хела сделать дело без ведома Эймса, этого честного идиота. Я благословила Хела, и тот пустил пулю в нужную минуту. И Хел сказал мне, что револьвер Эймса еще находился в кобуре, когда Билли уже приготовился выстрелить. К счастью, Хел оказался там, иначе Эймс лежал бы сейчас мертвым, мы потеряли тебя, а ты - нас! Даже падая, Билли умудрился прострелить его шляпу. Поэтому, Нелл, сейчас ты спустишься вниз и поедешь на прогулку с Хелом. И не вздумай обронить хоть полслова по поводу того, что я тебе рассказала.
     - Мама, - цепенея от ужаса, прошептала девушка. - Я... поражена, мне плохо! Столько узнать сразу... Скажи Хелу, что я с удовольствием проедусь с ним завтра утром.
     - Я попрошу его подождать двадцать минут, и потом ты спустишься, - твердо заявила Элис. - И будь готова, когда я вновь поднимусь сюда. Забывай о своей ветрености. Это не похоже на тебя, и ты не имеешь права так себя вести!
     - Я... я постараюсь, - прошептала Нелл.
     После этих слов мисс Бенчли покинула комнату.
     Как только за ней захлопнулась дверь, Нелл устремилась к кровати. Билли уже сидел, и его глаза сверкали.

     Первым делом она хотела обрушить на него свой гнев за симуляцию обморока. Но затем ее поглотил жуткий страх, и она бросилась к раненому.
     - Билли Буэл, - взмолилась бедная девушка. - Вы ничего не слышали. И сейчас же забудете о том, что здесь наговорила эта несчастная!
     - Забыть о том, что слышал? - Билли улыбнулся. Напряженная рука взметнулась над его головой, и губы исказились в молчаливом крике. - Забыть обо всем, после того как я понял, что был прав и что меня не победили в честном поединке? Когда мне стало ясно, что Эймс Бенчли никакой не мастер? Забыть об этом? Никогда в жизни, моя леди!
     - Но если вы расскажете об этом, - печально произнесла девушка, - то война начнется снова. Вы принесли мир в эту долину. Неужели вы снова бросите нас в объятия братоубийственной бойни, чтобы потешить свою гордость? И я уверяю, что никто в этой долине не считает зазорным быть побежденным Эймсом Бенчли.
     - Но я не из долины Глостер! - холодно отрезал Билли. - И для меня это позор! Что такое долина Глостер? Как велика она на карте? Да ее там вообще не найти! По сравнению со всем миром... она не больше булавочной головки! - Его голос заполнил всю комнату. - Пройдите через горы и поспрашивайте о Билли Буэле. Поспрашивайте, сколько раз его били в честных и справедливых драках, с тех пор, как он вырос! Ни разу, моя леди, и такого больше не произойдет, пока я буду сражаться один на один или пока я не состарюсь. О, очень многие совершали длинный путь, чтобы поспорить со мной, но несмотря на всю их репутацию, оставались в том месте, где мы встречались, а я возвращался домой! Я говорю правду, и любой житель этих гор подтвердит, что не лгу! - Нелл с удивлением посмотрела на него. Ей даже и не снилось, что такой варвар может скрываться за нежным голосом и юным приятным лицом. Как они говорили? Что этот человек дерется только из-за любви к драке? Теперь она поверила в это! Билли заставил ее вспомнить об индейской храбрости и старые дни славных походов по тропе войны. - Для чего же я жил и для чего все это время сражался, моя леди? Чтобы пасть здесь в этой долине и позволить Эймсу Бенчли хвастать тем, как он победил меня? Будь он проклят! А на самом деле меня подстрелила какая-то подлая тварь из-за угла! - Во время этой тирады девушка отшатнулась назад, и теперь ее отделяло значительное расстояние и от кровати, и от говорившего. И Билли, вдруг увидев ее расширенные испуганные глаза, резко изменил тон. - Да, я расхрабрился, - усмехнулся он, - и напугал такую нежную леди. Сделайте одолжение и забудьте о том, что я тут наболтал. Схожу с ума, когда думаю об этом Бенчли. Это все он и его поганая банда. О, они заплатят за свою подлость! Хорошо заплатят, готов поспорить на что угодно!
