Вадим сидел за столом и угрюмо жевал сосиску, запеченную в тесте, запивая ее теплым "Спрайтом". Несмотря на то что со вчерашнего вечера, когда они с Самсоном перед выездом на встречу с Монтуровым наспех перекусили бутербродами, захваченными Мао из дома, во рту у него не было ни крошки, есть не хотелось.
     Настроение было препоганое. Момент истины в групповой "прокачке" Монаха и его сподвижников так и не высветился. Информации по просьбе Серова кое-какой накопали, и он сейчас в отделе, куда сразу отправилась группа Терехина, беседовал с его ребятами, анализируя добытые сведения. Грязи, подлости, жестокости и откровенного цинизма в отношении к окружающим, в том числе и самым близким, в дополнение к имеющимся на дискете сухим официальным фактам неприкрытого воровства, подкупа и коррупции вылилось столько, что все это стало восприниматься как обыденность. Вадим с удивлением поймал себя на мысли, что похищение дочки Надежды проходило в этом списке по невысокому разряду, на уровне мелкого эпизода.
     Он с ожесточением потряс головой, приходя в себя и отгоняя такое странное и извращенное восприятие действительности, навеянное этой же самой действительностью, приоткрывшей чужому взгляду свои язвы и гнойники.
     Как установил Доктор, уважаемый Игорь Витальевич Монтуров еще с зоны имел тайную слабость к мальчикам, причем не терпел в своей страсти однообразия и монотонности. Сколько их прошло через грязные лапы негодяя, сколько он сломал судеб, судить трудно - служба безопасности поставляла шефу живой товар бесперебойно. Ну, исчезло бесследно несколько мальчишек, а сколько-то - кто же их считал - свели счеты с жизнью, не снеся позора. Так это мелкие технические издержки, не заслуживающие серьезного внимания Монаха.
     А заштатный финансист Линев еще с десяток лет назад таскал потрепанный портфель из кожзаменителя, ездил на работу на трамвае и просиживал штаны над бухгалтерскими отчетами в стройтресте, не проявляя при этом ни усердия, ни особых талантов. Однако благодаря тому, что пять институтских лет он просидел за одной партой с "младореформатором" и тискал вместе с ним в общаге, после распития "огнетушителя" с портвейном, девчонок, чем заслужил звание "своего парня", за небывало короткий срок он вознесся к вершинам власти.
     По наводке того же однокашника он подписал пару нужных документов и благодаря этой нехитрой операции скромно и застенчиво срубил ма-а-ахонькую такую верхушечку в несколько миллионов долларов, совсем незаметную на фоне огромного кредита, пожертвованного доверчивыми дядями-капиталистами, тогда наивно верившими, что Россия, гордо подняв стяг экономических реформ, стройными сплоченными рядами шагает к цивилизованному рынку в объятия мирового сообщества.
     Правда, Линек не все присвоил себе, а вполне справедливо и еще более - прозорливо поделился со своим однокашником и другими не менее нужными людьми, а потом успешно убыл на теплое место, подготовленное за недолгий срок пребывания на ответственном посту. А говорили, что он ленивый и вовсе бесталанный! Неправильно говорили. Бывают, правда, срывы в штопор, в запой, но без "белки" и не более чем на неделю. Приболел человек, страдает; народ не осуждает, понимает...
     Уважаемый же Петр Петрович Ермишин, глыба, чудо-богатырь, украшение любой Доски почета, был опытным производственником более чем с тридцатилетним стажем и прекрасным семьянином.
     По своему сугубо пролетарскому воспитанию к всяческого рода извращениям и властным интригам относился с презрением.
     Любил подчеркивать, что он от сохи и всегда режет правду-матку.
     В девяносто втором году, правда, тогда еще - начальник производства, простой и работящий, в авторитете у народа: "наш он, рабочая жилка!", организовал автокатастрофу директору комбината, своему учителю и другу. Коллектив, чуточку поскорбев, выдвинул Петра Петровича на освободившийся ответственный пост, тем более что других претендентов в общем-то и не предвиделось. Выступили было в оппозиции заместитель с главным инженером, да потом быстро охолонули. Проблемы личного характера навалились, не до выборов стало.
     У одного дом дотла сгорел - ночью непонятно от чего вспыхнул, слава богу, все домашние живыми выбрались. А второго, бедолагу, неизвестные молодчики жестоко избили, инвалидом сделали. И куда только наша милиция смотрит? Окончательно хулиганье распоясалось!
     Остальные были не лучше, не хуже...
     Долго молчавший Самсон, когда они возвращались в Москву, на полпути угрюмо выдавил из себя:
     - Связал же нас господь с подонками. Своими руками придушил бы гадов. Так и веру в человечество потерять можно. Не могу понять, сколько им нужно власти и денег? Не насытятся никак, звери дикие...
     Бросили они всю монтуровскую компанию на земляничной полянке без сожаления, в одних трусах, а кого и без оных - как из постели брали, дрожащих от прохлады раннего июльского утра. Сняли только наручники, дабы ценное казенное имущество на сволочей попусту не тратить. Порезали на куски веревку, связали, уложили рядком, а самого Монтурова легонько, но с удовольствием, с чувством исполненного долга, вырубили. Очнется он где-то через полчасика, развяжет своих братков и поведет их по пыльным сызранским проселкам, как Моисей евреев, к светлому будущему, к Земле обетованной.
     Начальника отдела, которому Надежда в сердцах поведала о дискете, прокачали по той же методике, что и монтуровскую компанию. Дефицит времени не позволял провести более тонкую разработку. Мао определил его местонахождение - дача в районе Одинцова, изъял из крутого трехэтажного особняка, явно выстроенного на "трудовые сбережения", и там же, неподалеку, с помощью сыворотки, переговорил по душам, вывернув наизнанку.
     Показания советника юстиции какого-то там ранга господина Синцова, именно так звали начальника Надежды, полностью подтверждали данные, полученные и от Монтурова, и от Линева, хотя ни того, ни другого он лично не знал. Прокурорский работник был рядовым, но старательным исполнителем воли одного из заместителей генерального. Он дорожил весьма своим креслом, позволяющим ему неплохо существовать в этой жизни, поэтому не задавал руководству ненужных вопросов.
     Сведения, которые выложил Синцов, не представляли особого интереса, не вносили ничего нового в уже известные или предполагаемые обстоятельства дела, только подтверждали их. Исключение составлял маленький нюанс, повергший сначала Мао, а потом и всех остальных участников "Пленэра" в уныние и даже растерянность.
     Если свести всю полученную информацию в единое целое, сценарий был прост. Линев еще по своей работе в правительстве знал заместителя Генерального, тогда еще сидевшего в городском кресле, имел с ним общие дела на неформальном уровне. Можно назвать эти отношения точнее - товарищ прокурора, так в далекие годы именовалась данная должность, был качественно прикормлен дальновидным Линьком.
     "Сибвест" начали разрабатывать по наводке местных обиженных властей, которых Монтуров не допускал к дармовой кормушке нефтяного бизнеса, а главное, в самый ответственный момент перевыборов не поддержал губернатора материально. Линев обратился к "товарищу прокурора" и попросил приостановить активную деятельность Надежды Алексеевны.
     Похоже, эта просьба была подкреплена недовольством других, не менее важных и значимых персон, которых ненароком потревожила ретивый следователь, случайно вскрывшая обширные горизонты коррупции, не идущие ни в какое сравнение с топорной финансово-экономической деятельностью Монтурова в "Сибвесте".
     Далее шла известная схема. Надежду срочно отправили в командировку, дело передали другому, более сговорчивому следователю, не нашедшему состава преступления из-за недостатка улик, и материалы ушли в архив. А по пути на полку хранилища лишние документы, порочащие честь и достоинство власть предержащих, изъяли, что окончательно превратило расследование в чистую фикцию. Не учли одного: строптивый и рассерженный следователь, предвидя грядущие неприятности, сбросила материалы следствия на дискету.
     Конечно, без подлинников многие факты подтвердить уже было невозможно, однако и копий хватало, чтобы многие солидные люди поимели бы очень серьезные неприятности вплоть до скамьи подсудимых. Но имелся нюанс, из-за которого сейчас тосковали Вадим, Мао и их сподвижники по "Пленэру". И заключался он в том, что советник юстиции Синцов по натуре был заурядным трусом.
     Когда он узнал от Надежды про дискету, то перепугался и долго мучился в сомнениях, сообщать об этом факте шефу - заместителю Генерального, или скромно промолчать, сделать вид, что ничего не знает. Доложив о дискете, Синцов мог иметь серьезные, далеко идущие неприятности, ведь в том, что компромат ушел на сторону, была его личная недоработка. Поразмыслив, он решил попридержать язык и сделать вид, что ему ничего не известно об этом неприятном событии. Даже если дискета всплывет, никто не докажет, что он о ней знал.
     Вот об этом и думал Вадим, жуя сосиску в черством тесте. Порвалась еще одна ниточка. Версия о причастности цепочки Генпрокуратура - Линев - Монтуров к похищению девочки затрещала и окончательно лопнула по всем швам, хотя и казалась вначале здравой и единственно верной. Эти люди, будь они хоть трижды подонками и негодяями, просто не знали о существовании злосчастной дискеты, а поэтому не могли участвовать в шантаже Надежды.
     Попробовали просчитать коллег, которые могли видеть, как Надежда сбрасывала материалы на дискету. Оказалось, что двое сейчас находятся в командировках в Калининграде и Нижнем Тагиле, один уволился еще в мае и в настоящее время работает в юридическом отделе крупной охранной фирмы и тоже выехал по делам в регион. На месте оставались двое, причем один из них дежурил в Генпрокуратуре, откуда достать его было проблематично.
     В запасе еще оставалась шаткая версия, которую отрабатывал Коля Серов. Если дискета не нужна "Сибвесту", следовательно, она понадобилась их неизвестным конкурентам, пытающимся прибрать нефтяную компанию к рукам.
     В общем, как ни крути, как ни считай заинтересованных в дискете, получается уравнение минимум с сорока неизвестными и совершенно непредсказуемым результатом. У них просто не хватит сил, чтобы за столь короткое время, что осталось до срока, установленного Надежде, перелопатить такое огромное количество подозреваемых.
     Из соседней комнаты выглянул Семен и поманил к себе сидевшего над бумагами Мао. Минут через пять тот вернулся, в задумчивости почесал затылок и решительно бросил:
     - Вадим, Толя, Андрей, на выезд. Радиоперехват засек звонок Ясенева домой. Депутат сообщил жене, что он находится на совещании "Сибвеста" и вернется только завтра. Однако звонил он не из Самарской области, а из ближайшего Подмосковья.
     По номеру телефона "слухачи" определили его местонахождение. Ориентируемся по карте. Вот Рублевское шоссе, примерно через пятнадцать километров съезд влево. В этом месте находится новый коттеджный поселок домов примерно на пятьдесят. Адрес... - Сергей глянул на листок, который держал в руках: - Улица Зеленая, дом четырнадцать. Телефон, а надо думать, и само жилье, принадлежит Заславской Зое Георгиевне, директору и владелице крупной риэлторской фирмы, тридцати четырех лет от роду. Других сведений о ней пока нет.
     - А что там может делать Ясенев? - спросил Вадим.
     - Понятия не имею. Самое главное, что он там.
     - Не будет эта поездка очередным холостым выстрелом? Монтуровская версия отработана. Можно с уверенностью утверждать, что "Сибвест" не причастен к похищению девочки.
     - А скандал Ясенева с Монахом? - нахмурился Сергей. - Депутат заявил, что не верит в руководство и менеджмент компании, ведущие ее к развалу, и продает принадлежащие ему двенадцать процентов акций. Это заявление четко вписывается в версию Серова. Он сейчас анализирует показания членов совета директоров, и факты подобных предложений другим держателям акций подтверждаются. Единственный пробел, никто из них не смог назвать структуру, которая развернула эту кампанию. А Ясенев сказал однозначно, что продает свою долю. И его слова означают, что он знает, кто хочет приобрести акции "Сибвеста". Логично? Одни скинут, как депутат, акции добровольно, других же "темная лошадка" прижмет компроматом с дискеты.
