(Жалоба № 9487/02)

Постановление

Страсбург, 15 июля 2010 г.

По делу «Медведев против Российской Федерации» Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 24 июня 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

ПРОЦЕДУРА

1. Дело было инициировано жалобой № 9487/02, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее – Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция) гражданином Российской Федерации Александром Вячеславовичем Медведевым (далее – заявитель) 27 января 2002 г.

2. Интересы заявителя представлял А. Яблоков, адвокат, практикующий в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3. Со ссылкой на статьи 3, 5 и 6 Конвенции заявитель жаловался на жестокое обращение со стороны милиции, отсутствие медицинской помощи в период предварительного заключения, отсутствие информации о причинах задержания, несвоевременное рассмотрение судом вопроса о законности его содержания под стражей и несправедливость разбирательства его уголовного дела.

4. 4 мая 2006 г. Европейский Суд признал жалобу частично неприемлемой, а также коммуницировал жалобу властям Российской Федерации в отношении предполагаемого жестокого обращения с заявителем в период пребывания в милицейском изоляторе и задержек рассмотрения его ходатайства об освобождении. В соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции, было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

A. Предполагаемое жестокое обращение

5. Заявитель родился в 1978 году и проживает в г. Москве.

6. Рано утром 22 февраля 2001 г. заявитель пробрался на участок мебельного склада, где был замечен охраной. Охранники вызвали милицию, и вскоре заявитель был задержан. Он утверждал, что при задержании был побит милиционерами и охраной. После обыска помещения милиция обнаружила огнестрельное оружие, предположительно принадлежавшее заявителю. Заявитель был доставлен в Видновский отдел милиции (Московской области) для допроса.

7. Заявитель утверждает, что в процессе допроса милиционеры M. и E. подвергли его пыткам: они надели ему на голову противогаз и прекратили доступ воздуха, в связи с чем он стал задыхаться. Они также ударили его резиновой палкой. Заявитель согласился признаться в краже, а кроме того, передать им денежные средства, с тем чтобы они прекратили так поступать. Около 4.00 заявитель направился на свою квартиру в сопровождении двух милиционеров, где под угрозой применения оружия передал им 5 000 долларов США. Затем милиционеры возвратились в отдел милиции и заперли его в камере. Однако милиционеры пообещали ему, что если он признается в совершении предполагаемых преступлений, городской прокурор вскоре освободит его под залог. Заявитель дал письменные показания, в которых признал себя виновным в покушении на кражу и незаконном владении огнестрельным оружием.

8. Власти Российской Федерации представили извлечения из журнала задержаний отдела милиции. Запись № 296 относилась к заявителю; в ней указывалось следующее: «22.02.2001/[заявитель] жалоб на [свое состояние] не заявлял/видимых повреждений [на нем] не имеется».

9. Днем милиция возбудила уголовное дело против заявителя по подозрению в краже и незаконном владении огнестрельным оружием (уголовное дело № 39697). В связи с этим городской прокурор санкционировал заключение заявителя под стражу.

10. 23 февраля 2001 г. заявитель встретился со своим защитником. Через него заявитель передал городскому прокурору письменное заявление, в котором описывал обстоятельства его задержания, жестокое обращение и вымогательство денежных средств. Как сообщил заявитель, его жалоба на жестокое обращение была передана следователю, который в то время вел его дело; однако подтверждение этого в материалах дела отсутствует.

11. 5 марта 2001 г. заявитель подал формальную жалобу городскому прокурору на жестокое обращение и вымогательство, требуя уголовного преследования причастных милиционеров. Он также просил об освобождении на том основании, что он мог быть вновь подвергнут давлению и физическому насилию со стороны этих милиционеров в следственном изоляторе.

12. Заявитель утверждал, что в результате сотрудники M. и E. были уволены со службы. Власти Российской Федерации подтвердили, что M. был уволен за ненадлежащее исполнение обязанностей, а E. был переведен в другое подразделение. Однако ни одна из этих дисциплинарных мер не была связана с указанными событиями.

13. 21 мая 2001 г., после предварительной проверки утверждений заявителя о жестоком обращении, городской прокурор отказал в возбуждении уголовного дела. Материалы проверки были приобщены к уголовному делу заявителя.

14. 25 мая 2001 г. видновский городской прокурор подготовил обвинительное заключение по делу заявителя и передал его вместе с уголовным делом в Видновский городской суд для рассмотрения по существу.

