В Михайлов. Произведения

ВИРУС АТЛАНТИДЫ
Продолжение:



Как это ни печально, серийные убийцы были, есть и будут, по крайней мере, в обозримом
будущем, пока специалистам не удастся найти эффективный способ диагностики и
лечения этого заболевания. По мнению профессора Бухановского  это явление не
имеет ни исторических, ни географических границ. 
Серийные убийцы, кто они? Что создает этих генетически модифицированных, воспитанных
в определенной среде существ, которые зачастую против своей воли должны реализовывать
заложенную в них программу убийства?
Будущие серийные убийцы и маньяки - это, как правило, тихие, серые, не обращающие
на себя внимания мальчики. Они часто самые прилежные, дисциплинированные и послушные.
Часто это унижаемые взрослыми и сверстниками, лишенные любви и ласки дети. 
Настораживающими признаками для родителей могут быть жестокость по отношению
к животным и младшим, скрытность, нежелание идти на доверительный контакт.
Слабым местом маньяка является совершенная неспособность к общению с другими
людьми. Они не способны любить, но могут иметь семьи. Чаще всего они женятся
на деспотичных женщинах, напоминающих их матерей, но забитый муж-подкаблучник
– это далеко не единственный портрет серийного убийцы. Среди них встречаются
и одинокие, ведущие замкнутый образ жизни люди. 
Среди маньяков обычно нет женщин. Но есть дети.
Изощренная жестокость маньяка – это своеобразная самореализация, целью которой
является доказательство себе и всему миру, что он способен превращаться из униженного
раба в господина.
Определяющим условием возникновения «феномена Чикатило» является наличие биологической,
психосексуальной и личностной предрасположенности.
Прежде всего, это специфическое состояние головного мозга. Здесь два иерархических
поражения: Во-первых, это поражение коры головного мозга, и в первую очередь
поражение лобных и височных участков коры головного мозга. Это те участки, которые
ответственны за высшие формы психической деятельности, где идёт формирование
стратегии и устойчивости поведения. Височная область ответственна за личность,
мировоззрение, мораль, этику. Во-вторых, это поражение желудочков мозга. У потенциальных
маньяков они резко увеличены, следовательно, вещество мозга вокруг них меньше
обычного. Кроме того, в третьем желудочке мозга локализуются зоны, в том числе
ответственные за инстинктивные желания. Здесь поражаются участки, ответственные
за прогностические функции и сознательную деятельность. Это возникает ещё до
рождения человека. В-третьих, у потенциальных маньяков изменен скелет черепа:
резко увеличена решетчатая фаза или лобная доля, лежащая на пазухах черепа. Увеличена
также и лобная кость, фо
 рмирующая надбровные дуги. Также у многих серийных убийц группа Бухановского
обнаружила врождённую кисту — опухоль, расположенную в зонах мозга, которые ответственны
за увлечения, что говорит об аномальном развитии мозга. 
Бухановский выделил еще одну общую черту всех маньяков: черные пятна на рентгеновских
снимках черепа. Это скопления жидкости, заменившие мозговое вещество.
Другим фактором биологической предрасположенности является сложность беременности.
Беременность матерей очень многих серийных убийц протекала в условиях неблагоприятной
экологической ситуации, хронических стрессов, а во время родов у многих будущих
маньяков происходило повреждение головного мозга. 
В семьях будущих маньяков господствует строгая или двойная мораль.
Мать маньяка – это жестокая, деспотичная женщина с властным характером, одинокая
или постоянно унижающая своего забитого мужа, очень часто запрещающая будущему
преступнику общаться со сверстниками. Ребенок воспитывается в условиях эмоционального
отвержения. Он не получает той эмоционально атмосферы, которая необходима для
формирования высших эмоций. У них не формируется привязанности, любви, сопереживания,
симпатии. 
У таких детей отсутствует понимание языка жестов, взглядов, отсутствует интуиция.

Для серийных убийц характерна слабая половая конституция, нарушение сексуальности.
Также необходимо, чтобы будущий маньяк перенес шокирующий момент в жизни, который
в последствии и будет воспроизводиться во время преступлений.
В своем заболевании маньяк проходит несколько стадий. 
На первой стадии происходит импринтирование главного возбуждающего события. Для
больного характерны фантазии и воспоминания, усложняющиеся до настоящих сценариев,
в которых маньяк воображает знакомых ему людей и является одновременно и сценаристом,
и режиссером. Сценарии эти обдумываются годами. 
По мере развития заболевания все серийные убийцы приходят к некрофагии. В последней
фазе болезни маньяк-некрофаг зубами раздирает на части тело жертвы... 
Как и при наркомании, у маньяка возникает психофизическая зависимость от преступления.
Он буквально «обязан» совершать одно преступление за другим. Многие серийные
убийцы пытаются сопротивляться, но болезнь оказывается сильней.
Преступления серийного маньяка развиваются по определённой схеме. Начаться всё
может просто с подглядывания за кем-то. Затем наступает этап трения и ощупывания,
когда будущий убийца прижимается, например, к женщинам в набитых автобусах. На
следующем этапе наблюдаются садистские фантазии. Затем следует сексуальный садизм
с живыми людьми, садистские убийства, некрофилия, некросадизм, некрофагия.
Однако, не каждый человек, предрасположенный к серийным убийствам, становится
преступником. Для этого надо, чтобы сработал некий «пусковой механизм». 
В настоящее время причины возникновения и роста числа серийных убийц до конца
не известны, тем не менее, считается, что этому способствуют:
- Высокая степень жесткости поло-ролевых стереотипов в обществе. Так, две наиболее
агрессивные в отношении поло-ролевых стереотипов культуры – российская и североамериканская
порождают наибольшее число маньяков и серийных убийц. 
-Тяжелая экологическая обстановка.
-Психологическая напряжённость, жестокость, унижение, ханжество, асексуальное
воспитание повышают фактор риска. 
-Девальвация моральных ценностей и государственных институтов, процветающий сейчас
культ силы, наглости и жажды власти любой ценой.
-Всеобщий алкоголизм населения. 
-Астрологические факторы. По словам замначальника кафедры оперативно-розыскной
работы Самовичева, на развитие человека также влияет ритмика движения космических
тел. 
-Наводнившие нашу современную жизнь литература и фильмы с садистами, убийцами
и прочими нелюдями.
Одним из наиболее богатым на серийных убийц регионом считается Ростовская область.
На западе Ростов-на-Дону называют столицей маньяков. 28 серийных убийц, пойманных
за десять лет, - это огромная цифра даже по сравнению с показателями таких городов,
как Чикаго или Нью-Йорк. 
По розыску и поимке серийных убийц Ростов опередил США. Вот некоторые наиболее
знаменитые имена:
-Андрей Чикатило. за 55 лет жизни 55 жестоких убийств.
-Юрия Цюмана по кличке Черные колготки. 4 убийства и одно покушение на убийство.