     - Следовательно, мы сейчас отрабатываем версию Серова?
     - А у тебя есть другие предложения?
     - Нет у меня ни предложений, ни предположений, - угрюмо сказал Вадим. - Время летит, а у нас пока одни версии. Ладно, Толя, Андрей, погнали за Ясеневым!
     - Оружие, спецсредства берем? - бодро спросил Самсон.
     - Не стоит. Думаю, обойдемся без них. Сомневаюсь, что гражданка Заславская З.Г. строила свой дом наподобие долговременного оборонительного сооружения. Связь в "Газели" есть, больше ничего не надо.
     Двухэтажный коттедж госпожи Заславской на улице Зеленой, строение четырнадцать, на крепость совершенно не походил. Белоснежный фасад здания со стрельчатыми окнами, изящными лепными карнизами великолепно смотрелся на фоне зеленых вековых дубов, стеной стоящих за ним, чуть поодаль. Ровная, отлично подстриженная английская лужайка с ажурной аркой, увитой розами, чуть в стороне - искусственный холм из гранитных валунов с журчащим ручейком, дорожка к дому, посыпанная мелким розовым гравием, указывали на отменный вкус хозяйки, а все вместе - на ее состоятельность.
     "Газель" оставили на стоянке около магазинчика в центре поселка. За ее сохранность можно было не беспокоиться.
     Самой простенькой машиной, которую удалось разглядеть за время пешего перехода к дому Заславской, была вазовская десятка с тонированными стеклами, стоявшая в тени дерева около автобусной остановки. Их белый нижегородский фургон рядом с парочкой "Лексусов" и новенькой "Вольво", на которых обитатели здешних мест изволили приехать в магазин, смотрелся несколько сиротливо.
     Для маскировки купили флакон "Смирновской", двухлитровую бутыль "Колы", уложили тару в прозрачный пластиковый пакет и, для полной гармонии, украсили его торчащим наружу пучком зеленого лука, приобретенного у старушки, приютившейся со своим товаром у остановки. Завершив нехитрую мимикрию, дополненную по всем правилам жанра солнцезащитными очками, кремовой полотняной кепкой на голове Самсона и джинсовой панамой Доктора, неспешным прогулочным шагом побрели в указанном словоохотливой бабушкой направлении на улицу Зеленую.
     Участок, на котором стоял дом под номером четырнадцать, со стороны улицы был обнесен двухметровым бетонным забором, но решетчатые ворота позволяли провести визуальную съемку местности. Остановившись на короткое время, прикуривая, в три пары глаз они незаметно для постороннего взгляда осмотрели особняк, лужайку перед ним и побрели дальше.
     - Суммируем наблюдения? - сказал Вадим. - Андрей, что ты заметил?
     - Приличный особняк, двор, справа одноэтажные строения, вероятно гараж и хозблок. Входная дверь в дом приоткрыта, за ней виднеется сетчатая створка. Окна закрыты, на всех плотные шторы. Доносится запах шашлыков. Жрать так хочется! Слушай, Вадим, может завалимся в гости? Водка есть, если судить по возрасту, хозяйка в самом соку, а мы ребята хоть куда!
     - С тобой все понятно. Толя, твои наблюдения?
     - На воротах гаража замка нет. Его размеры позволяют вместить до четырех легковых машин. Между хозпостройками и домом виден слабый дымок, плывущий из-за дома. Похоже, там действительно готовят мясо на открытом огне. Камер слежения не обнаружил. Явного присутствия охраны также не заметил, однако в верхнем левом окне наблюдал шевеление занавески. На естественное движение непохоже. Все без исключения окна задраены наглухо, наличие кондиционеров - по два на этаж - позволяет предположить, что сквозняков во внутренних помещениях быть не должно. На крыше спутниковая антенна, позволяющая как принимать телевизионный сигнал, так и использовать ее в качестве передающей системы.
     - В дополнение к сказанному могу только добавить, что слышал женский смех, доносившийся со стороны левого крыла особняка. На первый взгляд, если не считать шевеления занавески, дом живет естественной воскресной жизнью, - подытожил общие наблюдения Викинг. - Какие еще будут предложения, кроме идеи Андрея завалиться в гости с водкой? Толя, твое слово?
     - Проникать необходимо со стороны леса, так как двор открыт и слишком хорошо просматривается - и от здания, и с улицы. Особой настороженности обитателей особняка незаметно, однако нам неизвестно количество людей, находящихся в доме и на территории, в том числе и охранников. По минимуму последних должно быть не менее четырех. Без всякого сомнения, депутат приехал с телохранителями, да такой дом без присмотра, как правило, не бывает. Думаю, можно использовать фактор внезапности и далее действовать по обстановке. В этом случае придется работать втроем без подстраховки.
     - Андрей, твое мнение?
     - Согласен с Самсоном. Надо только уточнить детали. Первый этап примерно понятен: работаем экспромтом, всех вяжем, добираемся до депутата. Что дальше? Под каким прикрытием, от чьего имени действуем? Кто потрошит Ясенева?
     - С депутатом беседую я сам, - сказал Вадим и на секунду задумался. - А работаем... от Монаха-Монтурова. Он не менее нас заинтересован в получении информации по покупателям акций "Сибвеста". Легенда, считаю, подходящая. Других мнений нет? Отлично! Заворачиваем в лес.
     Интересующий их особняк стоял четвертым от края. Дальше в ряд шла вырубка под строительство коттеджей, уже размеченная веревками на колышках, а метров через триста начинался густой лес, огибающий пустырь и уходящий в тыл домам, стоящим по улице Зеленой. Троица дошла до опушки и свернула в заросли. Если кто и обратил внимание на трех мужиков, целеустремленность и джентльменский набор вряд ли могли вызвать у рядового обывателя сомнение в их искренних намерениях культурно нарезаться в воскресный день на лоне природы.
     Держась подальше от жилой зоны, они осторожно пробрались с тыла к нужному участку. Бетонный забор, похоже, огораживал весь периметр территории госпожи риэлтора Заславской. Пройдя до самого дальнего угла, Вадим обнаружил скрытую кустами металлическую калитку. Она была чуть ниже плит, и, привстав на цыпочки, можно было заглянуть внутрь. Тихонько свистнув, подзывая Самсона и Доктора, Вадим начал осматривать ближайшую часть участка.
     Густо растущие кусты и деревья открывали лишь часть второго этажа и красную черепичную крышу особняка, до которого было по меньшей мере метров сто. Зато теперь более отчетливо слышалась негромкая музыка, сквозь которую прорывались голоса людей. Более отчетливо - звонкий женский и, едва различимо, - глухой мужской баритон. Дама бойко тараторила что-то невнятное, периодически срываясь на заливистый смех, а ее собеседник изредка вставлял короткие и также неразборчивые на таком удалении фразы.
     Внимательно осмотрев ближайшую территорию и убедившись, что ничего похожего на сигнализацию не видно, Вадим оглянулся на спутников и негромко спросил:
     - Готовы, господа офицеры? Тогда вперед, за орденами!
     Он легко перемахнул калитку и упруго приземлился на траву. Самсон последовал его примеру, а Доктор, прежде чем преодолеть препятствие, осторожно передал через него пакет с бутылками. Постояв несколько секунд на месте, убедившись, что их вторжение прошло незамеченным, Вадим махнул рукой, давая сигнал к перемещению.
     Мягко проскользив десяток метров между кустами, он выждал мгновение, дожидаясь спутников, и застыл, вслушиваясь в окружающие звуки. Не уловив ничего подозрительного, двинулся дальше. Позади раздался едва слышный треск сухой ветки под неосторожной ногой. Мгновенно остановившись, Вадим оглянулся и укоризненно посмотрел на Доктора, состроившего виноватую физиономию. Удрученно покачав головой, Вадим на пальцах показал, чтобы Андрей оставался на месте и ждал их сигнала, а дальше они идут вдвоем с Самсоном.
     Еще через десяток метров заросли стали редеть. Участок за домом делился на две части. Ухоженный сад и девственный лес были разделены широкой полосой малины. Похоже, такой контраст был намеренно задуман хозяйкой.
     Вадим с Самсоном, малость ободравшись, аккуратно протиснулись в заросли малины, откуда через редкий молодой сад прекрасно просматривался задний двор особняка.
     Собственно двором данный участок называть было бы не совсем правильно и даже - грешно. Широкие стеклянные двери, расположенные в центре здания, выходили на большую, увитую виноградными лозами террасу, с которой мраморные ступени спускались к бассейну. Справа, ближе к саду, стояло одноэтажное строение из светлого калиброванного бруса, вероятно баня - под козырьком крыльца на стене ровным рядком висели веники.
     Слева от террасы находился навес, под которым стоял мангал, густо усаженный шампурами. Крепкий парень в джинсах и майке колдовал над шашлыками: помахивал над углями небольшой фанерной лопаткой, переворачивал их, сбрызгивал вином из светлой бутылки с длинным горлышком. Синеватый дымок расползался по окрестностям, разнося запах жареного мяса.
     На террасе у белого пластикового столика, густо уставленного разноцветными и разнокалиберными бутылками, в креслах, нежась на солнце, сидели двое - мужчина и женщина. Оба были в купальных костюмах: он - в плавках, она - в смелом купальнике, если можно так оценить две тоненькие изящные ленточки, более открывающие, чем скрывающие впечатляющие формы. Потягивая что-то светлое из высоких фужеров, они разговаривали. В основном болтала женщина, а мужчина изредка вставлял короткие реплики, вызывающие у его собеседницы заливистый смех.
     - Чтоб я так жил... - пробурчал Самсон. - Это и есть тот объект, к которому мы так стремились. Господин Ясенев Владимир Михайлович, сорок восьмого года рождения, думский деятель, крупный держатель акций "Сибвеста", и прочая, и прочая, собственной персоной. А дама с роскошными линиями, надо полагать, владелица сего шале гражданка Заславская. Сердце мне вещует, что между ними существует некая душевная связь, и не ошибусь, если скажу, что и телесная. Он мужчина видный, хоть и в годах, и она, опять же, женщина в соку и при соответствующих интересах. Думаю, не для светской беседы он сюда прибыл, сообщив благоверной, что, не щадя живота своего, бьется в далекой Самарской губернии за процветание нефтяной компании.
     - Ты что, Толя, решил подработать в полиции нравов? - усмехнулся Вадим. - Дама, конечно, аппетитная, но меня сейчас больше заботят шашлыки.
     - Следуешь поговорке: "Кому нравится попадья, кому попова дочка, а мне вареники", - тихонько хохотнул Самсон. - Я бы сейчас тоже не отказался от шашлычков и вина белого, холодненького.
     - Да нет, меня другое волнует, - озабоченно прошептал Вадим. - Посмотри внимательнее: на огне восемь шампуров и лежат подготовленные, еще сырые, столько же. Для двоих, мне кажется, многовато.
     - Может быть, гостей ждут? Или Ясенев, проглот, штук по пять зараз приходует?
     - И такое возможно. Только все равно, не нравится мне эта идиллия, - сказал Вадим и сокрушенно покачал головой. - Хоть что со мной делай, не нравится и все!
     - А мне кажется, зря ты себя накручиваешь. Шашлыки могут заодно и для обслуги готовить - должны же они как-то питаться. И версию гостей не стоит отбрасывать. Надо нам побыстрее начинать. Вдруг кто действительно нагрянет?
     - Хорошо. Я выдвигаюсь к бане, а ты начинай с шашлычника. Долго с ним не возись, с ходу глуши и скачками на террасу нейтрализовать женщину. Моя задача - взять Ясенева. Как стреножим, сразу уходим в дом. Доктор убирает туда же шашлычника - дашь ему команду. Снаружи должен быть порядок, как будто ничего не произошло. Колоть депутата будем в помещении.
     Вадим, скрываясь за кустами, перебежками ушел вправо почти до забора, и уже не прячась, пользуясь тем, что баня закрывала обзор, переместился под ее бревенчатые стены. До террасы было не более двадцати метров. Осторожно выглянув из-за угла, он определил себе траекторию, по которой совершит спурт, и, напрягшись, стал ждать сигнала.
