Пишите мне по адресу: russmne@emory.edu   Михаилу Наумовичу Эпштейну. Тема: dar   Кодировка КОИ8  (это важно: других кодировок мой комп, увы, не разбирает)

                                     Читательский выпуск 16

Этот выпуск вернее было бы назвать не читательским, а коллегиальным, поскольку в нем представлены письма и суждения коллег по литературе - поэтов, филологов,  философов, преподавателелей, исследователей.

Мои собеседники:
Андрей Никитин, журналист и иследователь журналистики.
Григорий Марк, поэт, прозаик, словотворец, автор Толкового словаря однословий.
Виктория Слинявчук, студентка-филолог.
Алексей Слесарев, исследователь, гуманитарий.
Владимир Шкода, преподаватель философии.
Алексей Скляренко, филолог, литературовед.

Андрей Никитин родился в Ивановской области, окончил филологический факультет (специализация - журналистика) Ивановского госуниверситета в 1997 году. После прочтения Вашей книги "Парадоксы новизны" был увлечен изучением жанра эссе, написал диплом на тему "Жанр эссе в современной литературе и журналистике". В качестве шуточного приложения к нему было эссе "Колобок как экзистенциальный герой", заслужившее похвалу горячо мною уважаемого Евгения Бунимовича. После окончания университета занялся "раскруткой" с нуля еженедельной газеты "Хронометр-Иваново". В чем, надеюсь, преуспел, благо тираж доходил до 75 тысяч экземпляров, и по сей день она остается самой популярной в Ивановской области. Рвение было отмечено начальство и с 2003 года я стал работать в Москве в ИД "Провинция" на разных должностях - от шеф-редактора до гендиректора ИД "Кураж". Сейчас выкроил время для работы над кандидатской диссертацией "Книга журналиста как жанр современной литературной жизни".  Женат, двое детей. Живу в г. Ивантеевка Московской области.
 

Здравствуйте, Михаил Наумович!
С огромным удовольствием мы в кругу семьи прочитали очередной выпуск (178) Вашего "Дара слова", состоящий в основном из редких и новых слов, передающих состояние РАДОСТИ и так созвучный дивной пасхальной радости, наполняющей нас, православных, в эти дни.

В связи с этим хотел бы предложить еще одно слово, передающее РАДОСТНУЮ ВЕСТЬ. История его появления такова. Мне надо было придумать название для православной газеты. При этом необходимо было, чтоб оно оказалось неизбитое, т.к. в противном случае можно нарваться на отказ регистрирующего органа. Я долго перебирал в голове разные варианты со словом "Вестник", т.к. именно оно мне казалось наиболее адекватным в данном контексте. Однако всё получалось банально. К тому же не отражающим суть православного издания, которое обычно уже одним названием навевает тоску от мысли об угрюмых лицах постников и столпников. И тут меня осенило: РАДОСТНИК. Несущий радость людям.

РАДОСТНИК п радостный вестник, несущий радость как внутри себя, так и вовне.

Полагаю, что это слово ранее никем не употреблялось, хотя, конечно, не уверен в этом. Быть может, Вы со своей ПОРАЖАЮЩЕЙ ВООБРАЖЕНИЕ филологической эрудицией скажете точнее. В любом случае п с благодарностью к Вам и тому, что Вы делаете.
Андрей Никитин.
kikiti@mail.ru
9.04.07.

Уважаемый Андрей Никитин,
спасибо за письмо, за добрые слова о " Даре" п и за слово "радостник". По-моему,  превосходное. Я посмотрел по Гуглю п неск. раз встречается, но без того определенного значения, которое Вы вкладываете. Я рад, что Вы опознали связь этого выпуска  с праздником.

Мне в этой связи пришло еще одно слово на ту же тему - так мы вдохновляем друг друга.

рАдник (ср. ратник) - воин радости.
Ратник бьется за радость победы, радник - за победу радости.

Радости Вам и Вашей семье!
Михаил Эпштейн

Григорий Марк - известный поэт и прозаик, а также словотворец,  живёт в Бостоне, США. Печатался в журналах Звезда, Знамя, Дружба Народов, Новый Мир, Октябрь и др., а также в периодических изданиях в США, Франции и Германии. Выпустил четыре книги стихов и книгу прозы:   Гравёр. Стихотворения. Нью-Йорк,  Эффект, 1991; Среди вещей и голосов. Тенефлай (Нью Джерси),  Эрмитаж, 1995; Оглядываясь вперед, СПб., Фонд Русской поэзии, 1999, и др. Автор Толкового словаря однословий, недавно существенно исправленного и дополненного (см. ниже). Я писал о поэзии Г. Марка в статье "Путь ангельской плоти" ("Звезда"), а о его однословиях - в статье "Слово как произведение. О жанре однословия" ("Континент").

