Российская хроника Европейского Суда: апрель 2013 года[1]

В апреле 2013 года Европейский Суд по правам человека (далее – Европейский Суд) вынес 17 постановлений по жалобам против Российской Федерации. Постановления по всем делам, кроме одного, разрешенного V Секцией, были вынесены I Секцией Европейского Суда. Два дела рассматривались Комитетом из трех судей, остальные – Палатами в составе семи судей.

Во всех делах Европейский Суд признал Российскую Федерацию в той или иной степени ответственной за нарушение прав и свобод, предусмотренных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция).

Европейский Суд в апреле рассмотрел ряд интересных и резонансных дел.

Одно из них – «Резник против России» (Reznik v. Russia), заявителем по которому являлся президент Адвокатской палаты Москвы Генри Резник, привлекло внимание, скорее, личностью заявителя и известностью дела в профессиональных юридических кругах, нежели сложностью правовых проблем, стоявших перед Европейским Судом.

Однако два дела, пусть и менее резонансных, достойны более детального упоминания в нашем обзоре.

Первым является дело «Агеевы против России» (Ageyevy v. Russia), в котором Европейский Суд усмотрел целых пять отдельных нарушений статьи 8 Конвенции (право на уважение частной и семейной жизни).

Жалоба была подана в Европейский Суд супругами, на момент событий являвшимися приемными родителями двух детей. Оба ребенка были отобраны у заявителей в связи с тем, что органы опеки и попечительства сочли, что здоровью детей угрожает опасность, после того, как родители доставили мальчика с ожогами и иными травмами в больницу. Через год и два месяца после изъятия, в течение которых заявителям не позволяли видеть детей и общаться с ними, усыновление было отменено российским судом. Европейский Суд посчитал решение об отобрании детей обоснованным, однако постановил, что отмена усыновления над приемными детьми и запрет на общение с ними до вынесения судебного решения об отмене усыновления нарушили требования статьи 8 Конвенции.

Когда приемный сын заявителя находился в больнице, подробности истории просочились в печать. Произошло это не без «помощи» персонала больницы, которые придали гласности имя ребенка, состояние его здоровья, а также допустили фотографирование или же сами его осуществили. Европейский Суд усмотрел нарушения требований статьи 8 Конвенции в разглашении персоналом больницы личной информации, касающейся приемного сына завителей, а также в отсутствии надлежащего расследования в отношении фактов разглашения этой информации.

Подробности дела были опубликованы в газете «Твой день», которая сопроводила историю рядом преувеличенных и выдуманных фактов. Заявительница безуспешно пыталась привлечь газету к гражданско-правовой ответственности за публикацию информации, порочащей ее честь и достоинство. Европейский Суд усмотрел отдельное нарушение Конвенции в том, что российские власти не предоставили заявительнице надлежащую защиту ее доброго имени.

Второе дело, на которое мы хотим обратить внимание – «Савриддин Джураев против России» (Savriddin Dzhurayev v. Russia). Заявитель, гражданин Таджикистана, был задержан в России с целью передачи таджикским властям. Европейский Суд, куда содержащийся под стражей заявитель обратился, опасаясь передачи его таджикским властям, предписал его не выдавать. Джураев был освобожден из-под стражи, и ему было предоставлено временное убежище на территории России. Однако вскоре после освобождения Джураев исчез и обнаружился уже в Таджикистане, где он был приговорен к более чем 20 годам лишения свободы. На суде он отказался от признательных показаний, которые, по его утверждению, были даны им под давлением.

Европейский Суд счел, что российские власти, не предотвратив похищения заявителя и его последующее принудительное перемещение в Таджикистан, нарушили требования статьи 3 Конвенции (запрещение пыток). Европейский Суд также отметил, что такая операция вряд ли была возможна без участия в ней представителей российских властей.

