Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay
  Все выпуски  

Из протоколов тель-авивских мудрецов


Информационный Канал Subscribe.Ru


Лит. рассылка Клуба литераторов Тель-Авива и альманаха "Солнечный остров"


Семен  Каплан

ПАЛЬМЫ В СНЕГУ

 

Звонок дочери застал Моше врасплох. Он считал, что уже давно разучился волноваться, но сейчас почему-то испытывал одновременно и радость и обиду. Даян давно уже не навещала отца и звонила только по праздникам. И вот она вдруг захотела увидеть его и придумала такую нелепую причину. Ей понадобилась какая-то старая картина. Неужели нельзя сказать просто: папа, я соскучилась. 

У неё было достаточно времени соскучиться. Моше не винил дочку. Они с Ханой были неважными родителями. Часто ссорились на глазах у Даян. Девочка, конечно, не понимала почему мама сердится на папу. Она видела только, что два самых дорогих ей человека не любят друг друга. Потом у Ханы появился мужчина, владелец ювелирного магазина. Даян ничего об этом не знала. Однажды она увидела, как мама садится в чей-то белый "Мерседес" и всё поняла. Даян было уже шестнадцать лет. 

Они разошлись. Хана уехала к ювелиру в Хайфу. Она звала Даян к себе. Ювелир присылал подарки. Даян не простила предательства и осталась в Иерусалиме. 

Когда Даян призвали в армию, дома она появлялась редко. На выходные чаще ездила к подругам. После службы она поступила в университет и кроме учёбы ничем не интересовалась.Эти годы промелькнули незаметно. Когда Моше понял, что и Даян оставила его он сложил все её вещи в коробку и забросил на шкаф.

Моше достал картину. Это были пальмы в снегу, нарисованые грубыми мазками. Детский рисунок полный наивного восторга вызвал непрошенные воспоминания. 
Он понимал, что Хана может уйти от него. 
- Война давно окончилась, - говорила она. - Нельзя вечно жить прошлым. Тех, кто погиб не вернёшь.
Жизнь расцветала, люди преуспевали, а Моше оставался в стороне. После того как он видел смерть так близко, всё что составляло суету жизни стало ему безразлично. Не хватило сил закончить образование, и его карьера инженера, на которую так надеялась Хана, не состоялась. Ему не хотелось гнаться за модой, участвовать в нелепом соревновании - у кого новее машина, у кого дом больше. Для счастья Моше было достаточно видеть как растёт дочка. Но Хану терзало её положение и они постоянно ссорились. 

Они договорились встретиться в кафе на Бен-Иегуда. 
Отец сказал, что осталась одна картина. Пальмы в снегу. Даян хорошо помнила эту свою работу. В тот год выпал снег, и это был всего лишь третий раз в её жизни. Зеленые пальмы, покрытые снегом, вызвали у неё такой восторг, что она прогуляла школу и весь тот день рисовала. Отцу картина понравилась, он похвалил её и попросил в подарок. А потом пришла мама, и когда узнала, что Даян прогуляла школу долго ругала её...

По пути на встречу Даян проходила мимо дешевой кофейни. За столиками на тротуаре сидели пожилые мужчины. Они критиковали политиков или обсуждали автомобили, которые никогда не купят. Даян ненадолго задержала на них взгляд. Все они были морщинисты, серолицы, с потемневшими от кофе и сигарет зубами. Даян почему-то вдруг подумала, что отец мог выглядеть точно также. Основную часть свободного времени он проводил за пустыми разговорами в кофейне.Также за разговорами в кофейне он когда-то забыл купить ей карнавальный костюм на Пурим и она просидела весь день дома. Потом в школе пришлось врать, что болела. Также за разговорами в кафе он растратил время, что должен был провести с женой и она в конце концов ушла от него. Он лишил Даян семьи. Семейного тепла. Даян пыталась убедить себя, что стала слишком сентиментальна, но настроение от этих мыслей было испорчено. Ей уже хотелось повернуть обратно. Черт с ней, с картиной! Позвонит потом отцу, скажет, что не смогла прийти. Ничего страшного. Подождёт, выпьет свой очередной кофе и пойдёт играть в нарды.

