Вопрос о соблюдении государством своих позитивных обязательств по созданию всех необходимых условий для исследования Европейским Судом обстоятельств дела

Отказ государства-ответчика предоставить Европейскому Суду материалы незавершенных дел о похищении и убийстве представителями спецслужб родственников заявительницы и предполагаемом преследовании последней со стороны властей. По делу допущено несоблюдение требований статьи 38 Конвенции.

Битиева и Х против России

[Bitiyeva and X v. Russia] (№№ 57953/00 и 37392/03)

Постановление от 21 июня 2007 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

 25 января 2000 г. первая заявительница, активная участница антивоенных протестов, и ее сын были допрошены по поводу их паспортов. По сведениям государства-ответчика, они были задержаны за бродяжничество. Они содержались в изоляторе Чернокозово, который, по данным государства-ответчика, использовался в качестве приемника для установления личности, хотя документы, определявшие его правовой статус, отсутствовали до 8 февраля 2000 г., когда он был подчинен Министерству юстиции Чеченской Республики. Первая заявительница жаловалась на условия содержания, в частности на отсутствие отопления, недостаточное питание и несоблюдение гигиены, а также на то, что она являлась свидетелем жестокого обращения с другими задержанными, в том числе и с ее сыном. Находясь там, она страдала серьезными респираторными, сердечными и воспалительными заболеваниями и утверждала, что ей отказывали в медицинской помощи. Ее состояние быстро ухудшалось, и 17 февраля 2000 г. она была переведена в больницу. В середине марта ей была выдана справка о том, что в результате проверки данные о ее причастности к незаконным вооруженным формированиям подтверждения не нашли. Ни первой заявительнице, ни ее сыну не были предъявлены обвинения в совершении каких-либо преступлений в связи с их содержанием под стражей. Первая заявительница подала жалобу в Европейский Суд в апреле 2000  года.

В мае 2003 года первая заявительница и ее муж, сын и брат были застрелены ночью в собственном доме лицами в масках, одетыми в форму, которых свидетели идентифицировали как представителей спецслужб. В тот же день началось расследование. Место преступления осмотрели эксперты, были допрошены свидетели. Однако со слов второй заявительницы (дочери первой заявительницы), вскрытие не проводилось, и тела ее родственников были обмыты и погребены в тот же день. Она просила признать ее потерпевшей в ноябре 2003 года, но этот статус был предоставлен ей только в декабре 2005  года. Производство по делу приостанавливалось и возобновлялось надзирающим прокурором четыре раза, но преступники не были установлены.

Вторая заявительница также утверждает, что после убийства власти угрожали ей и ее семье. Ее брат был арестован и подвергался жестокому обращению, тетя была допрошена, и она сама была задержана и подвергнута допросу. Хотя вторая заявительница получила от следствия гарантии безопасности, она была напугана характером задаваемых ей вопросов, которые, по ее словам, касались не только вышеупомянутых угроз ей и ее семье, но и ее жалобы в Европейский Суд. В процессе разбирательства Европейский Суд предложил государству-ответчику представить ряд документов. Однако со ссылкой на статью 161 УПК Российской Федерации государство-ответчик отказалось предоставить определенные документы на том основании, что они якобы содержат сведения о военнослужащих и персональные данные участников разбирательства.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 3 Конвенции, что касается жалоб первой заявительницы. Вторая заявительница в качестве наследницы первой заявительницы настаивала на продолжении разбирательства. Доказательства, касающиеся условий содержания в Чернокозово в тот период, в том числе собственные показания заявительницы и выводы Европейского комитета по предупреждению пыток, свидетельствуют о серьезном ухудшении состояния здоровья первой заявительницы во время ее содержания под стражей. Государство-ответчик не в состоянии пояснить, какое лечение было ей назначено, или указать какие-либо подробности по данному вопросу. Таким образом, ухудшение состояния здоровья первой заявительницы в совокупности с ненадлежащими условиями содержания под стражей и отсутствием необходимой медицинской помощи причинили ей страдания, достигающие уровня бесчеловечного и унижающего достоинство обращения.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 5 Конвенции, что касается жалоб первой заявительницы. Первая заявительница была лишена свободы в течение 24 дней, предположительно в связи с бродяжничеством. Однако даже если предположить, что это было подлинное основание для ареста, ее содержание под стражей не соответствовало законодательству страны, так как отсутствовала санкция прокурора, и срок заключения превысил 10 дней. В любом случае справка, выданная заявительнице в марте 2000 года, указывала, что в ее отношении проводилась проверка причастности к незаконным вооруженным формированиям, следовательно, подлинной причиной задержания были подозрения в совершении преступления. Ей не было предъявлено обвинение, компетентным органом не принималось решение о заключении ее под стражу или об освобождении, и ее содержание под стражей формально не было связано с каким-либо расследованием. Таким образом, она не пользовалась процессуальными гарантиями, ее заключение под стражу было произвольным и не совместимым с принципом законности. Это усугублялось отсутствием какого-либо вразумительного правового статуса изолятора в Чернокозово. Трудно представить, что в правовом государстве лицо может быть подвергнуто лишению свободы в учреждении, в течение длительного времени не подведомственном каким-либо государственным органам. Подобная ситуация способствовала любым видам злоупотреблений и полностью исключала ответственность властей за лиц, находившихся под их контролем. Следовательно, содержание заявительницы под стражей было произвольным и противоречило фундаментальным составляющим принципа верховенства права.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 5 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований подпункта «а» пункта 1 статьи 38 Конвенции, что касается жалоб второй заявительницы. Государство-ответчик не представило Европейскому Суду ряд материалов дела на том основании, что они содержат информацию о месте пребывания и действиях военнослужащих, а также персональные данные всех участников разбирательства. Вместе с тем от государства-ответчика не поступало ходатайство об ограничении открытого доступа к документам, передаваемым в Европейский Суд, по соображениям государственной безопасности или для защиты частной жизни сторон на основании пункта 2 правила 33 Регламента Европейского Суда. Статья 161 УПК Российской Федерации, на которую ссылается государство-ответчик, в ряде ранее рассмотренных дел не препятствовала раскрытию документов незавершенного расследования. Доводы государства-ответчика недостаточны, чтобы признать обоснованным сокрытие важнейшей информации, истребованной Европейским Судом, что позволяет сделать вывод о неисполнении обязательства создать все необходимые условия для исследования Европейским Судом обстоятельств дела.

