23.05.2011

  Наш сайт

  Сегодня читаем

Марк Биллингем - Погребенные заживо

Автор рассылки: Александр Nessh

Написать автору

Страница 8:

ЧЕТВЕРГ
Глава седьмая

На третий день работы по делу о похищении Том Торн проснулся с первыми петухами – покрытое тучами небо только начинало сереть.

Ночью темп жизни замедлялся, собирать необходимую информацию в это время становилось и дольше, и труднее. И не имело значения, насколько важным делом ты занимаешься, что обнаружены трупы или существует реальная угроза жизни и здоровью похищенного преступниками человека. Дело просто в том, что большинство людей, по крайней мере из числа обычных граждан, стремится закончить работу в пять часов. Встретить хоть малую толику понимания после пяти часов вечера было практически нереально. Возможность получения важного для дела допуска к любой частной или защищенной базе данных – в управлении местной жилищно строительной ассоциации, крупнейшем банке «Барклейс», компании цифрового спутникового вещания или сотовой связи «Вирджин мобайл» – чистая лотерея в то время, когда автострады, ведущие к деловому центру города, оставались пустыми. Часто не удавалось даже добиться, чтобы человек, которому настолько не повезло, что он сидел за пультом круглосуточной службы спасения, зафиксировал номер звонившего абонента. Или выяснил имя придурка, который посреди ночи всех поднял на уши.

В результате сотрудникам отдела понадобилось четыре часа, чтобы выяснить адрес их главного подозреваемого, и то сделать это удалось, в конечном счете, лишь благодаря любви Конрада Аллена к автомобилям.

Через поисковую систему удаленного доступа полицейские добрались до архивов в Майл энде и разузнали подробности первого ареста Аллена в 2002 году. Пробив номер его машины по компьютеру, они установили, что автомобиль был продан еще в прошлом году. Студент, который его приобрел (и который еще не спал, оттачивая свое мастерство в компьютерных играх), вспомнил Конрада. Вспомнил, как тот довольно подробно описывал, какую хочет купить себе следующую машину. Еще через час полицейские разбудили владельца небольшой фирмы по торговле автомобилями в Вуд Грине, попросили его одеться и проводить их в свой, мягко говоря, неубранный кабинет, где он нехотя порылся в кипе, опять же мягко говоря, кое как составленных записей. Торговец стремился поскорее отделаться от них и вернуться в постель. Взглянув на снимок, он смутно припомнил Аллена и «сногсшибательную цыпочку блондинку», которая была с ним, когда он пришел в автосалон. Машину дилер помнил лучше: был готов описать практически каждую деталь сверкающего как алмаз «форда скорпио», его 24 вольтовый клиновидный шестицилиндровый двигатель объемом 2900 куб. см фирмы «Косуорти» и, что важнее всего, – адрес, по которому его доставили после того, как покупатель выложил тысячу двести фунтов наличными.

Торговец ничего не знал о «пассате» – ни о черном, ни о синем, ни о каком нибудь другом – поэтому в отделе решили, что машина, которую видели у школы, скорее всего, принадлежит подружке Конрада. Или, быть может, он решил, что дни лихого мальчишества уже позади, и поменял «скорпио» на что то более солидное.

Как только информация была получена, сотрудники отдела тут же включили «полный вперед». Первый шаг – установить наблюдение. Ранним утром – слава Богу, пока проводилась эта часть операции, было темно – специальная бригада разведотдела установила одну небольшую телекамеру на фонарном столбе напротив агентства по продаже недвижимости как раз на выезде с Боу роуд, а другую – с тыльной стороны здания, чтобы просматривался черный ход. Камеры тут же начали транслировать изображение, которое передавалось как в центральное управление, так и на мобильный телефон группы технической поддержки. Сотрудники этой группы, в свою очередь, оценивали и ретранслировали изображение, находясь в оснащенном по последнему слову техники фургоне в паре кварталов от самого здания. Более же десятка сотрудников отдела по расследованию похищений были рассредоточены по периметру: в пустых зданиях, неприметных машинах, просто на улице. Помимо них, в боевую готовность были приведены группа спецназа, специалист по переговорам с похитителями, служба «скорой медицинской помощи» и группа захвата из 19 го отделения СО. Теперь все они ждали приказа.