-Заслуженный учитель СССР Анатолий Емельянович Сливко 7 детей. Он не просто расчленял
и вешал свои жертвы, но и снимал это все кинокамерой.
-Житель Украины с ростовскими корнями Юрий Черноусов. 
-Сидоренко или Лифтер. Насильник 8 – 11-летних девочек.
-Селезнев или Электрик. Более 10 жертв.
-Владимир Муханкин. 8 трупов менее чем за 3 месяца.
-Владимир Криштопа. Насиловал и душил одиноких женщин. 
-Роман Бурцев. 6 детей за 4 года.
-"Питон"...


Великолепие острова (названия у него просто не существовало) превосходило любые
рассказы. Огромный, несколько гектаров в основании круг, на котором гигантские
хищные инь-яновские эмбрионы рвут друг другу животы своими острыми зубами. Мозаика
(вряд ли это могло быть чем-то еще) была выполнена настолько мастерски, что с
высоты, а Иван наблюдал эту картину с высоты и чуть сбоку, казалось, что они
вот-вот оживут и начнут крушить друг друга и все вокруг. В центре, вернее, из
центра круга в небо вырывался луч света в форме лезвия меча. А вокруг безграничное
царство океана. 
Где-то здесь, Иван это точно знал, была Книга Беззакония – одна из величайших
книг Атлантиды, которая...
-Еще не время, - услышал он чей-то голос, - мы тебя сами найдем. Когда будет
нужно.
Телефонный звонок выдернул Ивана из видения. 
-Лену можно? – услышал он неприятный женский голос.
-Я что, ее венеролог? – буркнул он и положил трубку. 
Настроение было испорчено. Выход из видения всегда был для него неприятен и сопровождался
депрессией, «гриппозными» ощущениями в теле и прочими малоприятными штучками.
Как наркоманская ломка. Видение – это нечто, живущее отдельной, самостоятельной
жизнью, а мы, те, у кого есть «пропуск», можем наблюдать его от случая к случаю,
когда наши психофизические данные соответствуют... Видение нельзя вызывать или
прекращать. Максимум, что можно сделать – это подготовить себя и ждать, когда
та реальность откроет свое лицо...
Свой пропуск Иван получил давно, на первом курсе института (который он успешно
закончил несколько лет назад). Сначала это были полеты. Он летал во сне чуть
ли не каждую ночь. Затем он научился понимать, что это сон. Первое время было
чувство досады: ощущение полета было настолько приятным, и настолько несбыточным
в нашей части реальности. Потом он свыкся. А потом... 
Это было как сон, и в то же время совершенно на сон не похоже... Сон служил как
бы шлюзом между этим и тем мирами, и там Иван тоже умел летать. 
Единственное, что он мог вспомнить кроме ощущения небывалого даже по сравнению
с наркотическим кайфа, была книга. Книга Беззакония. Причем даже не сама книга,
а лишь факт ее существования где-то там, среди видений. Книга была частью Атлантиды.
Не той, которая когда-то приняла ванну вместе со всеми своими потрохами, а АТЛАНТИДЫ
– мистической страны, которая когда-то... 
Один или два раза в месяц Иван проникал в видения. Он поднимался на вершины гор,
спускался на дно океана, бродил по темным, сырым лабиринтам, парил над полями
или морями. И везде он искал знаки.
И надо же было именно сегодня, когда он был так близко от цели!.. Дурацкий звонок!
А, может быть, не дурацкий? Кто-то же сказал, что время еще не пришло. Сказал
и пустил ток не по тем проводам? Это было слишком похоже на паранойю или красивую
сказку, чтобы...
Иван посмотрел на часы. Было 9 утра. Для Ивана с Ольгой – дремучая ночь. По выходным
они редко вставали до обеда. Они были женаты более двух лет, и когда-то их брак
был близок к идеальному. Они оба не хотели детей, не требовали друг от друга
практически ничего, оба любили лениться и спать в разных постелях. Секс – это
одно, а перетягивание одеяла – совершенно другое. Их отношения вполне можно было
назвать дружбой с сексуальным уклоном. Да и вместе им было все еще интересно.
Поворочавшись минут тридцать, Иван понял, что больше не уснет. Раздражение требовало
действия. Надев шорты (было начало лета), Иван вышел во двор. 
Жили они в собственном доме (подарок родителей) в замечательном поселке Российский.
25 соток, вода, газ, электричество, асфальт, 3 километра до Аксая и 15 минут
на машине до Ростова... Что еще надо для полного счастья, особенно если ты терпеть
не можешь многоквартирные дома, соседей и вечные вопли детишек под окнами. 
Было прохладно. Все небо затянули мрачные, совсем не летние тучи. Накрапывал
дождь.
В глаза бросилось наследие времен раннего социализма – куча поросших мхом здоровенных,
килограммов по сто, камней ракушечника. На Ивана словно нашло. Рискуя сорвать
себе спину или заработать грыжу, он принялся за работу. Уже через час из камней
был сложен «Алтарь Атлантиды». 
-Чего шумишь, - услышал он заспанный голос Ольги.
-Сделал алтарь. Теперь бы его освятить кровью.
-Крови нет, даже месячные только закончились.
-Придется тебя зарезать.
-Лучше себя. Сделаешь харакири, а я, так уж и быть, сожгу твое тело на костре.

-Харакири кухонным ножом... Это не эстетично.
-Кофе будешь?
-Сварить?
-А я пожарю гренки.
-Только прими душ.
-До или после?
-А вместо не хочешь?
Выйдя во двор покурить после завтрака на свежем воздухе, они обнаружили несколько
кур, вторгшихся под предводительством петуха во двор.
-... – выругался Иван.
Найдя пару хороших камней, он запустил ими по курам, которые с громким кудахтаньем
бросились со двора. Одной из птиц не повезло. Она застряла в заборе. Иван медленно
подошел к курице.
-Неси топор и ведро, - сказал он Ольге.
Одной рукой он взял птицу за горло, а другой за ноги. Птица затихла и даже прикрыла
глаза. Она затрепыхалась уже оставшись без головы, обдав Ивана горячей кровью.

Курица, кстати, была совершенно черной. Это могло быть знаком, а могло ничего
не значить вообще, как, в общем, и вся цепочка событий. 
Ведро оказалось дырявым, и кровь благополучно вытекла на здоровенный лист подорожника.
Она уже загустела и стала темной. Выбрав камень, Иван нарисовал кровью символ
Атлантиды: «s» (разделительную линию между эмбрионами инь-ян), и стрелку, направленную
вверх (символ меча). 
-Что это? – спросила Ольга.
-Символ Атлантиды.
-Не сойди со своей Атлантидой с ума.
-Лучше сойти с ума с Атлантидой, чем быть совершенно нормальным без нее. 
Не прошло и двух минут, как небо прояснилось и выглянуло долгожданное летнее
солнышко. 
-Смотри, - удивилась Ольга.
-Это Атлантида.
-Что?
-Атлантида.
