Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay
  Все выпуски  

Off-line интервью Бориса Стругацкого от 08/04/2011


Off-line интервью Бориса СТРУГАЦКОГО

Доброго здоровья, Борис Натанович!
Вот уже 12 лет Вы отвечаете на вопросы читателей в офлайн интервью. За все это время, какой вопрос Вам наиболее понравился, запомнился или был интересен?

Аркадий <k.o@ukr.net>
Киев, Украина - 04/08/11 15:08:46 MSK

Если и попадается что-нибудь "особенное", надолго в памяти не задерживается. Во всяком случае, сейчас ничего вспомнить не могу.


Не будь Вы Борисом Стругацким, но почитателем творчества Стругацких, и Вам бы выпала возможность задать вопрос Борису Натановичу лишь один, что бы Вы спросили?

Аркадий <k.o@ukr.net>
Киев, Украина - 04/08/11 15:08:58 MSK

Я не мастер задавать вопросы. У меня это как-то не получается. Если вопрос и приходит в голову, то, как правило, вместе с ответом, - и желание спрашивать пропадает само собой.


Уважаемый Борис Натанович!
У меня к Вам очень конкретный вопрос. Сначала - цитата из Вашего интервью: "Сама идея гениальных ребятишек, ставших наследниками мокрецов, возникла у нас после посещения в 1965 году одной из ленинградских специализированных математических школ".
Не припомните ли, в какой школе это было (хотя бы - где примерно она находилась)? Дело в том, что я - выпускник одной из этих школ (239), и мне чрезвычайно интересно, - не о ней ли речь?

Владимир <vgivanov@mail.ru>
СПб, Россия - 04/08/11 15:09:27 MSK

Скорее всего, именно о ней. Спустя много лет выяснилось, что именно там учились нынешние корифеи - Сергей Переслегин, Андрей Столяров, Николай Ютанов. Замечательные были ребятишки!


Добрый вечер, Борис Натанович! Вот уже какое-то количество лет тихо живет во мне один вопрос, я не знаю, кому на самом деле его задать, но Вы к случившемуся косвенно причастны, поэтому - Вам. :) В жизни мной дважды было испытано одно странное состояние, что-то вроде диалога с художественным произведением. Первый раз это была Ваша книга "Хищные вещи века", второй раз - картина на выставке авангардистов. Суть в том, что - если брать книгу - прочитываешь мысль, думаешь в ответ на нее мысль и следующей фразой прочитываешь ответ на мысль свою подуманную. Простите, если невнятно, - это сложно описать. А с картиной - примерно так же, только мысль подсказывает сам образ, мысль за мыслью... Что это? Испытывали ли Вы подобное? Может быть, есть какой-то путь пройти вслед за сотворившим его состояния, или "думания", как вот скала: вроде бы неприступная, но если научиться лазить, - сразу видишь путь?
И... мне очень нравятся Ваши произведения, и два романа С.Витицкого на днях прочитала с большим удовольствием, спасибо Вам!

Екатерина <nvkate@mail.ru>
Н.Новгород, Россия - 04/08/11 15:09:53 MSK

К живописи я равнодушен, а вот что касается книг, то в "странные контакты" с ними мне приходилось вступать неоднократно. Особенно во времена "зрелой молодости" - в 25-27 лет. Потом способность к таким контактам почему-то отмирает, - наверное, реальность становится сильнее любой игры воображения, да и воображение тускнеет с годами. Может быть, именно поэтому с возрастом пропадает интерес к беллетристике и возникает обостренный интерес к нон-фикшн. Голод по информации переходит в голод по эмоциям, - ведь эмоции порождаются воображением, а воображение уже не то, что в молодости.