     И снова пророчество слепой Мириам поразило сердце Нелл. Горящий дом и гибель половины мужчин в нем. Смерть лучших Бенчли, и прежде всего смерть дяди Эймса. Несмотря ни на что, в ней росло восхищение этим человеком. Будучи в доме своих врагов, он осмеливался проклинать их и обещать страшную месть! Кто еще решился бы на такое? Да, она понимала, что Билли Буэл - человек трута и огня, всегда готовый воспламениться и сжечь себя в опасном эксперименте.
     - Вы способны выслушать меня хотя бы одну минуту? - тихо спросила Нелл.
     Билли откинулся на подушку и пристально посмотрел на нее.
     - А вы большая умница, - восхищенно произнес он. - Я бы отметил, что у вас довольно трезвый ум. Вы хотите попытаться убедить меня в обратном?
     - Мне надо попытаться.
     - Ну что ж, тогда - вот кресло, и говорите, сколько душа пожелает. Я буду слушать. Даже если бы меня сотворил Господь из дерева и камня, я бы все равно послушал вас, моя милая леди.
     Слегка покраснев, она повиновалась и села рядом. Сложив руки на коленях, Нелл грустно посмотрела в юное лицо.
     - Вам известно, что эта война продолжалась целых девять лет?
     - Доходило кое-что.
     - И сколько жизней она унесла?
     - Вот этого не скажу.
     - Больше сотни, Билли Буэл. И каждая сторона считает себя правой. Но все они не такие уж плохие люди. Лучшие из Бенчли убивали лучших из Кемпов и сами пали жертвами в свою очередь. Мальчики, с которыми я играла, мужчины, на коленях которых сидела в далеком детстве... Они уходили утром и уже не возвращались никогда. Вы понимаете, что это значит? И каждая мать, потерявшая сына, каждая сестра, потерявшая брата, каждый ребенок, потерявший отца, - все они смотрели на меня, и даже если они молчали, я всегда чувствовала обвинение в их сердцах и глазах! О, если бы я имела даже тысячу жизней, я не смогла бы заплатить сполна ту цену, которую стоила для них. И... я хочу умереть, Билли Буэл. Я пыталась убить себя, но мне не хватило мужества. Я трусиха, Билли. Но если бы я смогла... то все бы кончилось.
     Разве вы не видите теперь, что вы вольны окончить войну, притворившись, что не слышали сказанного в этой комнате? Я знаю, что прошу вас о почти немыслимом. И верю, что честь для вас значит больше, чем жизнь. Я сознаю, что вы считаете поражение позором. Но никто в долине Глостер не думает, что вы опозорили себя. Все только и говорят о вашем мужестве и о том, что, уже падая, вы сумели прострелить шляпу Эймса. Нет, никто никогда не посмеет обвинить вас - даже Кемпы. Они так же рады миру, как и Бенчли, и если вы снова развяжете войну, это будет означать мою смерть, я клянусь вам. Ради меня, Билли Буэл, преодолейте свой стыд, перенесите его, пусть война прекратится, я молю и заклинаю вас!
     Он слишком поздно понял ее намерения, чтобы противостоять им. Девушка схватила его руку обеими руками, и из ее глаз брызнули слезы.
     Билли с трудом проглотил подступивший к горлу комок.
     - Перестаньте... Перестаньте плакать, - заикаясь произнес он. Но его слова вызвали только новый поток слез. - Если вы перестанете, я, может, и пообещаю что-нибудь. Только, ради Бога, перестаньте!
     Точно так же, как порыв ветра разгоняет облака и над головой показывается голубое небо, слезы девушки вдруг перестали течь, и она засияла от счастья и улыбнулась ему.
     - Господь наградит вас! Вы самый великодушный человек в мире!
     Билли лежал, постепенно осознавая, что дал слово, и ему стало плохо. Итак, непобедимости Билли Буэла пришел конец. Вот и вся долгая карьера победоносных поединков. Много лет прошло с тех пор, как он потерпел последнее поражение, и его вера в определенный момент превратилась в вид суеверия. Теперь эта новость разлетится повсюду, как всегда разлетаются дурные вести. Билли Буэла победили в честной схватке! Ему придется покинуть долину Глостер и снова сражаться, чтобы достичь былых высот. Неудивительно, что он очень тяжело вздохнул и взглянул на Нелл.
