6 6. Что касается контактов заключенных с внешним миром, необходимо отметить, что правила внутреннего распорядка Тюрьмы особо строгого режима и (Т)EBI предусматривают, что заключенные имеют право на одно свидание в неделю продолжительностью один час с членами семьи и другими лицами, предварительно необходимо получить одобрение администрации тюрьмы. Как правило, свидания проводятся в "закрытых" условиях (то есть через перегородку из армированного стекла в кабине для посещений). Заключенные имеют право также ходатайствовать о предоставлении одного "открытого" свидания в месяц с членами семьи; но физические контакты во время этих свиданий сводились к рукопожатиям при встрече и при прощании. Заключенные оставались отделенными от своей семьи столом с барьером на высоте груди, а служащие тюрьмы в течение всего свидания находились прямо позади заключенного. Некоторые из опрошенных делегацией заключенных указали, что с учетом того, как расстраивались их семьи из-за всех этих ограничений, они больше не ходатайствовали о предоставлении им "открытых" визитов.

6 7. Таким образом, заключенные в Тюрьме особо строгого режима и (Т)EBI содержались в очень жалком режиме. Они проводили вне камер слишком мало времени; вне своих камер они общались лишь с небольшим числом сокамерников, а их отношения с персоналом и посетителями имели очень ограниченный характер; соответственно, они не имели надлежащего общения с людьми. Кроме того, программа мероприятий была слабо развита. В особенности это касается образования и работы. Однако даже при занятиях спортом заключенные не имеют достаточного доступа к очень хорошим помещениям. Кроме того, определенные аспекты режима (в частности, обыск с раздеванием) не отвечают нуждам логичной безопасности и унижают заключенных.

Продолжительные собеседования делегации с заключенными в Тюрьме особо строгого режима и (Т)EBI показали, что режим в целом имел вредные психологические последствия для лиц, содержащихся в нем. Действительно, при собеседованиях было обнаружено последовательное сходство психологических симптомов, которые, кажется, вызваны содержанием в подобном режиме. У заключенных имелись следующие симптомы:

- чувство беззащитности, которое принимало форму расстройства нормальной индивидуальности и больших трудностей в планировании будущего; в некоторых случаях потеря индивидуальности была связана с определенными эпизодами обезличивания;

- чувство бессилия, тесно связанное с беззащитностью и ведущее к регрессии и чрезмерным предварительным нагрузкам на функции организма;

- раздражение, широко распространенная эмоция, относимая к ярости (явно связанная с чувством бессилия) и направленная против себя (с выражением низкого уважения, отсутствием доверия и связанными с ними депрессивными симптомами) и окружающих;

- трудности общения, связанные с вышеупомянутыми симптомами обезличивания.

Озабоченность делегации по поводу вредных психологических последствий режима усилилась во время визита в Клинику доктора С. ван Месдага (S. van Mesdag), в которой проводились беседы с несколькими пациентами, ранее содержавшимися в (Т)EBI и EBI, у которых наблюдались стойкие последствия (бессонница; симптомы беспокойства; нарушение индивидуальности; склонность к душевному волнению и психосоматические симптомы).

ЕКПП добавил бы, что ему известно публичное высказывание психолога, работающего в Тюрьме особо строгого режима и (Т)EBI, о том, что режим "имел незначительные вредоносные последствия для заключенных". Однако это мнение никогда не проверялось его коллегами и не подвергалось профессиональной оценке. Необходимо добавить, что советник по психиатрии при Бюро судебной медицины Министерства юстиции выразил делегации противоположную точку зрения, приведя в качестве примера случай одного заключенного, у которого во время содержания в (Т)EBI развился сильнейший параноидальный психоз.

6 9. С учетом полученной информации ЕКПП пришел к выводу, что режим, установленный в настоящее время в Тюрьме особо строгого режима и (Т)EBI, может считаться бесчеловечным обращением. Содержание в таком режиме заключенных, которых сочли опасными, может сделать их еще опаснее.

70. Строения в тюрьме особо строгого режима соответствуют высокому стандарту. С ними можно установить режим, который соответствовал бы критериям, перечисленным в пункте 6 1, без вреда для интересов законной безопасности.

ЕКПП рекомендует пересмотреть режим, установленный в настоящее время в Тюрьме особо строгого режима, с учетом замечаний, изложенных в пунктах 6 1 - 6 7. В частности, существующая система групп, если от нее нельзя отказаться, должна быть, по крайней мере, смягчена, а заключенным должно быть предоставлено больше времени вне камер и более широкий круг видов деятельности. Кроме того, действующая политика обысков должна быть пересмотрена, чтобы они были строго обязательны с точки зрения безопасности. Также необходимо пересмотреть действующие правила посещения; целью должно быть проведение свиданий при более открытых условиях".

4 4. Власти Нидерландов ответили на вышеизложенный отчет (Interim report of the Dutch Government in response to the report of the European Committee for the Prevention of Torture and Inhuman and Degrading Treatment or Punishment (CPT) on its visit to the Netherlands from 1 7 to 2 7 November 1 9 9 7, CPT/Inf ( 9 8) 1 5, выдержки):

" 3. "Тюрьма особо строгого режима" ((Т)EBI/EBI) в Пенитенциарном комплексе Новый Воссевельд.

Рекомендации ЕКПП

2 9. ЕКПП рекомендует пересмотреть режим, установленный в настоящее время в тюрьме особо строгого режима, с учетом замечаний, изложенных в пунктах 6 1 - 6 7. В частности, существующая система групп, если от нее нельзя отказаться, должна быть, по крайней мере, смягчена, а заключенным должно быть предоставлено больше времени вне камер и более широкий круг видов деятельности. Кроме того, действующая политика обысков должна быть пересмотрена, чтобы они были строго обязательны с точки зрения безопасности. Также необходимо пересмотреть действующие правила посещения; целью должно быть проведение свиданий при более открытых условиях (пункт 70).