Автомобиль был огромным. Настоящий атомоход на колесах. За рулем сидел человек
во фраке. Его лицо скрывала зеркальная маска.
-Я – это ты, - сказал он Ивану и весело рассмеялся.
Жрец, - понял Иван. Он уже начал немного разбираться в «делах» Атлантиды. Каждый
раз, когда он поворачивался «лицом» к Ивану, того неприятно передергивало.
Рядом с Иваном на заднем сиденье сидела королева. Она была в длинном черном платье
с разрезом и черных туфлях на высоких каблуках. Ее шею украшал медальон в виде
знака Атлантиды. Он был вырезан из цельного куска рубина.
Машина остановилась на Театральной площади, где вместо стелы (с одной стороны
звезда, а с другой...) была необычайно красивая мраморная лестница, ведущая вниз,
под землю. Огромного роста гвардейцы в странных одеждах в считанные секунды образовали
живой коридор от машины до лестницы. В руках у них были короткоствольные автоматы.
Жрец вышел из машины, открыл королеве дверь и помог ей выйти. Иван вышел следом.
Они медленно, чтобы народ мог налюбоваться своей королевой, прошли сквозь строй
гвардейцев: В центре королева, справа жрец в маске, а слева Иван. 
У лестницы их встретили прекрасные юные служанки. Пятясь назад, они посыпали
дорогу лепестками пьянящих, душистых цветов. Спускались долго, очень долго. Лабиринт
начинался глубже любого метро.
Лестница привела их в просторный хрустальный коридор, который освещали воины
с лампами в руках. Лампы светили ярко и не коптили. В воздухе был приятный запах
Атлантиды. Королева села на носилки, которые несли четыре необычайно сильных
носильщика. Иван со жрецом шли чуть поодаль сзади. Коридор постоянно петлял,
разветвлялся, сходился с другими коридорами. Это был лабиринт – главный страж
Атлантиды. Каждый неверный шаг здесь мог стоить жизни. 
Лабиринт привел их в большую полусферическую комнату. На полу в центре был круг:
дракон, кусающий собственный хвост. Внутри круга – светящаяся белым светом пустота.
-Добро пожаловать в Атлантиду, - сказал жрец. Он первым вошел в пустоту, которая
прекрасно выдерживала его вес. Затем туда вошла Королева.
-Смелее, - подбодрили они Ивана, - это не страшно.
-С детства боюсь высоты, - признался он, - панически, и ничего не могу с собой
сделать.
-Здесь нет никакой высоты. Это один из самых надежных и прочных полов. Ты же
ходишь по коридорам высотных зданий, а там с надежностью намного дела обстоят
хуже.  
Дрожа от страха, он ничего не мог с собой поделать, Иван вошел в круг. Под ногами
было мягко.
-Можно ехать? – спросил жрец.
-Ехать?
-Мы в лифте, дружище.
Он произнес что-то на языке Атлантиды, и... Земля ушла из-под ног. Они падали
вниз с огромной скоростью. Иван закричал.
-Никогда не пользовался лифтом? – спросил жрец.
-...! - ответил Иван.
-Я бы попросил воздержаться в присутствии королевы. 
-Учитывая ситуацию, думаю можно его простить, - произнесла королева.
Наконец, падение замедлилось, и лифт остановился.
Они вновь были в полусферическом помещении. На этот раз в центре был символ Атлантиды.
К лезвию меча (символ), как к столбу была привязана девчушка лет 16. Ее рот был
зашит ярко-красными нитками. По обе стороны от нее стояли мужчины в таких как
у ку-клукс-клановцев балахонах. Скорее всего, будущую жертву накачали наркотиками,
потому что она никак не реагировала на происходящее. 
Ивана бросило в холодный пот. Добродушный от природы, он воспринимал насилие
только на экране или в книгах, здесь же... От одной только мысли о предстоящем
ему стало плохо. Он не мог ЭТО сделать, как не мог и отказаться от ритуала, а
патовой ситуации здесь быть не могло по определению.
-Ничего не поделаешь, - услышал он голос королевы. Ты должен разрушить рабство,
такова плата за вход. Перед тобой только образ, жалкая попытка Идола обмануть
тебя маской. Она даже не человек, она - твой социум, твоя зависимость, твоя связь
с Идолом. Убей или умри. Ты ведь знал.
Он действительно знал, знал, но все равно не мог это сделать. Тело отказывалось
подчиняться. Его трясло, как в лихорадке. Перед глазами запрыгали черные «мухи».
Стало трудно дышать. Еще мгновение...
Кто-то огромный и могучий вошел в тело Ивана. Стало легко и спокойно. Он наблюдал
за происходящим как бы со стороны. Его рука взяла меч. Один умелый взмах... 
Кровь потекла совсем не так как в кино. Это было грязно, отвратительно и совсем
не зрелищно. У Ивана подкосились ноги, и он рухнул на пол, потеряв  сознание,
словно меч был вонзен в него, а не в жертву.
Весь год для Ивана прошел под знаком депрессии и потерь. Он так и не смог позабыть
то убийство, которое уничтожило нечто значительное в нем самом. Он был, словно
авиалайнер с разгерметизировавшимся салоном на хрен знает какой огромной высоте.
Он потерял работу, потерял Ольгу, перестал за собой следить. Ему было настолько
пусто, что он даже не хотел покончить с собой. Он был живым трупом, из которого
разом выкачали всю жизнь. Он даже не пил.
Работу свою он, правда, ненавидел с самого начала. Он был шестеркой в администрации:
никакого собственного мнения, никакой частной жизни, все решается через пьянку
или не решается никак, круглосуточный рабочий день, тоска и никаких перспектив.
Потеря работы, пожалуй, для него была бы праздником, останься он живым.
Ольга так и сказала ему на прощанье:
-Извини, - сказала она, - не могу и не желаю быть некрофилом. Помощь тебе не
нужна, как не нужно вообще ничего. Оттаешь – звони, а пока...
Не договорив, она вышла из дома. За калиткой ждало такси. На Ольгин уход Иван
не отреагировал никак. Он был мертв, по-настоящему мертв.
Целыми днями он тупо пялился в книгу или в телеэкран, совершенно не обращая внимания
на текст или изображение. Из дома он выбирался только, когда надо было платить
за жилье и закупать пищу.  
Он возвращался с базара. Небритый, худой, нестриженый. На нем была заношенная
футболка, старые спортивные штаны и алкашеские тапочки на босу ногу. Он шел,
глядя под ноги, по направлению к дому. Делать ничего не хотелось, а пешая прогулка
была хоть каким-то развлечением. Вдруг он увидел на женской ноге знакомый символ:
разделительное «s» со стрелочкой вверх из средины. Он поднял голову и буквально
ослеп от рыжего великолепия.
-Королева! – воскликнул Иван.
Она остановилась и внимательно посмотрела ему в глаза.
-Как ты меня назвал?
-Извините.