К тому моменту, как Торну удалось забежать перекусить в ближайшую пиццерию, он почти четыре часа провел в машине с тем же, что и вчера, сотрудником из седьмого отдела, у которого в заднице засело шило…

Торн со своим подносом подошел к столику, подвинул чашку кофе и тарелку к женщине, сидевшей напротив.

– Сколько с меня? – спросила она.

Торн взял верхний бутерброд с яйцом и ветчиной и потянулся за кетчупом.

– Сперва послушаем, что ты накопала.

Он удивился, когда с утра позвонила Кэрол Чемберлен и спросила, когда они могут встретиться. Если Кэрол не работала в Ярде над каким нибудь архивным делом, ее невозможно было оторвать от мужа и вытянуть из дома в Уэртинге – эту ее особенность Торн в шутку называл «эвтаназией на море». Чемберлен объяснила, что после их вчерашнего разговора она целый вечер наводила справки по телефону и приехала в город вечерним поездом. Она рассказала, что поужинала с одним старинным другом, а ночевать осталась у другого.

– Старинные друзья? – удивился Торн.

– Один – старший инспектор, с которым мы несколько лет проработали в «убойном отделе», второй – сержант, с которым мы ушли в отставку в одно время. Оба – хорошие ребята. Оба – как говорится, полезные знакомства.

Торн наблюдал, как миссис Чемберлен со значительно большей изысканностью, нежели он сам, откусывает бутерброд. Он был поражен тем, как быстро она принялась за работу после их разговора.

– А ты времени даром не теряла! – заметил он.

– Что то я не заметила, чтобы у нас вообще было время.

Торн поспешил ее «просветить» и рассказал о наблюдении за квартирой Конрада Аллена. Поскольку на карту была поставлена жизнь мальчика, он знал, что она права: время работало против них. Нынешним же утром каждая минута, проведенная в вынужденной бездеятельности ожидания, и вовсе, казалось, ползет как черепаха. Тишина в наушниках почти оглушала, а наблюдать за задернутыми занавесками квартиры, расположенной над агентством недвижимости, было равносильно тому, что смотреть в перевернутый бинокль.

– Что ж, Кэрол, пожалуйста, продолжай, – попросил Торн.

Миссис Чемберлен стряхнула с пальчиков крошки.

– Я не ошиблась, – начала она. – Кто то обязательно должен был упомянуть Гранта Фристоуна.

– Из за того, что он угрожал Маллену?

– Из за этого тоже… а кроме того, его разыскивают за совершение убийства.

Торн молча смотрел на нее и ждал продолжения. Он видел, как она смакует каждый миг драмы, как получает удовольствие от рассказа.

– В 1995 м ему дали двенадцать лет за совращение малолетних. Он отбыл лишь половину срока и в 2001 году вышел на свободу – Фристоун стал одним из первых досрочно освобожденных преступников, кого отдали под надзор МКОБ.

Торн кивнул. Хотя напрямую его это никогда не касалось, он прекрасно знал о Межведомственном комитете общественной безопасности. МКОБ был создан в соответствии с новым законом в целях «межведомственной координации деятельности по установлению степени общественной опасности лиц, отбывших наказание за совершенные преступления». Комитету было поручено «осуществлять контроль и надзор за адаптацией к жизни в обществе» тех, кто совершил преступления, представляющие серьезную общественную опасность.

Всевидящее око должно было следить за «громилами».

– Похоже, он был идеальным кандидатом, – сказал Торн.

– Однако чиновники, которых приставили наблюдать за ним, иного мнения. Я точно не знаю, как все это происходило технически, но удивительно, что всю эту лавочку не прикрыли сразу же.

– Первый блин комом?

– Самую малость. Фристоуну предоставили квартиру в «Хрустальном дворце», именно поэтому муниципальный совет района Бромли постарался разместить членов МКОБ там же. Спустя несколько месяцев после освобождения Грант познакомился с Сарой Хенли, матерью одиночкой с двумя маленькими детьми.

– Ах, вот в чем дело!

– Если бы в этом! Случилось кое что посерьезней. В апреле 2001 года Фристоун бросил ее на стеклянный кофейный столик.

– Очень мило!

– Она умерла от потери крови. И пока ее нашли…

– Фристоуна уже и след простыл.