Миша, здравствуйте!

Я давно хотел Вам написать по поводу Вашей замечательной статьи о переходности русских
глаголов... (О творческом потенциале русского языка. Грамматика переходности и транзитивное общество. "Знамя", 3, 2007).  Сейчас уже - через месяц - снова перечитал и опять поразился Вашему удивительному умению найти новое, общее, существенное в том, что кажется совсем привычным, о чём мы никогда не задумываемся.

Конечно, у моей "ипостаси" лирического поэта Ваше стремление опереходить русские глаголы
вызывает некоторую насторожённость. Стихи для меня не способ что-то изменить, а мои
собственные состояния-ощущения, которые я и не хотел бы кому-нибудь навязывать.

Поэзия "повелительного наклонения" (по Вашей же классификации), напр., Маяковский,
Цветаева, наполненная переходными глаголами, мне не очень близка. Вообще, подталкивание
революций (и в языке в том числе), как мы все теперь слишком хорошо знаем, вещь опасная, и результаты её трудно предсказать. Насильно вбитые советские переходные глаголы
("раскулачивать, расказачивать"...) ещё до сих пор внушают ужас. Все эти очень переходные
действия властей, которые не давали себе труда осмыслить их в спокойных непереходых
глаголах, напоминают мне залихватскую русскую поговорку "сначала надо ввязаться в драку, а потом посмотрим".

Я всё это говорю только для того, чтобы этот процесс "оперехоживания" глаголов
осуществлять тактично, осторожно, как Вы это делаете в "Даре слова". Если же толпы
молодых ринутся делать революцию, то это вызовёт обратную реакцию тех, кому будет казаться, что их любимый язык просто насилуют для сиюминутного удобства употребления. Я уверен, что Вы сами это знаете, но в статье в "Знамени" это предостережение не было слышно, и из-за этого она прозвучала более провокативно. У людей, не склонных вчитываться, читающих вскользь, это может вызвать воспоминания о призывах "сбросить Пушкина с корабля современности".

Сама по себе идея  отражения истории народа в степени переходности его языка кажется мне
очень глубокой и верной, Осознание этого очень важно не только для творческого расширения языка, не только для грамматософии, но, в основном, для активной деятельности в стране, где открываются новые возможности.

Было бы интересно проверить Вашу гипотезу о том, что в языках народов, у которых "мало
истории" (в частности, истории культуры) доля переходных глаголов тоже мала. Наверно, это
относится и к отдельным группам внутри одного народа, особенно если они осознают себя
"внутри разных историй". По-видимому, язык философа (особенно если он не пытается учить,
как нужно жить) беднее переходными глаголами, чем язык бизнесмена?

В связи с этим было бы интересно проанализировать иврит - единственный, наверно,
искусственно воссозданный и воскрешённый язык. (Я  прожил 7 лет в Израиле, но моего
знания иврита недостаточно, чтобы оценить, например, скачок, когда с середины прошлого века он вдруг превратился из языка религиозного философствования  в бытовой язык).
В Израиле, как Вы, наверно, знаете существует Академия Языка, которая почти каждый день
публикует новые слова, основываясь в основном на библейских корнях. Может быть, Вам
было бы интересно сравнить, как они это делают, с "Даром слова". Часто даже
нововведённые существительные отражают традиционный непереходный аспект нового понятия. Например, компьютер в иврите  "думатель", машина, которая способна думать сама по себе, в отличие от машины, которая считает что-то в английском или упорядочивает что-то во французском.

А вообще, конечно, идея постепеного и очень тактичного оперехоживания основных глаголов
при всей её революционности очень продуктивная.  И я желаю Вам всяческих успехов на этом
тернистом пути.

Ваш Марк

Дорогой Марк,
все мы, бывшие советяне, испытываем подозрительность в отношении любых попыток навязать что-либо языку, будь это даже самые прогрессивные и логически безупречные конструкции. Не превратится ли транзитивация глаголов (гулять, улыбать,  скучать, летать, путешествовать кого-л.) в некую генеральную линию языковой политики, строящей на этот раз не административную, а грамматическую вертикаль?