-Это важней, чем ты думаешь. Ее взгляд выжигал его изнутри.
-Я сказал, Королева.
-Ты знаешь, что это? – она показала на татуировку.
-Это знак Атлантиды.
-Где ты его видел?
-Видения.
-Позвони. Обязательно позвони, - она дала ему визитку: символ Атлантиды и телефонный
номер. Ростовский, - только не затягивай. Хорошо?
Он кивнул. Кивнул, а потом позвонил. Вечером. В тот же день. Они приехали часа
через два. Королева и мужчина в огромных очках с зеркальными стеклами.
-Я – это ты, - сказал он.
-Я знаю, - ответил Иван.
Мужчина окинул Ивана взглядом гробовщика.
-Как он? – спросила королева.
-Бывало, лошадей и в лучшем состоянии пристреливали.
-Что, так плохо?
-Практически полное истощение.
-На Атлантиду это не похоже.
-Сейчас не те времена. Собирайся, поехали.
-Куда?
-Возвращать тебя к жизни.
-Не бойся, убивать никого не придется.
-Твоя беда в том, - поясняла в машине королева, - что ты зашел слишком далеко
без всякого понимания происходящего, что сейчас, в эпоху войны, делать нельзя
совершенно. Когда-то давно, очень дано был мир. На земле жили атланты и драконы.
Они были совершенно разными, и практически не пересекались в своих интересах.
Драконы самые древние. Они были еще задолго до всего. Они не отсюда.
-Инопланетяне? – иронично спросил Иван.
-Забудь это. Инопланетяне такие же, как и мы. Они из той же плоскости, тогда
как Атлантида и драконы... Они настолько другие, что мы...
-Это я понимаю.
Королева недовольно зыркнула на Ивана и продолжила.
-Человек рождается как личинка. Он может вырасти в дракона, в атланта, а может
стать рабом Идола. Последнее – это участь подавляющего большинства людей. Практически
с самого рождения нас начинают превращать в существо социальное, в личность .
С самого рождения на нас надевают «Священные Маски Идола», которые превращают
человека в раба. Быть рабом очень удобно. Идол создает амбиции, питает эго, объясняет,
как надо жить... он строит рельсы, по которым тебе предстоит идти, как трамваю.
У него даже есть место для бунта. Социальный протест – такая же часть Идола,
как и социальный конформизм. Идол вездесущ. Он сражается за каждого. Даже для
тех, кто пытается вырваться из его лап, он создает все условия. Ты можешь посвятить
себя богу или дьяволу, поиску истины, духовного совершенства... Достаточно подсесть
на какую-нибудь философскую систему, и ты снова в руках многоликого Идола...
Поэтому только единицы способны прийти к драконам или к Атлантиде, найти путь.
Для этого надо уничтожи
 ть связь с Идолом, разрушить личность, остановить ум. Но делать это надо правильно,
иначе... Идол не только управляет, но и питает. Ты разрушил питающую связь, но
так и не научился питаться сам. И сейчас ты как наркоман в состоянии ломки. Тебе
нужна помощь.
Машина остановилась перед большими железными воротами. Они открывались при помощи
дистанционного пульта, похожего на брелок. Двор был большим, где надо выложенным
плиткой. Поражало обилие зелени и цветов.
Дом был достаточно большим, но не неуклюжим, как большинство из новостроек частного
сектора, правда, не без понтов. Входные двери, например, были такими, что через
них вполне могла пройти небольшая подводная лодка. Не атомная, конечно. Внутри
было царство роскоши и хорошего вкуса.
Они прошли через несколько комнат, спустились в подвал. Там была кабинка лифта.

-Лифт в Атлантиду? – немного разочарованно спросил Иван.
-Только в одно из представительств. Настоящая Атлантида живет в несколько других
пространственно-временных границах, как и драконы.
-Параллельные миры?
-Ты все равно не поймешь. Человеческая психика в обычном состоянии сознания на
это не способна.
-Я видел ее в видениях.
-В видениях ты видел адаптированную версию. Так в Европе снимают кино для тех,
кто въезжает, а потом адаптированную версию для Америки. 
Конечно, лабиринт был далеко не хрустальным, да и освещался он электрическими
лампами. Не весь. Боковые ходы оставались темными. Но все равно, Ивану он понравился.
Чисто, сухо, выложено плиткой...
-Он большой?
-Опутывает всю Землю.
-Можешь войти здесь, а выйти где-то в Америке.
-И что, военные?
-Атлантида умеет защищать свои владения.
Это вряд ли можно было назвать ответом, но Иван решил не настаивать.
В помещении, куда они пришли (обычная комната 4 на 6) стоял стол, и несколько
кресел. На столе был необычной формы древний сосуд, дешевая чайная чашка и термос.
Освещение было тусклым, почти как в кинозале во время сеанса.
Королева наполнила чашку водой, затем отсчитала из сосуда несколько капель темной
жидкости с резким запахом.
-Валерианка? – спросил Иван.
-Древняя Кровь Атлантиды. 
-Кровь?
-Сок одного растения.
-Мескалино?
-Я бы на твоем месте проявил уважение, - предупредил его мужчина. 
-Идола породили профаны. Утечка информации. В результате исковерканные, обрывочные
знания оказались в руках не у тех. Самое опасное оружие – образованный полуидиот.
Пытаясь копировать ритуалы Атлантиды, они начали использовать кровь себе подобных.
Так появился Идол – самое ужасное порождение человека.
-Фактически, Прометей или Люцифер – это не бог, подаривший людям огонь знаний,
а мелкий воришка, выпустивший джина из бутылки.  
 Рыцарь был давно уже не молод. Его коротко стриженые волосы были густо сдобрены
сединой. Он медленно ехал на своем коне, тоже немолодом и уставшем по дороге
длинной в целую вечность. Конь немного прихрамывал. Ему требовался отдых и услуги
кузнеца. Чуть поодаль от рыцаря ехал слуга-оруженосец. Он тоже был уставшим.
Хотелось есть и спать, но до ночлега было еще очень много километров пыльной
дороги в степи под палящими лучами солнца. 
Впереди были километры зноя, короткий отдых и битва с драконом – одним из тех
прекраснейших существ, на которых охотились доблестные рыцари или посланцы Бога.
Оруженосец любил драконов. Ему нравился их мир, их мудрость, их совершенно непохожая
на человеческую судьба, судьба, которую они выбрали себе сами. Оруженосец отчасти
и сам был драконом. Где-то в глубине его души существовал некий мост, связывающий
его с драконами. Иногда он просто не понимал, что делает рядом с человеком, которого
смело мог назвать врагом всего того, ради чего он живет на этом свете...
Рыцарю нужна была кровь. Подобно многим другим рыцарям, он дал обет питаться
только кровью врага, которым были драконы. Драконьей крови хватало надолго. Она
была сытной, возвращала молодость и давала долголетие. Иногда, когда рыцарь слишком
долго не мог обнаружить дракона, он посылал в мир специально обученных охотников,
которые приносили ему кровь людей. Когда слуга становился не нужен, рыцарь отдавал
его на растерзание толпы, как единственного виновника ужасающих «серийных» преступлений.