15. В июле 2001 г. защитник заявителя подал аналогичные жалобы на жестокое обращение областному прокурору и генеральному прокурору и просил о дополнительной проверке предполагаемого жестокого обращения и вымогательства. Неясно, были ли эти жалобы рассмотрены по существу. Жалоба заявителя такого же содержания, поданная в департамент собственной безопасности Министерства внутренних дел, была передана в Московский областной суд «для дальнейшей проверки». 5 сентября 2001 г. эта жалоба была передана в Видновский городской суд, где была «приобщена к уголовному делу».

16. После осуждения заявителя 10 сентября 2001 г. его защитник подал новую жалобу прокурору Видновского района, в которой просил возбудить уголовное дело против сотрудников M. и E. Как следует из объяснений заявителя, он не получил ответа на эту жалобу.

17. 19 марта 2002 г. заявитель подал в порядке гражданского судопроизводства жалобу на бездействие прокурора Видновского района в Видновский городской суд в соответствии с положениями Закона об обжаловании (см. раздел «Применимое национальное законодательство»).

18. 29 марта 2002 г. суд возвратил жалобу без рассмотрения. Городской суд указал, что жалоба подана на основании положений Гражданского процессуального кодекса, тогда как ее следовало подать в соответствии с положениями Уголовно-процессуального кодекса. Городской суд сослался на позицию Пленума Верховного Суда, выраженную в Постановлении от 21 декабря 1993 г., в котором Верховный Суд разъяснил, что решения органов преследования следует обжаловать в уголовно-процессуальном порядке.

19. Заявитель подал жалобу, утверждая, что отказ городского суда в рассмотрении его жалобы являлся незаконным и нарушал его конституционное право на доступ к суду. Однако 22 мая 2002 г. Московский областной суд оставил определение Видновского городского суда от 29 марта 2002 г. без изменения. Суд кассационной инстанции подтвердил, что решение прокурора об отказе в возбуждении уголовного дела должно обжаловаться в соответствии с положениями Уголовно-процессуального кодекса.

B. Ходатайства об освобождении

20. В период предварительного расследования уголовного дела № 39697 и разбирательства в Видновском городском суде заявитель содержался в следственном изоляторе. Несколько раз он просил следователя, который вел его дело, и городского прокурора об освобождении. В частности, 22 марта 2001 г. он подал жалобу видновскому городскому прокурору. Однако ему было отказано на том основании, что заявитель может скрыться или воспрепятствовать производству по уголовному делу.

21. 17 апреля 2001 г.[2] заявитель подал в суд другое ходатайство об освобождении. В своем ходатайстве он описывал предполагаемое жестокое обращение и вымогательство денежных средств со стороны милиционеров. Он также указывал на различные недостатки расследования, неудовлетворительное состояние своего здоровья и личные обстоятельства.

22. 11 мая 2001 г. Каширский городской суд Московской области отклонил его ходатайство, выдвинув следующие доводы:

«[Заявитель] совершил ряд умышленных преступлений, включая тяжкие. Этот факт не оспаривается [заявителем] или его защитником. Не имеется данных о том, что состояние его здоровья не допускает содержания под стражей в период следствия. С учетом этого и принимая внимание тот факт, что Медведев совершил данное преступление в другом районе, суд находит, что следственные органы правомерно избрали ему в качестве меры пресечения содержание под стражей».

Заявитель был уведомлен в этом постановлении, что он может подать на него жалобу в Московский областной суд в семидневный срок.

23. Защитник заявителя подал жалобу. Заявитель указал, что его жалоба подана 14 мая 2001 г.; власти Российской Федерации не оспаривали этого утверждения. 13 июня 2001 г. жалоба была отклонена Московским областным судом. Представляется, что ни заявитель, ни его защитник не присутствовали в заседании суда кассационной инстанции. Решение суда кассационной инстанции было весьма кратким, и доводы заявителя были рассмотрены в упрощенном порядке.

24. Заявитель указал, что он получил копию решения суда кассационной инстанции в феврале 2002 г.[3] Власти Российской Федерации не оспаривали этого; они утверждали, однако, что материал по ходатайству об освобождении был уничтожен Каширским городским судом по истечении сроков, предусмотренных национальным законодательством для хранения документов в судебном архиве. Заявитель указал, что в соответствии с применимыми правилами о хранении документов в российских судах материал по его ходатайству об освобождении подлежал хранению в Московском областном суде до 2007 года, поэтому соответствующие документы должны были находиться в распоряжении властей.