Я понимаю ваши опасения, но не разделяю их. В английском языке переходности в десять раз больше, чем в русском, а тоталитарности меньше (об этом стоит отдельно поговорить). А в словах "расказачить", "раскулачить" и пр. лингвистически страшна не переходность, а приставка "рас" - "развеществить", "развоплотить", лишить исконного качества.

Но главное утешение: языку ничего нельзя силком навязать, даже усилиями самой сплоченной тоталитарной системы. Приведу  выразительный пример. В русском языке очень распространены безличные конструкции: "Мне не пишется. Мне не спится. Мне живется неплохо. Его переехало трамваем. Его ударило молнией" и т.д. Общий компонент значения этих конструкцияй: "со мной это делается не потому, что я этого хочу", "не я это делаю, а со мной это делается". С точки зрения советской идеологии эти конструкции воспринимались как пережиточные, бессознательно реакционные, относящиеся к той эпохе, когда человек покорялся ходу вещей, а не был активным строителем нового общества. И тем не менее эти безличные конструкции не только не исчезали из русско-советского языка, но даже расширяли свое присутствие, отчасти и потому, что советский человек чувствовал себя не "хозяином страны", а объектом множества действий, от него не зависящих и свершающихся как бы сами собой, по произволу природных и общественных стихий.

    Я приведу отрывок из замечательной работы крупнейшего современного лингвиста Анны Вежбицкой "Русский язык":

"Советские грамматисты часто выказывали смущение при встрече с этим, не совместимым с официальным "научным взглядом на мир" свойством русского языка, относя его к реликтам прошлого. Так, академик Виноградов, говоря о некоторых интересующих нас конструкциях, утверждал, что "языковая техника здесь использовала как материал отжившую идеологию". Вся ирония тут состоит в том, что языковые [безличные] конструкции, о которых идет речь, показывают, что "отжившая идеология" не только не проявляет признаков утраты продуктивности, но, напротив, продолжает развиваться, захватывая все новые и новые области и постепенно вытесняя из многих районов тех своих конкурентов, которые не предполагают, что природа событий может быть непознаваемой. И это вполне согласуется с общим направлением эволюции русского синтаксиса, отражающего рост и все более широкое распространение всех типов "безличных" предложений, в особенности предложений с дательным падежом субъекта, представляющих людей не контролирующими события, и бессубъектных предложений, представляющих события не полностью постижимыми. Галкина-Федорук пишет: "Количество безличных предложений в современном русском языке все время возрастает"...."
        Аннa Вежбицкая. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1996.

Вообще,  по опыту своих выступлений перед российской публикой (в том числе весьма образованной, университетской), я часто замечаю опасливую реакцию, когда предлагаешь что-то новое: как будто это новое должно сразу оттеснить и отменить все остальное.  Как будто вся страна вот-вот возьмет на себя обязательство перейти под руководством президента на переходные глаголы, а Дума учредит штрафы за употребление непереходных. (У американской публики, кстати, другая реакция. Не "как бы чего не вышло", а "что из этого можно сделать? к чему это приложить? как этим воспользоваться?").  Не бойтесь, пожалуйста! Сила инерции и косности столь велика, что даже при самых больших усилиях и при самых благоприятных обстоятельствах  у нового почти нет шансов выжить и утвердиться.  Ни одна статья, ни сто статей не переделают общества и его наклонности к к безличным и непереходным конструкциям, как не переделали его ментальности и проносящиеся за последний век революции. Переделать нельзя! И тем не менее попробовать стоит, что я и пытаюсь сделать по мере своих убеждений и возможностей.

Да Вы и сами ведь словотворствуете, знаете по себе, что такое лирическая и языковая дерзость. Так чего же нам бояться?

Что касается Ваших предложений (1) по изучению опыта иврита и его чудотворного развития в 20 в. и (2) по поводу корреляции между переходностью в языке и историчностью  данного этноса, - это  замечательные идеи,  достойные самой тщательной научной разработки. Если бы существовал институт или лаборатория, где можно было бы проводить такие исследования! Если бы те миллионы, которые тратятся на официально-патриотические мероприятия  "Года русского языка" (кто их проводит? какой их эффект?), вложить в реальные проекты языкового развития, взять на учет опыт Израиля, Франции, Германии... 

Всего доброго!
Ваш, Миша.
 

