В этом выпуске - моя беседа с  известным культурологом, эссеистом А. Генисом, ведущим программы "Американский час" на радиостанции "Свобода" из Нью-Йорка. Речь идет о современном состоянии русского языка и, в частности, об итогах диалектологической экспедиции в Селигерский край в июле 2006 г..  А затем я приведу ряд записей этой экспедиции, особенно те слова и выражения, которые, как мне представляется, имеют не только местный, диалектный интерес, но и могут оживить нашу речь, войти в разговорный обиход.

http://www.svobodanews.ru/Transcript/2007/03/27/20070327231930710.html
(ниже - несколько исправленная и дополненная  стенограмма беседы)

                Философия родного языка

Гость "Американского часа" - культуролог Михаил Эпштейн
Ведущий - Александр Генис. Радио Свобода, Нью-Йорк. 27.03.07
 

Александр Генис: В нашей нью-йоркской студии - нередкий гость "Американского часа".
Это - философ, филолог, обозреватель наших интеллектуальных нравов, профессор
Эморийского университета в Атланте Михаил Эпштейн. Тему нашей беседы подсказали
последние теоретические и практические работы нашего гостя  в области философии и
социологии русского языка. Итак, Михаил Наумович, прошу вас рассказать о вашем
необычном опыте, о вашем необычном путешествии, которое вы совершили прошлым летом.
 

Михаил Эпштейн: Я был в диалектологической экспедиции на озере Селигер. Студенты  филологического факультета С.-Петербургского университета, во главе с профессором Л. В. Зубовой, уже давно ведут работу по составлению словаря местного говора. Вместе с ними и я бродил по деревням и записывал слова и  выражения Приозерного края.   В частности, там есть деревня, расположенная у самого истока Волги, она так и называется - Волговерховье. У этих родников русской великой реки и, в каком-то смысле, русской речи, проходили наши странствия.
 

Александр Генис: Я, конечно, помню свои диалектологические экспедиции, которые я
совершал студентом университета, это было 30 с лишним лет назад. И я помню, что это
был совершенно замечательный не только лингвистический опыт, но и этнографический.
Потому что люди, которых ты встречаешь там, совершенно необычны. Однако прошла треть
века, изменилось все. Что же вы там обнаружили?
 

Михаил Эпштейн: Если говорить про этнографию, то, к сожалению, сам  предмет ее быстро исчезает. Примерно 80 процентов деревень через три-четыре года окажутся, скорее всего, пустыми, необитаемыми. Останется просто археологический слой, именуемый русской деревней. Скажем, в той деревне, которая находится ближе всего к истоку Волги,  осталось три постоянных жиотеля. Тогда как, например, по переписи 1889 года там жило около двухсот человек. Потом, в 1950-м - 72 человека,
в конце 1980-х - 20 человек, а сейчас 3, причем очень пожилого
возраста. А что касается русской речи, то она радует в этих местах. К сожалению, только там.
Потому что, если посмотреть официально-научные отчеты о состоянии русского языка, о
том, какие слова его пополняют, то это наводит уныние. В словарях
неологизмов фигурируют такие слова, как "аумсинериковец" - член секты Аум Синрике,
или "паркометр", или "конгрессменчик", и  тому подобные асфальтные слова. У верховьев Волги и на Селигере видишь, точнее, слышишь, как русская речь живет и творится. Я встретил немало слов, которые я слышал впервые. И они живые, они произрастают из исконных корней. Например,  есть "выпивоха" - тот, кто любит выпивать, а есть "наливоха" - тот, кто любит наливать другим.
 

Александр Генис: Очень образное слово.