Здравствуйте, Борис Натанович.
Герои Ваших книг повсеместно сталкиваются с несправедливостью, жестокостью мира и существ, порожденных им. При том, что у них (героев) есть неясная надежда, улучшить они могут довольно немного, не могут в корне устранить естественные необходимости и тяготы, и стремятся их только облегчать; протестуя против жестокости мироздания, все-таки соглашаются с ней больше, т.к. решительно любят жизнь, отягощенную злом, и, стало быть, служат ее утверждению. Конечно, если я правильно понял.
Вопрос хочу задать философский, хотя многие говорят, что идиотский:
Не возникала ли у Вас идея отрицания жизни как таковой, идея высшего блага в том, чтобы не знать этот мир вообще? Если возникала - как Вы ее отвергли? Если не возникала - что Вы о ней думаете?
Следует уточнить, что под отрицанием жизни я понимаю не унылые ночные слезы с молитвой "мама, роди меня обратно" и даже не сиюминутное самоубийство, а отрицание жизни, что подобно философии Артура Шопенгауэра, нравственно осуждающего в первую очередь деторождение и живущего только для того, чтобы пропагандировать уничтожение воли к жизни.
Жизнь по существу своему есть причина страданий, и ведь логично устранять причину болезни, а не отдельные ее симптомы.

Михаил Яманов <efilit@gmail.com>
Кушва, Россия - 04/08/11 15:10:16 MSK

Тут все дело в том, что жизнь есть не только причина (и источник) страданий, - она же безусловно является причиной и постине неиссякаемым источником радостей, наслаждений и так называемого счастья. Большинство людей это прекрасно понимает, и поэтому процент шопенгауэров и иже с ними никогда не зашкаливал. Жизнь, как известно, дает человеку не только двадцать две заботы и тридцать три источника уныния, - она дает ему и три замечательные радости: дружбу, любовь и возможность творчества. Вкусив этих радостей, ни в какую не захочешь заниматься "отрицанием". Правда, тридцать три источника уныния тоже всегда располагаются где-то неподалеку, "за поворотом, в глубине", но кто сказал, что тебе всегда будет легко? Тебе будет по-всякому! Такова наша се ля ви. А тягчайший из смертных грехов, между прочим, есть грех уныния.


Здравствуйте, Борис Натанович.
Много раз Вы утверждали посредством книг, что писатели не могут воспитывать, что они только развлекают марионетками, я не могу согласиться, т.к. именно Ваши книги, а не чьи-либо другие научили меня думать, всегда думать и относиться ко всему с критической точки зрения.
Вы говорили, что всем плевать на писателя, что никто не вспомнит о нем утром, кроме ученика, которому надо сделать сочинение. В это легко поверить, когда ты не можешь убедиться в обратном лично на практике, но это не означает, что так оно и есть, Вы же сами понимаете, что мало какому писателю довелось наблюдать последствия своих трудов воочию, эхо от них уходит далеко в будущее, и когда оно наступит, возможно, никто уже и не поймет, чья это заслуга, но это будет уже и не важно. Главное, что этого не миновать, может, в ОЧЕНЬ не скором будущем, но изменений не миновать, не так ли? Все прогнившие устои имеют очень сомнительные цели, а посему рано или поздно атрофируются и уйдут в небытие.
Как Вы считаете?

Станислав <stanislavchistor@mail.ru>
Алмата, Казахстан - 04/08/11 15:10:41 MSK

Я никогда не считал, что "писатели только развлекают". Но я всегда утверждал, что в воспитании человека книга играет лишь вспомогательную роль. Человека воспитывает семья, улица, школа, - и только на каком-нибудь ...надцатом месте - книга. Соответственно и роль писателя, даже самого великого, в формировании судьбы его читателей сравнительно невелика. Невелика, но обязательно присутствует. Преуменьшать ее не надо, точно так же, как и преувеличивать. Что же касается"прогнивших устоев", то с ними все обстоит еще сложнее. Им безусловно суждено рухнуть, но литература в этих процессах играет совсем уж третьестепенную роль, не будем обольщаться. История есть равнодействующая миллионов воль, а литература, в лучшем случае, лишь способствует формированию менталитета единиц - эффект, как говорится, "второго порядка малости".