Ответ. В (Т)EBI содержатся заключенные, в отношении которых существует вероятность попытки побега либо с помощью сообщников за пределами пенитенциарного учреждения, либо с использованием насилия. Вообще говоря, они делятся на три группы: заключенные, считающиеся членами преступных организаций; заключенные, отбывающие наказания за совершение неосторожного или умышленного убийства; заключенные, которые ранее уже совершали побег из тюрьмы с захватом заложника из персонала тюрьмы или с использованием огнестрельного оружия (и, возможно, с помощью сообщников за пределами пенитенциарного учреждения). Правила заключения таких преступников должны основываться, прежде всего, на систематичных и надежных правилах безопасности, хотя режим должен оставаться гуманным. Задачей Тюрьмы особо строгого режима, как и других тюрем, является исполнение наказаний, связанных с лишением свободы, без помех. Применяемые к заключенным ограничения не должны быть строже, чем это необходимо для лишения их свободы. От других тюрем Тюрьму особо строгого режима отличает характер ограничений, необходимых для достижения этой цели. Ограничения должны быть строже, так как заключенные Тюрьмы особо строгого режима по определению представляют выше среднего риск побега из тюрьмы общего режима. Практически это означает, что целью (Т)EBI и Тюрьмы особо строгого режима является создание места и режима, из которого невозможно совершить побег, даже путем захвата заложников из тюремных служащих.

Режим в Тюрьме особо строгого режима является самым суровым в Нидерландах. Поэтому использование данных учреждений сведено к минимуму, а решение о помещении заключенных туда принимается, а потом часто пересматривается внешним комитетом с функциями совета. Несмотря на суровость режима, заключенные в Тюрьме особо строгого режима проводят достаточно времени вне камер (пункт 6 3) и имеют возможность заниматься восстановительной, спортивной, музыкальной, созидательной, образовательной и другими видами деятельности. Ряд предложенных мероприятий дает заключенным возможность регулярного общения с людьми, а служащие Тюрьмы особо строгого режима осознанно пытаются поощрять такое общение и участие в мероприятиях во всех возможных случаях. Небольшое число населения отделения (пункт 6 7) важно для поддержания порядка, безопасности и контроля и для предупреждения побегов. Действительно, имеются специальные ограничения на контакты с внешним миром (в форме стеклянной перегородки, отделяющей заключенных от посетителей), но частота свиданий такая же, как и в учреждениях предварительного заключения общего режима.

Правила обысков в (Т)EBI и Тюрьме особо строгого режима важны для обеспечения безопасности персонала. Они были проанализированы в прошлом во время проводимой каждые полгода оценки Тюрьмы особо строгого режима, и было решено, что заключенные не должны подвергаться обыскам чаще, чем это строго необходимо. Это означает, что заключенные не всегда обыскиваются после возвращения в камеры, а только если они находились вне зоны видимости надзирателя, выводившего их из камер.

Свидания организованы таким образом, чтобы позволить визуальный, вербальный и невербальный контакт, предотвратив прямые физические контакты. Специальные правила проведения свиданий относятся к самым важным мерам безопасности по предупреждению побегов. Если бы свидания были более "открытые" и существовал бы какой-либо шанс для попадания запрещенных предметов в тюрьму, то не было бы никакого смысла в существовании Тюрьмы особо строгого режима.

30. ЕКПП рекомендует властям Нидерландов провести независимое изучение психологического состояния заключенных, в том числе бывших, тюрьмы особо строгого режима (пункт 70).

Ответ. Министерство юстиции собирается провести оценку эффективности Тюрьмы особо строгого режима в начале 1 9 9 9 года. Если результаты оценки выявят такую необходимость, то далее будет рассмотрен вопрос об изучении влияния режима Тюрьмы особо строгого режима на психологическое состояние заключенных".

4 5. Министерство юстиции направило исследователей Ниймегенского университета (University of Nijmegen) для проведения предварительного изучения политики EBI по уходу за психическим здоровьем заключенных и выполнимости главного исследования психологического влияния особо строгого режима на психическое здоровье (бывших) заключенных. 1 7 апреля 2000 г. исследователи составили отчет, озаглавленный "Уход в и вокруг Тюрьмы особо строгого режима" (Zorg in en om de Extra Beveiligde Inrichting). В качестве вывода в данном отчете говорилось, что озабоченность, выраженная в оценочных документах о психическом здоровье содержащихся в условиях особо строгого режима заключенных, была особенно очевидной в ежедневной работе Тюрьмы особо строгого режима, так как служащие Тюрьмы особо строгого режима, как оказалось, знали о напряжении между безопасностью и гуманностью и старались уменьшить это напряжение. Далее в отчете сообщалось, что может быть проведено изучение психологического влияния особо строгого режима. Тем не менее исследователи подчеркнули, что они не изучали ни качество ухода за психическим здоровьем заключенных в Тюрьме особо строгого режима, ни действительное психологическое состояние заключенных, ни воздействие режима на них.

4 6. Министр юстиции направил тех же исследователей для дальнейшего изучения, включая мониторинг за стрессом в течение суток и за другими факторами среди заключенных, содержащихся в особо строгом режиме, и в контрольной группе заключенных, содержащихся в режиме частичной изоляции. Данное исследование должно быть завершено к лету 200 3 года.

ПРАВО

I. Предполагаемое нарушение Статьи 3 Конвенции

4 7. Заявители жаловались на то, что заключение Лорсе в Тюрьме особо строгого режима нарушало Статью 3 Конвенции как в отношении Лорсе, так и в отношении его родственников. Статья 3 Конвенции гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

А. Предполагаемое нарушение Статьи 3 Конвенции в отношении Лорсе

1. Заявления лиц, явившихся в Европейский Суд

а. Заявители

4 8. Заявители утверждали, что в свете очень критичных комментариев ЕКПП по различным аспектам режима Тюрьмы особо строгого режима не остается никаких сомнений, что данный режим должен считаться бесчеловечным.

4 9. Чтобы продемонстрировать, что установленные ЕКПП факты особым образом применимы также к Лорсе, заявители указали на некоторые аспекты, касавшиеся его индивидуальной ситуации. Во-первых, они ссылались на тот факт, что Лорсе содержался в режиме Тюрьмы особо строгого режима гораздо больше всех остальных, а именно шесть лет, и в это время режим не менялся. Во-вторых, отчеты докторов С. и С., а также внутренние доклады Тюрьмы особо строгого режима содержали выводы, что режим Тюрьмы особо строгого режима действительно оказывал значительное вредное воздействие на психологическое состояние Лорсе.