     Задача по захвату Ясенева была не из трудных, однако Вадима не покидало чувство некоторого дискомфорта и даже тревоги. Он подмечал мелкие шероховатости, такие как шевельнувшаяся в окне занавеска, излишек шашлыков и, как ему чудилось, несколько искусственное безлюдье. Может, в этом доме так заведено, что вышколенная прислуга не мозолит глаза хозяйке и гостям, но вот с охраной не совсем все понятно. По писаным и неписаным канонам, хоть один бодигард, но должен маячить на горизонте, оберегая драгоценное тело депутата. А с другой стороны, эту роль может выполнять и тот крепкий парень, что возится с шашлыками. Можно придумать оправдание всему, что его тревожит, но все равно предчувствие какое-то недоброе, нехорошее...
     Негромкий переливчатый свист вполне гармонично вписался в окружающие шумы и вряд ли привлек внимание посторонних, но Вадим, напряженно ожидавший сигнала, воспринял его как выстрел стартового пистолета. Сорвавшись с места, он рванул что есть мочи из-за бани и в несколько прыжков преодолел расстояние до террасы.
     Похоже, Самсон опередил его на доли секунды и появился на сцене чуть раньше. Ясенев с подругой не заметили приближение Вадима, так как их внимание привлекли движение и суета справа. Видимо, Толе не удалось бесшумно вырубить охранника, из-под навеса донесся металлический звон. Депутат с дамой повернули головы в ту сторону и пропустили рывок Викинга.
     Уже влетев на террасу, он заметил, как испуганная женщина, изменившись в лице, приоткрывает рот. Предупреждая визг, Викинг подскочил к ней и легонько ребром ладони скользнул по гортани. Готовый вырваться крик замер в ее груди, и наружу вышел только негромкий сиплый хрип. Не останавливаясь, Вадим развернулся к Ясеневу, застывшему в кресле, и изготовился для удара. Однако бить не пришлось. Депутат начал медленно поднимать вверх руки, показывая, что не будет оказывать сопротивление.
     Викинг рывком выдернул его из кресла и, толкая, бегом увлек в дом. Самсон уже был рядом. Галантно подхватив осипшую, пытавшуюся прочистить горло кашлем даму за талию, он энергично поволок ее следом. Остановившись на пороге, Самсон отсемафорил знаками подоспевшему Доктору, чтобы тот срочно перемещал со двора в особняк вырубленного шашлычника.
     Бросив Ясенева лицом вниз на диван, Викинг оглянулся по сторонам и, увидев свисающий с жалюзи тонкий шнур, кивнул на него Самсону. Тот, силой усадив женщину на стул, вскочил на подоконник, ножом обрубил шнур у самого потолка, а потом разрезал на три части и по-братски поделился с коллегами. Вадим окинул взглядом огромный холл и расстроился: все красиво, современно и стильно, и, естественно, нет ни скатерти, ни салфетки.
     Повернувшись к Доктору, возившемуся с парнем, бросил:
     - Рви его майку на повязки и кляпы.
     Через несколько секунд подготовительный этап завершился. Ясенев сидел на диване со связанными руками и повязкой на глазах, хозяйка, легонько прикрученная для порядка к стулу и развернутая лицом к стене, и шашлычник на полу, еще не пришедший в себя, в дополнение к тем же аксессуарам, что и у депутата, имели во рту по кляпу. Самсон с Доктором заняли позиции у дверей, выходящих в сад и на лужайку перед домом.
     Вадим взял стул и уселся напротив Ясенева.
     - Владимир Михайлович, - вежливо обратился он к депутату. - Вы не против, если я задам вам несколько несложных вопросов, на которые вы, очень надеюсь, дадите правдивые ответы?
     - У меня есть выбор? - спокойно спросил Ясенев.
     - Увы, выбора у вас нет, - обреченно вздохнул Вадим.
     - А если я буду молчать, что вы тогда со мной сделаете? Призовете на помощь "испанский сапог" или, по русскому народному обычаю, дыбу?
     - Владимир Михайлович, вы прекрасно знаете, что есть немало способов для развязывания языков, которые мне не хотелось бы применять. Мы не налетчики, не грабители, а посланцы вполне цивилизованного человека, который желает узнать некоторые подробности... скажем так, экономического характера. Когда мы удовлетворим свое любопытство, то извинимся за причиненное беспокойство и скромно удалимся. Так я надеюсь на вашу искренность?
     - Как я могу вам обещать быть откровенным, не зная, какие сведения вы от меня потребуете? А вдруг захотите, чтобы я выдал государственные секреты, как говорится, продал Родину? Если вам известны мое имя и отчество, то докладывать, чем я занимаюсь, особой нужды нет.
     - Мы прекрасно информированы о вашей персоне, знаем, что вы депутат Государственной думы, и нам совершенно неинтересны суперсекреты великой державы, коей является Россия. Надеюсь, у вас не возникло подозрений, что мы агенты иностранной разведки и пытаемся огнем и мечом вырвать у вас информацию о секретных параграфах "Закона о пчеловодстве" или об очередной стратегической инициативе по реформированию орфографии многострадального русского языка. У нас более простые, можно сказать - приземленные желания.
     - Раз вы в курсе, кто я такой, не боитесь, что у вас могут быть серьезные неприятности от подобных противоправных действий? - спокойно, даже несколько надменно спросил Ясенев, и кривая усмешка легла на его губы.
     - Нет, не боимся. Вы же не знаете, кто заявился к вам в гости. Может, мы настолько отморожены, что уже никого и ничего не боимся? - сказал Викинг, и червь тревоги вновь зашевелился в его душе. Не нравилось ему поведение Ясенева, ох, не нравилось. Слишком уж уверенным он казался, как будто ждал подобной встречи и готовился к ней. Встревоженный Вадим тихонько щелкнул пальцами, привлекая внимание Самсона и Доктора, и подал известные им знаки: "Близкая опасность! Быть готовым к любым неожиданностям".
     - Ну, раз вы такие осведомленные и бесстрашные, задавайте ваши вопросы, - милостиво согласился Ясенев. - Какие тайны моего бытия вас волнуют, что же вы хотите у меня выведать? Я весь внимание.
     - Нас интересует один несложный вопрос: кому вы хотите продать принадлежащие вам акции компании "Сибвест"?
     Ясенев ненадолго задумался, а потом сокрушенно покачал головой.
     - Я так и думал! Ах, Игорь Витальевич, неугомонный наш человечище. При всей энергии и предприимчивости, надо отдать должное, не понимает он, что его время прошло, кануло в мутных стремнинах девяностых годов. Не доходит до зэковских мозгов, что мало отхватить сладкий кусок, надо его еще и удержать. Для этого необходимо делиться с другими, а он не желает этого делать, жадничает. Предупреждал я, что раздавят его, как мокрицу, не верил, бедолага. До сих пор надеется, что кто-то боится его пальчиков, развернутых веером. В бизнес пришли совершенно иные люди - не менее энергичные, чем Игорь Витальевич, но интеллектуалы, умницы, имеющие вход во власть. Они и собирают в кулак хутора, типа "Сибвеста", и за ними будущее.
     - А почему вы считаете, что мы исполняем волю Монтурова? - наивно спросил Вадим.
     - Вы сами ответили на свой вопрос. Я не упоминал никаких фамилий, и факт продажи мной акций может интересовать только Монтурова. Наш с ним скандал на собрании совета директоров был инициирован мной и спланирован, чтобы спровоцировать Игоря Витальевича на неадекватные действия. "Сибвест" сейчас находится в трудном финансовом положении, и это также плоды долгой и кропотливой работы людей, заинтересованных в его приобретении. Никто не собирается делать его банкротом, просто необходимо припугнуть владельцев компании и вынудить их сбросить свои акции.
     - Вас уже испугали?
     - Ну что вы, конечно нет. Я равноправный участник этой операции.
     - И ее инициатор?
     - Увы, нет. Просто разумный человек, который оглянулся вокруг и понял, что прошло время разбрасывать камни, и наступил момент их сбора и возведения прочной кладки.
     - И Монтурову в этом созидании места не находится?
     - Конечно нет. Он слишком ограниченный и жадный человек. Тридцать с небольшим процентов участия в "Сибвесте", конечно, впечатляют, однако не являются серьезным препятствием. Остальные крупные держатели прокачаны нами. Линев слаб духом и замаран своим походом "во правительство"; на Ермишина также есть определенные рычаги воздействия; мелкие же держатели, после нейтрализации Монтурова и слуха о скором банкротстве компании, начнут активно сбрасывать свои акции. Счет пошел уже на дни и часы.
     - Для чего вы инициировали скандал с Монтуровым?
     - Чтобы встретиться с вами.
     - Не совсем понял ваше высказывание.
     - Уважаемый нами Игорь Витальевич однажды, в состоянии сильного подпития, похвастался, что содержит группу специалистов, бывших сотрудников спецназа, которые могут решать и уже успешно решали конфиденциальные задачи, наемных ландскнехтов, эдаких "псов войны".
     - Мне больше нравится определение "дикие гуси", - перебил его Вадим.
     - Пусть будут "гуси", - усмехнулся Ясенев. - Зная взрывной характер господина Монтурова, я решил заранее предупредить его истерику. А она могла бы случиться, когда Игорь Витальевич, узнав о моей роли во всей этой истории, в расстроенных чувствах отдал бы приказ расправиться со мной. Пришлось пуститься на хитрость и выманить его молодцов, то есть вас. Карать меня еще рано, а вот узнать, с кем я веду дела, самое время. Ждали мы подобного визита.
     Маячок, что мне на машину прилепили, подтвердил, что в самое ближайшее время гости ко мне наведаются.
     - Значит, ждали... - задумчиво констатировал Викинг. Видимо, не зря он тревожился, не обманули его предчувствия.
     - Конечно. Должен был Игорь Витальевич полюбопытствовать, кто на его власть и денежки глаз положил. Зная неуемный характер Монаха, можно было предположить, что случится это в самое ближайшее время.
     - Надо так понимать, Владимир Михайлович, что вы устроили для нас мышеловку? - спросил Вадим и просигналил Самсону и Доктору: "Мы в окружении". - И шашлычки для всех готовили, кто нас поджидал?
     - А вы заметили? Ах, какие наблюдательные молодые люди! Какой профессионализм! Жаль только, что он служит не совсем благовидному делу.
     - Зато вы отличаетесь завидной честностью и благородством. Не боитесь, что я в порыве злости сверну вам шею или возьму в заложники? - с издевкой спросил Викинг.
     - Не боюсь. Видите ли, несмотря на мой скудный гардероб, в плавках нашлось место для микрофончика. Наш с вами разговор сейчас слушают и ждут моего сигнала или неосторожных действий с вашей стороны. Не ошибусь, если скажу, что за каждым вашим движением следят в прицел снайперской винтовки люди, которые не уступят вам в профессионализме.
     - Выходит, мы проиграли?
     - Вы, молодой человек, очень догадливы.
     - Владимир Михайлович, пусть это считается проигрышем, но мне все же интересно, кто затеял такую занимательную игру с Монтуровым? Это вопрос задаю в качестве последней просьбы осужденного.
     - А вы не теряете присутствия духа. Я всегда уважал людей, сохраняющих самообладание и выдержку в сложной ситуации, - Ясенев на секунду задумался. - Хорошо, я удовлетворю ваше любопытство. Сейчас вы познакомитесь со службой безопасности компании "Интеройл". Надеюсь, вы не станете совершать глупых и безрассудных поступков. Павел Иванович, вам слово!
     В ответ на последнюю фразу откуда-то сверху, со второго этажа, раздался голос, усиленный мегафоном:
     - Прошу внимания наших гостей! Никому не двигаться. Дом окружен. Любая попытка сопротивления вызовет огонь на поражение. Всем медленно поднять руки и выйти на середину холла.
     Одновременно с этим пошли доклады Самсона и Доктора:
     - Четверо вооруженных автоматами выдвинулись из гаража и занимают позицию перед домом. Работают грамотно...
     - Четверка с оружием выскочила из бани и блокировала выход в сад...
     Вадим поймал тревожные взгляды товарищей и в ответ ободряюще кивнул головой:
     - Сохранять спокойствие. Выполняем их требования, - сказал он, поднял руки и медленно двинулся к центру холла.