Здравствуйте, Борис Натанович! Всего Вам самого наилучшего и, конечно, доброго самочувствия.
На днях перечитывал "Отягощенные злом", которые считаю лучшей Вашей книгой, самой непрочитанной и недооцененной из всех (посмотрите только, какой жаркий спор разгорелся из-за нее на Фантлабе), и остановился на том месте, где Иоанн-Агасфер на Патмосе в бреду прозревает неисчислимое множество вещей: "пищаль, гравилет, ТВЭЛы, (...) Линия доставки, протуберанец, многомерное пространство, (...) магнитное поле, Облачный город, лазер, инквизиция..."
Чем-то невыразимо величественным и жутким веет от этого списка, уж не знаю, как Вы с братом его составляли. (Возможно, с помощью той же самой программы для калькулятора HP, которой пользовались в "Волны гасят ветер"?) Подумав так, заглянул уже в эту повесть и нашел там сцену, где Тойво в кабинете Максима Каммерера смотрит в окно, следя глазами за неторопливо плывущим по небу Свердловска **Облачным селением**.
"Отягощенные злом" мне всегда казались в своем роде предысторией Мира Полудня. Скажите, правильно ли полагать, что Облачный город в перечне видений Агасфера и Облачное селение над Свердловском в Мире Полудня - один и тот же объект, и для Иоанна Мир Полудня существует еще задолго до того, как родилась положившая ему начало Теория Воспитания Георгия Носова?

Константин <k-rashnikov@rambler.ru>
Киев, Украина - 04/08/11 15:10:45 MSK

Вы совершенно правы. Видения Агасфера - неуправляемое смешение прошлого, настоящего и будущего. Так это и задумывалось авторами, и именно по этому принципу формировался названный список. Вы - проницательный читатель. Спасибо.


Здравствуйте, уважаемый Борис Натанович!
Спасибо Вам! Спасибо АБС!
Спасибо за СВОБОДУ, которой пронизаны все книги АБС.
Тогда, еще в СССР, всякое появление в руках Вашей книги - это дрожь радостного ожидания от встречи с тайной. Сейчас мне кажется, я понимаю, что этой тайной была - СВОБОДА (вот так - заглавными буквами) и, главное, поиск путей к ней.
Правда, какие-то попутные загадки не дают покоя до сих пор.
Спасибо Вам, что не жалеете времени на разъяснения их сейчас на этом сайте! (Штудирую потихоньку Ваши ответы в архивах.)
Теперь к вопросу.
Недавно у Стивена Хокинга натолкнулся на такую мысль - человек не сможет удержаться и начнет усовершенствовать себя, избавляясь от болячек и недочетов тела, эволюция из естественной станет искусственной. Мы на пороге. И, значит, дорога для люденов открыта.
Все-таки интересно, Борис Натанович, что ждет человечество на этой дороге? Забудется ли, к примеру, Шекспир? А Вы хотя бы мельком заглядывали еще дальше? Что там после всеобщего перехода в людены? Странники? Чистый разум?

Николай <nz244367@mail.ru>
Москва, Россия - 04/08/11 15:11:10 MSK

Я могу сказать только одно: это уже будут не люди. Не хомо сапиенс. Ни биологически, ни психологически. Они будут отличаться от нас сильнее, чем мы отличаемся от шимпанзе. Скорее всего они будут (с нашей точки зрения) отвратительны. Мы ведь отвратительны с точки зрения шимпанзе: белые, голые, пахучие червяки, сами лишенные обоняния, физически безобразно слабые, совершенно не приспособленные к жизни (в джунглях)... Что-нибудь похожее будем мы думать, глядя, как еле-еле шевеля конечностями-плавниками, будет перемещаться от точки-финиш к точке-старт блестящий от слизи (необходимой для пребывания в свободном космосе) хомо супер - беспредельно чужой, раздражающе равнодушный, не видящий тебя в упор, не доступный ни пониманию, ни сочувствию...
"Голубчик, - скажет он тебе вдруг. - Встань, пожалуйста, вон туда, детка. Обожжет!.."