50. Заявители резко возражали против фактов, установленных доктором Д., и того, как она делала свои выводы, противоречившие выводам, содержавшимся в вышеупомянутых отчетах. Мнение доктора Д., что Лорсе имел бы такую же медицинскую картину, если бы содержался в каком-либо другом закрытом пенитенциарном учреждении с правилами внутреннего распорядка, как в Тюрьме особо строгого режима, необоснованно в свете замечаний властей Нидерландов, представленных на стадии проверки приемлемости жалобы в настоящем деле, в соответствии с которыми режим Тюрьмы особо строгого режима не мог быть сравнен с режимом какого-либо другого пенитенциарного учреждения. Тот факт, что никогда не проводились исследования последствий длительного пребывания в Тюрьме особо строгого режима, за исключением отчетов, на которые опирались заявители, и, естественно, сравнительные исследования последствий длительного пребывания в Тюрьме особо строгого режима и пребывания в тюрьме общего режима, также сводил на нет в глазах заявителей заключения доктора Д.

5 1. Два аспекта режима были для Лорсе особенно тягостными, не будучи строго необходимыми с точки зрения безопасности. Во-первых, Лорсе подвергался обыскам с раздеванием, включая осмотр анального отверстия, каждую неделю, а порой и чаще, в течение более шести лет, а при проведении одновременно с еженедельными обысками камеры не играло никакой роли, имел ли Лорсе контакты с внешним миром или покидал ли он камеру. Обыск с раздеванием включал в себя раздевание догола, осмотр и обследование всех отверстий его тела, что требовало от него принимать также унизительные позы, например наклоны, будучи обнаженным.

Во-вторых, в результате применения правил проведения свиданий Лорсе был лишен нормальных контактов, включая физические контакты, с его семьей. Заявители утверждали, что властям Нидерландов не удалось установить справедливый баланс между соображениями безопасности и их оправданным желанием физического контакта, учитывая, что никогда не существовало каких-либо конкретных, реальных указаний на то, что Лорсе вытаивал планы совершить побег. Кроме того, ввиду строгих правил безопасности, относившихся к свиданиям, было невозможно незаметно пронести опасные предметы в тюрьму. Даже если это произошло бы, предметы были бы обнаружены при проводимом после свидания обыске с раздеванием.

5 2. Таким образом, заявители поддержали свои жалобы, что с Лорсе обращались бесчеловечно или, в самом крайнем случае, унижали его достоинство.

b. Власти Нидерландов

5 3. Власти Нидерландов объяснили, что необходимость в тюрьме особо строгого режима появилась после большого количества побегов из голландских тюрем в восьмидесятых, начале девяностых годов, часто совершавшихся с использованием огнестрельного оружия, ножей или подобного оружия и с захватом заложников. Общественность забила тревогу, когда служащие тюрьмы начали бояться за свою безопасность.

5 4. Хотя власти Нидерландов не отрицали, что режим Тюрьмы особо строгого режима предусматривал суровые ограничения, в связи с чем в Тюрьме особо строгого режима содержалось минимально возможное число заключенных, по их мнению, условия в Тюрьме особо строгого режима не были ни бесчеловечными, ни унижающими достоинство. Все применяемые в Тюрьме особо строгого режима строгие меры безопасности были оправданы ввиду серьезного риска, который повлекли бы за собой менее суровые меры. Власти Нидерландов утверждали, что им была хорошо знакома их обязанность минимизировать риски для тюремных служащих, а также сделать все возможное для защиты общества путем предупреждения возвращения осужденных за тяжкие преступления в общество до отбытия ими назначенных наказаний.

5 5. По мнению властей Нидерландов, комментарии ЕКПП о том, что режим "мог считаться бесчеловечным обращением", не значили, что режим действительно был бесчеловечным, так как невозможно определить, как режим влиял на всех заключенных в целом; это зависело скорее от личности отдельного лица, характера и других личных качеств. Хотя было очевидно, что Лорсе с трудом справлялся с ограничениями особо строгого режима, власти Нидерландов не верили, что заключение в Тюрьму особо строгого режима причиняет серьезный вред психике. Лорсе общался с другими заключенными, имел право на свидания с родственниками и друзьями, имел достаточные возможности звонить по телефону, а также участвовать в широком круге мероприятий. За его физическим и психическим здоровьем велось тщательное наблюдение: как указано в отчете "Уход в Тюрьме особо строгого режима и вокруг нее" (Care in and around the Maximum Security Prison), оперативная система психологической и психиатрической помощи присутствовала в Тюрьме особо строгого режима, что делало невероятной возможность того, что серьезный вред психическому здоровью заключенных останется незамеченным.

5 6. Хотя психиатрический отчет, составленный доктором С. 20 марта 200 1 г., давал причины для беспокойства, нельзя забывать, что данный отчет был основан на обследовании Лорсе после его перевода из Тюрьмы особо строгого режима, в то время как в течение последнего года заключения в Тюрьме особо строгого режима не имелось никаких указаний на то, что его психическое здоровье ухудшалось. Кроме того, как следовало из отчета доктора Д. от 9 июля 200 1 г., даже если психическое здоровье Лорсе пострадало в результате его заключения в Тюрьму особо строгого режима, последствия были временными и несерьезными.

5 7. Наконец, власти Нидерландов высказали точку зрения, что заявителям не удалось доказать при отсутствии разумных оснований для сомнений, что заключение Лорсе в Тюрьму особо строгого режима должно считаться бесчеловечным обращением в соответствии со Статьей 3 Конвенции.

2. Мнение Европейского Суда

а. Общие принципы

5 8. Европейский Суд, прежде всего, напомнил, что Статья 3 Конвенции закрепляет одну из самых фундаментальных ценностей демократического общества. Она в абсолютной форме запрещает пытку или бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание, независимо от обстоятельств и поведения потерпевшего (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 2 6 7 7 2/ 9 5, ECHR 2000-IV, параграф 1 1 9).

5 9. Далее Европейский Суд напомнил, что в соответствии с прецедентным правом Европейского Суда плохое обращение должно достигать минимального уровня суровости, чтобы подпадать под действие Статьи 3 Конвенции. Оценка этого минимального уровня относительна и зависит от всех обстоятельств дела, таких как: продолжительность плохого обращения, физические и психические последствия такого обращения, а некоторых случаях пол, возраст и состояние здоровья потерпевшего (см., среди прочих, Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom) от 1 8 января 1 9 7 8 г., Series A, N 2 5, p. 6 5, параграф 1 6 2).