C. Судебное разбирательство по делу заявителя

25. 22 мая 2001 г. сторона обвинения направила дело заявителя вместе с обвинительным заключением в Видновский городской суд Московской области. В ходе судебного разбирательства заявитель затронул вопрос о жестоком обращении и вымогательстве денежных средств милиционерами в суде в качестве довода в пользу своей невиновности.

26. 10 сентября 2001 г. Видновский городской суд вынес приговор. Что касается предполагаемого жестокого обращения, суд отклонил этот довод, сославшись на проверку, проведенную видновским городским прокурором по обращению заявителя. Суд также отметил, что охранники мебельного склада, присутствовавшие при задержании заявителя, показали, что заявитель немедленно признался в предполагаемой краже. Поэтому не было необходимости оказывать на него дальнейшее давление с целью принуждения к признанию.

27. Суд признал заявителя виновным в покушении на кражу, но оправдал по обвинению в незаконном владении огнестрельным оружием. Он был приговорен к восьми месяцам лишения свободы.

28. Приговор от 10 сентября 2001 г. мог быть обжалован в Московский областной суд. Однако заявитель не обжаловал его, предположительно из опасения репрессий со стороны милиционеров, причастных к жестокому обращению. Таким образом, обвинительный приговор вступил в силу 17 сентября 2001 г. Надзорная жалоба заявителя была отклонена Московским областным судом 13 декабря 2001 г.

29. 24 октября 2001 г. заявитель был освобожден из заключения.

II. ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

30. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР (действовавший до 1 июля 2002 г., далее – УПК) устанавливал, что уголовное дело может быть возбуждено следователем на основании заявлений граждан или по собственной инициативе следственных органов, когда имеются достаточные данные, указывающие на признаки преступления (статьи 108 и 125). Прокурор осуществлял надзор за исполнением законов органами предварительного следствия (статьи 210 и 211)[4]. Он мог давать письменные указания о производстве отдельных следственных действий, передавать дело от одного следователя другому, давать указания о производстве дополнительного расследования. В случае отсутствия оснований к возбуждению уголовного дела прокурор или следователь отказывали в возбуждении уголовного дела. Об отказе в возбуждении уголовного дела выносилось мотивированное постановление, о чем уведомлялось лицо, от которого поступило заявление или сообщение. Отказ в возбуждении уголовного дела мог быть обжалован заявителем надлежащему прокурору или в суд общей юрисдикции[5] (статья 113).

31. Федеральный закон[6] № 4866-1 «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» от 27 апреля 1993 г. (далее – Закон об обжаловании) предусматривает судебный способ рассмотрения жалоб на действия публичных органов. Он устанавливает, что действия, решения или бездействие государственных органов или должностных лиц могут быть обжалованы в суд общей юрисдикции, если ими нарушены права и свободы гражданина. Такие жалобы подаются и рассматриваются в соответствии с положениями Гражданского процессуального кодекса. Статья 3 Закона предусматривает, что это не относится к ситуациям, для которых законодательством предусмотрен иной порядок судебного обжалования. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 1993 г. (№ 10) разъяснило, что не могут быть обжалованы в суд в порядке, предусмотренном Законом об обжаловании, решения органов преследования, принятые в уголовных разбирательствах. Такие решения подлежат обжалованию в соответствии с положениями Уголовно-процессуального кодекса.

32. 29 апреля 1998 г. Конституционный Суд Российской Федерации признал часть 4 статьи 113 УПК не соответствующей Конституции Российской Федерации в той мере, в какой она не допускает судебного обжалования постановления прокурора, следователя или органа дознания об отказе в возбуждении уголовного дела. Конституционный Суд постановил, что парламенту надлежит решить вопрос о внесении в уголовно-процессуальный закон изменений и дополнений, допускающих возможность такого обжалования. Он также указал, что до внесения соответствующих изменений и дополнений национальные органы, включая суды, должны непосредственно применять положения статьи 46 Конституции, допускающие судебное обжалование административных актов. Постановление было опубликовано в мае 1998 г.