– Он до сих пор в розыске, – добавила Чемберлен. – И сдается мне, что ему не очень то хочется снова в тюрьму. Он, бесспорно, больше всех подходит на роль главного подозреваемого. Но это было достаточно давно, поэтому думаю, его уже не столь усердно ищут – так обычно и бывает. Время от времени о нем вспоминают, ежегодно пересматривается его дело, но, по сути, оно даже еще больший «глухарь», чем то дерьмо, которое мне доводится реанимировать.

Подошла официантка, собрала тарелки, поинтересовалась, не хотят ли они еще чаю или кофе. Торн сообщил миссис Чемберлен, что ему необходимо возвращаться, и чем скорее, тем лучше. Он достал банкноту в пять фунтов, чтобы оплатить счет.

– А со вторым преступлением Тони Маллен был как то связан? – поинтересовался Торн. – С убийством Сары Хенли?

Чемберлен ответила, что нет. Она беседовала с детективом, который вел это дело, а позднее стал заниматься розыском Гранта Фристоуна, он и сейчас все еще занимался этим делом – по крайней мере, теоретически. Но Торн слушал ее уже краем уха: он понял, что задал излишний вопрос. Он сам знал, что Тони Маллен не мог иметь к этому отношения, и прекрасно понимал почему.

– Я записала все данные этого парня, – сказала Чемберлен и передала через стол конверт. – Он мне показался достаточно приятным, хотя больше старался выведать, для чего я задаю все эти вопросы, чем выложить мне все как на духу.

– Это в порядке вещей, – заметил Торн.

– Я так и поняла.

– Неужели ты все так же болезненно относишься к тем, кто сумел уйти от наказания?

Чемберлен достала из сумочки компактную пудру и открыла ее резким движением.

– Чем старше я становлюсь, тем болезненнее отношусь ко всему.

– Спасибо тебе за это.

– Пожалуйста, я все еще твоя должница. – Ее глаза на секунду оторвались от зеркальца. – Я сейчас не о чае и не о бутербродах с ветчиной.

Торн взял конверт и снова придвинул свой стул. Он понимал, что Чемберлен имеет в виду случай, произошедший год назад, когда у нее никак не ладился допрос подозреваемого. Он считал, что каждый из них был в неоплатном долгу перед другим.

– Я сообщу тебе, как будут развиваться события, – пообещал он.

Кэрол Чемберлен кивнула и вернулась к своему занятию: стала красить губы помадой, пока Торн вставал из за стола. Когда он уже уходил, она крикнула вслед. Извинилась за то, что забыла мазь для спины, пообещала прислать ее по почте.

* * *

Он поспешил назад к машине. Остановился у газетного киоска, купил две баночки «кока колы» и номер «Без утайки». По пути к машине он размышлял над тем, что Чемберлен была права, когда сказала, что кто нибудь обязательно должен был упомянуть Гранта Фристоуна. Хоть кто нибудь… Полицейские, с которыми он беседовал. Джезмонд – почти наверняка. И почему ничего не сказал сам Тони Маллен?

Шагая, Торн сконцентрировался на отце Люка Маллена. Думал о том, почему он в 2001 году – Торн дважды, чтобы не ошибиться, перепроверил месяц – не мог иметь отношения к делу об убийстве Сары Хейли и последующему розыску Гранта Фристоуна – человека, которого до этого уже сажали в тюрьму на двенадцать лет, человека, который публично угрожал ему.

Потому что к этому моменту в 2001 году старший инспектор Тони Маллен уже ушел в отставку.

* * *

Красная «шкода» была припаркована к югу от Боу роуд, на боковой улочке недалеко от въезда в туннель Блэкуолл. Торн с радостью обнаружил, что, пока его не было, приехал Дейв Холланд, и, не обращая внимания на сержанта за рулем, забрался к товарищу на заднее сиденье. Сержант обернулся:

– Будьте, блин, как дома…

Хотя Торн и Холланд только вчера беседовали в доме Малленов, но после посещения Дейвом Батлерс Холла еще не виделись. Они обсудили Адриана Фаррелла, звонок Холланда Ивонне Китсон и вопрос о том, нет ли связи между похищением Люка и убийством Латифа.

– Над этим стоит поразмыслить.

– Только недолго, договорились? – попросил Холланд.