60. Обращение было признано Европейским Судом "бесчеловечным", потому что, inter alia, оно было заранее продумано, применялось в течение нескольких часов и причинило или травмы, или сильные физические и духовные страдания, а также "унижающим достоинство", так как из-за него у потерпевшего появилось чувство страха, боли и неполноценности, способных унизить и оскорбить его (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30 2 10/ 9 6, ECHR 2000-XI, параграф 9 2). Чтобы наказание или связанное с ним обращение стало "бесчеловечным" или "унижающим достоинство", вызванные ими страдание и унижение должны в любом случае превзойти тот неизбежный элемент страдания и унижения, который связан с данной формой законного обращения или наказания (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "V. против Соединенного Королевства" (V. v. United Kingdom), жалоба N 2 4 8 8 8/ 9 4, ECHR 1 9 9 9-IX, параграф 7 1). Вопрос о том, имело ли обращение целью унизить или оскорбить потерпевшего, является следующим фактором, который необходимо принять во внимание, но отсутствие такой цели не исключает окончательно нарушения Статьи 3 (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Пирз против Греции" (Peers v. Greece), жалоба N 2 8 5 2 4/ 9 5, ECHR 200 1-III, параграф 7 4; Постановление Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia), жалоба N 4 70 9 5/ 9 9, ECHR 200 2-VI, параграф 10 1).

6 1. Условия заключения могут иногда являться бесчеловечным или унижающим достоинство обращением (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Пирз против Греции", параграф 7 5). При оценке условий заключения необходимо учитывать кумулятивный эффект этих условий, а также отдельные утверждения заявителя (см. Постановление Европейского Суда по делу "Дугоз против Греции" (Dougoz v. Greece), жалоба N 40 90 7/ 9 8, ECHR 200 1-II, параграф 4 6).

6 2. Хотя меры, связанные с лишением свободы, часто содержат элемент страдания или унижения, нельзя сказать, что заключение в тюрьме особо строгого режима, будь то предварительное заключение или осуждение за преступление, само по себе противоречит Статье 3 Конвенции. Задача Европейского Суда сводилась к изучению личной ситуации первого заявителя, на которого воздействовал рассматриваемый режим (см. Постановление Европейского Суда по делу "Аэртс против Бельгии" (Aerts v. Belgium) от 30 июля 1 9 9 8 г., Reports of Judgments and Decisions 1 9 9 8-V, pp. 1 9 5 8- 5 9, параграфы 3 4 - 3 7). В связи с этим Европейский Суд подчеркнул, что, хотя из соображений поддержания общественного порядка государства могут создавать тюрьмы особо строгого режима для отдельных категорий заключенных, Статья 3 Конвенции тем не менее требует от этих государств обеспечивать содержание заключенного в условиях, соответствующих уважению его человеческого достоинства, а также чтобы способ и метод исполнения данной меры не причиняли ему душевных страданий и лишений, интенсивность которых превышала бы неизбежный уровень страдания, присущий любому заключению, а также чтобы, учитывая практические требования лишения свободы, надлежащим образом охранялось здоровье заключенного (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кудла против Польши", параграфы 9 2 - 9 4).

6 3. По данному вопросу Европейский Суд ранее признавал, что полная чувствительная изоляция вместе с полной социальной изоляцией могут разрушить личность и являются формой бесчеловечного обращения, которое не может быть оправдано требованиями безопасности окружающих или иными причинами. Вместе с тем лишение возможности общения с другими заключенными в интересах безопасности, в дисциплинарном или в охранительном порядке само по себе не является бесчеловечным обращением или унижающим достоинство наказанием (см. Решение Европейского Суда по делу "Мессина против Италии" (Messina v. Italy), жалоба N 2 5 4 9 8/ 9 4, ECHR 1 9 9 9-V). При оценке того, подпадала ли такая мера в сферу применения Статьи 3 Конвенции в конкретном деле, необходимо учитывать конкретные условия, такие как: суровость меры, ее продолжительность, преследуемая цель, ее влияние на заинтересованных лиц (см. Доклад Европейской Комиссии по делу "Дост против Бельгии" (Dhoest v. Belgium) от 1 4 мая 1 9 8 7 г., жалоба N 10 4 4 8/ 8 3, Decisions and Reports (DR) 5 5, pp. 20 - 2 1, параграфы 1 1 7 - 1 1 8; Решение Европейской Комиссии по делу "МакФили и другие против Соединенного Королевства" (McFeeley et al. v. United Kingdom) от 1 5 мая 1 9 80 г., жалоба N 8 3 1 7/ 7 8, DR 20, p. 4 4).

b. Применение к настоящему делу

6 4. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отметил, прежде всего, что жалобы заявителей на условия заключения Лорсе касались не материальных условий в Тюрьме особо строгого режима, а скорее режима его содержания. В этом смысле дело можно сравнить с рядом жалоб против Италии, в которых заявители жаловались, что условия специального тюремного режима, в котором их содержали в соответствии со статьей 4 1bis Закона об организации тюрем, нарушали Статью 3 Конвенции (см., например, упоминавшееся выше Решение Европейского Суда по делу "Мессина против Италии"; Решение Европейского Суда по делу "Инделикато против Италии" (Indelicato v. Italy) от 6 июля 2000 г., жалоба N 3 1 1 4 3/ 9 6; Решение Европейского Суда по делу "Ганчи против Италии" (Ganci v. Italy) от 20 сентября 200 1 г., жалоба N 4 1 5 7 6/ 9 8; Решение Европейского Суда по делу "Бонура против Италии" (Bonura v. Italy) от 30 мая 200 2 г., жалоба N 5 7 3 60/00).

6 5. Европейский Суд отметил, что пункты 6 2 - 6 6 вышеизложенного отчета ЕКПП (параграф 4 3 Постановления), составленного по итогам посещения Тюрьмы особо строгого режима, содержат подробное описание условий заключения в данном учреждении. Так как ни одна из сторон не оспаривала фактической верности данного описания, Европейский Суд признал, что в нем надлежащим образом отражена ситуация в Тюрьме особо строгого режима. Но решение вопроса о том, было ли обращение с Лорсе бесчеловечным или унижающим достоинство по смыслу Статьи 3 Конвенции, зависит от оценки степени воздействия лично на Лорсе (см. выше параграф 6 2).

6 6. В течение периода заключения в Тюрьме особо строгого режима к Лорсе, бесспорно, применялись очень суровые меры безопасности. Далее Европейский Суд счел, что социальные контакты Лорсе были сильно ограничены, принимая во внимание, что ему не разрешалось общаться более чем с тремя заключенными одновременно, что прямые контакты с персоналом тюрьмы были сильно ограничены и что, исключая случаи ежемесячных свиданий с семьей, он мог встречаться с посетителями только через стеклянную перегородку. Однако, так же как и в делах против Италии, упомянутых в параграфе 6 4 выше, Европейский Суд не мог признать, что Лорсе содержался в чувствительной изоляции или в полной социальной изоляции. На самом деле итальянский специальный режим был значительно более ограничивающим и в отношении общения с другими заключенными, и в отношении частоты свиданий: общение с другими заключенными было полностью запрещено, а свидания разрешались только с членами семьи один раз в месяц в течение одного часа (см. упоминавшееся выше Решение Европейского Суда по делу "Мессина против Италии", параграф 1 3).