Михаил Эпштейн: Да, хорошее слово. Или, например, "переспелка" -  девушка, которая
долго засиделась в девках. А вот парня, засидевшегося в холостяках, называют "переседень".  "Поднебесница" - молитва, возносится к небесам. "Чукавый" -  сообразительный, находчивый, ловкий разумом человек. Возможно,  это образование от корня "чу" ("чуять", "чуткий") по той же модели, что и  "лукавый". Слова, которые мы употребляем в одном значении, там живут в других. Например, "сутки" - двери (наружные, уличные). И тут ты начинаешь вспоминать, что слово "сутки" - от глагола "соткать", соединить. Половинки дверей "стыкаются", как и части дня, - образуются "сутки".
 

Александр Генис: То есть, диалекты обнажают этимологию.

Михаил Эпштейн: Да. А  самое радостное для меня то, что я там обнаружил несколько
слов, которые. мне казалось,  я сам придумал. А оказывается, они есть. Например,
слово "любкий", т.е. достойный любви. Есть такая регулярная модель
словообразования в русском языке: "сыпать - сыпкий", "топить - топкий", "ковать - ковкий",
"ломать - ломкий". Суффикс "к" в этих прилагательных обозначает,   что предмет поддается соответствующему действию. А то, что поддается действию любви, - это
"любкий". И вот представляете, я говорю в деревне  Вороново (тоже у истока Волги)  с Фаинoй Ивановнoй Ларионовой, ровесницей Октябрьской революции, бывшей учительницей начальной школы. И, оказывается, это слово она знает, оно есть в ее языке.  "Любкая" - это любимая девушка, та, которую любят.  И добавляет: "только девушка - любкая, любушка, про парня так не говорят".

Александр Генис: То есть вы шли по логике языка.

Михаил Эпштейн: Да, оказалась, что логика языка, как я ее чувствую и понимаю, в чем-то совпала с логикой народной речи, народного  мышления. По моей просьбе студенты опрашивали и других реченосцев. И выяснилось, что им знакомы и другие слова, которые мне раньше казались нужными русскому языку, ему "суждеными", но в нем еще не существующими. Оказалось, что в народном сознании они уже существуют.  Правда, толкуют их иногда  по-своему.

    "Своеправый" - тот, кто качает права.
    "Осебейник" -  несет все в семью, заботится о себе, хороший человек.
    "Недолюбок" - злая женщина, ее недолюбили.
    "Сходчивый" - со всеми соглашается.
    "Советливый" - дает хорошие советы.

Я давно уже занимаюсь возможностями  творческого развития русского языка на его собственной корневой основе. И вот - важная для меня встреча.  Особенно удивительная тем, что произошла у истоков Волги. Река и речь.
 

Александр Генис: Понятно, что слова, о которых вы говорите, были всегда. В них прямо
чувствуется что-то исконно русское. Но появляются новые реалии, и им нужны новые
слова. Меня поражает, как часто русский язык умудряется найти очень красивый и емкий
образ для вещи, которой раньше не было. Например, застежка, когда одна часть
прилипает к другой. Как по-русски это сказать? "Застежка на ежика". По-моему,
замечательное слово. Как происходит внедрение новых слов в такой среде?
 

Михаил Эпштейн:   Это всегда  чудо - рождение слова и его вхождение в речевую среду. "Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется". Всем этим кругом вопросов  уже почти семь лет  занимается  "Дар слова. Проективный лексикон русского языка".  Этот проект есть в интернете, он выходит и как еженедельная электронная рассылка для трех тысяч подписчиков, но хотелось бы, чтобы язык жил и обновлялся на устах у всех. Я  рад, что минувшим летом мне удалось в Петербурге встретиться с ректором Санкт-Петербургского университета Л. А. Вербицкой и с ее помощью учредить Центр творческого развития русского языка на базе  университета. Я полагаю, что совместными усилиями писателей, ученых, филологов, журналистов нужно повернуть русский язык к самосознанию и к более полному осуществлению его творческой миссии. Создать не аналог Французской Академии, которая очищает французский язык от заимствований, а научный совет по творческому обновлению и обогащению  языка. Языку ничего нельзя ни запретить, ни навязать, но можно ему предлагать, в надежде, что он усвоит то, что пойдет ему на пользу.  Русский язык, мне кажется, на рубеже 20-го - 21-го веков оказался в критическом состоянии, когда не видно источников его внутреннего развития, настолько обилие заимствований утрамбовывает асфальтом его живую, травяную почву.
 