     Это могло показаться странным, но Вадим ощутил чувство облегчения, словно груз, не столь обременительный, сколько неудобный, свалился с его плеч. Недоговоренность, а точнее - надуманность ситуации, дискомфорт, который он испытывал, исчезли, все встало на свои позиции. Хотя, может, и не встало и эти самые позиции до сих пор еще неясны, но по крайней мере стали видны их очертания. Он хотел ясности и, похоже, получил ее.
     Крах первоначального предположения в виновности Монтурова в похищении дочки Надежды лег тенью на его отношение к Ясеневу. Теперь Вадим был почти уверен, что депутат непричастен к этой акции. Более того, по нескольким фразам их короткой беседы у него появились сомнения в причастности к делу и той самой "темной лошадки", имя которой уже прозвучало - "Интеройл".
     Несмотря на горькую истину, что данная версия пока остается единственной и основной, уверенности в том, что киднепинг - дело рук людей из этой компании, не появилось. Чаши весов, на которые в душе Вадима ложились подозрения и оправдания, подленько колебались вверх и вниз, стрелка, как метроном, металась из стороны в сторону. Он не признавался себе, однако то, что сейчас происходило, было обусловлено неуверенностью, может, даже отчаянием от ощущения собственного бессилия.
     С поднятыми руками они вышли на середину холла и встали кружком спина к спине. Доктор негромко через плечо спросил:
     - Ну что, дельфины, приплыли? Говорила мне мама, иди в педиатрию, не послушал.
     - Еще не поздно, - хмыкнул Самсон. - Выберемся, я перед Дедом составлю протекцию. Настасью мою будешь от коклюша лечить. Викинг, какая диспозиция на дальнейшую счастливую жизнь?
     - Пока ждем. Беседу с Ясеневым вы слышали. Будем молчать и делать загадочные лица, подтверждающие, что мы посланцы Монаха, в крайнем случае - лица, приближенные к государю императору. А дальше война план покажет!
     - Все понятно, - тяжело вздохнул Самсон. - Помимо того, что щеки надувать, можно хамить и ругаться с захватчиками? Душа отдохновения просит...
     - Это по обстановке, - рассеянно пробормотал Вадим и поднял глаза на лестницу, ведущую на второй этаж, откуда раздался громкий окрик: - Прекратить разговоры!
     Высокий сухопарый мужчина лет сорока пяти стоял на площадке в окружении трех крепких молодцов в летнем камуфляже и черных масках с короткими "АКСУ", снабженными наростами глушителей. Темные зрачки выходных отверстий напряженно следили за пленниками.
     - Обыскать, - бросил он сопровождающим и стал не спеша спускаться в холл. Троица бойцов, грамотно подстраховывая друг друга, шустро слетела вниз. Один, закинув автомат за спину, в то время как остальные держали их на прицеле, вполне профессионально пробежал пальцами по одежде Вадима, Доктора и Самсона, провел сверху вниз по телу каждого вилочкой уловителя электромагнитных излучений, проверяя на наличие жучков, а в заключение с ловкостью опытного щипача вывернул карманы.
     - Оружия не обнаружено, источники радиоизлучения также отсутствуют, - деловито доложил он. - В наличии только сигареты, зажигалки, ключи от машины, деньги.
     - Наручники... - так же коротко приказал "сухой".
     Не прошло и полминуты, как Вадим "со товарищи" уже стояли рядком у стены с браслетами на запястьях и наблюдали, как Павел Иванович - так, кажется, его назвал господин Ясенев - собственноручно развязывает и снимает повязки с депутата и хозяйки дома.
     Ясенев, надо отдать должное его выдержке, повел себя спокойно. Он стал, поглаживая, разминать затекшие от веревок руки. А вот женщина, освободившись от пут, проявила крайнюю агрессивность. Вскочив со стула, она бесцеремонно оттолкнула "сухого" и, подбежав к пленникам, с ходу залепила звонкую оплеуху не ожидавшему столь горячего изъявления чувств Доктору.
     - Мадам, - возмущенно и несколько театрально вскричал Андрей. - Я не герой вашего романа. За что же вы меня оскорбили действием? Будь вы мужчиной, я мог бы потребовать сатисфакции, но вы дама и более того - привлекательная, нежная, удивительная, но, увы, не моя! - последние слова Доктора прозвучали на низкой трагической ноте. - Как прелестна эта грудь! Ах, как цветут ланиты! Ее ручка коснулась моих щек! Офелия, мы случайно с вами раньше не встречались? Мне кажется знакомым ласковое прикосновение этих мягких ладошек к моей заскорузлой коже.
     Женщина, услышав подобную тираду, на мгновение опешила от неожиданности и отпрянула назад. Ярость в ее взгляде потухла, и она уже несколько растерянно, даже жалобно посмотрела на Доктора, потом на Ясенева и стоящего рядом Павла Ивановича.
     - Негодяи... - не нашла больше слов дама и, подчиняясь "сухому", бережно подхватившему ее за талию и увлекшему в сторону, отошла к дивану, на котором все еще сидел депутат.
     - Зоинька, мы же тебя предупреждали, что могут быть не совсем приятные ощущения, а ты храбрилась, - обратился к женщине Ясенев. - Иди наверх, приведи себя в порядок, успокойся, а мы пока пошепчемся о нашем, мужском, с этими молодыми людьми. И принеси, пожалуйста, мою одежду, а то не совсем удобно в столь скудном облачении разговаривать с такими достойными собеседниками.
     - Зоинька-заинька, не забудь, дорогая, галстук, - донельзя ангельским голосом напутствовал женщину Доктор. - При нашей должности без галстука никак нельзя. Кстати, дама, Йосик Заславский из Ростова не ваш ли родственник? Мы с ним в далекие и туманные дни нашей юности так приятно прожигали эту самую юность...
     - Павел Иванович, - с металлом в голосе обратился Ясенев к "сухому". - Мне кажется, надо заканчивать фарс.
     - Не волнуйтесь, Владимир Михайлович, это у них нервное, - скривил тот в усмешке тонкие губы.
     - Точно, - хохотнул Доктор. - Сейчас в обмороки начнем выпадать от переизбытка чувств-с. Нашатыря, ароматических солей приготовьте-с, господа.
     Викинг стоял молча и внимательно присматривался к этому человеку, как он его обозвал - "сухому". Высокий, ростом за метр восемьдесят, с короткими с частой проседью волосами, на вид - лет сорока пяти, а может, чуть больше. Скупые, в то же время уверенные и живые движения выдавали неплохую координацию и физическую подготовку. При некоторой натяжке - российский клон Клинта Иствуда в зрелые годы. Их глаза ненадолго встретились, и Вадим буквально кожей ощутил, что острый и проницательный взгляд за секунды считал всю возможную информацию о нем. Похоже, что и сам Павел Иванович понял, что его также изучают и оценивают, и едва заметная тень неудовольствия скользнула по смуглому скуластому лицу "ковбоя Клинта".
     Те несколько секунд, что они рассматривали друг друга, дали многое. Вадим уже не сомневался, что встретился с себе подобным волком, да не простым, а опытным - матерым да зубастым. И возможно, их стаи не так уж и давно бегали где-то рядом.
     Павел Иванович так же внимательно оглядел Доктора и Самсона и после этого обратился к Ясеневу:
     - Владимир Михайлович, нам надо уточнить некоторые детали визита этих молодцов. Давайте побеседуем сначала с данным гражданином, - он кивнул на Вадима, - а потом, если понадобится, пригласим остальных. Вы не против?
     - Вам виднее, специалисту - карты в руки, - пожал плечами Ясенев. - И, если можно, проведите, пожалуйста, беседу побыстрее. У меня нет никакого желания окончательно терять воскресный день на разговоры с этими гориллами.
     Павел Иванович дал команду, и Доктора с Самсоном под конвоем увели в баню, определив ее под временную тюрьму. Вадим, улучив момент, когда на него никто не смотрел, передал Самсону сигнал: "Действовать по обстановке".
     Павел Иванович с задумчивым видом прошелся перед Вадимом и, резко остановившись, поднял на него глаза.
     - Представиться вы, конечно, не пожелаете? - насмешливо спросил он.
     - Отчего же? - удивился Вадим. - Можете называть меня Василием. Такое замечательное имя носил, к примеру, легендарный комдив Василий Иванович Чапаев, или, опять же, разбойник Васька Буслаев, - вспомнил он разговор с Самсоном. - Котикам любят такие клички присваивать.
     - Хорошо. Василий, так Василий, это сейчас не суть важно, - согласился Павел Иванович. - Мне представляться, думаю, не стоит. Вы уже слышали от Владимира Михайловича мое имя и отчество. Я начальник службы безопасности компании "Интеройл". Как вы, Василий, считаете, наша беседа может носить конструктивный характер или не стоит попусту терять время? Может быть, просто вызвать нашу доблестную милицию и сдать вас им вместе с товарищами как обычных налетчиков? И у нас при таком повороте событий лишних хлопот не будет, и местным милиционерам жирная галочка в графу раскрываемости пойдет. Есть, правда, еще один вариант... нейтрализовать незваных гостей домашними методами.
     - Лучше домашними, - секунду подумав, искренне посоветовал Вадим. - Проблем меньше будет. А то пойдут протоколы, вызовы в прокуратуру, допросы, очные ставки... Вы прекрасно представляете весь механизм следствия, тянучку и долгострой дела.
     - Да уж, представляю, - задумчиво протянул Павел Иванович. - Домашними, говорите? А жаль! Ну что же, как я понял, вы не желаете по-доброму беседовать со мной и уважаемым Владимиром Михайловичем, хотя именно для этого сюда и прибыли?
     - Беседовать? Видите ли, данная категория подразумевает вопросы и ответы обеих участвующих сторон, а мне сердце подсказывает, что вы понимаете под этим термином самый банальный допрос. Если именно беседовать, то я, возможно, и соглашусь, а тупо отвечать на ваши, может быть, не менее тупые, простите за резкость, вопросы меня совершенно не прельщает. Слишком уж скучно.
     - А это мысль, - наморщил лоб Павел Иванович. - Почему бы нам действительно не найти общий язык в полнокровной беседе? Правда, я сомневаюсь, что смогу в полной мере утолить ваше любопытство.
     - Думаю, как и я ваше, - улыбнулся Вадим.
     - Так что, договорились?
     - Будем считать, что договорились. Две высокие стороны... Нет, прошу прощения, Владимир Михайлович, - Вадим вежливо склонил голову в сторону Ясенева, - три высокие стороны готовы к диалогу. Может, в связи с таким торжественным моментом и наручники с меня снимете?
     - С наручниками пока погодим, - холодно произнес Павел Иванович и молчал, собираясь с мыслями.
     Вадим метнул быстрый взгляд в сторону Ясенева и заметил, что тот внимательно прислушивается к их разговору. А еще он краем глаза успел ухватить расположение людей Павла Ивановича. Собственно, он не переставал подспудно наблюдать за их умелыми перемещениями с самого начала акции, но теперь, когда, можно сказать, все успокоилось, их диспозиция окончательно определилась.
     В холле оставались трое - по одному у каждой двери и, соответственно, на охране его собственной персоны еще один. Вадиму неплохо было видно со своего места, как двое парней удалились в гараж, один поднялся на второй этаж, а все остальные, чтобы не маячить на виду, переместились в сад. И еще Вадим отметил, что все работали молча и уверенно, чувствовалось, что они хорошо обучены.
     - Прошу меня простить за тупость, но я никак не могу полностью разобраться в вашем поведении. Некоторые детали сегодняшнего визита меня не то чтобы тревожат, однако вызывают недоумение и, я бы сказал, даже раздражение.
     - Что именно? - удивленно поднял брови Вадим.
     - Мотивация прихода сюда в общем-то ясна, я слышал, о чем вы спрашивали Владимира Михайловича, и мы ожидали подобного. Монтурову сейчас жизненно важно знать, кто работает против него и любимого чада, именуемого "Сибвестом".
     "Похоже, клюнул на наживку", - отметил про себя Вадим.