6 7. Лорсе был заключен в Тюрьму особо строгого режима, так как он с определенной степенью вероятности мог совершить побег из тюрьмы менее строгого режима и, в случае если ему это удалось бы, он мог подвергнуть общество недопустимому риску повторного совершения тяжких преступлений, связанных с насилием (см. выше параграф 3 3). Хотя Лорсе отрицал, что имел подобные намерения, не Европейскому Суду проверять действительность оценки национальных властей. Учитывая серьезность преступлений, за которые Лорсе был осужден (см. выше параграф 1 1), Европейский Суд согласился с оценкой национальных властей.

6 8. В поддержку своей жалобы на то, что режим Тюрьмы особо строгого режима оказал на психическое здоровье Лорсе такое серьезное вредное воздействие, что применима Статья 3 Конвенции, заявители передали несколько отчетов, касавшихся психического состояния Лорсе. Два из представленных отчетов были составлены во время пребывания Лорсе в Тюрьме особо строгого режима, а два других были составлены вскоре после его перевода из Тюрьмы особо строгого режима. Первые два отчета, подготовленные соответственно В. и доктором С., не оставляли места для сомнений в том, что Лорсе с трудом справлялся с режимом Тюрьмы особо строгого режима и что данный режим оказывал вредное воздействие на его состояние, которое все увеличивалось со временем (см. выше параграфы 2 5 и 2 6). Доктор С., который обследовал Лорсе через два месяца после перевода из Тюрьмы особо строгого режима, установил, что Лорсе страдал от "умеренной серьезности депрессии с эндогенными симптомами" и от "умеренной серьезности острого тревожного состояния с реакцией паники". Доктор С. выразил мнение, что имелась причинная связь между внешними симптомами депрессии, а также обнаруженными психическими нарушениями, и длительным пребыванием Лорсе в Тюрьме особо строгого режима (см. выше параграф 2 7). Но доктор С., который обследовал Лорсе во время заключения последнего в Тюрьму особо строгого режима, не нашел достаточных симптомов, чтобы поставить диагноз депрессии (см. выше параграф 2 6), а когда доктор Д. обследовала его через пять месяцев после перевода из Тюрьмы особо строгого режима, она не обнаружила никаких симптомов нарушений депрессивного характера. Так, доктор Д. отрицательно ответила на поставленный властями Нидерландов вопрос о том, страдал ли Лорсе в действительности "умеренной серьезности депрессией", как сообщалось в отчете доктора С. Кроме того, доктор Д. сделала вывод, что симптомы нарушения приспособления, которые имелись у Лорсе после перевода из Тюрьмы особо строгого режима, к моменту обследования полностью исчезли (см. выше параграф 2 8).

6 9. Европейский Суд разделил мнение ЕКПП, что ситуация в Тюрьме особо строгого режима проблематична и вызывает озабоченность. Это еще более верно для случаев затянувшегося содержания заключенных в режиме Тюрьмы особо строгого режима, как это произошло в настоящем деле с Лорсе, который содержался в Тюрьме особо строгого режима приблизительно шесть с четвертью лет.

70. Также заявители утверждали, что обращение с Лорсе в период его заключения было если не бесчеловечным, то, в крайнем случае, унижающим достоинство. В связи с этим Европейский Суд заметил, что в соответствии с правилами внутреннего распорядка Тюрьмы особо строгого режима Лорсе подвергался обыску с раздеванием до и после "открытых" свиданий, а также после посещений клиники, стоматологического кабинета или парикмахера. Кроме того, в течение трех с половиной лет заявитель был обязан обыскиваться с раздеванием, включая осмотр анального отверстия, по крайней мере, один раз в неделю во время обыска камеры (см. выше параграф 3 7), даже если на неделе, предшествовавшей обыску, он не имел никаких контактов с внешним миром (см. пункт 6 5 доклада ЕКПП), и, несмотря на тот факт, что он уже обыскивался с раздеванием при "открытом" свидании или посещении клиники, стоматолога или парикмахера, он все равно проходил эту процедуру. Таким образом, эти еженедельные обыски с раздеванием были рутинной обязанностью и не основывались на каких-либо конкретных требованиях безопасности или поведении Лорсе.

Во время обыска с раздеванием, практикуемого в Тюрьме особо строгого режима, заявитель был вынужден раздеваться в присутствии служащих тюрьмы, после чего осматривалась его прямая кишка, что требовало от него принимать смущающие позы.

7 1. Для Лорсе это была одна из сторон режима, которые он переносил тяжелее всего, но власти Нидерландов утверждали, что обыски с раздеванием были необходимы и оправданны.

7 2. Европейский Суд ранее признавал, что обыски с раздеванием в некоторых случаях могут быть необходимыми для обеспечения безопасности или для предупреждения беспорядков или преступления (см. Постановление Европейского Суда по делу "Валашинас против Литвы" (Valasinas v. Lithuania), жалоба N 4 4 5 5 8/ 9 8, ECHR 200 1-VIII, параграф 1 1 7; Постановление Европейского Суда по делу "Иванчук против Польши" (Iwanczuk v. Poland) от 1 5 ноября 200 1 г., жалоба N 2 5 1 9 6/ 9 4, параграф 5 9; упоминавшийся выше Доклад Европейской Комиссии по делу "МакФили и другие против Соединенного Королевства", параграфы 60 - 6 1). В делах "Валашинас против Литвы" и "Иванчук против Польши" рассматривался один случай обыска с раздеванием, в то время как дело "МакФили и другие против Соединенного Королевства" касалось так называемых обысков "близкого тела", включавших осмотры анального отверстия и проводимых с интервалами в семь - десять дней, до и после свиданий и до того, как заключенные были переведены в новое крыло Тюрьмы Мэйз (Maze Prison) в Северной Ирландии, где в прошлом были найдены в прямых кишках протестующих заключенных опасные предметы.