Постановление

По делу допущено несоблюдение требований статьи 38 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 2 Конвенции, что касается жалоб второй заявительницы.

(a)  Материально-правовые аспекты. Европейский Суд вправе сделать выводы из уклонения государства-ответчика от соблюдения подпункта «а» пункта 1 статьи 38 Конвенции. Если заявитель выступает со справедливыми на первый взгляд требованиями, и Европейский Суд лишен возможности установить обстоятельства дела в связи с нераскрытием относящихся к делу документов, находящихся в распоряжении государства-ответчика, последнее должно доказать, что эти документы не могут подтвердить доводы заявителя, или представить удовлетворительные и убедительные объяснения имевшим место событиям. Вторая заявительница представила показания свидетелей, указавших, что убийцы принадлежали к вооруженным силам или спецслужбам, и эти данные подтверждены неправительственной организацией, которая сообщала об убийстве. Следовательно, она представила убедительные на первый взгляд данные о том, что ее родственников подвергли внесудебной казни представители государства. Государство-ответчик не смогло представить иных объяснений произошедшему. Само по себе заявление о том, что расследование не выявило доказательств причастности спецслужб к преступлению, не снимает с него бремени доказывания. Таким образом, ответственность за гибель людей должна быть возложена на государство, и каких-либо оправданий использования летальной силы в деле не усматривается.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции, что касается гибели родственников второй заявительницы (принято единогласно).

(b)  Процессуальные аспекты. В данном случае Европейский Суд также мог сделать выводы из сокрытия государством-ответчиком ключевых материалов расследования, поскольку представление доказательств было выборочным и имело целью продемонстрировать его эффективность. Хотя в день убийства были приняты определенные важные меры, расследование гибели людей фактически не было завершено, а лица, виновные в убийстве, не были установлены или осуждены. Отсутствуют сведения самого общего характера – относительно числа нападавших, последовательности событий, маршрутов движения, вида использованного оружия или мотива убийств. До 2005 года вторая заявительница не была признана потерпевшей, и ей сообщалась исключительно процессуальная информация.

Постановление

 По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции, что касается отсутствия эффективного расследования (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 3 Конвенции, что касается жалоб второй заявительницы. Европейский Суд придерживается ранее сформулированного в его прецедентной практике вывода, согласно которому положения статьи 3 Конвенции не применяются к родственникам лиц, убитых в нарушение статьи 2 Конвенции (в противоположность родственникам похищенных лиц или случаям неоправданного применения летальной силы представителями государства).

Постановление

По делу требования статьи 3 Конвенции нарушены не были (вынесено пятью голосами «за» и двумя – «против»).

По поводу соблюдения статьи 13 Конвенции, что касается жалоб второй заявительницы. Государство-ответчик не исполнило обязательства, предусмотренные статьей 13 Конвенции, поскольку отсутствие надлежащего расследования уголовного дела обусловило неэффективность иных возможных средств правовой защиты, включая гражданско-правовые.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 34 Конвенции, что касается жалоб второй заявительницы. Отсутствуют прямые доказательства утверждения заявительницы о том, что убийство первой заявительницы и членов ее семьи было связано с жалобой в Европейский Суд. Нарушение статьи 34 Конвенции не может быть установлено на основании простого предположения, даже если жестокое нераскрытое убийство первой заявительницы неизбежно должно было отталкивать настоящих и будущих заявителей, особенно проживающих в Чечне. Что касается предполагаемого запугивания второй заявительницы, Европейский Суд не может заключить, что случай, на который она ссылается, имел какое-то отношение к ее жалобе в Европейский Суд, а не к проверке безопасности. Документы свидетельствуют, что заявительница была допрошена в рамках проведения прокуратурой проверки по ее заявлениям о возбуждении уголовного дела, и вопросы на тему ее обращения в Европейский Суд не были основными. От нее не требовали, в частности, засвидетельствовать характер жалоб или дать объяснения по поводу их содержания.

Таким образом, Европейский Суд не располагает достаточными данными, чтобы сделать вывод об оказании государством-ответчиком неправомерного давления на вторую заявительницу с целью воспрепятствовать защите ее прав в Европейском Суде.

Постановление

 По делу требования статьи 34 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить 10 000 евро в счет компенсации морального вреда, который претерпела первая заявительница, и 75 000 евро в счет компенсации морального вреда, который претерпела вторая заявительница в связи с незаконным убийством четверых членов ее семьи, уклонением от расследования убийств и отсутствием эффективных средств правовой защиты.

См. также иные дела, по которым установлено несоблюдение требований статьи 38 Конвенции: «Шамаев и другие против Грузии и России» [Shamayev and Others v. Georgia and Russia], жалоба № 36378/02 («Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека» № 74[1]); «Имакаева против России» [Imakayeva v. Russia], жалоба № 7615/02 («Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека» № 91); «Байсаева против России» [Baysayeva v. Russia], жалоба № 74237/01 («Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека» № 96; «Ахмадова и Садулаева против России» [Akhmadova and Sadulayeva v. Russia], жалоба № 40464/02 («Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека» № 97).