Здравствуйте, Борис Натанович!
Перечитывая "Трудно быть богом", поймал себя на мысли, что в романе ни разу не упомянуто название планеты, на которой происходит действие.
По какой причине?

Константин <ZhigunovKV@yandex.ru >
Петербург, Россия - 04/08/11 15:11:33 MSK

В этом не было необходимости. Точно так же несколько лет обходилась без названия планета, на которую занесло Максима Каммерера. Название Саракш появилось только, когда мы писали "Жук в муравейнике".


Доброго дня Вам и доброго здоровья!
Сложилось несколько вопросов, посему заранее благодарен Вам за Ваше мнение.
1. Цензура - редактура - корректура. Наверное, в таком порядке. С первой почти все ясно, с остальными меньше...
А вот с учетом Вашего, более чем достойного, опыта, могли бы Вы сказать СЕЙЧАС, чем они были для Вас, Вашей работы? И насколько они нужны-ненужны-вредны-опасны-безразличны для автора вроде Вас? А для начинающего?
И что с ними (и людьми от них!) сейчас делается?
И еще немного о первой, с которой почти ясно. А бывало так, что именно цензура, делая свое грязное дело, вдруг того не желая, не "ломала клинок", а добавляла ему закалки или хотя бы изящной резьбы по лезвию?
Пример. "Обитаемый остров" я впервые читал в причесанном-прочесанном варианте, сейчас перечитываю в авторском. И ничего-то у них не вышло с их чесом. Все главное и неглавное сказано еще тогда.
А вот пару мелочей - как соринка в глазу. "Боевой Легион" - "Боевая Гвардия". Все таки "Остров" - это в большей мере про нас, а у нас Гвардия - это армия, даже при самом расцвете "органов".
Остальное - узор на клинке. Вроде "подполье - это салат с озерными грибками". Ерунда, но как звучит! А, кстати, кто эти озерные грибки придумал? И не жалко было менять на нынешних безликих креветок?