7 3. В настоящем деле Европейский Суд был поражен тем фактом, что Лорсе еженедельно подвергался обыскам с раздеванием в дополнение ко всем остальным строгим мерам безопасности в Тюрьме особо строгого режима. Ввиду того что национальные власти из отчетов Отдела психологии ПВЦ знали, с каким трудом справляется Лорсе с режимом, и учитывая, что во время пребывания Лорсе в Тюрьме особо строгого режима ни разу ничего не было найдено во время обысков с раздеванием, Европейский Суд пришел к мнению, что систематические обыски с раздеванием Лорсе нуждались в большем обосновании, нежели было представлено властями Нидерландов в настоящем деле.

7 4. Европейский Суд счел, что в ситуации, когда заявитель уже был подвергнут большому числу контрольных мер, и в отсутствие убедительных нужд безопасности практика еженедельных обысков с раздеванием, применявшаяся к Лорсе приблизительно в течение более шести лет, унижала его человеческое достоинство и порождала чувства боли и неполноценности, способные унизить и оскорбить его.

Соответственно, Европейский Суд пришел к выводу, что рутинные обыски с раздеванием вместе с другими суровыми мерами безопасности в Тюрьме особо строгого режима являлись бесчеловечным или унижающим достоинство обращением, что нарушало Статью 3 Конвенции. Таким образом, имело место нарушение Статьи 3 Конвенции.

В. Предполагаемое нарушение Статьи 3 Конвенции в отношении других заявителей

7 5. Кроме того, заявители жаловались, что ограничения на свидания с Лорсе являлись бесчеловечным или, по крайней мере, унижающим достоинство обращением в отношении его жены и детей, которые более шести лет не имели права прикоснуться к нему.

7 6. Власти Нидерландов специально не касались данного вопроса.

7 7. В то время как Европейский Суд согласился, что условия проведения свиданий Лорсе с другими заявителями должны были причинить им душевные страдания, он счел, что обжалуемые обстоятельства не достигали порога бесчеловечного или унижающего достоинство обращения по смыслу Статьи 3 Конвенции, установленного в прецедентном праве Европейского Суда.

Соответственно, Статья 3 не была нарушена в отношении второго-девятого заявителей.

II. Предполагаемое нарушение Статьи 8 Конвенции

7 8. Заявители жаловались, что заключение Лорсе в Тюрьме особо строгого режима нарушало их права, гарантированные Статьей 8 Конвенции. Статья 8 Конвенции в части, применимой к настоящему делу, гласит:

" 1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни...

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

7 9. Заявители утверждали, что большое число мер безопасности, действовавших в Тюрьме особо строгого режима, в частности регулярные обыски с раздеванием, а также прослеживание его телефонных разговоров и корреспонденции и ежедневные обыски его камеры лишали Лорсе личной жизни. Кроме того, заявители жаловались на условия проведения свиданий Лорсе с членами его семьи: через стеклянную перегородку, без возможности физического контакта, кроме рукопожатия один раз в месяц. Принимая во внимание, что все контакты между Лорсе и его женой и детьми прослеживались, заявители утверждали, что заключение Лорсе в EBI являлось необоснованным вмешательством в права его жены и детей на уважение их личной и семейной жизни.

80. Власти Нидерландов не оспаривали тот факт, что возможности заявителей по осуществлению их права на личную и семейную жизнь были ограничены. Но они утверждали, что ограничения права Лорсе на личную и семейную жизнь были составной частью заключения и необходимы по смыслу пункта 2 Статьи 8 Конвенции. Режим в Тюрьме особо строгого режима особенно связан с двумя слабейшими звеньями в любой цепи безопасности: контактами с людьми вне учреждения, которые могли бы предоставить информацию и средства, с помощью которых заключенный может сбежать, а также с контактами с персоналом тюрьмы, уязвимым для нападений. Это означало, что заключенному не позволялось общаться с посетителями без наблюдателей или иметь физические контакты, вследствие которых он может получить предметы, которые облегчили бы его побег, и что постоянный контроль и наблюдение были оправданы.

8 1. Что касается жалобы заявителей на необоснованное вмешательство в осуществление Лорсе права на уважение личной жизни проведением обысков с раздеванием, Европейский Суд подчеркнул, что им уже был рассмотрен этот аспект режима Тюрьмы особо строгого режима в части о нарушении Статьи 3 Конвенции. Учитывая принятое решение (см. выше параграф 7 4), Европейский Суд не счел необходимым включать данный элемент в изучение настоящей жалобы.

8 2. Европейский Суд повторил, что любое заключение, законное в соответствии со Статьей 5 Конвенции, по своей природе накладывает ограничения на личную и семейную жизнь. Участие администрации тюрьмы в поддержании контактов с семьей является существенной частью права заключенного на уважение семейной жизни (см. Постановление Европейского Суда по делу "Мессина против Италии", жалоба N 2 5 4 9 8/ 9 4, ECHR 2000-X, параграф 6 1), в то же время Европейский Суд признал, что некоторые меры контроля контактов заключенных с внешним миром необходимы и сами по себе не противоречат Конвенции (см. дело "Калашников против России", N 4 70 9 5/ 9 9, ECHR 200 1-XI).

8 3. Лорсе содержался в режиме с более строгими ограничениями права на личную и семейную жизнь, чем в голландских тюрьмах общего режима. Так, камера Лорсе обыскивалась каждый день, его корреспонденция просматривалась, его телефонные разговоры и разговоры с посетителями прослушивались, ему позволялось общаться лишь с определенным числом заключенных, во время свиданий с посетителями он был отделен от них стеклянной перегородкой, за исключением одного "открытого" свидания в месяц с членами своей семьи, которым он мог пожать руку в начале и в конце свидания. Таким образом, так как имело место вмешательство в осуществление заявителем его права на личную и семейную жизнь по смыслу пункта 1 Статьи 8 Конвенции, необходимо рассмотреть вопрос о том, было ли данное вмешательство обоснованным согласно условиям пункта 2 данной нормы, то есть было ли оно "предусмотрено законом" для достижения одной или нескольких упомянутых в данном пункте целей и было ли оно "необходимо в демократическом обществе".

8 4. Европейский Суд отметил, что обжалуемые ограничения были установлены Законом о тюрьмах 1 9 9 9 года, Пенитенциарными правилами и правилами внутреннего распорядка Тюрьмы особо строгого режима, а потому не имелось никаких указаний на то, что данные ограничения не были "предусмотрены законом". Европейский Суд согласился также, что данные ограничения преследовали законную цель предотвращения беспорядков или преступления, указанную в пункте 2 Статьи 8 Конвенции.