Хочу привлечь внимание читателей к новой редакции  Tолкового Словаря  Григория Марка, который насчитывает уже  примерно 1250 однословий. Вот что Написал мне об этом сам Г. Марк:
"...Я последнее время много работал над второй редакцией своего Словаря - выкинул много слов, которые появились в печати у других авторов, добавил несколько сотен новых слов и, главное, добавил примеры словоупотребления, так что многие слова превращаются в
трёхгранные литературные произведения из однословия, его толкования и его употребления.
Каждая грань как бы даёт иную проекцию. В предисловии ко второму изданию я выразил
благодарность Вам за анализ Словаря в Вашей работе об однословиях. Я ещё раз спокойно
перечёл эту работу, когда работал над Словарём, и снова нашёл много важного для себя.  В
Вашей работе об однословиях, в той части, где Вы анализируете мой Словарь, Вы привели
несколько толкований моих слов, которые отличаются от толкований в Словаре. Мне бы
хотелось, если Вы не будете возражать, добавить и Ваши толкования  в Словарь (разумеется с ссылкой на Вас). Словарь можно увидеть на  http://mark.bu.edu/grmark/dictlast.htm

Виктория Слинявчук - студентка 1-го курса специальности "Прикладная лингвистика" филологического факультета ОНУ им. Мечникова, г. Одесса.

Здравствуйте, уважаемый Михаил Наумович!

Я время от времени перечитываю Ваши статьи, каждый раз открываю для себя что-то новое и интересное. Недавно перечитала Вашу статью "Грамматика переходности и транзитивное общество", и мне пришла в голову такая мысль: с увеличением количества переходных глаголов неизбежно должна измениться и падежная система русского языка. И сейчас существует некоторая путаница в связи с совпадением форм именительного и винительного падежа (хрестоматийное "Мать любит дочь"), а чем чаще глаголы будут использоваться в переходном качестве, тем больше будет таких непонятностей. Так что формы именительного и винительного падежа должны дифференцироваться.Что Вы думаете по этому поводу?

И еще у меня есть к Вам такой вопрос: насколько Вам известно, занимается ли кто-нибудь творческим развитием украинского языка? Может быть, есть проекты, о которых я не знаю (как не знала долгое время о Вашем "Даре"), а мне было бы интересно поучаствовать. Я живу в Украине, и украинский язык меня интересует не меньше, чем русский, есть несколько идей по поводу перспектив его развития.

С уважением,
Виктория Слинявчук
freya.victoria@gmail.com
 

Уважаемая Виктория!
Спасибо за письмо и интерес к проблеме. У меня нет готового ответа, но думаю, все большее значение по мере транзитивации глаголов будет приобретать порядок слов, он станет жестче, за подлежащим в таких переходных конструкциях будет закреплено первое место.

К сожалению, про украинский язык ничего не знаю. Мне приходило несколько писем по этому поводу, в частности  от Людмилы Савченко <sawaa@ukr.net>.љМб., Вы захотите с ней списаться?

Всего самого доброго!
Михаил Эпштейн

Алексей Секарев, исследователь-гуманитарий
 
10 декабря 2006

Уважаемый Михаил Наумович,

под впечатлением Вашей статьи в "Знамени" (Русский язык в свете творческой филологии.  1, 2006, С. 192-207) напросился вот такой комментарий, который, может быть, покажется Вам интересным. Буду благодарен за отзыв.

С уважением и интересом к "Дару слова",
Алексей

                                Совпадение у Гессе и Эпштейна

Здесь я проведу удивившую меня параллель между двумя текстами, друг с другом совершенно не связанными. Первый текст я очерк Германа Гессе "О чтении книг", второй я статья Михаила Эпштейна "Русский язык в свете творческой филологии разыскания". Первый вышел в 1920-м, второй в 2006-м году. Оба текста доступны в сети, что отрадно, причём особенно порадовала я обстоятельностью и каким-то интеллигентным построением я рунетная страничка о Гессе.

Стало быть, Гессе разъясняет, как по-разному каждый из нас читает, или может читать, книги. Эпштейн пишет о сужении речевого пространства русского языка, который не выдерживает давления англицизмов в бурно развивающемся глобализованном мире. В попытке активизировать русское словотворчество Эпштейн завёл авторский сетевой проект "Дар слова. Проективный словарь русского языка". Гессе выделяет три типа чтения, Эпштейн я три задачи, которые должно выполнить новое слово, предлагаемое к включению в русскую лексику XXI века. Присмотримся к этим классификациям.