Торн открыл баночку пива.

– Если честно, не могу обещать.

Потом они минут пять сидели молча: Торн листал журнал, а Холланд глазел в окно на пейзаж, который Том уже окрестил самым унылым из тех, что он когда либо встречал. А вот интересно, как долго он мог бы любоваться Тадж Махалом? Часа четыре для первого раза?

– А тут, блин, миленько, верно? – в конце концов прервал молчание Холланд.

– Если тебе нравится бетон.

В машину запрыгнул сотрудник седьмого отдела и указал на Боу роуд. В паре сотен метров к северу от них возвышалась загроможденная постоянными заторами эстакада, поднимающая дорогу А11 над А12, по ней машины пересекали реку Ли и двигались из Лондона в сторону Эссекса.

– Ты знаешь, говорят, именно тут Креи похоронили Фрэнка Митчелла. Внутри одной из опор.

– Верно, – согласился Торн. – В 1966 году.

Он знал все о том, что братья близнецы, как подозревала полиция, сделали с Безумным Лесорубом Митчеллом, приняв несколько безрассудное решение вытянуть его из тюрьмы Дартмура. Впрочем, точное место упокоения Лесоруба так и не выяснили – кое кто полагал, что его тело поглотила морская пучина. Тем не менее было немного странно, что похоронный кортеж Ронни Крея – спустя тридцать лет после исчезновения Митчелла – обязательно должен был пересечь эстакаду Боу. Едва ли этот путь можно было назвать кратчайшим на кладбище в Чингфорде.

Сержант, казалось, несколько спустил пар.

– Откуда вы все это знаете?

– Слишком большой опыт за плечами, – объяснил Холланд.

– По крайней мере, ты знал, чего ждать от этих парней, – заметил Торн.

Холланд откинул голову назад.

– Миленький конец! Просто и со вкусом.

– Верно. И главное, никого это особо не огорчило.

– Он был сумасшедшим, и у него был топор. Как же иначе к нему относиться?

– Э…

Увлекшись беседой, они не заметили, что сотрудник отдела по расследованию похищений стучит по зеркалу заднего вида, изо всех сил стараясь понять, не насмехаются ли они над ним.

* * *

В обед шестиклассникам Батлерс Холла было разрешено покидать стены школы на час. Кто то брал бутерброды и шел в ближайший парк, но большинство направлялись к череде лавочек на местном «Бродвее» и слонялись там, где можно было купить музыкальные компакт диски или компьютерные игры. Подростки околачивались возле кафешек с кебабом и фиш энд чипс, изо всех сил стараясь не походить на учеников привилегированной частной школы и стараясь не быть пойманными на чем то «горяченьком», чтобы «не запятнать честь мундира».

Ивонна Китсон сидела в машине напротив входа в школу, наблюдая, как из нее выходят дети, и ждала, когда появится Адриан Фаррелл.

Рядом с ней, листая газету «Дейли миррор», сидел констебль Энди Стоун.

– И все же, начальник, я не понимаю, почему ты не взяла с собой сержанта Холланда? Он бы показал нам этого маленького выродка.

– Заскучал, Энди?

Стоун отрицательно покачал головой, не отрывая глаз от газеты.

– Дейв занят другим делом, да и в любом случае я не хотела, чтобы нам кто то кого то показывал. Хочу проверить, смогу ли я его узнать сама. Справедливо? – она снова закусила большой палец и, глядя в окно, стала грызть ноготь.

Очень долго Китсон казалось, что нельзя иметь все сразу: если складывается личная жизнь, то завал ждет на работе. И наоборот. Пару лет назад она была карьеристкой и прекрасно об этом знала. Дела ей доверяли серьезные – такие, какой была она сама, когда их расследовала. Потом ее черт попутал завести интрижку со старшим офицером, и пока его жена и начальство смотрели на это сквозь пальцы, она наблюдала, как ее карьера и собственная личная жизнь катятся в тартарары. Сейчас дома вновь все «устаканилось» – дети не болели, отношения с бывшим супругом остались в рамках приличий и она кое с кем уже встречалась. Но на работе – другое дело. Хотя она, как и прежде, вкалывала как проклятая, каждая неудача, каждый вынужденный компромисс стали доводить ее до бешенства – чем дальше, тем больше. Она стала задаваться вопросами: что же с ней не так? Неужели она потеряла способность радоваться?