Глаза долго не хотели открываться. Так часто бывает утром, когда ты уже вроде
бы и не спишь, но открыть глаза, проснуться, подняться с постели просто не в
состоянии. Наконец, собрав всю свою волю, он вырвался из мира видения. 
Он лежал совершенно голый на огромном мраморном столе. Как в морге, - почему-то
решил Иван. Он попытался сесть, но не смог. Тело было чужим и совершенно непослушным,
словно между ним и телом полностью исчезла связь.
Паралич!
От ужаса Иван закричал. 
В комнату вошли Королева и человек в очках. Они выглядели уставшими. 
-С возвращением, - сказала королева.
-Я не чувствую тело!
-Это от долгого неподвижного лежания. Сейчас тебя приведут в норму.
Она хлопнула в ладоши. В комнату вошли двое крепких мужчин.
-Сколько я пролежал?
-Десять дней.
-Сколько?
-Десять дней.
Его аккуратно взяли под руки и перенесли в другую комнату. Там была ванная, наполненная
терпким травяным отваром. Примерно через час он пришел в себя.
Иван вновь вернулся к жизни. Нельзя сказать, что он стал прежним. Это не дано
никому из нас. Прежнего Ивана больше не было. Почти все свое время он уделял
делам Атлантиды, которой принадлежало приличное состояние, причем не только на
территории бывшего Советского Союза. Он числился менеджером по чему-то там, на
деле пытался разобраться в видениях, которыми его щедро одаривала Атлантида.
Он практически не выбирался «на территорию врага». Убив в себе Идола, он начал
видеть его повсюду. Вокруг был мир марионеток, управляемый одной незримой рукой,
и эта рука была для него врагом. 
С Ольгой он больше не встречался. Освободить он ее не мог, а видеть в когда-то
любимом человеке заводную куклу...
Однажды он увидел ее в видении. 
Они были словно на дне молочной бутылки. Белый мох под ногами, белый туман вокруг,
белое свечение повсюду. Мох был мягким и пушистым, как толстый дорогой ковер.
Было тепло. 
Ольга была рядом. Она лежала на спине, совершенно обнаженная. Над ней в метре
от земли парила на одном месте Книга Беззакония.
-Возьми меня, - приказала книга Ольгиным голосом.
Иван осторожно взял ее в руки. В следующее мгновение книга выпустила сотни игл,
которые глубоко вонзились в руку. Вместо боли Иван ощутил необыкновенный кайф.
Книга вливалась в него. Она растворялась в нем, становилась с ним одним целым.
-Возьми меня, - прошептала Ольга.
Они занимались любовью целую вечность, занимались страстно, исступленно, словно
это был их первый и последний раз. Иван почувствовал, как книга превратилась
в семя, в маленькое растительное семя. Теперь оно было в Ольге. Семя проклюнулось.
Иван чувствовал, как в чреве Ольги развивается новая жизнь, жизнь воплощенной
Атлантиды. Атлантида требовала Ольгу всю, без остатка, и та с радостью приняла
свою участь. Ее полностью поглотило дерево, странное, невиданное раньше дерево,
которое оплетала своими корнями всю Землю...
-Таковы уста Атлантиды, - поведал Ивану голос.  
Ольга умерла от рака матки (она отказалась от операции). 
-Атлантида здесь не причем, - сказала королева.
Иван почему-то ей не поверил. 


Нельзя сказать, чтобы Михаилу нравилась его роль в Атлантиде. Он никогда не был
кровожадным человеком, и, несмотря на то, что лично ему убивать никого не приходилось,
каждое убийство надолго выбивало его из колеи. Конечно, у него было выбор: смерть.
Сначала на это довольно понятно намекнул Иван Петрович, а потом нелепая, загадочная
смерть Ричарда. Его нашли дома, в постели. Он лежал на спине и улыбался. Причину
смерти так и не выяснили. Отмазались острой сердечной недостаточностью, но дело
в том, что сердце у Ричарда работало как часы, а если учесть письмо и посылку,
недостаточность была не настолько острой и внезапной. 
Умирать Михаил не хотел даже за деньги. Денег, кстати, в Атлантиде хватало. Платили
ему щедро, очень щедро. Денег было столько, что можно было о них не думать. 
За это ему предстояло отыскать дракона, и не просто дракона, а женщину, молодую
и привлекательную. И это с учетом того, что драконов среди нас единицы. Настоящих
драконов. 
Практически каждый из нас – личинка или зародыш. Более того, мы сами выбираем
свой путь. В каждом из нас есть благословение драконов, позволяющее превратиться
в это великолепное существо. Также мы можем стать рыцарями или примкнуть к Атлантиде...
Выбор огромен, но большинство из нас предпочитают оставаться никем, плебсом,
исторической пылью, в лучшем случае перегноем. Человек в своем нынешнем состоянии
никакой не венец природы, все это утешение для быдла, сладкая пилюля для неудачников,
позволяющая сознанию продолжать крепко спать до самой смерти. 
Человек – это шанс, не больше, но и не меньше.
Свой шанс Михаил упускать не хотел. Ему и так повезло: он нашел Атлантиду, или
Атлантида нашла его.
Он был в просторной гостиной шикарного холостяцкого дома, в удобном, словно специально
для него спроектированном кресле, перед камином, в котором горел огонь: настоящие
лесные дрова. В кресле рядом (их разделял только маленький, но стоивший целое
состояние столик, с натюрмортом, который составляли: бутылка коньяка выдержки
лет пятьсот, коробка с сигарами и почему-то три бокала) сидела, закинув ногу
за ногу, совершенно обыкновенная корова. В «руке» она держала бокал, на дне которого
покоился коньяк. Она вдохнула аромат напитка, сделала маленький глоток и блаженно
прикрыла глаза.
-Сигару? – предложила она после минутной паузы, посмотрев на Михаила хитрыми,
с ленинским прищуром, глазами (совершенно нехарактерный для коров взгляд). 
-Не откажусь, ответил Михаил, беря из коробки настоящее произведение искусства.

Сигара застыла у него в руке. Михаил понятия не имел, что с ней дальше делать.
Сигар он не то, что никогда не курил, а никогда раньше не видел. Конечно, он
пробовал внебрачное дитя ширпотреба с аналогичным названием, но к сигарам это
не имело ни малейшего отношения.
-Курение сигар, - заговорила корова после очередной паузы, - это танго на минном
поле. Это как делать нитроглицерин в домашних условиях: малейшая ошибка, и все
отправляется к ебеням. Сигары – это культ, требующий точности, традиционности
и любви к гедонизму. Сигары – увлечение избранных. 
Она принялась подробно рассказывать о сигарах.  
Корова была драконом, посредником между драконами и людьми, принявшим несколько
комичный образ.