Александр Генис: Конечно, ваша борьба за русификацию иностранных терминов достойна
уважения, но вы помните, к чему это привело в предыдущие эпохи, когда в пушкинское
время пытались заменить слово "бильярд" "шаротыком". А как, вообще, вы относитесь к
массовым заимствованиям из иностранных языков? Особенно, из английского в русскую
речь? Дело в том, что мне приходилось об этом говорить с несколькими крупными
русскими поэтами. И один из них, по-моему, это был Гандлевский, сказал, что ничего
страшного в этом не видит, потому что сама реальность вмешалась в Россию, и ему это
напомнило  ситуацию, которая была в петровскую эпоху. По-моему, это очень правильное
сравнение, потому что именно тексты петровской эпохи труднее всего читать нам
сегодня. Скажем, язык Ивана Грозного понятнее, чем язык петровской эпохи. Не
случайно, кстати, только что  появилась книга Сорокина "День опричника", где очень
удачно возрождается язык Ивана Грозного. Сорокин по этому поводу сказал, что  каждый
русский человек помнит Ивана Грозного и генетически может воссоздать этот язык. А вот
петровский язык - нет, потому что он перенасыщен заимствованиями. Но именно эти
заимствования исчезают из языка быстрее всего. То же самое произойдет с русским
языком, - говорит Гандлевский, - потому что он просто сбросит с себя все лишнее, и
ничего страшного в этом нет. Другие считают, наоборот, что за язык надо бороться.
Как вы решаете эту проблему?

Михаил Эпштейн: Я считаю, что иностранные заимствования - это вполне положительный
фактор в жизни языка, если они пробуждают ответную энергию словотворчества и смыслотворчества в данном языке. Так, собственно, и произошло в петровскую эпоху. Да,
очень много слов было схвачено, усвоено, но последовали Ломоносов, Карамзин и другие
словотворцы и обновители русского языка, которые внесли в язык множество слов,
которые мы сейчас употребляем, даже не подозревая о том, что у них были
индивидуальные авторы.

Александр Генис: "Промышленность", например.

Михаил Эпштейн: Или "насос", "чертеж" и "созвездие". Это ломоносовские слова.
"Чувствительность", "трогательный", "достижимый" -   карамзинские. Недавно я
открыл для себя, что Гоголь тоже создавал новые слова. Например, "видальщина". По-моему, это
не хуже, чем взятое из французского "дежа вю" (уже виденное).

Александр Генис: А Достоевский придумал слово "стушеваться".

Михаил Эпштейн: Причем гордился этим больше, чем всеми своими романами.

Александр Генис: Его можно понять. Гумилев сказал: "Я останусь в русской литературе,
потому что я придумал шесть новых рифм". Что может быть дороже, чем новое слово?

Михаил Эпштейн: Как известно, в русском обществе происходит демографический кризис. Население России уменьшается каждый год на 700-800 тысяч, и то же самое
можно отметить в лексикографии. Происходит эрозия русского языка, вымывание целых его пластов.  Если мы сравним словарный запас современного русского языка с тем, что было в конце 19-го века  -
начале 20-го, мы увидим такие же жуткие зияния. Многие корни, которые раньше
имели, допустим, 40-50 производных,  остались с 6 или 7. Например, корень "леп".
Осталось "лепить", "лепнина", "нелепый". А у Даля можно найти около 50-ти слов с этим корнем. Или такие принципиальные для любого мировоззрения и языка корни, как "люб" - любить, "добр" - добро. Примерно в 4-5 раз сократился их запас в языке. Мне представляется, что лингвосфера и демосфера каждой нации интимно связаны между собой. Если утрачена воля к жизни, то утрачена и воля к смыслу. А воля к смыслу и движет вперед язык. Когда мы хотим выразить как можно больше смыслов данным словом,  из его корня начинают расти новые производные.