Стоун на несколько секунд перестал насвистывать.

– Смешно, – заметил он. – Тут намекают на некоего «известного телеведущего дневных передач», который совершил побег из тюрьмы вместе со своим аналитиком. Кто бы это мог быть, как думаешь?

Расследование дела Латифа как никогда разочаровало Китсон – и в каждом деле об убийстве, которые ей поручали с тех пор, она, казалось, билась головой о стену. Стена, которую ей надо было попытаться пробить этим утром, окружала подозрительный обряд посвящения в тотнемскую* группировку наркоторговцев. Новые члены банды, чтобы доказать, чего они стоят, должны были ездить по улицам вечером и ночью с потушенными фарами и расстрелять первую машину, которая ослепит их огнями своих фар. Это было так бесчеловечно в своей простоте – ведь ничего не подозревающая жертва выбиралась по воле случая.

Один такой водитель, к несчастью, успешно справился с заданием.

Пять дней назад без видимых причин был расстрелян водитель «тойоты лендкрузера». Автомобиль въехал на тротуар на Севен систерз роуд, в результате погиб сам водитель и молодая женщина, которая ожидала автобус на остановке. Так новоиспеченный член группировки в одночасье превратился из продавца низкосортного крэка в человека, совершившего двойное убийство. И хотя Китсон и ее коллеги прекрасно знали, какая из банд стоит за всем этим, и опросили полдесятка молодчиков, которые уж точно знали, кто нажал на курок, те упорно держали язык за зубами.

Иногда «каменные стены» широко улыбались, показывая золотые зубы с такой издевкой, что желание проломить их становилось у Ивонны нестерпимым.

Ей чертовски необходим был какой то результат. Не для галочки, а для собственного душевного равновесия. И сейчас, если глаза и интуиция не подвели Дейва Холланда, она таки добьется результата.

Стоун перевернул последнюю страничку газеты.

– Хотя чему удивляться? – продолжил он. – Я полагаю, многие из этих телеведущих покрывают друг дружку, верно?

Китсон пробормотала что то, что в равной степени могло быть расценено и как «да», и как «нет». Каждой клеточкой своего мозга она сфокусировалась на группке школьников, переходивших дорогу. На Адриане Фаррелле, которого оценивала пронзительным взглядом. По правде сказать, теперь она должна Дейву целую бадью портвейна!

– Это он?

Китсон жестом попросила Энди Стоуна замолчать, как будто мальчишка, о котором шла речь, был на расстоянии вытянутой руки. Или слух у него был развит так же хорошо, как и заносчивость. Она смотрела, как он медленно идет по главной аллее, старалась не упустить ни одной детали, но и не поддаваться первому впечатлению. Он лениво разговаривал с двумя другими школьниками – мальчиком и девочкой. Хотя на обед полагалось не больше часа, Китсон увидела, что Фаррелл – впрочем, как и большинство школьников, – претерпевает те трансформации, о которых упоминал Холланд. Вот он снял пиджак и перекинул его через плечо. Вот ослабил галстук.

Затаив дыхание, она смотрела, как он вдел свою серьгу. От учения к искушениям.

Метрах в ста от школы Фаррелл отделался от своих однокашников и направился к двум мальчишкам, которые быстро шли ему навстречу через дорогу. Эти парни были одеты в свою форму: кепки «Найк», кеды «Нью бэланс», свободная одежда от Каппа. Они двигались, как взрослые мужчины, но выглядели такими юными, что у Китсон возник вопрос: а почему это они не в школе?

Все трое поздоровались, хотя расслышать слов было невозможно. Боксерская стойка: кулаки наизготовку. Костяшки сжатых пальцев стукнулись в знак приветствия, и троица двинулась к магазинам. Китсон потянулась к ручке двери.

– Мы за ними? – спросил Стоун.

Китсон выбралась из машины. В голове у нее шумело, когда она думала об Адриане Фаррелле и его интересных приятелях. Его милых белокожих приятелях.

– Пошли подышим воздухом, – ответила она.

* * *

Портер вышла на связь по радио. Она предложила Торну встретиться где то у их автомобилей. Поделиться соображениями.