Наибольший интерес вызвает решение Европейского Суда по статье 46 Конвенции (обязательная сила и исполнение постановлений). Европейский Суд счел, что выплаты компенсации недостаточно, и российским властям следует предпринять также иные меры. Суд предписал российским властям провести расследование обстоятельств исчезновения и передачи Джураева в Таджикистан. Более того, в Постановлении указано, что Россия должна стараться положить конец нарушениям прав заявителя независимо от того, что он находится вне пределов юрисдикции государства, в частности, по той причине, что в России заявителю было предоставлено временное убежище.

Европейский Суд посоветовал российским судам следовать указаниям, содержащимся в практике Верховного Суда Российской Федерации, направленной на совершенствование правовых гарантий в процессе экстрадиции. Европейский Суд также указал, что в делах с обеспечительными мерами государством должна быть предоставлена эффективная защита не только в законе, но и на практике. Это может потребовать создание соответствующего механизма, который бы сочетал как превентивную, так и защитную функции в целях обеспечения заявителям по аналогичным делам немедленной и действенной защиты от незаконного похищения и перемещения за пределы территории государства и юрисдикции российских судов.

Ткачевы против России
[Tkachevy v. Russia] (№ 35430/05)
Постановление от 4 апреля 2013 г. [вынесено Палатой I Секции]

Европейский Суд, ранее признавший российские власти ответственными за нарушение требований статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции (право на уважение собственности) в связи с экспроприацией их квартиры[2], присудил заявителям 142 000 евро в качестве компенсации материального ущерба и 10 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Заявитель, признанный виновным в совершении убийства и изнасилования, жаловался на условия содержания в следственном изоляторе (переполненность камеры, отсутствие вентиляции и т.д.). Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования статьи 3 Конвенции (запрещение пыток), и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 6 250 евро в качестве компенсации морального вреда.

Заявитель, президент Адвокатской палаты Москвы, обжаловал решение национального суда, признавшего его высказывания в адрес сотрудников следственного изолятора «Матросская тишина» порочащими их честь и достоинство.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования статьи 10 Конвенции (свобода выражения мнения)[3].

Заявитель, до ареста проживавший в Ростовской области, жаловался на то, что его избивали в отделении милиции, принуждая дать признательные показания, и что его заявления о ненадлежащем обращении не были должным образом расследованы.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования статьи 3 Конвенции (запрещение пыток)[4], и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 10 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Заявитель, привлеченный к уголовной ответственности в связи с захватом кабинета в Администрации Президента России, жаловался на бесчеловечные условия содержания в следственном изоляторе (переполненность камер) и чрезмерную длительность (около года) срока содержания под стражей.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования статьи 3 (запрещение пыток) и пункта 3 статьи 5 (право на свободу и личную неприкосновенность) Конвенции, и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 6 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Заявитель, привлеченный к уголовной ответственности в связи с захватом кабинета в Администрации Президента России, жаловался на бесчеловечные условия содержания в следственном изоляторе (переполненность камер) и чрезмерную длительность (около года) срока содержания под стражей.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования статьи 3 (запрещение пыток) и пункта 3 статьи 5 (право на свободу и личную неприкосновенность) Конвенции, и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 6 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Заявитель, проживающий в Москве, жаловался на чрезмерную длительность (около семи лет) судебного разбирательства по его гражданско-правовому спору.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования статьи 6 Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство), и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 2 100 евро в качестве компенсации морального вреда.

Заявительница, проживающая в Московской области, жаловалась на чрезмерную длительность (более девяти лет) судебного разбирательства по ее гражданско-правовому спору.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования статьи 6 Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство), и обязал государство-ответчика выплатить заявительнице 4 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Заявитель, до ареста проживавший в Нижегородской области, жаловался на два случая пыток[5] со стороны сотрудников милиции и на то, что его заявления о пытках не были должным образом расследованы.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования статьи 3 Конвенции (запрещение пыток)[6], и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 20 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Заявитель, до ареста проживавший в Смоленске, жаловался на незаконный характер его задержания, на чрезмерную длительность его содержания под стражей до суда, а также на то, что рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу не соответствовало требованию безотлагательности.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти, не нарушив требования пункта 3 статьи 5, нарушили требования пунктов 1 и 4 статьи 5 Конвенции (право на свободу и личную неприкосновенность), и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 7 500 евро в качестве компенсации морального вреда.