     - Более того, этот визит мы ждали и готовились к нему. Но есть ряд факторов, касающихся вашего вторжения, которые меня настораживают. Видите ли, в душе появился некий тревожащий зуд, такое ощущение, словно комар в тебя еще не вонзил жало, однако уже хочется почесать место будущего укуса.
     "Как у меня недавно", - злорадно отметил Вадим.
     - Странно, но я не вижу в произошедшем ничего необычного, - пожал он плечами. - Вы ожидали налета диких команчей или голливудскую компанию Шварца и Слая-Сталлоне вкупе с Сигалом? Мы тихо пришли в это палаццо, взяли интересующее нас лицо, начали совершенно спокойно беседовать... Что здесь непонятного?
     - Это все предельно ясно и не вызывает никаких вопросов. Не могу уяснить, как профессионала, каковым вас считаю, не остановило присутствие тревожащих деталей обстановки, почему не сработало чувство самосохранения. Знаете ли, складывается такое впечатление, будто на разборки прикатила люберецкая братва, причем даже не уровня бригадиров, а так, шестерки - нагло и напролом. А я далек от мысли, что вас можно причислить к такой мелкой категории. Никакой предварительной подготовки - с марша прямо в бой.
     - Польщен вашим мнением о наших персонах. А теперь, если можно, поясните подробнее, - Вадим постарался придать лицу выражение крайнего удивления.
     - Сейчас поясню. Но сначала ответьте на такой вопрос: как вы обнаружили местонахождение Ясенева?
     - Вы же знаете - по "маячку". - Вадим отложил в память слова депутата о том, что на его машине был установлен радиомаяк. Этот факт, кстати, несколько тревожил. Чья это закладка - неужели действительно дело рук монтуровских ребят?
     - Тогда, если это вас не слишком затруднит, уточните, где находится пеленгатор, с помощью которого вы обнаружили машину Владимира Михайловича?
     - В нашем автомобиле.
     - Обманываете вы меня, Василий Иванович. Ну зачем же так? - скривился Павел Иванович. - Вашу машину уже осмотрели, никакого пеленгатора там нет.
     - Какую такую машину? - насторожился Вадим.
     - "Газель", на которой вы приехали в поселок и оставили на стоянке около магазинчика. Радиостанцию нашли - весьма качественная и мощная модель, но никакой другой аппаратуры там не обнаружили, как ни искали.
     "Вот, гадюки пронырливые, оказывается, с ходу нас засекли. И с радиостанцией получился прокол, хотя ничего страшного в общем-то не произошло. Даже если определят рабочую частоту, без позывных им никто не ответит. И все равно погано! - с досадой подумал Вадим. - Но, с другой стороны, если трезво рассудить, эти проколы работают на версию самоуверенных монтуровских ландскнехтов. Да и не определяет ничего эта радиостанция. Сейчас важнее вылущить из Павла Ивановича информацию, хоть какую зацепку, доказывающую, что он или они - Ясенев, "Интеройл", служба его безопасности - причастны к похищению дочки Надежды".
     - Так это, наверное, ваша "десяточка" с тонированными стеклышками у автобусной остановки маячила, - радостно догадался Вадим. - Ничего не скажешь, молодцы! Умеете работать. А что до пеленгатора, так он у нас портативный "японец", моделька RPX-17 S2, - он с трудом вытащил из памяти модификацию прибора. - И спрятали мы его в лесу, закопали под старой сосной.
     - Ой, и правда, все так просто объясняется, - принял такой же веселый тон Павел Иванович и, на мгновение задумавшись, выдал опровергающую слова Вадима информацию: - Вот только незадача, этот "японец" имеет возможность накрывать площадь в радиусе не более восемнадцати километров. Как же вы из Самары смогли за автомобилем Владимира Михайловича проследить?
     "Эрудированный, гад, - со злым восхищением подумал Вадим. - Начитанный... Ладно, проглотим и это. Соревноваться в знании тактико-технических характеристик пеленгаторов не станем".
     - Из Самары за ним по спутнику наблюдали и вывели нас на район этого поселка. А здесь мы уже со своим приборчиком определились. Подъехали поближе, он и поймал маячок - на экранчике зайчик поскакал, и сигнальчик заработал тихонько, нежно так: пик-пик, пик-пик... А дальше как в песне: "Значит, нам туда дорога..."
     - Как же я сразу не догадался про спутник и "пик-пик", - искренне огорчился Павел Иванович. - И сосенку, под которой вы приборчик закопали, сейчас уже не найдете. Верно я говорю?
     - Да уж куда вернее. Сосен много, искать долго придется. А мы еще ямку сверху хвоей присыпали и аккуратно так выровняли - сразу и не отыщешь.
     - Хорошо, будем считать, что этот вопрос худо-бедно мы разрешили, хотя у меня и остались в душе некоторые сомнения в правдивости вашего рассказа.
     - Чем богаты... - пожал плечами Вадим.
     - А как объяснить тот факт, что вы, подозревая засаду в доме, все же не отказались от своей акции? - острый взгляд Павла Ивановича остановился на лице собеседника.
     - Да откуда у вас такие странные предположения, что мы знали о засаде, догадывались о том, что нас ждут? - весьма естественно изумился Вадим.
     - А ваши слова Владимиру Михайловичу о шашлыках? - сказал Павел Иванович, и едва заметная улыбка тронула его губы. - Не в качестве комплимента, а только в знак уважения к внимательности "рэкса" скажу, что так быстро вычислить нежданную встречу мог только толковый профессионал.
     - Спасибо за доброе слово, вот только не пойму, что это вы меня собачьим именем кличете? - простодушно спросил Вадим. Он прекрасно знал, как расшифровывается в определенных кругах аббревиатура "рэкс" - разведчик экстракласса, - но продолжал тянуть время и прикидываться несведущим. У него уже начинал складываться в голове определенный план, но не хватало мелких штрихов, которые должен был дать сам Павел Иванович.
     - Не прикидывайтесь, вы прекрасно знаете, что означает данный термин, и только пытаетесь строить из себя простачка. Я видел, как вы сработали, что вы умеете. Почти показательное занятие по захвату заложников. У меня даже появилось желание пригласить вас к себе поработать в качестве инструкторов.
     "Вот оно и пошло, поехало..." - мелькнуло в голове Вадима, и он решил подыграть собеседнику:
     - А что, может, взаправду пригласите? Вдруг мы и согласимся?
     В глазах Павла Ивановича проскользнула почти незаметная искра интереса, но он мгновенно затушил ее. Похоже, Вадим начинал догадываться о замыслах этого человека и, возможно, Ясенева. Самое интересное, что эти планы в общем-то вписывались и в его собственные задумки.
     - Может, и пригласим, это уж как наш разговор сложится, - добродушно покачал головой Павел Иванович.
     "Стандартное построение разговора с задержанным. Пытается играть хорошего дядю. Сейчас еще должен вписаться злой следователь, и тогда классическая картинка допроса была бы полной".
     - Павел Иванович, что вы сюсюкаете с этим подонком? - неожиданно подал голос Ясенев. - Мне кажется, нам не о чем с ним беседовать. И так все ясно, по крайней мере лично мне. Забирайте, везите его к себе и там выворачивайте.
     "Это что, игра? Депутат прошел ускоренный курс потрошения клиента, тот самый злой дядя, или просто у него нервишки шалят? - насторожился Вадим. - Да нет, похоже, экспромт".
     - Владимир Михайлович, а я совершенно не уверен, что это будет правильный шаг, - повернувшись к депутату, довольно твердо, даже раздраженно, сказал Павел Иванович. - Я не могу разобраться в их поведении. Если вам все ясно, объясните, почему они пришли не подстраховавшись, не произведя разведку, и ведут себя так спокойно и уверенно. Поверьте моему опыту, это не бравада и не наглость, а что-то иное, чего я не могу понять.
     Он развернулся к Вадиму и иронично спросил:
     - Может быть, вы ответите на эти вопросы, снимете груз с моей души?
     - Увы, очищение душ не моя специальность. Вам бы в церковь, к батюшке сходить, думаю, он лучше с этим справится, - ласково посоветовал Вадим Павлу Ивановичу. - А что до ваших сомнений, так верны они, сердце ваше чувствует тревогу. Но об этом давайте чуть позже, а то мы с вами договаривались беседу вести, а получается, как я и предполагал, допрос. Прошу слово молвить! Не прикажите казнить, прикажите миловать!
     - И о чем же вы хотите меня... нас спросить? - не обращая внимание на ерничанье пленника, поинтересовался Павел Иванович - Насколько я понял, ответ на главный вопрос, ради которого вы сюда прибыли, вам уже известен. Акцию по замене собственника "Сибвеста" проводит компания "Интеройл". Если интересуют более точные детали, полный план наших действий, я вам его не открою, так как не уполномочен своими руководителями это делать, не имею такого права.
     - Хозяевами! - поправил его Вадим. - Не руководителями...
     - Пускай будет хозяевами, - поморщился Павел Иванович. - А в принципе что зря воду в ступе толочь, мы готовы внимательно выслушать и даже, по возможности, утолить ваше любопытство. Но уж не обессудьте, как вы с нами откровенны, так и мы станем говорить открыто, - криво улыбнулся Павел Иванович. - Но вы все же подготовьте ответы на те вопросы, что я уже задал.
     - А они, думаю, сами собой на свет появятся. Знаете, есть такой парадокс: ответы находятся в самих вопросах. Вам приходилось с таким встречаться? Забавно, не правда ли? В вопросе - ответ, в ответе - вопрос.
     - Знакомо. Но хочется большей конкретики. Давайте не будем отвлекаться на пустые рассуждения.
     - Извините, Павел Иванович, но последовать вашему совету и избежать рассуждений, думаю, не удастся. Ситуация, в которой мы сейчас оказались, довольно сложная, я бы даже сказал больше - противоречивая.
     - Не мы, а вы оказались, - высокомерно заметил Ясенев.
     - Нет, Владимир Михайлович, именно мы. Я не сомневаюсь, что акция по замене собственника "Сибвеста" подготовлена грамотно и весьма тщательно продумана в мелких деталях. Однако сегодня у вас возникли определенные сложности или, дадим такое мягкое толкование, шероховатости.
     - И какие же? - удивленно поднял брови Ясенев.
     - В первую очередь, наш приход, как вы сами признались, ожидаемый. Ожидали крутых монтуровских боевиков, и они появились, но вот ведут себя как-то непонятно с точки зрения профессионала. Ввалились нахрапом с улицы, а когда их повязали, не сникли, а наоборот - хамят победителям. Кстати, кроме шашлыков, Павел Иванович, была еще занавесочка на втором этаже, которая незаметно так дернулась в момент нашей остановки у ворот. Мы уже тогда поняли, что нас будут встречать с распростертыми объятиями. А уж когда Владимир Михайлович не испугался и, полный депутатского достоинства, стал гордо пикироваться с негодяями, отморозками Монаха, тут уже самый последний даун из люберецких, с которыми вы нас любезно не ставите на одну ступень, понял бы, что дело нечисто и надо срочно делать ноги. А мы, к вашему и нашему удивлению, остались.
     - И что же из этого следует?
     - А из этого следует, что не все просто в этой жизни. Не продумали вы некоторые мелочи - информации у вас полной нет, а вот самомнение и гонор велики. Хотите, я вам поведаю, какие задумки были по поводу нас, монтуровских ландскнехтов, как изволил образно выразиться всеми уважаемый Владимир Михайлович? Повязать, припугнуть старыми грехами, пообещать сотрудничество... Или я неправ? Вы же, Павел Иванович, дали то-о-ненький такой намек, похвалив наш профессионализм и обмолвившись, что взяли бы к себе на работу инструкторами. Глядишь, и гонорары пообещали бы крутые: "много женщин и машин" - это по Владимиру Семеновичу Высоцкому. Так и перетянули бы на свою сторону...
     - А вы не согласились бы на это предложение? - спросил Павел Иванович. - Вдруг все обстоит действительно так, как вы и предполагаете? "Интеройлу" нужны не только активы "Сибвеста", но и опытные менеджеры, и итээровский состав, и рядовые сотрудники, и такие работники... как вы. А хозяева, как мы уточнили статус наших с вами руководителей, они в общем-то везде одинаковы, лишь бы деньги приличные платили.