     - И если вы не намерены меня о чем-нибудь попросить... - начала она.
     - Попросить вас? - резко оборвал он. - Что вы имеете в виду? О чем я могу вас попросить?
     Она задумалась, взвешивая все возможности.
     - О чем-нибудь...
     Он снова резко сел, на этот раз имея новую цель.
     - Тогда переодевайтесь в костюм для верховой езды. Мы выйдем через боковую дверь и доберемся до этих двух лошадей, которых оседлал Хел Мур. Сейчас мы вместе поедем к Кемпам, и в первый, а может, и в последний раз вы увидитесь с Маргери и Лью. Вы готовы сделать это?
     - Проскакать с вами через всю долину Глостер? А ваша рана? Вы что, самоубийца, Билли Буэл?
     - Вот эта вот царапина убьет меня? - Он засмеялся, оживившись от возбуждения, весьма довольный своим планом. - Нет, я скорее умру от мыслей о Маргери и Лью Кемпе, которые сейчас проклинают меня.
     - Но если я уйду, - выдохнула девушка, - все Бенчли сразу последуют за мной и...
     - Ничего подобного. Мур скорее всего оставил лошадей, накинув поводья на ветку дерева. Мы пустимся в путь тихо и незаметно, и если Мур обнаружит пропажу, то решит, что лошади ушли сами.
     - Но если они обнаружат пустую комнату?
     - А вы, перед тем как уйти, пошлите за Муром и скажите ему, что не в состоянии выехать на прогулку сегодня ночью, а также прикажите, чтобы никто не беспокоил вас, потому что мне становится лучше и меня нельзя будить, иначе я заработаю лихорадку или снова потеряю сознание... В общем, что-то в этом роде.
     Он стал похож на ребенка, катающегося по ковру из стороны в сторону и давящегося от смеха после придуманной веселой шутки. Нелл наблюдала за Билли со смешанным чувством радости, страха и восхищения.
     - Я... Билли Буэл, а если что-то случится... и я не смогу вернуться назад...
     - Если вы пожелаете вернуться, я стану вашим гарантом. Договорились?
     Она кивнула, дрожа от возбуждения.
     - И мне больше не понадобится ездить туда? Думаете, мы обернемся до утра, прежде чем обнаружат наше исчезновение?
     - Я уверен в этом. Даю слово!
     - Тогда я готова.
     - Отлично! А теперь отвернитесь. Пока я не выберусь из постели и не нырну в свою одежду. - Девушка послушно отвернулась к окну и устремила взгляд в черную глубину ночи. В конце концов ей удалось различить очертания леса, далеких гор и едва видневшиеся сквозь мутное стекло россыпи звезд. Затем все это исчезло. Нелл вдруг обнаружила, что прислушивается к резким движениям этого искателя приключений. Наконец - о чудо из чудес! - до нее донеслось, как он что-то тихо и весело напевает. И наконец: - Я готов!
     Она обернулась и увидела блестящего ковбоя, начиная от украшенного золотом сомбреро, прикрывавшего перевязанную голову, и заканчивая великолепным ремнем, изящными сапогами и золотыми шпорами. У девушки едва не закружилась голова, но секундой позже его детская и варварская любовь к украшениям заставила ее улыбнуться.
     Эта тщеславная одежда неплохо соответствовала безрассудной гордости Билли. В городе он наверняка бы заработал репутацию денди с блистательными манерами и презрительным видом. Однако горы сделали его лицо коричневым от загара, а взгляд - диким. И она видела перед собой тип джентльмена и искателя приключений, вошедшего в историю тех лет, когда такие люди охотно предоставляли свои мышцы и мозги для всякого рода авантюр, отчаянных надежд и проигранных битв. Такие воины, без всякого сомнения, следовали за Ганнибалом из Испании, и такие бойцы поднимались на защиту короля Шотландии, шли за Кортесом, чтобы завоевать империю, а затем проиграть ее. Все эти образы завертелись в мозгу Нелл, но чувство осталось неизменным, - ей показалось, что она вдруг узнала своего принца - того, о ком читала в сотнях книг.
     - А теперь зовите Мура, - потребовал он и вдруг вспыхнул от смущения, как девушка, обнаружив отблеск восхищения в ее глазах.

Окончание следует...

NEWSRU.COM