Александр Генис: То есть слово производит жизнь.

Михаил Эпштейн: Слово производит или воплощает смысл жизни, а если нет смысла жизни, то и жить, и рождать незачем. Потому такая апатия в жизнестроительстве, что есть кризис смыслостроительства. Я полагаю, что есть некая мистическая взаимосвязь между семиосферой и социосферой. В русском языке насчитается сейчас около  140 тысяч слов (хотя  это цифра несколько дутая) - и около 140 миллионов население России.  Примерно на одно слово приходится тысяча жителей. Я считаю, что если мы произведем хотя бы одно новое слово и укореним его в языке, народится еще тысяча людей. Таков общий зачаток творческого обновления жизни и смысла.
_________________________________________________________________

Далее мне хотелось бы поделиться с читателями некоторыми из лексических находок  этой экспедиции. Часть их я записал сам, часть переписал с карточек, уже приготовленных студентами. Слова сопровождаются примерами,  толкованиями и объяснениямим самих реченосцев и словодарителей.
Записано в деревнях: Свапуще, Карпово, Сосницы, Алексеевское, Масеевцы, Волговерховье, Вороново, Гуща, Заборки.

        Люди

пухОвочка - склонная к полноте. Валя-то была такая толстенькая, ну, пуховочка.

унижанка - женщина, которую унижают, оскорбляют.

наряжоха - жещина, любящая наряжаться.

воображуля, свиристелка - модница.

завмачка - заведующая магазином.

табакерка - курящая женщина.

балабешка - озорной (про ребенка, про корову).

перЕрва - озорник, сорвиголова (про детей).

болтуха - непоседливый ребенок.

магулька - маленький ребенок.

липОк - прилипчивый. Как пристану к бабушке - ну что ты, липок, ко мне пристала?

пролёт - помешательство. У мамы в последние годы был пролет - с ума сошла.

выкавый - умелый, привыкший к к-н. делу; за какое дело ни взялся, его сделает.
невыкавый - неумелый, не привыкший.

долукий - дотошный, внимательный.
недолукий - глупый, невинательный.

тютелЯля, тютёха, тюмляй - недотепа, недоделок, медлительный человек.
 

    Действия

грибатиться, или грибы развесить  - пригоровиться заплакать. Ну что грибы развесил, губу раскатал?

ухорашивать - оказывать внимание. Дров наколет, воды принесет - все это, значит, ухорашивает.

дрыгаться - жить. Ничего, дрыгаемся помаленьку.

мыкать - произносить м-м-м, нечленораздельно.  Он больной, только мыкает.

расчать - распечатать, раскрыть. Я не могу вам 3-литровую банку расчать.

зыкать - бегать за кем-то, если понравился.
    Родна маменька не знает,
    Где сынок курныкает.
    Он по двинскому по полю
    За девчонкой зыкает.

причинать - быть на сносях.
причинная  - беременная (чаще всего о корове).

    Бойтеся, девки коварные,
    Бойтесь коварных мужчин.
    Речи их дивные, страстные
    Вас доведут до причин.
 

            Вещи

залепуха - мокрый снег.

дрыгалка - сломанная машина.

подкидыш - пригородный поезд.

стихи - полоски бересты, из которых плетутся лапти. Я их на стихи расплела, а заново сплести не умею.

калявка - рюмка (от калякать - говорить?).

поднебесница - молитва. Нужно поднебесницы сказать вечером боженьке.

собойка - то, что пастух или кто другой берет с собой в поле (хлеб, молоко).

обнимка - очень обтягивающая кофточка.

заУлок - расстояние между соседними домами, стоящими по одну сторону улицы.

стрекАва, стрекАлина - крапива.
    отстрекАлить - побить крапивой.

свататься - прокисать (о супе). Суп уже сватается..., совсем просватался.
 