Гессе определяет три уровня книжного чтения, три типа читателей:

* наивный читатель, который "поглощает книгу, как еду" и "ничтоже сумняшеся считает, что назначение книги заключается единственно в томи, чтобы добросовестно и внимательно быть прочитанной и оценённой по своему содержанию или форме"
* читателя второго типа не интересует ни содержание книги, ни её форма. Он знает, "как знают все дети, что смысл каждой вещи может заключать и десять, и сто значенийи Этот читатель очень осведомлен: он знает истину, обычно совершенно неизвестную профессорам литературы и критикам, я что свободный выбор содержания и формы есть чистая фикция. Как бы историки литературы ни доказывали, что Шиллер избрал такой-то год и такое-то содержание и решил облечь их в пятистопный ямб, читатель хорошо знает, что никакой свободы выбора содержания или там ямба у поэта быть не может, и он находит удовольствие не в том, чтобы следить за содержанием во власти поэта, а в том, чтобы следить за поэтом во власти содержания" (прошу прощения за длинную цитату, но рука не поднимается оборвать этот роскошный текст)
* читатель третьего типа стоит "еще одной ступенью вышеи Этот третий читатель я личность настолько выраженная, что совершенно свободно противопоставляет себя объекту чтенияи Книга для него я всего лишь исходная точка и генератор идейи Если этот читатель обнаружит в книге отличное высказывание, мудрость, истину, то поначалу он для пробы это высказывание перевернёт. Он давно знает, что истинна и противоположность всякой истиныи Этот читатель, более того я каждый из нас, может читать с такой точки зрения все, что угодно: роман, грамматику, транспортное расписание, типографскую корректуруи Сказку о Красной Шапочке можно читать в таком состоянии, как какую-нибудь космогонию, или философию, или как яркое эротическое сочинение. Можно даже прочесть на сигарной коробке "Colorado maduro" и, играя буквами и созвучиями, проделать путешествие через сотню областей знания, воспоминаний и мышления.

Проводя это различие, Гессе подчёркивает, что оно есть "поперечное сечение через царство опыта", то есть что каждый читатель временами входит в одну, а временами в другую группу. Это принципиально важный момент.

Теперь посмотрим на три задачи, которые должны, по мысли Эпштейна, выполнить новые слова, чтобы раскрыть лексические и концептуальные возможности русского языка:

* аналитическая задача и одновременно задача-минимум: указать на некоторое насущное понятие или явление, еще лексически не обозначенное в языке; выявить лакуны, смысловые пустоты и попытаться их заполнить
* эстетическая задача: предложить такое слово, которое воспринималось бы как самостоятельное произведение в крошечном жанре однословия: чтобы у слова была своя интрига, свой лексический и/или грамматический сюжет, смысловой поворот, выразительность, ловкость, неожиданный и вместе с тем обоснованный подбор составляющих элементови Важна и точность в определении значения и стилевая пластичность речевых примерови, которые отвечали бы критериям самостоятельного произведения в этом мини-жанре словесности.
* наконец, наивысшая и почти невыполнимая коммуникативная задача, точнее, надежда: создать такое слово, которое могло бы с пользой применяться другими говорящими и пищущими, а в конечном счете я войти в язык, вплоть до забвения авторства, растворения в реках народной речи.

Слов, которые выполнили все три задачи, в русском языке немало. Довольно неожиданный пример я промышленность. Это слово образовал Карамзин, по-видимому чтобы лексически обозначить укрупнение промыслов. За пластичными речевыми примерами далеко ходить не надо, причём как в официальной, так и в народной речи. Эпштейн сетует, что поток таких слов иссякает, и тут он, увы, прав.

В чём же совпадают эти две типологии? На первый взгляд только схожестью конструкции. Здесь я типы книжного чтения, там я новых слов. Но это не просто перечисление видов вроде "муравей, жук, букашка". У Гессе и Эпштейна каждое следующее звено ряда привносит новое качество, не свойственное предыдущему. Читатель второго типа как бы поднялся над наивными читателями, усвоив их опыт, а коммуникативную задачу новое слово может выполнить, лишь состоявшись эстетически. Можно сказать, что каждое более высокое звено обеих типологий я это интеграл функции предшествующих звеньев.