Заявитель, находящийся в Центре содержания иностранных граждан ГУВД Московской области гражданин Таджикистана[7], утверждал, что его экстрадиция в эту страну составит негуманное обращение в связи с угрозой ненадлежащего обращения и отказа в справедливом судебном разбирательстве, а также жаловался на незаконный характер его содержания под стражей для целей экстрадиции и на то, что рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу не соответствовало требованию безотлагательности.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти в случае экстрадиции нарушат требования статьи 3 (запрещение пыток), а также нарушили требования подпункта «f» пункта 1 и пункта 4 статьи 5 (право на свободу и личную неприкосновенность) Конвенции, и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 5 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Заявительница, проживающая в Чеченской Республике, утверждала, что представители российских властей несут ответственность за исчезновение ее сына. Она также жаловалась на отсутствие надлежащего расследования обстоятельств его исчезновения.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования статьи 2 (право на жизнь), 3 (запрещение пыток)[8], 5 (право на свободу и личную неприкосновенность) и 13 (право на эффективное средство правовой защиты) Конвенции, и обязал государство-ответчика выплатить заявительнице 60 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Заявитель, проживающий в Белоруссии гражданин России, жаловался на то, что он не был должным образом уведомлен о дате и времени рассмотрения его кассационной жалобы по спору о незаконном увольнении из вооруженных сил.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования пункта 1 статьи 6 Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство), и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 1 500 евро в качестве компенсации морального вреда.

Заявитель, отбывающий наказание в исправительной колонии в Калининградской области, жаловался на факты избиения сотрудниками исправительной колонии и отсутствие надлежащего расследования его заявлений о негуманном обращении. Он также жаловался на невозможность личного участия в рассмотрении двух его жалоб на администрацию колонии в рамках гражданского судопроизводства.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования статьи 3 (запрещение пыток)[9], а также пункта 1 статьи 6 (право на справедливое судебное разбирательство) Конвенции, и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 45 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Заявители (муж и жена), проживающие в Московской области, жаловались на немедленное отобрание у них приемных детей, отмену усыновления над ними и запрет на общение с ними до вынесения судебного решения об отмене усыновления (один год и два месяца)[10]. Они обжаловали разглашение персоналом больницы личной информации, касающейся их сына[11], без их разрешения, а также отсутствие надлежащего расследования в отношении фактов разглашения этой информации. Наконец, заявители утверждали, что российские суды не предоставили им должной защиты права на доброе имя[12].

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти не нарушили требования статьи 8 Конвенции (право на уважение частной и семейной жизни) в отношении немедленного отобрания детей у приемных родителей, но нарушили требования этой статьи в связи с остальными эпизодами[13], и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 25 000 евро, а заявительнице – 30 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Заявитель, проживающий в Чебоксарах, жаловался на признание его виновным в совершении убийства на основании показаний свидетелей обвинения, которых ему не была предоставлена возможность допросить.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования пункта 1 и подпункта «d» пункта 3 статьи 6 Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство), и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 2 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Заявитель, отбывающий наказание в виде лишения свободы в Таджикистане[14], утверждал, что российские власти не предотвратили его похищение на территории России и его последующее принудительное перемещение в Таджикистан, предположительное участие представителей российских властей в этой операции, а также отсутствие надлежащего расследования обстоятельств похищения и перевозки. Он также жаловался на то, что рассмотрение российским судом правомерности его заключения под стражу для целей экстрадиции не соответствовало требованию безотлагательности.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования статьи 3 (запрещение пыток), статьи 34 (право на обращение с индивидуальной жалобой), а также требования пункта 4 статьи 5 (право на свободу и личную неприкосновенность) Конвенции, и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 30 000 евро в качестве компенсации морального вреда[15].