Моше зашел в бакалейную лавку купить сигарет. Продавец Элиягу увидел у него сверток в руке и спросил:
- А, мосье Фишер, снова на шахматный турнир?
- Нет. Это картина Даян. Нарисовала когда-то в детстве. Теперь вот решила повесить у себя.
- А я её недавно видел. Прошла мимо, даже не заглянула. Забыла, сколько я её сладостями угощал.
- Она многое забыла за пять лет отсутствия...
- Да. Птенцы вырастают и улетают из гнезда. Сначала Хана тебя бросила,потом Даян...
- Зачем ты говоришь мне об этом?
- Чудак, ты что обиделся? Пора бы забыть об этом...
- Тебя это не касается.
- Не касается?! А когда ты плакал здесь на ящике из-под молока и рассказывал о своих бедах, это было моё дело?
Их перебранка могла окончиться неизвестно чем, но вдруг песня по радио прервалась и диктор сообщил:
- Полчаса тому назад в центре Иерусалима, на улице Бен-Иегуда, произошел террорестический акт. Два террориста-самоубийцы, переодетые в женщин, взорвали себя рядом с кафе "Атара". Число погибших пока точно не установлено...

Моше выскочил из лавки. Он знал, что Даян любила разглядывать витрины антикварных магазинов и застывала перед ними на долгие минуты. Она наверняка придет пораньше...

На перекрестке улиц Кинг Джордж и Яффо стоял уличный музыкант с мандолиной. В тирольской шляпе, невысокого роста, с редкой бородкой. Он, словно музыкальный автомат, без устали наигрывал жалостливые мелодии клейзмеров. Даян видела его уже не раз. Сегодня на него, по видимому, навалилась ностальгия, и еврейский репертуар сменился бравурными маршами, превезенными с доисторической родины. Ожидая зелёного света, она невольно прослушала часть его концерта. Хватило нескольких минут, пока не загорелся зеленый. Оптимистическая мелодия придала Даян уверенности. Она уже решила, что не будет встречаться с отцом. Даян перешла улицу и направилась автобусной остановке, но вдруг увидела, как возбужденные люди бегут к улице Бен-Иегуда. Туда же подъезжала скорая помощь и полиция. Кто-то рядом в толпе сказал: похоже, что был взрыв. Её охватила тревога. Отец мог прийти даже на час раньше и сидеть с кофе и газетой, дожидаясь её. Даян побежала к Бен-Иегуда... 

Кафе, где произошёл взрыв, полицейские огородили барьерами. Зеваки теснились возле заграждений и Моше не видел тех несчастных, что лежали в крови среди битых стёкол и перевернутых стульев. Он озирался, искал Даян глазами, но среди толпы её не было. Рядом стояла девушка с мороженым. Она продолжала его лизать, глядя, как люди в лапсердаках, надев белые перчатки, собирают останки погибших. Молочные капли падали на камни. Моше достал сигарету и жадно закурил. Вдруг он почувствовал на себе чей-то взгляд. Обернулся и увидел Даян. Она стояла поодаль и не решалась подойти, словно Моше внезапно состарился от страха на много лет и она не могла узнать его. Глаза Даян наполнились слезами. Моше вытащил картину из пакета и показал Даян. Она подошла к нему и обняла. Из-за гама толпы и воя сирены Моше слегка оглох, только слышал: 
-Папа, папа...  
        





Протоколы тель-авивских мудрецов


Солнечный остров
- израильский литературно-художественный альманах

Тель-Авивский Клуб литераторов

- самая известная в русском Израиле литературная мастерская, где подвергаются бескомпромиссному обсуждению произведения современников. Тель-Авив, ул. Каплан 6, Дом Писателя



Журнал "22"

- cтарейший израильский литературный журнал. Двадцать пять лет на слуху, последний из могикан, но в отличной форме





Рассылки
Subscribe.Ru
Новости Cолнечного Острова

Подзорная Труба

Из протоколов Тель-Авивских мудрецов





http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru
Отписаться
Убрать рекламу

В избранное