У Гессе книги, у Эпштейна - слова. Чтение и речь. Предметы разные, но близкие я всё крутится так или иначе вокруг отражения жизни в литературе и языке. Импульсы восприятий. Ассоциации. Бутылка для одного я косогоров самогон, для другого я склянка тёмного стекла.
"Странствия по трём читательским уровням", точно так же, как и "проективный словарь", имеют практический смысл. "Фантазёр" Гессе предлагает попытаться "один-единственный раз зафиксировать вереницу мыслей в том виде, в котором она протекает во время прогулки". Ведь мысль крутится, крутится, никак не останавливается. И получается откровение. Парадоксальная вещь! Взгляд на мир свежеет. Как же это я раньше не видел всего этого? И такие откровения доступны каждому из нас. Время от времени.

А вдруг найдётся в русском языке новое слово, которое поможет понять безымянную многозначность второй части Фауста? Впрочем, это уже фантазии.

Алексей Секарев <dalexei@yandex.ru>
 

Уважаемый Алексей,
спасибо за Ваше письмо и статью! Меня, конечно, не могло не тронуть Ваше сопоставление моей статьи с эссе Гессе. Благодарен Вам за внимательное и сочувственное чтение! Не могу сказать, что нахожу какое-то явное сходство - по-моему, речь идет все-таки о разных вещах. Общее - только трехчастная схема, которая часто встречается во всяких логических построениях и обобщениях. Но может быть, Вам со стороны виднее. Не будете ли Вы возражать, если я опубликую Ваш текст в одном из выпусков "Дара"?

Еще раз спасибо! Всего Вам самого доброго!
Михаил Эпштейн

Владимир Васильевич Шкода, преподаватель философии.

Уважаемый Михаил Наумович!

Выскажу свои соображения о делексикации страны.  Не могу взять в толк, как это случилось, что за один век словарный состав русского языка уменьшился по отношению к английскому в пять раз (даже если учесть лингвоцид). И как это вообще подсчитывается? Неужели вся информация из сравнения больших словарей?

Не думаю, что лексические запасы языка зависят от усилий отдельных людей, вводящих в оборот новые слова. Видимо, дело здесь обстоит также, как в биологической эволюции. Вот мое соображение об изобретении анекдотов. Каждый день на всевозможных застольях люди усердствуют в придумывании острот, как бы соревнуются в этом. Каждый день  остроты рождаются миллионами. И почти все забываются. Но вот, скажем, одна на миллион закрепилась и стала транслироваться в других компаниях. Каким образом побудить людей придумывать новые слова, как они придумывают остроты?

Хочу предложить Вам свою статью, имеющую отношение к языку. Обратили ли Вы внимание на то, как мало образованных людей понимают, что же произошло в Вавилоне?

Не могли бы Вы прислать мне Вашу статью о культуре и чистоте, опубликованную в "Вопросах философии"?

Живу я в Харькове, преподаю философию.

С уважением, Владимир Васильевич Шкода
wshkoda23@rambler.ru

 
Уважаемый Владимир Васильевич!
"Как это случилось?" Я писал об этом в вып. "Дара" 168.

"Неужели вся информация из сравнения больших словарей?"
Да, самых больших словарей, над которыми десятки лет работали десятки людей. А Вы можете предложить более точный метод?

Конечно, никакой словарь не может отразить всего лексического богатства языка. Но здесь дело обстоит так же, как с демократией: это плохая политическая система, но все остальные еще хуже. Точно так же и словари: они не отражают  языка в его полноте, но нет более точного средства судить о состоянии языка, чем его самые полные словари. Можно провести эту параллель и дальше. Как говорится, каждый народ имеет такое правительство, какого он заслуживает. И у каждого языка - те словари, каких он заслуживает.

"Каким образом побудить людей придумывать новые слова, как они придумывают остроты?"
- Трудный вопрос. Я полагаю, что внести новое слово в язык - не менее важно и почетно, чем сочинить еще одно стихотворение или рассказ. Авторское честолюбие - мощный стимул. Ф. М. Достоевский гордился глаголом "стушеваться", который внес в русский язык, больше, чем всеми своими великими романами.

Статья "Самоочищение. Гипотеза о происхождении культуры" (Вопросах философии", 5, 1997, С. 72-79)

Спасибо за Вашу статью о вавилонском столпотворении, проясняет, что смешались не языки, а  язык (именно разделившись на разные языки)!

Всего доброго!
Михаил Эпштейн

Алексей Скляренко, филолог, литературовед, живет в С.-Петербурге.

25 февраля 2007

"Лжизнь" (словечко Лютова) есть в "Жизни Клима Самгина" Горького.

Хотелось бы, чтобы "авторы" новых слов лучше знали русскую литературу, хотя бы классиков и их ближайших эпигонов.