-Я часть твоего сознания, - представилась она Михаилу, когда он «пришел» на встречу,
- так мне нравится выглядеть. К сожалению, мое истинное лицо тебе недоступно,
да у меня его и нет, но это не мешает мне получать удовольствие от прекрасной
еды, так что не будем заставлять повара ждать. Еду нельзя ни торопить, ни заставлять
ждать. Все остальное – чушь.
Закончив рассказ, корова перевернула лишний бокал, налила на дно немного коньяка
и подожгла специальной сигарной спичкой. Они прикурили сигары. 
-В знак нашего союза отныне ты будешь так делать всегда, - сказала она Михаилу.
Он не возражал.
-Пойдем, я что-то тебе покажу, - сказала она, когда они закончили курить. 
Корова отвела его в одну из бесчисленных комнат, где в детской кроватке лежала
ОНА – совсем еще маленькая самочка дракона.
-Она ждет тебя, - сказала корова.
-Они ее убьют.
-Смерть – такая же чушь, как и жизнь, если у тебя есть душа. С ее душой все в
порядке, а вот есть ли душа у тебя? 
-Сейчас я как раз над этим работаю, - ответил он. 
-А ты знаешь, что Иисуса вполне можно назвать сатанистом-демонопоклонником в
самом что ни на есть христианском значении этого термина? – спросила корова,
потягивая коньяк.
Они вновь сидели в гостиной. 
-Что ты имеешь в виду?
-Ты слышал о черной магии?
-Совсем немного. 
-А о человеческих жертвоприношениях?
-Разумеется, - ответил Михаил, выпуская дым.
-Так вот, ставшая известной история про Иисуса Христа – это шоу, за которым вполне
можно разглядеть ритуал с человеческим жертвоприношением. Причем сам участник
приносит в жертву самого себя, приносит в жертву как бога. Принесение в жертву
бога, сына в жертву отцу. Фактически, история с Авраамом была маленькой репетицией
этого спектакля, создавшего одну из сильнейших организаций и один из наиболее
мощных эгрегоров Идола. Это жертвоприношение стало основанием христианского храма,
стены которого возводились исключительно на крови. Сначала это была кровь первых
христиан, затем еретиков, затем кровь жертв религиозных конфликтов... Да и исламские
террористы, убивающие для того, чтобы убивать, приносят свои кровавые жертвы
Аллаху, который есть никто иной, как Иегова, ветхозаветный бог и отец Иисуса.
Боги питаются кровью.
-Как и мы.
-Согласна. Таковы правила этой игры.
-Игры?
-Создатели христианства, - продолжила корова после небольшой паузы, - великие
люди. Никто до них еще не додумался создать жесткую, деспотическую черно-магическую
организацию с фасадом в виде наидобрейшего боженьки, суть которого есть любовь.
Милый рай домохозяек с геранью на каждом окне. А дуракам, коими является подавляющее
большинство двуногих, больше ничего и не надо. Что людям надо-то? сладкую сказку
и крепкий сон. Дайте им сладкую соску, мягкий матрас, и они ваши. Охотнее всего
люди превращаются в слепцов. Мне кажется, это все из-за вашей сущности рабов.
Вы и других угнетаете только из-за того, что сами созданы быть рабами. Ни один
вид больше так себя не ведет. Угнетение ради угнетения, уничтожение ради уничтожения,
и все только ради того, чтобы возомнить себя пупом земли. Посмотри, как вы изуродовали
планету. Ну да вы не можете поступать иначе: такова ваша сущность.
Михаил поморщился.
-Природа – это природа. Молоток – это молоток. Им можно забивать гвозди, а можно
бить по пальцам. Иногда нужно и второе. Природа подобна корове. Ее можно завалить
и сожрать, а можно кормить, ухаживать, получать молоко, телят. Так получилось,
что второй вариант вам все еще не пришел в голову... Ладно, - корова посмотрела
на дорогие часы, - пора переходить к делу. Я чего собственно пришла. Она уже
готова к встрече, и скоро ты ее найдешь. Она сама тебя найдет, тебе надо будет
только суметь ее узнать, а для этого...
-Она знает, на что идет?
-Нет.
-Тогда чем вы отличаетесь от нас?
-В этой игре ничем. Каждая игра содержит правила, нарушение которых приводит
к изменению самой игры. Нам же надлежит сыграть именно в эту. Нравится тебе это,
или нет.
-Ты отправляешь ее на смерть, и называешь это игрой?
-Смерть – такая же чушь, как и жизнь. Или ты забыл?
Он усмехнулся.
-Рада, что ты не ударяешься в полемику. У нас мало времени. Надо еще кое-что
сделать... Надеюсь, у тебя нет гастрономических предрассудков.
-Что ты имеешь в виду? – насторожился Михаил. 
-Кровь и плоть дракона. Без этого ты не сможешь ее найти.
-?
Корова хлопнула «в ладоши». В одно мгновение обстановка вокруг них изменилась.
Теперь они находились в маленькой комнате, застеленной коврами. Посреди на подносе
стоял кальян.
-Три затяжки, - предупредила корова.
-Ты же говорила...
-Мы не христиане, чтобы заниматься богоедством. Они так и не смогли до сих пор
разобраться во всех тех ритуалах, которые украли у нас. Три затяжки.
Михаил сделал осторожную затяжку. Дым мог быть каким угодно, но не таким. Легкие
Михаила заполнила сама свежесть и чистота. Это была благодать в своем чистом
виде. Такое жалко было выдыхать. Он хотел курить ее еще и еще, так что после
третьей затяжки корове пришлось отнимать у него трубку.
-Достаточно. Ты же не хочешь...
Михаил не слышал ее слов. Он был далеко в звездном небе, среди звезд. Он был
чистым сознанием, путешествующим по звездному лабиринту, по другую сторону которого
 жили драконы...
-Она прошла лабиринт, - устало сказал Иван.
Михаил облегченно вздохнул. Корова сказала правду.
-Ты молодец, - Иван был доволен, - задание выполнено блестяще.
-И что теперь? 
-Теперь... Это буде решать Атлантида.
Прежде, чем Михаил успел что-либо сообразить, Иван выстрелил в него из странного
маленького пистолета, похожего на детскую игрушку.
Музыка лилась отовсюду. Она была приторно-бездарной. Передавали запись детского
хора. Детишки пищали противными, тоненькими голосками что-то про любовь к богу,
любовь бога, и прочую любовь. Качество «фанеры» было отвратительным.
Михаил открыл глаза. Он лежал на огромном фанерном облаке, одетый в длинную,
до пят, белую ночную рубашку. Рядом лежала фанерная арфа.
-...............................!!!!!!!!!!! – выматерился Михаил.
-Здесь принято говорить аллилуйя или осанна, - услышал он приторный, злорадный
голосок.
-Аллилуйя?! за то, что я должен буду торчать в этом фанерном дерьме целую вечность?!
Да иди ты на .....!