33. Согласно старому УПК, решение о предварительном заключении под стражу могло быть принято прокурором или судом (статьи 11, 89 и 96). Жалобы на применение прокурором заключения под стражу в качестве меры пресечения, а равно на продление срока содержания под стражей приносились в суд лицом, содержащимся под стражей, или его защитником. Судья проверял законность и обоснованность ареста или продления срока содержания под стражей не позднее трех суток со дня получения материалов, подтверждающих законность и обоснованность заключения под стражу в качестве меры пресечения. Судебная проверка законности и обоснованности ареста или продления срока содержания под стражей производилась в закрытом заседании с участием прокурора и защитника (статья 220-1). Определение суда первой инстанции (в том числе о заключении под стражу или продлении срока предварительного заключения) могло быть обжаловано в вышестоящий суд. Жалоба подавалась в 10-дневный срок[7] и рассматривалась в те же сроки, что и жалоба на приговор, вынесенный по существу обвинения (статья 331 УПК).

ПРАВО

I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 3 КОНВЕНЦИИ

34. Заявитель утверждал, что после задержания сотрудники милиции подвергли его жестокому обращению, чтобы заставить признаться в совершении предполагаемых преступлений и отдать им деньги. Его жалобы прокурору и в суды на этот счет не были рассмотрены надлежащим образом. Статья 3 Конвенции, на которую заявитель ссылался в связи с этим, предусматривает следующее:

«Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию».

35. Власти Российской Федерации выдвинули два возражения. Во-первых, они утверждали, что заявитель не исчерпал внутренние средства правовой защиты. Он подал жалобу на предполагаемое бездействие видновского городского прокурора в порядке гражданского судопроизводства, а не жалобу на основании Уголовно-процессуального кодекса (см. определение Видновского городского суда Московской области от 29 марта 2002 г.). Во-вторых, власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не подвергался жестокому обращению и что его утверждения в этом отношении были полностью несостоятельны. Они утверждали, что заявитель не обращался за медицинской помощью в период его содержания под стражей в отделении милиции.

36. Заявитель утверждал, что жалоба в порядке гражданского судопроизводства представляла собой надлежащую попытку воспользоваться средством правовой защиты в данных обстоятельствах и что его жалоба подлежала рассмотрению по существу Видновским городским судом. Он также настаивал на том, что его описание событий 22–23 февраля 2001 г. было правильным. В подтверждение он ссылался на письменные объяснения своих родственников и соседей.

37. Европейский Суд рассмотрит возражение властей Российской Федерации относительно неисчерпания внутренних средств правовой защиты в первую очередь. Европейский Суд отмечает, что утверждения заявителя о жестоком обращении были рассмотрены городским прокурором, который не обнаружил достаточных данных, указывающих на жестокое обращение, и постановлением от 21 мая 2001 г. отказал в возбуждении уголовного дела. В соответствии со статьей 113 старого Уголовно-процессуального кодекса, который действовал в период, относящийся к обстоятельствам дела, это постановление могло быть обжаловано вышестоящему прокурору или в суд общей юрисдикции.

38. Что касается жалобы вышестоящему прокурору, Европейский Суд напоминает о своей устойчивой прецедентной практике, в соответствии с которой в российском правовом контексте жалоба вышестоящему прокурору не является эффективным средством правовой защиты в отношении утверждений о побоях в милиции (см. Постановление Европейского Суда от 1 марта 2007 г. по делу «Белевицкий против Российской Федерации» (Belevitskiy v. Russia), жалоба № 72967/01, § 60[8]; Решение Европейского Суда от 9 ноября 2006 г. по делу «Слюсарев против Российской Федерации» (Slyusarev v. Russia), жалоба № 60333/00). С другой стороны, обжалование в суд общей юрисдикции постановления прокурора об отказе в возбуждении уголовного дела по поводу жестокого обращения в соответствии со статьей 113 старого УПК рассматривалось Европейским Судом как эффективное средство правовой защиты, подлежащее исчерпанию для соблюдения требований статьи 35 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Евро-
пейского Суда по делу «Белевицкий против Российской Федерации», § 61).

39. В настоящем деле заявитель не обращался с жалобой в уголовно-процессуальном порядке в соответствии со статьей 113 УПК. Вместо этого он предпочел поднять вопрос о жестоком обращении в суде первой инстанции, который рассматривал выдвинутые против него обвинения, и обратиться с жалобой в порядке гражданского судопроизводства на основании Закона об обжаловании (см. выше раздел «Применимое национальное законодательство»). Остается рассмотреть вопрос о том, был ли он освобожден в результате этого от обязанности обжалования в суде постановления прокурора об отказе в возбуждении уголовного дела по поводу жестокого обращения.