     - А как с присягой? Помните: "Быть верным своему народу, партии и советскому правительству..."
     - Перестаньте паясничать! - нахмурился Павел Иванович. - Те времена в далеком прошлом, и нет сейчас ни партии, ни страны, которой мы служили. Монаху вы тоже присягали - землю грызли?
     - Что, заело? - ухмыльнулся Вадим. - Раньше великой идее были верны, а сейчас исключительно ради "зеленых" с президентами стараетесь? И чем они грязнее у Монаха, чем у вас? Докажите! А я, может быть, развею свои иллюзии, а там и соглашусь с вашими предложениями...
     Вадим блефовал по-крупному, его несло, как того Остапа, который не ел три дня. Он чувствовал, что попал в колею, уловил нужный тембр и тему, частично разгадав планы Ясенева и интеройловцев.
     - Послушайте, вы, философ доморощенный, - вмешался в разговор депутат. - Нас интересует не ваше мнение о добре и зле и не ностальгия по давно ушедшим временам, а вполне конкретные дела и факты. Или вы станете на нашу сторону, или мы прекратим эту ненужную и бессмысленную болтовню. Павел Иванович, надо заканчивать балаган.
     - Владимир Михайлович, давайте дослушаем товарища - мы же обещали, - задумчиво попросил Павел Иванович. - Он еще должен ответить на поставленные вопросы.
     - А я на них и отвечаю. Как и обещал, в каждом моем вопросе ищите ответ, как в шараде. Спрашиваю: чем отличается депутат Думы Ясенев от зэка со стажем Монтурова? Отвечаю четко: ничем!
     - Заткните рот этому болвану, - взвился с дивана Ясенев. - Это уже переходит всякие границы!
     - Успокойтесь, пожалуйста, Владимир Иванович, - жестким приказным тоном произнес Павел Иванович. - Присядьте. Пусть товарищ закончит свою речь. - Монтуров когда-то захватил "Сибвест", а сегодня вы стремитесь сделать то же самое. Он не считался ни с чем для достижения своих целей, шел по трупам и крови, и вы строго повторяете его "героический" путь, - сказал Вадим и лукаво посмотрел на собеседников.
     - В данном случае вы явно перегнули и никакой крови нам предъявить не можете, - брезгливо сложил губы Павел Иванович.
     - Вам лично не могу - пока! А вот с господином Ясеневым не все так гладко.
     - О чем вы болтаете? Что не гладко? - возмущенно возопил депутат.
     - А знакома вам, Владимир Михайлович, такая фамилия, как Клентович? По глазам вижу, известна. А гражданин Юрасов, ныне отбывающий срок за угон автомобиля? Не знаете? Жаль! А ведь последний признался, что вы заказали ему своего основного конкурента на выборах. Для того чтобы затеряться, он спешно ушел в зону по плевой статье, да ведь нашли его добрые люди, разговорили. И рассказал сиделец про тот заказ, вспомнил про пятнадцать штук баксов, что вы ему отстегнули по доброте душевной.
     - Грязная клевета, - с патетикой в голосе произнес Ясенев. - Не понимаю, о чем вы говорите.
     Вадим перед выездом пробежал данные с дискеты по депутату и сейчас выдавал реальную информацию. Ему было необходимо нагрузить оппонентов и постараться вывести из себя, чтобы их реакция на то, что он говорит и еще скажет, была естественной. И, похоже, это получалось.
     - А заплатили вы ему из тех целевых кредитов, которые не дошли до сельхозпроизводителей в вашу бытность губернским министром сельского хозяйства. В очередной раз ободрали бедных крестьян как липку. "Белые приходют - грабют, красные приходют - тоже грабют".
     - Вранье, подлая ложь... - попытался отмести обвинения Ясенев.
     - И хранятся эти денежки в размере полутора миллионов долларов в "Гемайншафтбанке" в Цюрихе, - безжалостно продолжил Вадим. - Номер счета, уж извините, на память не помню. Красивый такой банк на тенистой Банхофштрассе, не правда ли? Мне там больше всего нравится мозаичное панно в центральном зале - вид на горное альпийское озеро с высоты птичьего полета.
     Ясенев с плохо скрываемым выражением страха смотрел на Вадима. Самое занимательное, по поводу мозаики Вадим нисколько не фантазировал, он действительно любовался ею, когда шесть лет назад посещал белокаменное здание "Гемайншафтбанка", будучи в "командировке", проездом, снимая там со счета деньги, и прекрасно запомнил интерьер. Прочитав информацию о депутатских тайнах, Вадим удивился случайному совпадению. Пришлось очень кстати. Такие подробности пускают лишний туман в мозги клиента.
     - А-а-а... - нечленораздельно промычал депутат.
     - Вот видите, все вспомнили, - насмешливо сказал Вадим.
     - И что же из этого следует? - спокойно спросил Павел Иванович. - Дела давно минувших лет, не более.
     - А вы задавали мне вопрос, почему мы пришли сюда без подстраховки? Ответ, надеюсь, понятен. Если с нами вдруг случится что-то неординарное, завтра в средства массовой информации и в соответствующие органы произойдет вброс сведений о господине Ясеневе, которые я вам сейчас выложил. Это ли не подстраховка? Думаю, в свете подобной угрозы Владимир Михайлович сам снимет трубку телефона, позвонит Игорю Витальевичу Монтурову и смиренно признается во всех смертных и несмертных грехах, в том числе и порочащей связи с "Интеройлом", который также не является образцом чистоты и законо-послушания.
     - У вас что, есть компромат и на нас? - спросил Павел Иванович, у которого на лице появилась мина искреннего удивления.
     - А почему его не должно быть? Надеюсь, к лику святых вы себя не причисляете? - продолжая блефовать, сказал Вадим и хитро посмотрел на собеседника.
     - Откуда же такая осведомленность?
     "А вот пришла очередь джокера из рукава", - решил пойти ва-банк Вадим.
     - С дискетки информация. С той самой, за которой вы гоняетесь. Там есть много интересного и не только на "Сибвест", но и на других важных и энергичных товарищей. И методы наши с вами не сильно отличаются чистотой и порядочностью, это я как ландскнехт ландскнехту говорю. Один, - Вадим небрежно кивнул на Ясенева, - соперника-демократа без каких-либо угрызений совести завалил и деньги государственные присвоил; другие, не будем указывать на них пальчиками, чтобы добыть компромат на интересующих лиц, девочку похитили и нагло мать шантажируют.
     - Это вы о ком говорите? - Лицо Павла Ивановича вытянулось в крайнем изумлении. - Не совсем понял ваши последние слова.
     - О вас, об "Интеройле", - сказал Вадим и впился взглядом в глаза "ландскнехта". Считав информацию, он не менее внимательно посмотрел на унылого Ясенева: - Что, Владимир Михайлович, мало старых грехов, еще и в киднепинг решили сыграть? Поиграть-то поиграли, а вот влипли по самое, так сказать, не балуй...
     - Какой, к черту, киднепинг? - с досадой и откровенным недоумением переспросил Ясенев. - Павел Иванович, вы что-нибудь понимаете в этом маразме?
     - Не очень. Дискета, похищение ребенка... Вы ничего не перепутали, любезный? - Шеф службы безопасности "Интеройла" жестко взглянул на Вадима.
     Тот, еще не выходя из роли, загадочно кивнул, но его душа уже была не на месте. Вадим почувствовал, что боевой настрой и кураж медленно угасают. Не наблюдалось игры и лицемерия в поведении Павла Ивановича или Ясенева. Их удивление было настолько искренним и естественным, что не оставляло никаких сомнений. Не знали они ничегошеньки ни о дискете, ни о похищении дочки Надежды.
     Финита... Все усилия его, Самсона, Доктора, Мао, Серова и иже с ними шли прахом. Билет, который они так усердно тянули, оказался голой пустышкой.

     "Отрицательный результат тоже результат, - тоскливо констатировал Вадим про себя. - Вот только легче от этого не стало. Точно как отрицательный резус-фактор: жить не мешает, а детей лучше не заводить".
     Он машинально потянулся к сигаретам, лежащим на столике, но остановился, вовремя среагировав на реакцию охранника, резво рванувшегося к нему с криком: "Сидеть!" Подняв глаза на Павла Ивановича, Вадим, продолжая играть уверенного в себе человека, спокойно, с долей нахальства, спросил:
     - Закурить, надеюсь, разрешите? Поверьте на слово, табак не пропитан парами цианида и в фильтре сигареты нет ни ампулы с мышьяком, ни радиотаблетки для подачи сигнала SOS.
     Начальник службы безопасности "Интеройла" не стал обращать внимания на его тон и лишь утвердительно махнул головой. На его лице была заметна напряженная работа мысли. Похоже, последние обвинительные слова пленника в адрес Ясенева и "Интеройла" обеспокоили его. На месте Павла Ивановича Вадим был бы встревожен не меньше. Без всякого сомнения, правдивые сведения о темных сторонах жизни и деятельности Ясенева, на которые тот так непосредственно отреагировал, и, одновременно, совершенно непонятные фразы о какой-то дискете и обвинение в похищении ребенка, поставили начальника службы безопасности в тупик.
     Неспешно прикуривая сигарету, Вадим злорадно посоветовал про себя Павлу Ивановичу подольше поломать голову над этой загадкой. Отметив затравленный взгляд молчащего Ясенева, уличенного в своих прошлых злодеяниях, он приступил к осмыслению собственного пикового положения.
     Мало того, что они сработали с нулевым результатом, зря потратили неумолимо уплывающее с каждой секундой время, потеряли и главное - последнюю версию о похищении девочки.
     И в дополнение к этим, скажем, препаскудным событиям влипли в мясорубку между "Интеройлом" и Ясеневым, век бы их не знать, и господином Монтуровым-Монахом - таких же ему пожеланий.
     Вадим не сомневался, что они найдут способ вырваться из плена, но время уходит. И опять наплывало то же гнетущее душу чувство безысходности, бессилия от невозможности помочь Надежде в ее беде. Он посмотрел на часы, лежащие на столике в общей куче конфискованного имущества. Пятнадцать сорок пять... До контрольного срока сдачи дискеты шантажистам осталось чуть более суток.
     "Итак, исходное положение: три безоружных, закованных в наручники балбеса, добровольно засунувших себя в мышеловку против минимум десятка обученных и неплохо вооруженных бойцов, - стал анализировать ситуацию Вадим. - Это пассив. В активе... Практически ничего. Самсон с Доктором под замком в бане, меня стерегут также надежно. Хотя я и передал Толе, чтобы они действовали по обстановке, вряд ли ребята что-то смогут предпринять. А мои шансы?"
     Он покосился по сторонам. Двое парней на прежних позициях у дверей, один сбоку, не сводит с него глаз, автомат на изготовку.
     "Попробовать отвлечь и вырубить охранника, прикрыться Ясеневым, как заложником? А Павел Иванович? Непрост он, не какой-нибудь клерк, пойдет на обострение... А может, не Ясенева, его захватить, а депутат сам от страха уляжется? Нет, быстро сработать не получится, а чуть протянешь - гурьбой навалятся. И, кроме того, уважаемый Владимир Михайлович что-то там болтал про снайперов - снимут без проблем. Да и Самсона с Доктором не вытащить в одиночку.
     И от Мао помощи ждать не стоит. Если долгое время не будет от нас весточки, Сергей, естественно, забеспокоится и примет соответствующие меры, но когда это может произойти, одному богу известно. Вывод напрашивается сам собой: пока ждем и тянем время, а дальше - как карты раскинутся".
     Сделав последнюю затяжку, Вадим медленно, по разделениям, чтобы не тревожить понапрасну охранника, потянулся к огромной хрустальной пепельнице и затушил сигарету.
     - Ну что, Владимир Михайлович, будем звонить Монтурову, каяться в грехах, уверять в вечной любви и преданности? - заботливо поинтересовался он у Ясенева.
     Депутат с ненавистью глянул на него и отвернулся.
     - Позвоните, Владимир Михайлович, - неожиданно согласился с предложением Вадима Павел Иванович. - И уточните, что за молодцы к нам прибыли. А то у меня некоторые сомнения в их происхождении возникли.