-Осанна, - елейно пропел приторный голосок, - осанна или аллилуйя. Господь настолько
милостив к нам, что позволяет произносить эти слова с любой интонацией.
-Так что, если я захочу послать тебя на...
-Осанна, - перебил его голос.
-На осанна...
-Все правильно, важны не сами слова, а тот смысл, который ты в них вкладываешь.
-Если так... Осанна, - завопил Михаил, словно его резали, - аллилуйя, и маме
вашей аллилуйя!!!
-Чего глотку дерешь? – услышал он знакомый голос.
Рядом с сигарой в одной руке и рюмкой коньяка в другой сидела корова. К ее рогам
был приделан проволочный нимб, а к спине привязаны розовые, похожие на стрекозиные,
крылышки, на одном из которых было написано: «made in China».
-Ты?! – радостно воскликнул Михаил.
-Я бы не стала на твоем месте так кричать.
-Ты не представляешь, как я рад тебя видеть!
-А я тебя нет.
-Почему?
-Потому что ты, скотина, все еще не избавился от этой фанерной, осанна и аллилуйя
мать твою! – рявкнула корова во всю свою глотку, - я что, зря на тебя тратила
свое время! Отвечай сволочь!
-Я...
-Ты почему сидишь в присутствии инспектора, гнида?! Встать!
Михаил был буквально оглушен поведением коровы. Он вскочил на ноги и замер по
стойке смирно.
-Кругом!
-Он повернулся.
-Неблагодарная скотина!    
Сильный удар копытом под зад сбил его с ног. 
Очнувшись, Михаил сразу понял, что имел в виду Иван, говоря о том, что его дальнейшую
судьбу будет решать Атлантида. Его отключили, а затем отправили в лабиринт. Михаил
сразу узнал его, несмотря на то, что ни разу раньше здесь не был. Лабиринт, он
обладал своим духом, своей волей, своим настроением... Он безошибочно проникал
в сущность каждого человека, предоставляя для него один из практически бесконечного
множества путей. Раньше Михаилу он напоминал саму жизнь: тьма, неизвестность,
бесконечное число развилок... 
Поняв, куда забросила его судьба или Атлантида, он ощутил панический ужас и отчаяние:
голодная смерть среди бесконечных темных закоулков, где среди миллиона путей
только один мог быть верным, а остальные...
Единственно на что он мог надеяться, так это на то, что спасительное безумие
не заставит себя долго ждать. Михаил знал, что случалось с теми женщинами, которых
он приводил сюда в тщетной надежде на то, что эта уж точно окажется драконом,
и вереница жестоких убийств...
Большинство из них умирали здесь, в лабиринте. Сходили с ума и умирали в темноте,
которая, казалось, была пропитана их предсмертным ужасом и безумием. Другие,
таких были единицы, находили спасительный выход, но они не были драконами, и...
Михаила окружили тени тех, к чьей смерти он имел непосредственное отношение.

Отчаяние, ужас, бессилие, желание покончить с собой... Он схватился руками за
голову и закричал. Он проклинал Атлантиду, Ивана, себя, королеву, которую никогда
не видел, бога, жизнь... Он кричал, пока не потерял голос, и даже после этого
продолжал жалко сипеть проклятия опухшей от крика глоткой. Усталость помогла
ему немного прийти в себя. У него оставался шанс, и если Атлантида просто хотела
от него избавиться...
Шанс! Михаил поднялся на ноги и пошел, куда глядели глаза. Здесь могло помочь
только везение, только полностью отдав себя в руки Атлантиды, он сможет найти
правильный выход. Иначе...
Он пытался думать о тех, кто, попав в подобную ситуацию, сумел найти выход, выжить,
выбраться, найти в себе силы... Он пытался думать о Мересьеве, о том парне из
Джека Лондона, который буквально заставил себя не умереть от голода, но на ум
все чаще приходил герой Стивена Кинга или Эдгара По, он не помнил точно, который,
оказавшись на острове, сожрал себя чуть ли не целиком. 
Временами он натыкался на кучки человеческих костей. Это были остатки тех, кто
не справился с поставленной перед ними задачей. 
Появились галлюцинации. 
-Природа имеет избыточный характер, - умничал лысый толстяк. Он был с друзьями
в купальне, где очаровательные рабыни были готовы выполнить любой их каприз,
- жизнь устроена так, что из многих должны выживать лишь единицы, и только самые-самые
имеют право оставить после себя потомство. Бесспорно, этот закон должен распространяться
и на людей. Иначе... Да зачем что-либо говорить. Достаточно посмотреть вокруг.
Вопиющее беззаконие гуманизма привело к вырождению человеческого рода. Мы продолжаем
строить так называемые больницы для дегенератов, содержим их за государственный
счет, причем даже не думаем об их стерилизации, тогда как крепкие, здоровые люди
силком отправляются в армию, где-либо гибнут в бесконечных войнах, либо становятся
инвалидами, как физически, так и психологически. Вот и получается, что гуманизм
– это забота об ущербных людях ценой жизни крепких и здоровых, тех, о ком действительно
надо заботиться...  
Камень, алтарь был сделан из серого камня, был идеально отполирован телами тех,
кого на протяжении тысяч лет приносили здесь в жертву. На тех местах, где привязывали
руки и ноги жертв, появились углубления.
Михаил лежал на алтаре. Без одежды. Волосы по всему телу были сбриты. Ногти на
руках и ногах обрезаны и окрашены. Вокруг него суетились слуги жрицы. Они заканчивали
покрывать его тело письменами.
К нему подошла жрица. Ее лицо было скрыто черной маской, с которой сильно контрастировали
огненно-рыжие волосы.
-Когда-то Атлантиду почитали как царство мертвых, - сказала она, - и знаешь почему?
Мы первые открыли истину смерти, которую тебе сейчас предстоит познать. Для того
чтобы войти в Атлантиду, тебе придется согласиться с собственной смертью. Ты
совершенно напрасно считаешь себя живым. На самом деле ты давно уже мертв. Само
рождение говорит нам о смерти. На самом деле они неразлучны, а жизнь... То, что
ты считал и считаешь жизнью – всего лишь агония. Ты уже умер. Твое рождение создало
на линии времени твою смерть. Это уже свершилось. Ты мертв, как и все остальные.
Ты мертв, и твоя жизнь – не более чем попытка осознания этого факта. Только осознав
собственную смерть, ты сможешь пройти через первые врата. Ты должен быть мне
благодарен за то, что я помогаю тебе в этом. У многих на это уходят целые жизни,
а у тебя столько времени нет.
Говоря это, она ловко перерезала вены ритуальным кинжалом у него на руках и ногах.
Полилась кровь. Стало холодно. Он перестал чувствовать тело, перестал чувствовать,
думать, существовать... Он погружался в смерть, которая... 
-Я умер, умер, умер... – повторял Михаил. 
Тоска, отчаяние, жажда жизни... Слезы текли по щекам, но он их не замечал.
-...умер, умер, умер...