davanashty <davanashty@yandex.ru>
Одесса, exUSSR - 04/08/11 15:11:53 MSK

О цензуре и в мое время, и тем более сегодня у большинства читателей сложилось совершенно неправильное представление. Задача цензуры (Главлита) состояла вовсе не в том, чтобы уродовать тексты и наводить идеологический глянец. Цензура следила за сохранением государственной и военной тайны. Прежде всего и, фактически, только. Если автор имел неосторожность написать: "Мы разожгли на берегу моря костер, жарили свежевыловленную молодую треску и с наслаждением поедали ее", - наступало Время Цензуры: цензор с наслаждением вычеркивал эту фразу и мог даже сделать замечание редактору насчет потери бдительности. ИБО В ПРОШЛОМ ГОДУ СССР ПОДПИСАЛ КОНВЕНЦИЮ, ЗАПРЕЩАЮЩУЮ ОТЛОВ МОЛОДОЙ ТРЕСКИ, а значит, сцена, описанная автором, не могла иметь место, а если имела, значит, автор допустил утечку государственной тайны. В рассказе "Извне" именно цензура потребовала изменить номера упомянутых в тексте грузовиков: дело попахивало разглашением военной тайны. В начале 60-х много шороху произвело появление в цензурных книгах запрещение упоминать любые распадающиеся материалы, например, уран. Шла компания по охране ядерных секретов, но жертвой этой компании пали в первую очередь писатели-фантасты: пуганые редакторы принялись вычеркивать из текстов ПЛАНЕТУ УРАН! Впрочем, в некоторых (редких, исключительных) случаях цензура принимала на себя не свойственные ей функции - идеологической редактуры. Так случилось с "Обитаемым островом". Без малого 800 поправок потребовала именно цензура, - в тщетной попытке выветрить из романа дух современности и Земли. Это оказалось невозможно, хотя авторы очень старались. Поправки были учтены все, но "выветрить дух" не удалось, просто потому, что авторы этим выветриванием не занимались, - они просто вычеркивали подчеркнутое и придумывали замены. Некоторые оказались удачными: например, замена "заключенных" на "воспитуемых" или "капитана (кажется) Чачу" на "ротмистра Чачу". Но все прочее мы восстановили в новейшие времена.
Тем, за что мы привыкли ругать цензуру, занимались редакторы. Именно они отвечали за все. Именно их песочили и выгоняли, если книжка выходила, отягощенная идеологическими ошибками, аллюзиями и ненужными ассоциациями. Своя рубашка ближе к телу: большинство редакторов было или притворялось дураками. Но не так уж мало было умнейших и честнейших среди них, - они были ВМЕСТЕ с автором, они защищали его, они не давали начальству изуродовать книгу, они СПАСАЛИ. Бела Григорьевна Клюева ("Молодая Гвардия"), Нина Матвеевна Беркова ("Детгиз"), Самуил Аронович Лурье ("Нева"), Роман Григорьевич Подольный ("Знание - сила")...
Низкий поклон вам всем, - друзья, умницы, союзники, комбатанты. Никто не написал о вас книги, и никто, по-моему, не собирается, а ведь надо бы, ох, как надо бы!


2. Об авторских правах и их границах.
Труд автора должен оплачиваться, это не предмет дискуссии. Можно спорить о сроках, размерах оплаты, но это все технические частности...
Но что Вы думаете по поводу исключительных прав на те же экранизации и творчество "по мотивам"? По поводу возможности приобрести эти самые права, положить авторскую работу на десяток лет на полку и ничего не делать самому и другим не давать. Или слепить нечто, но при этом быть на тот же десяток лет огражденным от конкуренции.
Чем хуже для автора (именно для автора) был бы вариант закона, при котором было бы неприкосновенно право автора на вознаграждение за любое публичное (не только коммерческое) использование его произведения, но количество и состав пользователей ограничивать было бы запрещено?

Павел <davanashty@yandex.ru>
Одесса, exUSSR - 04/08/11 15:12:19 MSK

У меня нет позиции в этом вопросе. Извините.


3. Последний вопрос, простите, из серии: "А были ли Вы знакомы..."
Перечитывал Амосова. Умный, честный до жесткости человек. Как очень немногие (и Вы в том числе), называющий все в нашем мире своими именами. Были ли Вы знакомы? Приходилось ли Вам читать его работы, особенно последние, о сложных системах, о человеке и человечестве как комплексе таких систем?
Как-то сейчас эти работы не очень вспоминают. Или сейчас все это неактуально, неинтересно или незначительно?

Павел <davanashty@yandex.ru>
Одесса, exUSSR - 04/08/11 15:12:27 MSK

Знаком я с ним не был. Но хорошо помню те времена, когда имя его гремело. Его читали все. И читали у него - все. Это был, без всякого сомнения, замечательный человек и очень хороший писатель. А что сейчас его не вспоминают, - так ведь не его же одного. Часто ли вспоминают Данина? Эйдельмана? Когда в последний раз читали Вы о Лагине? (А ведь он - отец старика Хоттабыча!) Что-что, а забывать мы умеем. Тут мы - мастера!


Архив ответов БНС в off-line интервью можно найти на http://www.rusf.ru/abs/int0000.htm. Задать свой вопрос Борису Стругацкому можно на http://www.rusf.ru/abs/guestbk.htm, в крайнем случае, вопрос можно послать по адресу: bvi@rusf.ru, при этом весьма желательно сообщить страну и город проживания отправителя вопроса.

БВИ.



В избранное