40. Что касается первого средства правовой защиты, даже допуская, что суд первой инстанции мог рассмотреть вопросы, поднятые заявителем со ссылкой на статью 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 2 октября 2008 г. по делу «Акулинин и Бабич против Российской Федерации» (Akulinin and Babich v. Russia), жалоба № 5742/02, § 25 и последующие[9]), Европейский Суд отмечает, что заявитель не обжаловал приговор от 10 сентября 2001 г. (см. в этом отношении Решение от 4 мая 2006 г. по настоящему делу, которым жалоба была признана частично неприемлемой).

41. Что касается жалобы в порядке гражданского судопроизводства, поданной заявителем, Европейский Суд отмечает, что 29 марта 2002 г. Видновский городской суд довел до сведения заявителя, что такая жалоба не являлась надлежащим средством правовой защиты. Позиция Видновского городского суда была основана на Законе об обжаловании от 27 апреля 1993 г. и Постановлении Пленума Верховного Суда от 21 декабря 1993 г., в котором разъяснялось, что решения прокурора подлежат обжалованию в уголовно-процессуальном порядке. Городской суд сообщил заявителю о надлежащем средстве правовой защиты. Европейский Суд отмечает, что заявитель на тот момент находился не под стражей и имел представителя. При таких обстоятельствах неясно, почему он предпочел не обращаться с жалобой в уголовно-процессуальном порядке на основании статьи 113 старого УПК, а настаивать на рассмотрении своей жалобы в порядке гражданского судопроизводства.

42. В итоге, принимая во внимание тот факт, что заявитель не подал жалобу в уголовно-процессуальном порядке на основании статьи 113 старого УПК и не обжаловал выводы суда первой инстанции по его делу в суде кассационной инстанции, Европейский Суд приходит к выводу, что заявитель не использовал надлежащие средства правовой защиты и возражение властей Российской Федерации, соответственно, должно быть поддержано.

43. Следовательно, жалоба на основании статьи 3 Конвенции на предполагаемое жестокое обращение с заявителем со стороны сотрудников милиции подлежит отклонению на основании пунктов 1 и 4 статьи 35 Конвенции в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты.

II. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ ПУНКТА 4 СТАТЬИ 5 КОНВЕНЦИИ

44. На основании пункта 4 статьи 5 Конвенции заявитель жаловался на то, что Каширский городской суд и Московский областной суд слишком долго рассматривали его жалобу на постановление о содержании под стражей. Пункт 4 статьи 5 Конвенции, на который ссылался заявитель, предусматривает следующее:

«4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным…»

A. Доводы сторон

45. Власти Российской Федерации выдвинули два возражения. Во-первых, они утверждали, что жалоба на длительность разбирательства об освобождении заявителя под залог должна быть отклонена в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты. По их мнению, заявитель должен был обжаловать приговор, вынесенный в его отношении (приговор Видновского городского суда от 10 сентября 2001 г.). Во-вторых, они утверждали, что длительность разбирательства, в котором рассматривалось ходатайство об освобождении, не была чрезмерной.

46. Заявитель поддержал свои первоначальные жалобы. Он утверждал, что подал ходатайство об освобождении 22 марта 2001 г. – сначала Видновскому городскому прокурору, а затем в Каширский городской суд г. Москвы[10] и в Московский областной суд. Его обращения в суд были рассмотрены с существенной задержкой. Он утверждал, что он получил копию определения Московского областного суда от 13 июня 2001 г. лишь в феврале 2002 г.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

47. Что касается возражения властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты, Европейский Суд не соглашается с властями Российской Федерации в том, что приговор от 10 сентября 2001 г. по существу обвинений против заявителя должен рассматриваться как «окончательное решение» в контексте разбирательства об освобождении под залог (рассмотрения его ходатайства об освобождении). Целью этого приговора было решение вопроса о вине заявителя, а не вопроса о правомерности его содержания под стражей в ходе судебного разбирательства или о безотлагательности рассмотрения ходатайств об освобождении. Таким образом, тот факт, что заявитель не обжаловал приговор по делу, не имеет значения, и возражение властей Российской Федерации соответственно подлежит отклонению.