     - Вот видите, и Павел Иванович вам советует это сделать, - спокойно сказал Вадим. - А он плохого не пожелает. Никуда не денешься, надо звонить.
     При всем внешнем спокойствии на душе у него заскребли кошки. Этот змей, Павел Иванович, похоже, раскусил их. Где он мог проколоться, что у шефа безопасности "Интеройла" возникли такие подозрения?
     А в принципе, даже если Монтуров подтвердит, что это не его люди, суть дела и их положение данный звонок не изменит, а только на время внесет лишнюю сумятицу, запутает Павла Ивановича, даст повод для дальнейшего разбирательства. Потянем время, развесим очередную клюкву, а там, глядишь, и момент удобный подвернется. А беседовать с ними Пал Иваныч обязательно будет - видно, что слова про таинственную дискету и киднепинг бывшему коллеге запали в душу, очень заинтересовали, как и фраза, что у них имеется компромат и на его компанию. Крути не крути, а козырек из рукава он правильный вытянул.
     - Зоинька, - подняв голову, крикнул Ясенев. - Принеси мне, пожалуйста, мой телефон и визитку.
     Хозяйка дома, облаченная в пурпурный атласный халат до пят, спустилась в холл и передала Ясеневу небольшую коричневую сумочку. Он достал из нее миниатюрный мобильник и записную книжку, перелистнул страницы, нашел нужный номер.
     Вадим спокойно следил за действиями депутата и делал вид, что не обращает внимания на Павла Ивановича, не спускающего с него глаз и наблюдающего за реакцией пленника.
     "Достал окончательно... - с досадой подумал Вадим. - Как ни смотри, все равно не пересмотришь. В одной бурсе одни учителя натаскивали, как себя правильно вести".
     - Алло, это Игорь Витальевич? - спросил в трубку депутат. - Пригласите, скажите, Ясенев спрашивает.
     Вадиму было видно по выражению лица, что тот нервничает и ничего хорошего от предстоящего разговора не ждет.
     - Игорь Витальевич, привет, это Ясенев говорит... Ну что ты кричишь? Повздорили немного, бывает, зачем же сразу врагами становиться, можно все мирным путем решить, найти какой-то компромисс... Перестань орать, выслушай... Какое нападение, какие боевики? Объясни толком... Ничего не понимаю... А ты кто? Придурок бешеный. Ничего не знаю, разбирайся сам... Ты какого лешего прислал ко мне своих ребят?.. Заткнись, идиот. Черта лысого, а не зачистку они устроили. Взяли мои люди их, прямо на горячем повязали... Верь не верь, а они у меня. Нам с тобой надо очень серьезно переговорить. Ни тебе, ни мне неприятности не нужны... Хорошо, завтра созвонимся... С твоими людьми ничего не случится, не волнуйся. Все понял, в десять тебе звоню.
     Ясенев резко захлопнул крышку телефона и поднял глаза на Павла Ивановича.
     - Ну что, мыслитель? Убедился, что твои сомнения яйца выеденного не стоят? Слышал, я договорился с Монтуровым, что завтра мы с ним созвонимся и будем условливаться о встрече? Кстати, у него тоже какие-то неприятности. Сообщил, что был налет на пансионат, и грешит, что это мои происки.
     - Что там произошло? - вскинулся Павел Иванович.
     - Не уточнял. Меня это менее всего интересует. Монтуров предупредил, чтобы с ними, - Ясенев махнул головой на Вадима, - ничего не случилось, иначе он примет крайние меры.
     "Пока пронесло, - облегченно вздохнул Вадим. - Сработали под людей Монаха".
     - Связывайтесь со своими руководителями - нам необходимо срочно встретиться и обсудить дальнейшие действия. Меня очень волнует компромат, касающийся моей персоны, который непонятно откуда появился у Монтурова. Это очень большая неприятность. Вероятно, придется менять сроки и вносить изменения в планы.
     - Они что, могут кардинально поменяться? - вопросительно вскинул брови Павел Иванович.
     - Не знаю, не знаю... - задумчиво произнес Ясенев.
     - Хорошо, я доложу своему руководству. Только, мне кажется, ваши прошлые дела сыграли довольно неприятную шутку с вами, а в большей степени - с "Интеройлом".
     - Не вам судить, - высокомерно вскинул подбородок Ясенев.
     - Как сказать... - неопределенно произнес Павел Иванович.
     - Что, подставил вас думский деятель? - зло ухмыльнулся Вадим. - Думаю, с потрохами выложит ваши планы Монтурову. А он мужик памятливый, в долгу не останется и создаст проблемы для "Интеройла". Выбирать надо друзей тщательнее, как говорит Михал Михалыч Жванецкий, а то связываетесь со всяким темным элементом, с шушерой криминальной.
     - Уберите отсюда этого кретина! - вскочил с дивана Ясенев.
     - Спокойно! - поднял вверх палец Вадим. - Папа приказал вам нас беречь. Если он обидится - а мы ему расскажем, как с нами обращались, боюсь, не получится у вас с ним разговора, а выйдут большие хлопоты и дальняя дорога без обратного билета.
     - Забирайте их и увозите, у меня нет никакого желания общаться с этими... - не определив категорию для Вадима и его товарищей, с досадой махнул рукой Ясенев. Он рухнул на диванные подушки, отчаянно обхватил руками голову, видимо, решив поразмыслить о своей незавидной доле.
     "Понял парень, что попал в жернова, - мстительно подумал Вадим. - Не надо было жадничать. Хотел откусить кусок пожирнее, а в результате нажил двух врагов".
     Он взглянул на Павла Ивановича и поразился произошедшим с ним изменениям. На спокойном, выдержанном до этого лице появилось выражение нешуточной ярости. Смерив презрительным взглядом сидевшего на диване Ясенева, Павел Иванович раздраженно выдернул из кармана трубку радиостанции.
     - Внимание всем! Говорит Первый. Общий отбой. Группе собраться на заднем дворе у бассейна. Всех задержанных доставить в дом. Время на исполнение две минуты.
     - Шпрехшталмейстер объявил последний номер. Цирк шапито заканчивает представление, - фыркнув, подначил Вадим.
     - Для кого заканчивает, а для кого еще все впереди, - многозначительно пообещал Павел Иванович.
     Повернувшись к Ясеневу, он сухо сказал:
     - Мои руководители свяжутся с вами и обговорят время встречи.
     - Пускай они это сделают побыстрее, - хмуро произнес депутат. - Время не терпит.
     - Я им... все это передам, - криво улыбнувшись, сказал Павел Иванович, сделав ударение на слове "все".
     Ясенев поднял на него удивленные глаза, но промолчал и, раздраженно сжав губы, отвернулся в сторону.
     Муравейник закипел. Бойцы у Павла Ивановича были обучены, и его команда привела их в разумное движение. Через минуту в холл привели Самсона с Доктором. Вадим незаметно сделал пассы руками, показывая, что пока все в относительном порядке. Их поставили в сторонке, лицом к стене под охраной двух человек. Остальные бойцы сосредоточились у дверей на террасе, выходящей к бассейну, в том числе и сошедший со второго этажа худощавый малый со снайперской винтовкой.
     "Не обманывал депутат, действительно мы все время были под прицелом "винтореза", - уважительно отметил Вадим. - Неплохо ребятишки подготовились к встрече монтуровских боевиков".
     Он прислушался к словам Павла Ивановича, который отдавал короткие и емкие приказания одному из своих людей, по всей видимости - командиру группы.
     - Машины подогнать к заднему двору. Задержанных в грузовые отсеки...
     - А как же Женевская конвенция по гуманному обращению с военнопленными? - подал голос Доктор. - Категорически требую отдельного сидячего места.
     - Передай команду наблюдателям, чтобы они завели "Газель" этих гуманистов и ждали нас, - не обращая на него внимания, продолжал Павел Иванович. - При прохождении колонны, на дистанции двести метров, не привлекая внимания, они присоединяются к нам. Когда выедем из поселка, около трассы перегруппируемся по всем машинам. Все ясно? Выполняй!
     - Так точно, - коротко ответил боец и, совсем по-уставному развернувшись через левое плечо, двинулся на террасу.
     Дверь за ним еще не успела закрыться, как Вадим услышал характерные, с коротким интервалом, хлопки выстрелов, смягченные глушителем, и негромкий сдавленный стон. Он повернул голову на шум и увидел, как бравый командир группы, нелепо подворачивая ногу, валится на пол. По его бедру, окрашивая камуфляж в бурый цвет, разбухая, поплыло кровавое пятно. Еще один, тот, что спустился со второго этажа с "винторезом", получив такую же рану в ногу, упал рядом с командиром.
     - Что происходит? - послышался за спиной встревоженный крик Павла Ивановича. Он бросился к двери и попытался ее открыть, однако снаружи к створке привалился раненый.
     - Уберите его в сторону, - крикнул Павел Иванович бойцам, бестолково сбившимся в кучу, мгновенно ощетинившуюся стволами. Они растерянно шарили глазами и дулами автоматов по сторонам в надежде отыскать невидимого противника. Один из них попытался перекатом уйти под прикрытие бортика балюстрады, и тут же меткий выстрел остановил его, уложив корчиться с пулей в пояснице на розовых мраморных плитах террасы.
     - Назад, идиот, напорешься на пулю! - громко проревел шефу безопасности "Интеройла" Вадим, пытаясь привести того в чувство. В подтверждение этих слов стекло над дверным проемом брызнуло рваными лучами, разорвавшись в следующее мгновение на мелкие осколки. Они едва не накрыли ливнем Павла Ивановича, внявшего предупреждению и успевшего в последний момент отскочить от двери на пару шагов.
     Звон битого стекла слился с отчаянным визгом хозяйки дома, пребывавшей до этого в состоянии оцепенения и наконец оценившей остроту ситуации, а также утробным испуганным еканьем, судя по тембру - господина Ясенева.
     - Всем на пол!!! - неистово проорал Павел Иванович. В пару прыжков он подскочил к пленникам и, вырвав пистолет из кобуры одного из охранников, упер стволом в затылок Вадима.
     - Что, скоты, помощи дождались, - яростно прохрипел он. - Ждал я подвоха, чувствовал, что-то не так. Сколько их? Говори, иначе пристрелю, как собаку.
     - Успокойся, - стараясь не сделать случайного движения, твердо сказал Вадим. - Я не знаю, кто на вас напал - могу только предположить.
     - Ну, предполагай! - со злостью заорал ему в ухо Павел Иванович. - Только быстрее, пока не получил пулю в череп!
     - Возможно, это те, кого вы ждали - "монтуровцы".
     - Значит, вы...
     - Это значит только, что мы сами по себе. К нападающим и соответственно к Монаху никакого отношения не имеем. В принципе и твой "Интеройл" нам сейчас до глубокой фени. Тебе достаточно этой информации?
     - Сволочи! - прошипел Павел Иванович. - Подставили меня, как сопляка!
     Он громко скомандовал в радиотрубку:
     - Внимание всем, говорит Первый! Никому ничего не предпринимать, замереть, с места не трогаться.
     Неожиданно за их спинами раздалась нежная мелодичная трель мобильного телефона. Дрожащий голос Ясенева просительно произнес:
     - Можно мне ответить?
     - Отвечай, - с досадой бросил Павел Иванович.
     - Да, я вас слушаю, - сказал в трубку депутат. Через несколько секунд он потерянно обратился к Павлу Ивановичу: - Они требуют, чтобы мы сложили оружие и не сопротивлялись, иначе начнут вести огонь на поражение.
     Ствол пистолета убрался от затылка Вадима, и Павел Иванович, смачно выругавшись, отошел от пленников и взял в руки телефон:
     - Кто вы такие и что вы хотите?.. И дальше?.. А если мы не подчинимся?..
     - Ну что, похоже, мы окончательно влипли? - негромко, чуть повернув к Вадиму голову, спросил Самсон.
     - Посмотрим, время покажет, - задумчиво ответил Вадим, не обращая внимания на предупредительный окрик охранника, заметившего их переговоры. - Пока что мы затерлись между всей этой сволотой, и никто не знает, что с нами делать. Вполне может статься, это нападение шанс для нас - не совсем приятный, но все же шанс.