Они побрели по Ферфилд роуд, пересекли доклендскую линию скоростного трамвая и направились к Олд форд.

– Где то с полчаса назад объявлялся Барри Хигнетт, – сообщила Портер. – Ему не терпится взяться за дело.

– Как и всем нам, да?

– Я имею в виду, что он решил действовать безотлагательно. Поэтому мы послали пару наших ребят узнать обстановку. Посмотреть, нельзя ли подобраться поближе.

Они остановились, пропуская выезжающий со склада грузовик. Водитель зацепил стену, подал чуть чуть вперед и попробовал еще раз. Они решили его обойти, не обращая внимания на выхлопные газы и отчаянное гудение клаксона.

– Спасибо, что предупредили, – тон, которым это было сказано, явно противоречил словам. По мнению Торна, это следовало сделать полчаса назад.

– Я предупреждаю вас сейчас, поэтому незачем злиться.

– Думаете, Хигнетт получил втык от начальства?

– Определенно – ответила Портер. – И я не удивлюсь, если об этом настойчиво попросил Тони Маллен. Все ополчились на беднягу.

– Он еще здесь?

– Вернулся в отдел.

– Правильно сделал, – согласился Торн. И он не шутил. Барри Хигнетту как руководителю пристало находиться поближе к управлению. Там он мог «держать руку на пульсе», мог связаться с любым сотрудником и одновременно находился в пределах досягаемости начальства. Последним совсем не следовало пренебрегать – тем более что на этот раз начальство нервничало несколько больше, чем обычно.

Портер замедлила шаг у шикарной новостройки. На плакате, висевшем у ворот, были изображены бассейн, сауна и придомовые магазины.

– Вот от такого я бы не отказалась, – сказала она. – Моя квартира – настоящая дыра.

– Здесь когда то была фабрика «Брайант энд Мей», – заметил Торн, вглядываясь через ворота внутрь. – Та, на которой вспыхнула «спичечная» забастовка.

Портер покачала головой – она об этом не слышала.

– В конце девятнадцатого века, – Торн кивнул на здание, – здешние работницы устроили забастовку, требуя повышения зарплаты и улучшения условий труда. Забастовка отозвалась эхом по всей стране. В каком то смысле она положила начало, зажгла профсоюзное движение.

– Ну да, они чиркнули спичкой.

Мысли Торна были уже далеко, и он не оценил шутки. Он повернулся и указал на Боу роуд, как настоящий гид.

– Вон там – первый предвыборный штаб Сильвии Панкхерст. «Женщинам – право голоса!» и тому подобные лозунги. – Торн старался говорить серьезно, но не сдержал улыбки. – И посмотрите, до чего мы дожили!

– Ждете аплодисментов? – Портер замедлила шаг, но все равно налетела на Торна, отпрянула и пошла дальше.

– Ну и которая из квартир нам нужна?

Не успел ее мобильный телефон зазвонить, как Портер уже нажала на клавишу. Торну послышалось что то знакомое в мелодии звонка, но отрывок был слишком коротким, чтобы он смог ее узнать.

Когда Портер закончила разговор, они отправились назад – к квартире Конрада Аллена.

– Похоже, вы получили ту помощь, которую ждали, – заметил Торн.

– В соседней квартире проживает женщина – наша пылкая почитательница. Пару недель назад грабители взломали ее входную дверь, и, очевидно, полиция ей очень помогла. Один из технических экспертов уже у нее, устанавливает какие то устройства.

– Думаете, они в квартире? – спросил Торн.

По взгляду Портер было видно, что она не имеет об этом ни малейшего понятия.

– Сейчас увидим. Самое время.

После этого они едва перекинулись парой фраз. Они просто взяли ноги в руки и бегом обогнули грузовик, который все еще пытался сдать назад.


Энди Стоун взял все формальности на себя. Представился, помахал «корочкой».

В ответ – обворожительная улыбка. Китсон гадала, сколько ему еще осталось улыбаться.

– Мы уже отвечали на вопросы, – сказал Адриан Фаррелл. – Вчера после занятий с нами уже беседовали полицейские.

Китсон шагнула вперед, ее лицо тоже озарила вполне приличная улыбка.
– Мы не по поводу Люка Маллена, – сказала она. – Мы расследуем другое дело.

* Тотнем – рабочий район Лондона.