8 5. Европейский Суд отметил, что Лорсе был помещен в Тюрьму особо строгого режима, потому что власти считали вероятным, что он попытается совершить побег. Как отмечено выше (параграф 6 7), не Европейскому Суду оценивать точность этих предположений, но он согласился, что власти имели право считать, что побег заявителя подверг бы общество серьезному риску. В этом отношении настоящее дело отличается от вышеупомянутых дел против Италии (параграф 6 4): в делах против Италии отдельные меры безопасности специального режима были направлены на прекращение всех связей заключенных с уголовным окружением, к которому они принадлежали ранее. В настоящем деле меры безопасности были установлены для предотвращения побегов. Европейский Суд счел, что отдельные черты итальянского специального режима и черты режима Тюрьмы особо строгого режима эффективно демонстрируют это различие. Так, в итальянском специальном режиме больший, чем в Тюрьме особо строгого режима, акцент сделан на ограничение контактов с другими заключенными и с членами семьи, в то время как в Тюрьме особо строгого режима меры безопасности касались главным образом ситуаций и мест, в которых заключенный мог бы получить или хранить предметы, которые он может использовать при попытке побега или в которых он мог бы получить информацию, относящуюся к побегу. В рамках данных ограничений Лорсе имел право на еженедельные свидания продолжительностью один час, общаться с другими заключенными, хотя и с ограниченным числом, и принимать участие в групповых мероприятиях. Хотя были установлены строгие меры безопасности, Лорсе и другие заключенные тем не менее могли поддерживать постоянный контакт.

8 6. Учитывая обстоятельства настоящего дела, Европейский Суд признал, что ограничения права заявителей на уважение их личной и семейной жизни были необходимыми в демократическом обществе для достижения законной цели.

Соответственно, Статья 8 Конвенции не была нарушена.

III. Предполагаемое нарушение Статьи 1 3 Конвенции

8 7. Наконец, заявители жаловались, что решение Апелляционной комиссии Центрального совета осуществления уголовной юстиции от 2 2 ноября 2000 г., которым она отказалась рассматривать их жалобу на нарушение Статьи 3 Конвенции (см. выше параграф 2 2), означал, что им не было предоставлено эффективное средство правовой защиты в соответствии со Статьей 1 3 Конвенции.

Статья 1 3 Конвенции гласит:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

8 8. Заявители утверждали, что при разбирательстве дела в Апелляционной комиссии Лорсе не просил принять решение о соответствии Статье 3 Конвенции режима Тюрьмы особо строгого режима как такового, а его жалоба сводилась к обжалованию продления срока его заключения в Тюрьме особо строгого режима. Представленные в Апелляционную комиссию от имени Лорсе доводы касались главным образом психологического состояния заявителей и ограничений, в течение многих лет применявшихся в отношении личной жизни Лорсе и его контактов с другими заявителями. Таким образом, Лорсе утверждал, что его права и права его семьи, гарантированные Конвенцией, были бы нарушены, если срок его заключения в Тюрьме особо строгого режима был бы продлен.

8 9. Лорсе не добивался временного судебного приказа, так как в том процессе можно было ссылаться только на соответствие международным соглашениям применявшихся норм и режима Тюрьмы особо строгого режима как такового, без учета конкретных обстоятельств дела заявителя. Кроме того, процедура издания временного судебного приказа не могла завершиться переводом Лорсе.

90. Власти Нидерландов настаивали, что заявителям было доступно эффективное средство правовой защиты. Власти объяснили, что существовали разные средства правовой защиты для рассмотрения вопросов по решению о продлении срока заключения Лорсе в Тюрьме особо строгого режима, с одной стороны, и вопросов по условиям содержания в Тюрьме особо строгого режима и по особо строгому режиму как таковому, с другой стороны. Процесс, результатом которого стало вынесение оспариваемого решения Апелляционной комиссии, касался продления срока заключения Лорсе в Тюрьме особо строгого режима. Апелляционная комиссия должным образом рассмотрела вопрос о том, соответствовало ли продление срока заключения Конвенции, изучив дело в свете Статей 6 и 8 Конвенции. Но комиссия признала возражения Лорсе по Статье 2 возражением против режима, а возражения такого рода превышают уровень одного заключенного, для которых Законом о тюрьмах 1 9 9 9 года предусмотрена процедура обжалования.

9 1. Власти Нидерландов утверждали, что Лорсе и другие заявители могли обжаловать законность режима Тюрьмы особо строгого режима в свете Конвенции в гражданском порядке. Хотя, как правило, рассмотрение дела в гражданском порядке не могло завершиться признанием незаконным заключения Лорсе в Тюрьму особо строгого режима и его последующим переводом, исходом такого дела могло быть признание незаконным его продолжительного пребывания в Тюрьме особо строгого режима, после чего в отношении Лорсе был бы изменен режим.

9 2. Европейский Суд заметил, что решение о заключении Лорсе в Тюрьму особо строгого режима пересматривалось каждые полгода (см. выше параграф 3 6). Из вышеупомянутой информации следует, что до того как принималось решение о продлении срока заключения, запрашивалось мнение, по крайней мере в нескольких случаях, ПВЦ о психологических аспектах продления срока (см. выше параграфы 2 5 и 3 5 - 3 6). Лорсе мог обжаловать решение о продлении срока заключения (см. выше параграф 3 8). Из решений Апелляционной комиссии по данному делу следует, что комиссия не только оценивала риск и последствия побега, но также рассмотрела, имелись ли какие-либо признаки и обстоятельства, препятствующие продлению срока его заключения в Тюрьму особо строгого режима, и сбалансированно изучила все затронутые интересы (см. выше параграфы 1 9 и 2 2). В связи с этим Европейский Суд заметил, что интересы членов семьи Лорсе должны были приниматься во внимание в административном процессе (см. параграф 40). Апелляционная комиссия ясно дала понять в своем решении от 1 6 марта 2000 г. (см. выше параграф 1 9), что ею было учтено психологическое состояние Лорсе.

9 3. Действительно, в своем решении от 2 2 ноября 2000 г. Апелляционная комиссия отказалась рассматривать вопрос соответствия Статье 3 Конвенции режима Тюрьмы особо строгого режима как такового (см. выше параграф 2 2). Но с учетом предыдущего пункта Постановления Европейский Суд счел, что Апелляционная комиссия в действительности рассмотрела и вынесла решение по жалобам заявителей на предполагаемое вредное воздействие продолжительного заключения Лорсе в Тюрьму особо строгого режима на самого Лорсе, а также на членов его семьи.