Он распадался на части. Сознание медленно затухало...
-...умер, умер, умер...
Еще совсем недавно он говорил, что самоубийцей может быть только конченный оптимист,
считающий, что там будет по крайней мере не хуже, что далеко не факт.
НЕ ФАКТ! Практически любимые слова Михаила. 
И вот теперь его смерть стала фактом. ОН УМЕР! Смерть пришла как откровение,
как избавление от жизни. Он умер, стал свободным, освободился от рабства жизни.
Атлантида дала ему первый урок: Жизнь – это рабство, а жажда жизни – иллюзия,
позволяющая идолу осуществлять над тобой полный контроль.
Михаила накрыла волна экстаза. Он был свободен! 
Внезапно он понял это. Это произошло как откровение. ОН МЕРТВ, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО
ЭТО ТАК! ОН МЕРТВ!
Тело продолжало страдать. Оно хотело есть, пить... тело жаждало вырваться на
свободу, но Михаил теперь был далек от всего этого. Он был мертв, мертв задолго
до того, как его плоть будет списана за ненадобностью и сдана в утиль. 
Смерть придала ему силы подняться на четвереньки (он был здесь уже целую вечность).
Голова не соображала. Язык распух. Лицо было разбито в кровь (во время очередного
падения). Михаил совершенно не понимал, что и куда заставляло его двигаться.
Он полз на четвереньках, даже не чувствуя боли: колени и кисти рук были содраны
чуть ли не до кости. Он был на грани безумия.
Есть такая техника: человека замуровывают в каменный мешок на 21 день. Ни воды,
ни пищи, ни света, ни звука. Только воздух, тьма и тишина. 21 день – это предел.
Человек либо сходит с ума, либо становится просветленным...
Поскользнувшись, он рухнул лицом в грязь. Грязь! Значит, где-то рядом вода. Он
почувствовал ее запах. 
Вода текла по стене. Самая вкусная вода в его жизни! В грязи он нашел каких-то
скользких тварей, не-то червей, не-то пиявок. Он жадно глотал их, даже не пережевывая,
а потом снова пил воду...
Веревка больно резала руки. Она была слишком тонкой и грубой, к тому же помощники
палача затянули ее на совесть. Он был привязан к специальным кольцам, торчащим
из стены пыточной. Хорошо еще, что он мог стоять. Под ногами была ржавая холодная
металлическая поверхность. Когда ноги устанут, он повиснет на руках, и тогда
веревка с новой силой врежется в его плоть...
-Твой второй господин – боль, - сказала ему королева. 
Она стояла рядом с палачом – здоровым детиной с одним глазом. Вторая часть лица
была изуродована шрамом. Видать, досталось ему в этой жизни...
-Боль... Она может быть такой нестерпимой, что нет никакого значения, жив ты
или мертв. Боль умеет уговаривать. Она заставит тебя сделать даже то, чего ты
не сделаешь и из жажды жизни. Она всемогуща, но и у нее есть слабые места. Боль
– это информация. Она часть тебя. Боль – это ты. Прими боль, наблюдай за ней,
перестань сопротивляться, расслабься... Позволь ей случиться, раз уж этого все
равно нельзя миновать. Подружись с ней, иначе ты просто с ума сойдешь от боли,
а боль тебя ждет, поверь мне, не малая. Под твоими ногами находится холодный
металл, но это не надолго. Скоро там будет течь кипящее масло. Твои ноги... Сколько
ты сможешь держать их поджатыми? Ты примешь боль или сойдешь с ума. Прими боль
или умри от боли. Третьего не дано. 
Сказав это, она вышла из пыточной. Палач медленно повернул скрипящий вентиль.
Потекло раскаленное масло.
Михаил поджал ноги. Веревки врезались в руки. Потекла кровь, но все это было
ерундой по сравнению с тем, что ожидало его впереди. Все его сознание сконцентрировалось
в ногах, а они, как назло, становились все тяжелей и тяжелей... 
БББББББОООООООООЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Неописуемая, невыносимая боль. Запахло жаренным мясом. 
БББББББОООООООООЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Его лихорадило. Сильно болел живот, словно кто-то вскрыл ему брюшную полость
и густо посыпал перцем. Скорее всего, те твари, которых он сожрал в полуобморочном
состоянии, оказались ядовитыми. Болели руки, болели ноги, болело лицо... Он сам
был собственной болью.
Но что-то в этой боли было не так. Михаил не сразу понял, что между ним и болью
огромная дистанция. Он наблюдал за ней откуда-то со стороны, и там ему было легко
и свободно. Боль была сама по себе, как и его тело, которому он больше не принадлежал.
Михаил вспомнил, как Гурджиев, врезавшись на машине в дерево, прошел несколько
километров на сломанных ногах, вспомнил, как его ученик Успенский, умирая, ходил
из угла в угол, чтобы встретить смерть в сознании, вспомнил Мансура аль Халладжа,
которого фанатики-мусульмане медленно разрывали на части...
 Он был свободен. Свободен от второго врага, свободен от боли.
На этот  раз он был на свалке. Вокруг, куда ни глянь, были горы мусора и нечистот.
Сказать, что воняло, значит не сказать ничего. Вонь была осязаемой и всепроницающей.

-Ты должен усвоить еще один урок, - услышал он голос королевы, - твой последний
враг – кто-то-вость. Даже после того, как ты умер, после того, как принял боль,
идол продолжает держать тебя в своих руках. До тех пор, пока ты продолжаешь быть
кем-то. Ты можешь быть императором, можешь быть ничтожеством, но пока ты кто-то,
пока ты можешь сказать: «Я ЕСТЬ ТО-ТО», ты все еще раб или марионетка. Запомни,
ты – никто и ничто, ты никогда не был кем-то, ты никогда не станешь кем-то. Ты
даже не ноль. Ноль – это что-то. Посмотри вокруг. Все это дерьмо было кем-то
и чем-то. До тех пор, пока ты кто-то, ты здесь, на свалке, среди отбросов и нечистот,
кем бы ты ни был – ты здесь, все остальное иллюзия, бред воспаленного сознания.
Пока ты кто-то, пока ты – это ты... Оставь себя там, и можешь быть свободен,
теперь уже совершенно свободен. Твой последний враг – ты сам.
Голос королевы был голосом Атлантиды.
Вдруг перед ним появились ворота. Они были настолько огромными, что, казалось,
подпирали собой небо. Перед воротами стоял грозного вида страж.
-Стой, - приказал он.
Михаил остановился.
-Назови свое имя.
-У меня больше нет имени.
-Говори! – приказал грозно страж и несильно ударил Михаила копьем в бок.
Михаилу стало смешно.
-Отвечай, или я убью тебя!
-Я уже мертв.
-Мертв? Куда ты тогда направляешься? 
-Никуда... Теперь уже никуда.
-Добро пожаловать в Атлантиду.
-Добро пожаловать в Атлантиду, - услышал он, приходя в себя.