С приветом,
Алексей
skylark05@mail.ru

Уважаемый Алексей,
спасибо за Вашу заметку о "лжизни", я обязательно  помещу ссылку на Горького в один из выпусков "Дара".

Конечно, никто не может прочитать и держать в памяти все тексты, когда-либо написанные по-русски (а тот, кто помнил бы, вряд ли смог бы изобрести что-то новое).  Нередко слова самозарождаются независимо у разных людей, изобретаются повторно. Что касается слова "лжизнь", то оно мне придумалось под воздействием А.И. Солженицына, его знаменитого призыва 1960-х гг. : "жить не по лжи". Жизнь по лжи - это и есть лжизнь. О таком происхождении этого слова я писал в своей статье "Однословие как литературный жанр",  журнале "Континент", 104 (2000),  С. 279-313. Цитирую (гл. 7, "Однословие, афоризм, гипограмма"):

"Выше уже говорилось, что однословия превосходят своей краткостью даже "краткословия" - изречения-афоризмы. Но  однословие - это порою  и есть свернутый афоризм, который, если не вмещается в размер слова, вылезает обратно в виде дефиниции, прилагаемой к слову. Так, солженицынский афоризм "жить не по лжи" стягивается в однословие  "лжизнь", к которому можно приложить дефиницию: "жизнь, прожитая по лжи". Древний афоризм Плавта: "Человек человеку - волк" (в комедии "Ослы", строки 493-495) - может свернуться в однословие "человолк" (А. Вознесенский, "Антимиры")".

А далее у меня развернулась целая словообразовательная парадигма этих слов, опубликованных не только в "Даре", но и в "Новой газете":
Лжизненный  Лжитие Лживотрепещущий  Лживьём  Лжертва
http://2002.novayagazeta.ru/nomer/2002/69n/n69n-s22.shtml

Есть и другие слова на ту же тему, которые еще ждут своего выхода к читателю.

Есть два критерия, по которым  можно практически определить новизну слова и его  пригодность для "Дара", - минимальный и максимальный. Обычно неологизмом считается такое слово, которое раньше не зафиксировано в словарях. Этот минимальный критерий использовался при составлении ежегодных научных словарей "Новые слова и значения" (под редакцией Н. З. Котеловой, 1960-1980-е годы), да используется и сейчас во всех словарях неологизмов.  Максимальный критерий - это отсутствие данного слова во всем корпусе текстов на русском языке, как он представлен в интернете. Слова, попадающие в "Дар", располагаются между этими двумя полюсами, но минимальный критерий, входящий в научное определение неологизма, обязательно соблюдается.  Лично для себя я многократно ужесточаю этот критерий, поскольку обращаюсь к поиску в рунете (а в случае слов с международными корнями - и в латинете), т.е. в самом большом корпусе русского языка из всех, доступных для обозрения (миллиарды слов). Если ни в словарях, ни в интернете нет искомого слова, по крайней мере, в том значении и с тем толкованием, которое я предлагаю, - значит,  велика вероятность, что это слово впервые вводится в язык.

Разумеется, слово может лежать где-нибудь в книге или рукописи, не отраженное в словарях и не выведенное в интернет ("Жизни Клима Самгина" не было в рунете в 2000 г., да и сейчас, кажется, нет). Но как об этом узнать? Для этого ни у меня, ни у кого-либо из живущих нет и не будет точного способа проверки, пока все, когда-либо написанное по-русски, не будет выведено в сеть (достижимо ли это? будущее покажет).  Хорошо было бы создать институт или сообщество, которые занимались бы подобными разысканиями: археологией неологии. А пока что на русском языке даже нет словаря авторских неологизмов, куда входили бы слова, созданные известными людьми, от Тредиаковского до Бродского.

Всего доброго!
Михаил Эпштейн

Уважаемый Михаил Наумович! Спасибо за Ваш обстоятельный и благожелательный ответ на моё излишне резкое письмо. Я уже полтора года с интересом слежу за "Даром." Некоторые однословия, как Ваши, так и гостей "Дара" - настоящие шедевры! Как жаль, что подписчики "Дара" не имеют возможности высказывать о них свои замечания и предлагать уместные дополнения (например, в одном из недавних выпусков, к неологизмам с корнем "-пись" можно было бы добавить слово "дикопись," встречающееся в названии книги Елены Шварц, "Дикопись последнего времени")! Мне не следовало критиковать Вас хотя бы потому, что в моих собственных познаниях существуют ужасающие пробелы. Так, я не читал ни строчки Солженицына. Каламбур "Жизнь для лжи-зни нам дана" я случайно услышал в экранизации горьковского романа (точнее, "повести") и, чтобы отыскать его в книге (я уловил связь между этим каламбуром одного из персонажей ЖКС, Лютова, и так называемым "бедствием L" в "Аде" Набокова), был вынужден прочесть всю "Жизнь Клима Самгина." В итоге, я написал статью "Красный вымысел в "Аде" и "ЖКС" Горького (будет напечатана по-английски в одном из следующих выпусков журнала The Nabokovian), в которой подробно останавливаюсь на словечке "лжизнь" и даже предлагаю глагол "лжить". ...