     - А людей, которых мы задержали? - внезапно до Вадима донеслись слова Павла Ивановича, и он насторожился. - Понял, и их тоже...
     Вадим прослушал внушительную порцию мата Павла Ивановича, из которой он с удивлением узнал пару не встречавшихся ему ранее идиоматических выражений "великого и могучего". Дождавшись окончания излияния переполнявших начальника безопасности чувств, Вадим, не обращая внимания на предупредительный крик охранников и попытку одного из них помешать, пугая грозными взмахами короткого дула "АКСУ", развернулся от стены и негромко позвал:
     - Павел, подойди, переговорить надо.
     - Что тебе надо? - ненавидяще полоснул по Вадиму злым взглядом Павел Иванович.
     - Не мне, а тебе надо, причем выкручиваться и, думаю, без нас в этой ситуации не обойтись. Принимай решение!
     Их глаза встретились, и несколько секунд они смотрели друг на друга. Вадим - спокойно, почти доброжелательно, Павел Иванович - вначале излишне зло, но постепенно его взгляд начал принимать осмысленное выражение. Он недоверчиво, но уже более деловито, без лишних эмоций, спросил:
     - Что ты хочешь? Очередную пакость задумал?
     - Может, и задумал, только не для вас, а для тех кадров, - сказал он и махнул головой в сторону сада.
     - Я тебе не верю, - произнес Павел Иванович, и его губы скривились, словно от боли.
     - Придется, дорогой товарищ, другого выхода у тебя нет, - твердо сказал Вадим. - Если ты нам поверишь, хуже для тебя уже не будет - и так влип в дерьмо по самые уши. Будешь дергаться, бездарно положишь людей, а мы для тебя, может быть, единственная возможность выбраться из этой заварухи.
     Тяжело вздохнув, Павел Иванович поднял глаза на Вадима.
     - Не верю, но соглашусь. Альтернативы нет. Только имей в виду, обманешь, я тебя из-под земли достану и глотку зубами перегрызу, помяни мое слово.
     Для Вадима, Самсона и Доктора помощь Павлу Ивановичу действительно могла стать единственным реальным шансом освободиться из плена с наименьшими потерями времени и, возможно, сил. Кроме того, не то чтобы Вадима угрызения совести мучили, но все же угнетало душу, что подставили они бывшего коллегу по полной программе. И последним немаловажным фактом в их положении являлась относительная предсказуемость контакта с себе подобным, в отличие от отморозков Монтурова, как отзывался о напавших Ясенев. Первое знакомство с этими ребятами, закончившееся тремя ранеными в течение полуминуты, не оставляло особо радужных иллюзий на приятное общение в дальнейшем и счастливый финал.
     - Раз согласен, быстро вводи в курс дела. Какие у них требования? Что планируешь ты? - сказал Вадим и протянул к ближайшему охраннику скованные стальными браслетами руки. - Разнуздывайте нас.
     Павел Иванович кивнул головой своим людям и коротко кинул:
     - Освободите их, - и, уже обращаясь к Вадиму, объяснил: - Требуют, чтобы мои люди на террасе, а за ними следом и мы, те, кто находится в доме, по одному выходили, сбрасывали оружие в бассейн и ложились на его дальний бортик. Дали на раздумье три минуты и предупредили, что в случае неповиновения расстреляют всех и забросают дом гранатами.
     - Веришь их угрозам? - спросил Вадим, растирая запястья.
     - Ничего не остается, как верить, - хмуро сказал Павел Иванович. - Вон трое уже валяются.
     - Чего тогда ждешь? Давай команду своим. Предупреди, чтобы не спешили. Семь человек, из них трое раненых - переговори с нападающими, пускай выходят, разоружаются и перевязывают друг друга. Что эти придурки о нас сказали? Я слышал, как ты им вопрос о задержанных задавал.
     - Те же условия предъявлены и к вам - по одному на выход и в ряд на бортик.
     - Понял, - задумчиво произнес Вадим и тут же скомандовал:
     - Толя, быстро переодеваемся в одежду охранников. Андрей, ты еще немного побудешь в шкуре пленника, одевай по новой наручники. Не строй кислую физиономию - так надо. Павел, раз информация ушла к этим придуркам, твои люди сыграют под нас.
     - Переодевайтесь в их одежду, - мигом врубившись в задумку Вадима, скомандовал начальник обескураженным подчиненным. - Будете играть роль задержанных. И нечего раздумывать, разоблачайтесь пошустрее.
     - Про оружие не забудь, - напомнил ему Вадим, быстро расстегиваясь и сбрасывая с себя рубашку и брюки.
     - Оружие также передайте, - приказал бойцам Павел Иванович и после секундной паузы обратился к Вадиму: - Ты уверен, что вы с ними справитесь? Не зная, какая численность, как вооружены...
     - Думаю, их не больше пяти. Не колонной же они сюда шли, а, вероятнее всего, одной машиной. Вооружение? Не все ли равно? Огнестрельное, холодное... Важнее, у кого оно в руках. А именно этого мы пока не знаем. Это насчет того, справимся мы или нет. Начнем, а дальше все будет ясно.
     Прервав их разговор, зазвонил мобильник. Раскрыв аппарат, Павел Иванович нажал на кнопку и мрачно произнес:
     - Да, я слушаю... Хорошо, мы выполним все требования... Понял... Я не идиот и представляю последствия... Да, никаких проблем не будет... Я выхожу предпоследним, за мной выходит Ясенев... Пусть мои люди окажут помощь раненым... Они сбросят оружие а потом вернутся за ними... Какие, к черту, игры? Вы же сами в них стреляли... Договорились...
     Натягивая на тело чужой камуфляж, Вадим ощутил на себе внимательный взгляд Павла Ивановича.
     - Недавно заработал, совсем свежие? - спросил он, кивнув на следы от панфиловских пуль.
     - Так уж пришлось... - неопределенно бросил Вадим. - Не тяни, давай своим команду на сдачу, иначе эти очень злые парни заподозрят неладное. И твоих раненых надо срочно перевязывать - кровью истекут.
     Павел Иванович поднес к губам трубку радиостанции и, нажав на тангенту, негромко произнес в микрофон:
     - Внимание, говорит Первый. Мы сдаемся. Находящимся на террасе по одному с поднятыми руками выходить к бассейну, сбрасывать в воду все оружие, затем возвращаться за ранеными, разоружать таким же способом и следовать вдвоем к дальнему бортику. Там раненых перевязываете и ложитесь лицом вниз. Не дергаться и не пытаться оказывать сопротивление. Выполнять!
     Вадим попрыгал на месте, покачал корпус, привыкая к несколько мешковатой чужой одежде. Самсон, наоборот, в это время пытался напялить на себя куртку размера на три меньше его габаритов. Если брюки с грехом пополам подошли и особенно не стесняли движений, то камуфлированная ветровка отчаянно трещала по швам и никак не желала садиться на могучие плечи.
     - Брось мучиться, работай с голым торсом, - посоветовал ему Вадим. - Под Шварценеггера сойдешь, помнишь, как он лихо в "Коммандо" всех крушил? Физиономию только свирепее сделай, выйдет вылитый Арнольд.
     - В обнаженном виде с женщинами общаться хорошо, а не головы мужикам отрывать, - борясь с тесной одеждой, с досадой прорычал Самсон. - Не люблю стриптиза!
     В крайнем раздражении он сорвал куртку и двумя резкими движениями оторвал у нее оба рукава. После этого напялил остатки на себя, ласково повел плечами и материал на спине, отчаянно затрещав, лопнул вдоль шва.
     - Вот теперь нормально, ничего не мешает, - удовлетворенно сказал Самсон, энергично поработав руками, разводя их в стороны, вверх. - Даже вентиляция появилась - не так жарко будет.
     Он поднял с пола автомат одевающегося в его одежду бойца, отсоединил магазин, передернул затвор, ловко поймал выскочивший из ствола патрон и засунул в нагрудный карман со словами: "На всякий случай в НЗ - может пригодится, если заиграюсь". После этого присоединил магазин к автомату, еще раз щелкнул затворной рамой, загоняя патрон из обоймы в ствол и, удовлетворенно хмыкнув, привычным движением бросил оружие на плечо.
     Вадим, уже осмотрев свой "АКСУ", примерялся к вороненому штурмовому ножу. Взвесив его на руке, подбросил вверх, испытывая на уравновешенность, и пару раз вставил и вытащил из ножен, закрепленных на голени, пробуя, с какой легкостью он из них выходит. Глянув на второго охранника, Вадим жестом попросил его нож и уже без ножен засунул за брючный ремень за спиной.
     Самсон, заметивший данную беззастенчивую контрибуцию, внимательно осмотрел окружающих и остановил взгляд на пистолете Павла Ивановича.
     - Отдай-ка, мил человек, свой "стечкин" - тебе он пока ни к чему, ты в плен идешь, а мне, глядишь и сгодится в деле.
     - Во хамло! - возмутился Павел Иванович. - Может, тебе еще и сандалики протереть?
     - С сандалетами справлюсь сам, а вот со шпалером тебе, уж извини, придется расстаться.
     Поймав небрежно брошенный "стечкин", Самсон проверил его, коротким ударом ладони загнал обойму на место, поставил на предохранитель и засунул за пояс. Потом вопросительно глянул на Вадима:
     - Ну что, генералиссимус, погнали? Какая диспозиция?
     - Подожди секунду, скажу пару слов. Павел Иванович, прошу, выполняйте все требования этих молодчиков, не пытайтесь перечить и, тем более, сопротивляться. Положитесь полностью на нас. Андрей, проинструктируй "пленников" по легенде: из вас, фирмачей, более крутые "интеройловцы" выбивают долги. А вы, господин депутат, заткните свой гонор как можно дальше и мелко дрожите от страха - думаю, налетчикам это должно понравиться.
     - За хозяйкой, Андрюха, присмотри. На этих балбесов надежды нет, а ты все-таки под джентльмена косишь. И опять же, дама в твоем вкусе, я знаю, - хохотнул Самсон и хлопнул Доктора по плечу. - Хотя нет, ошибаюсь. Видишь, Вадим с хозяйкой шепчется, наверное, просит, чтобы за тобой, неразумным, как мать за сыном, присмотрела. До скорой встречи, узник замка Иф.
     - Иди ты к лешему, - с досадой бросил Андрей. - Вечно меня, как мальчика для битья, во все дырки суют. Сами как люди, а я должен придурка изображать.
     Вадим в это время, активно жестикулируя руками, указывая пальцами на потолок, в стороны, действительно беседовал с хозяйкой, уточняя планировку особняка.
     Павел Иванович, наблюдающий за обстановкой снаружи, громко скомандовал:
     - Внимание! Начинаем выходить. Сергей, - он взглянул на одного из своих бойцов, - ты идешь первый, затем по очереди остальные "пленники", за ними Зоя Георгиевна, потом я. Замыкает шествие Владимир Михайлович.
     Вадим, закончив беседу с женщиной, окликнул Павла Ивановича:
     - Про своих наблюдателей в "десятке" не забыл? Возможно, что налетчики их не вычислили. Дай им команду, чтобы были в готовности, и передай управление на нас.
     Тот утвердительно кивнул головой, щелкнул переключателем на трубке радиостанции, переходя на другую частоту.
     - Внимание, Бекар! Ты меня слышишь? У нас очень серьезные проблемы. Стойте пока на месте в готовности и ничего не предпринимайте. В случае необходимости может поступить команда, обязательная к исполнению, как если бы ее отдал лично я, от позывного... - Павел Иванович поднял глаза на Вадима...
     - Викинг, - коротко ответил тот.
     - ...от позывного Викинг. Быть постоянно в эфире. Все, конец связи. Роджер!
     Павел Иванович выключил радиостанцию и передал ее Вадиму.
     - Успехов вам! Не подкачайте, парни, - я надеюсь!
     - Постараемся, - усмехнулся Вадим и, махнув рукой Самсону, метнулся к лестнице, ведущей на второй этаж. Андрюха-Доктор, покорно следующий в очередной плен, фальшиво и слезно пропел им вслед нетленное гребенщиковское: "Увезут меня в черной машине с голубым огоньком..."

Продолжение следует...