48. Европейский Суд отмечает, что жалоба на длительность рассмотрения ходатайства об освобождении не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

49. Европейский Суд отмечает, что утверждение заявителя о том, что он впервые обратился с ходатайством об освобождении 22 марта 2001 г., не подтверждается документальными доказательствами. В эту дату защитник обратился к видновскому городскому прокурору, требуя освобождения заявителя. Европейский Суд отмечает, что пункт 4 статьи 5 Конвенции касается судебных разбирательств; он не гарантирует доступ к внесудебным формам рассмотрения правомерности содержания под стражей. Предварительная жалоба прокурору, в соответствии с российским законодательством, не была обязательным условием для рассмотрения судом правомерности содержания под стражей: эти средства правовой защиты могли использоваться одновременно. В такой ситуации пункт 4 статьи 5 Конвенции начинает применяться с момента, когда заявитель воспользовался судебными средствами правовой защиты – в настоящем деле начальной точкой является 17 апреля 2001 г., когда заявитель подал ходатайство об освобождении в Каширский городской суд.

50. Ходатайство об освобождении было окончательно отклонено Московским областным судом 13 июня 2001 г. Таким образом, национальным властям потребовалось 45 дней для рассмотрения ходатайства об освобождении. Кроме того, Европейский Суд принимает во внимание тот факт, что заявитель был уведомлен о решении по своему ходатайству лишь в феврале 2002 г. (см., с необходимыми изменениями, Постановление Европейского Суда от 25 июня 2009 г. по делу «Зайцев и другие против Российской Федерации» (Zaytsev and Others v. Russia), жалоба № 42046/06, § 38, с дополнительными отсылками[11]).

51. Европейский Суд напоминает, что пункт 4 статьи 5 Конвенции предусматривает, что «правомерность заключения под стражу должна быть рассмотрена безотлагательно» (курсив добавлен). Требование о «безотлагательности» рассмотрения включает два аспекта: во-первых, возможность правовой проверки должна быть предоставлена вскоре после заключения лица под стражу и, при необходимости, через разумные интервалы впоследствии (см. Постановление Европейского Суда по делу «Херцегфалви против Австрии» (Herczegfalvy v. Austria), сентябрь 1992 г.[12], § 75, Series A, № 244). Во-вторых, разбирательство, в рамках которого проверяется правомерность содержания под стражей, должно проводиться с надлежащей быстротой (см. Постановление Европейского Суда от 25 октября 2007 г. по делу «Лебедев против Российской Федерации» (Lebedev v. Russia), жалоба № 4493/04, § 78[13]). Жалоба заявителя по настоящему делу касается второго аспекта требования о «безотлагательности».

52. Вопрос о том, было ли соблюдено право лица на «безотлагательное рассмотрение» ходатайств об освобождении, подлежит рассмотрению в свете обстоятельств каждого дела; в сложных делах рассмотрение ходатайства об освобождении может занимать больше времени, чем в простых. В деле «Барановский против Польши» (Baranowski v. Poland) (жалоба № 28358/95, ECHR 2000–III) национальным судам потребовалось пять месяцев, чтобы рассмотреть ходатайство об освобождении. В названном деле государство-ответчик указало, что национальный суд начал рассмотрение первого ходатайства об освобождении в день, следующий за днем его подачи, и что впоследствии он пять раз откладывал рассмотрение соответствующих ходатайств в связи с необходимостью получения доказательств от трех экспертов. Однако, несмотря на эти доводы, Европейский Суд установил нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции. В деле «Сами против Нидерландов» (Samy v. Netherlands) (жалоба № 36499/97, Решение от 4 декабря 2001 г.), касающемся содержания под стражей иностранных граждан для целей высылки, Европейский Суд признал, что период в 25 дней был совместим с пунктом 4 статьи 5 Конвенции. Напротив, в деле «Ребок против Словении» (Rehbock v. Slovenia) (жалоба № 29462/95, § 85, ECHR 2000-XII), Европейский Суд установил, что ходатайство об освобождении было рассмотрено спустя 23 дня после его представления в суд первой инстанции и что это не являлось «безотлагательным» рассмотрением, которое требуется пунктом 4 статьи 5 Конвенции. Задержка в 17 дней также была признана несовместимой с данным положением (см. Постановление Европейского Суда от 9 января 2003 г. по делу «Кадем против Мальты» (Kadem v. Malta), жалоба № 55263/00, § 43).