9 4. Далее Европейский Суд заметил, что Апелляционная комиссия имела право принимать обязательные решения: если бы она признала, что срок заключения Лорсе в Тюрьме особо строгого режима не должен был быть продлен, она могла отменить оспоренное решение, после чего министр юстиции должен был принять новое решение с учетом решения комиссии (см. выше параграф 3 9) - в действительности именно это и сделала Апелляционная комиссия в своем решении от 3 1 мая 1 9 9 9 г. (см. выше параграф 1 6). Или же Апелляционная комиссия могла вынести решение вместо обжалованного решения или просто отменить оспоренное решение (см. выше параграф 3 9).

9 5. Кроме того, как отметили власти Нидерландов, заявители могли инициировать процедуру издания временного судебного приказа, если бы хотели получить судебное решение по вопросу соответствия Статье 3 Конвенции режима Тюрьмы особо строгого режима как такового. Даже если бы суд, рассматривающий ходатайство об издании временного судебного приказа, не мог приказать государству перевести Лорсе из Тюрьмы особо строгого режима в тюрьму с менее строгим режимом, такой процесс мог бы тем не менее завершиться изданием временного судебного приказа о том, что режим в Тюрьме особо строгого режима должен быть изменен в отношении Лорсе. (см. выше параграф 4 2).

9 6. Учитывая, что выражение "средство правовой защиты" по смыслу Статьи 1 3 Конвенции означает не средство, которое обязательно должно удовлетворить заявителя, а просто доступное средство правовой защиты в компетентном государственном органе, с помощью которого можно добиться рассмотрения жалобы по существу (см. Решение Европейского Суда по делу "Лачко и другие против Словакии" (Lacko and Others v. Slovakia) от 2 июля 200 2 г., жалоба N 4 7 2 3 7/ 9 9; Решение Европейской Комиссии по делу "К. против Соединенного Королевства" (K. v. United Kingdom) от 1 5 октября 1 9 8 6 г., жалоба N 1 1 4 6 8/ 8 5, DR 50, p. 1 9 9), Европейский Суд счел, что рассмотрение дела в Апелляционной комиссии вместе с возможностью проведения процедуры издания временного судебного приказа предоставляли заявителям эффективное средство правовой защиты (см. Постановление Европейского Суда по делу "Леандер против Швеции" (Leander v. Sweden) от 2 6 марта 1 9 8 7 г., Series A, N 1 1 6, pp. 2 9 - 30, параграф 7 7).

Соответственно, Европейский Суд пришел к выводу, что Статья 1 3 Конвенции не была нарушена.

IV. Применение Статьи 4 1 Конвенции

9 7. Статья 4 1 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

9 8. Заявители утверждали, что никакие деньги не смогли бы компенсировать причиненный им вред. Поэтому они попросили Европейский Суд присудить им символическую сумму в размере 1000 голландских гульденов ( 4 5 3, 7 8 евро).

9 9. Власти Нидерландов не имели комментариев в отношении требования заявителей.

100. Европейский Суд, учитывая установленные им факты, касающиеся жалоб заявителей, счел, что Лорсе был причинен некоторый моральный вред в результате обращения с ним в Тюрьме особо строгого режима. Поэтому Европейский Суд присудил Лорсе полную сумму, которую потребовали заявители, а именно 4 5 3, 7 8 евро.

В. Судебные расходы и издержки

10 1. Заявители потребовали возмещения понесенных ими судебных расходов и издержек в размере 7 2 7 1, 7 3 евро. Данные расходы включали выплату гонорара адвокату и были понесены в начале рассмотрения настоящего дела в Европейском Суде, а при рассмотрении их дела в национальных судах и в остальной части процесса в Европейском Суде они не понесли никаких судебных расходов и издержек.

10 2. Власти Нидерландов не имели комментариев в отношении требования заявителей.

10 3. В соответствии с прецедентным правом Европейского Суда Европейский Суд присуждает возмещение судебных расходов и издержек, если они были действительно и необходимо понесены и их сумма находится в разумных пределах (см., среди прочих, Постановление Европейского Суда по делу "Схоутен и Мелдрум против Нидерландов" (Schouten and Meldrum v. Netherlands) от 9 декабря 1 9 9 4 г., Series A, N 30 4, pp. 2 8 - 2 9, параграф 7 8).

Учитывая, что Европейский Суд установил нарушение Конвенции только в отношении одного заявителя и только по одной жалобе заявителей, Европейский Суд, исходя из принципа справедливости, присудил Лорсе 2 500 евро в качестве возмещения судебных расходов и издержек минус 30 5 евро за оказание Европейским Судом правовой помощи при подготовке жалобы, то есть всего 2 1 9 5 евро.

С. Процентная ставка при просрочке платежей

10 4. Европейский Суд счел, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной годовой процентной ставки по займам Европейского центрального банка плюс три процента (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кристин Гудвин против Соединенного Королевства" (Christine Goodwin v. United Kingdom), жалоба N 2 8 9 5 7/ 9 5, ECHR 200 2-VI, параграф 1 2 4).

На этих основаниях Суд единогласно:

1) постановил, что имело место нарушение Статьи 3 Конвенции в отношении Лорсе;

2) постановил, что Статья 3 Конвенции в отношении других заявителей не была нарушена;

3) постановил, что Статья 8 Конвенции не была нарушена;

4) постановил, что Статья 1 3 Конвенции не была нарушена;

5) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в законную силу в соответствии с пунктом 2 Статьи 4 4 Конвенции выплатить Лорсе следующие суммы:

(i) 4 5 3, 7 8 (четыреста пятьдесят три евро семьдесят восемь центов) евро в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 2 1 9 5 (две тысячи сто девяносто пять) евро в качестве компенсации расходов и издержек;

(iii) любой налог, которым эта сумма может быть обложена;

(b) что с даты истечения вышеуказанного трехмесячного срока до момента выплаты простые проценты должны начисляться на эти суммы в размере, равном минимальному ссудному проценту Европейского центрального банка плюс три процента;

6) отклонил остальные требования заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 4 февраля 200 3 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 Правила 7 7 Регламента Суда.

Секретарь

Секции Суда

М.О'БОЙЛ

Председатель Палаты

Э.ПАЛЬМ

(Неофициальный перевод с английского

Ю.Ю.БЕРЕСТНЕВА)