С наилучшими пожеланиями Вам и Вашему "Дару."
Алексей

Итак, у слова "лжизнь" найден первоисточник - М. Горький,  "Жизнь Клима Самгина" (1927 - 1936). Но это, конечно, не исключает возможности и более раннего, нам еще неизвестного употребления.  Где вы, археологи слов? Кто бы взял на себя задачу: составить Словарь авторских неологизмов русского языка? С указанием, кто, когда, в каком тексте, в каком значении впервые ввел в русский язык то или иное слово. Цены бы такому изданию не было!

_________________________________________________________________
Мои статьи о языке 2006 - 2007 гг.:

Русский язык в свете творческой филологии. "Знамя", 1, 2006, 192-207.

Язык бытия у Андрея Платонова. "Вопросы литературы", 2, 2006.

Любовные имена. Введение в эротонимику. "Октябрь", 7, 2006.

Анафраза: языковой феномен и литературный прием.  "Вопросы литературы", 5 (сент-окт.), 2006.

Личный код: опыт самоописания. // Гуманитарная наука сегодня: материалы конференции / под редакцией Ю.С.Степанова. - М.- Калуга: ИП Кошелев А.Б. (Издательство "Эйдос"), 2006. - С. 238-257.

Типы новых слов: Опыт классификации.  "Топос", 5 дек. 2006; Портал Gramma.ru, дек. 2006.

Слово года, века, тысячелетия
"Независимая газета". 2 марта 2007

"Pushkina, Dostoevskogo i Tolstogo nashim pravnukam pridetsa chitat na latinitse
Журнал "Новое время",  #5, 12 марта 2007

О творческом потенциале русского языка. Грамматика переходности и транзитивное общество. "Знамя", 3, 2007.

_________________________________________________________________
Сетевой проект "Дар слова" выходит с апреля 2000.  Каждую  неделю  подписчикам  высылается несколько новых слов, с определениями  и примерами  употребления. Этих слов нет ни в одном  словаре, а между тем они обозначают существенные явления и понятия, для которых  в общественном сознании еще не нашлось места. "Дар"  проводит также дискуссии о русском языке, обсуждает письма и предложения читателей.  Современный русский (и любой) язык  - этољ только один срез языкового континуума, который распространяется в прошлое и будущее, и в нем виртуально присутствуют тысячи слов, еще не опознанных, не выговоренных, но призываемых в речьљ по мере того, как расширяется историческое сознание народа, и в свою очередь его расширяющих. "Дар слова" может служить пособием по словотворчеству, введением в лингвосферу и концептосферу 21-го века.  Все предыдущие выпуски.

Подписывайте на "Дар" ваших друзей  (нужно вставить в эту форму свой эл. адрес)

PreDictionary  - собрание английских неологизмов М. Эпштейна.

Ассоциация Искателей Слов и Терминов (АИСТ) - лингвистическое сообщество в Живом Журнале. Открытая площадка для обсуждения новых слов и идей.

Будущее гуманитарных наук - сообщество в ЖЖ.

Gramma. ru    -  языковой портал рунета, посвященный культуре письменной речи.
 

© Михаил Эпштейн
russmne@emory.edu

---

Не хотите ли подписаться на рассылки?

ДАР СЛОВА. Еженедельный лексикон Михаила Эпштейна.
Новости компьютерной литбиблиотеки Б.Бердичевского
Кто-то ищет тебя... (Розыск людей)

(не забудьте вписать свой E-майл)
Text HTML Plain KOI8-R ALT LAT WIN

Вниманию авторов рассылок на ГорКоте! Если Вы хотите обменяться со мной формами подписки на Вашу рассылку, просто пришлите мне Ваши код и название. Я вставлю их в этот список и буду рассчитывать, что и Вы сделаете то же самое у себя!