53. Возвращаясь к настоящему делу, Европейский Суд отмечает, что суду первой инстанции потребовалось 24 дня для рассмотрения ходатайства об освобождении. Эта задержка не может быть объяснена сложностью дела: постановление суда, которым было разрешено ходатайство об освобождении, было очень кратким и не затрагивало большую часть доводов, выдвинутых защитой. Власти Российской Федерации не сослались на какие-либо факторы, которые могли объяснять задержку. Кроме того, Московскому областному суду потребовалось еще 30 дней, чтобы рассмотреть жалобу (если считать с момента подачи жалобы). В отсутствие каких-либо объяснений со стороны властей Российской Федерации, этот период сам по себе вызывает вопрос по пункту 4 статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Лебедев против Российской Федерации», §§ 97 и 102). Наконец, Европейский Суд отмечает, что национальным властям потребовалось более семи с половиной месяцев, чтобы известить заявителя о принятом решении.

54. Европейский Суд приходит к выводу, учитывая общую длительность разбирательства по настоящему делу, что рассмотрение ходатайства об освобождении сопровождалось ненадлежащими задержками. Соответственно, было допущено нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции в этой связи.

III. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

55. Статья 41 Конвенции предусматривает:

«Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».

A. Ущерб

56. В качестве компенсации материального ущерба заявитель требовал 5 000 долларов США – сумму, предположительно отобранную у него милиционерами M. и E. после его задержания в 2001 году. Он также требовал 40 000 евро в качестве компенсации морального вреда, причиненного предполагаемым жестоким обращением, несправедливым уголовным преследованием и незаконным содержанием под стражей.

57. Власти Российской Федерации считали, что данные требования не относятся к делу с учетом выводов Европейского Суда относительно приемлемости жалобы и в любом случае являются необоснованными и чрезмерными.

58. Европейский Суд отмечает, что признал большую часть жалоб заявителя необоснованными или неприемлемыми по формальным основаниям. Он установил нарушение конвенционных прав заявителя исключительно в части чрезмерной продолжительности разбирательства об освобождении под залог (пункт 4 статьи 5 Конвенции). В свете вышеизложенного суммы, требуемые заявителем, не имеют отношения к нарушениям, установленным Европейским Судом, и в любом случае чрезмерны. Осуществляя оценку на справедливой основе и учитывая все представленные ему материалы, Европейский Суд присуждает заявителю 600 евро (шестьсот евро) в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, которые подлежат начислению заявителю на эту сумму.

B. Судебные расходы и издержки

59. Заявитель требовал 4 700 евро в возмещение судебных издержек, понесенных в страсбургском разбирательстве, и 23 386 рублей, представляющих собой почтовые расходы и расходы на перевод. Он представил документы, подтверждающие эти требования.

60. Власти Российской Федерации полагали, что требования были чрезмерными и необоснованными.

61. Европейский Суд напоминает, что согласно его установившейся прецедентной практике заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру (см., в частности, Постановление Большой Палаты по делу «Николова против Болгарии» (Nikolova v. Bulgaria), жалоба № 31195/96, § 79, ECHR 1999–II, и Постановление Европейского Суда по делу «Смит и Грэди против Соединенного Королевства» (Smith and Grady v. United Kingdom) (справедливая компенсация), жалобы № 33985/96 и 33986/96, § 28, ECHR 2000–IX). Кроме того, судебные издержки возмещаются лишь в той части, в которой они относятся к установленному нарушению (см., например, Постановление Большой Палаты от 28 мая 2002 г. по делу «Бейлер против Италии» (Beyeler v. Italy) (справедливая компенсация), жалоба № 33202/96, § 27, и Постановление Большой Палаты по делу «Сахин против Германии» (Sahin v. Germany), жалоба № 30943/96, § 105, ECHR 2003–VIII).

62. В свете выводов о приемлемости и по существу настоящей жалобы, документов, представленных заявителем в обоснование своих требований, и иных значимых сведений и материалов Европейский Суд считает необходимым присудить заявителю 600 евро (шестьсот евро) в отношении судебных расходов и издержек, а также любые налоги, которые подлежат начислению заявителю на эту сумму.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

63. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал приемлемой жалобу на нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции в части безотлагательности рассмотрения судом ходатайства заявителя об освобождении, а в остальной части неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции в части задержек при рассмотрении судом ходатайства заявителя об освобождении;

3) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу, в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, выплатить заявителю 600 евро (шестьсот евро) в качестве компенсации морального вреда и 600 евро (шестьсот евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги, начисляемые заявителю на указанные суммы;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

4) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 15 июля 2010 г., в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен НИЛЬСЕН                          Христос РОЗАКИС

Секретарь                                      Председатель