            Выражения, фразеологизмы

Она так поет, что гармонист рисует с нее (повторяет за ней музыкально, подыгрывает).

развязывать хвосты - распутывать ч-л. отношения, разбираться в сложностях.

в рот ноги взять - оборзеть, распоясаться. Я, бывало, поругаюсь с кем, в рот ноги возьму.

бегает как блоха в штанах (о непоседливом, о ребенке).

музыкальные дрова - очень сухая древесина, звучно горящая.

молочные сестры - несколько женщин одного мужчины.

мне не нять - не мочь сделать что-то; я не могу.

пыль-хвыль - света не видать.

дю-брА на тебя - отстань, надоел.

избу пахать - подметать.

Идем с Богом, живем своим боком (надеемся только на себя).

_________________________________________________________________
Статьи о языке 2006 - 2007 гг.:

Русский язык в свете творческой филологии. "Знамя", 1, 2006, 192-207.

Язык бытия у Андрея Платонова. "Вопросы литературы", 2, 2006.

Любовные имена. Введение в эротонимику. "Октябрь", 7, 2006.

Анафраза: языковой феномен и литературный прием.  "Вопросы литературы", 5 (сент-окт.), 2006.

Личный код: опыт самоописания. // Гуманитарная наука сегодня: материалы конференции / под редакцией Ю.С.Степанова. - М.- Калуга: ИП Кошелев А.Б. (Издательство "Эйдос"), 2006. - С. 238-257.

Типы новых слов: Опыт классификации.  "Топос", 5 дек. 2006; Портал Gramma.ru, дек. 2006.

Слово года, века, тысячелетия
"Независимая газета". 2 марта 2007

"Pushkina, Dostoevskogo i Tolstogo nashim pravnukam pridetsa chitat na latinitse
Журнал "Новое время",  #5, 12 марта 2007

О творческом потенциале русского языка. Грамматика переходности и транзитивное общество. "Знамя", 3, 2007.
_________________________________________________________________
Сетевой проект "Дар слова" выходит с апреля 2000.  Каждую  неделю  подписчикам  высылается несколько новых слов, с определениями  и примерами  употребления. Этих слов нет ни в одном  словаре, а между тем они обозначают существенные явления и понятия, для которых  в общественном сознании еще не нашлось места. "Дар"  проводит также дискуссии о русском языке, обсуждает письма и предложения читателей.  Современный русский (и любой) язык  - этољ только один срез языкового континуума, который распространяется в прошлое и будущее, и в нем виртуально присутствуют тысячи слов, еще не опознанных, не выговоренных, но призываемых в речьљ по мере того, как расширяется историческое сознание народа, и в свою очередь его расширяющих. "Дар слова" может служить пособием по словотворчеству, введением в лингвосферу и концептосферу 21-го века.  Все предыдущие выпуски.

Подписывайте на "Дар" ваших друзей  (нужно вставить в эту форму свой эл. адрес)

PreDictionary  - собрание английских неологизмов М. Эпштейна.

Ассоциация Искателей Слов и Терминов (АИСТ) - лингвистическое сообщество в Живом Журнале. Открытая площадка для обсуждения новых слов и идей.

Будущее гуманитарных наук - сообщество в ЖЖ.

Gramma. ru    -  языковой портал рунета, посвященный культуре письменной речи.

© Михаил Эпштейн
russmne@emory.edu

---

Не хотите ли подписаться на рассылки?

ДАР СЛОВА. Еженедельный лексикон Михаила Эпштейна.
Новости компьютерной литбиблиотеки Б.Бердичевского
Кто-то ищет тебя... (Розыск людей)

(не забудьте вписать свой E-майл)
Text HTML Plain KOI8-R ALT LAT WIN

Вниманию авторов рассылок на ГорКоте! Если Вы хотите обменяться со мной формами подписки на Вашу рассылку, просто пришлите мне Ваши код и название. Я вставлю их в этот список и буду рассчитывать, что и Вы сделаете то же самое у себя!