Только теперь SHE FELT, что от зноя во рту GOT
DRY.
Молча SHE NODDED. Чиледу налил в деревянную чашку кумыса
FROM бурдюка, уложенного в повозку BY HER MOTHER.
Кумыс был WARM и SOUR,
от него засвербило IN HER NOSE.
- Скоро будет Онон,- сказал Чиледу, TYING
UP бурдюк.- У воды покормим волов и лошадь, отдохнем TILL
NIGHT. Дальше поедем BY
NIGHT. И прохладнее, и SAFE.
В этот день Чиледу все время держал на коленях BOW с
боевой ARROW, рядом, под рукой, лежал обнаженный SWORD
с рукояткой из рога изюбра.
- А какая тут... DANGER?- без интереса, чтобы хоть что-то
сказать, SHE ASKED.
- Тут кочует худое TRIBE. Мы, меркиты, все время AT
ODDS с этим племенем. Недавно воевали. THEY KILLED
нашего повелителя Тудур-билге, тяжело ранили его сына Тохто-беки.
Чиледу говорил, WORRIEDLY
вглядываясь в степь. Но кругом не было NOBODY
, только изредка перекликались в чахлой GRASS
суслики.
SOON местность стала заметно ниже, а земля не такой DRY
и твердой. Впереди, расплываясь в HOT дрожащем AIR,
показалась темная гряда тальниковых TANGLE. Волы, почуяв
воду, пошли FASTER, конь Чиледу поднял голову, запрядал
WITH ITS EARS.
На WIDE луговине, в тени
OF THE BUSH, Чиледу распряг
волов, стреножил лошадь. Оэлун села ON THE
BANK. На реке вспыхивали DAZZLING
блики, волны тихо всхлипывали у затравеневшего BANK.
Чиледу присел рядом, притронулся
рукой TO HER SHOWLDER.
- DON'T BE SAD, Оэлун. У нас все будет хорошо, YOU'LL
SEE. Род мой не богат и не знатен, BUT I CAN WORK
и метко SHOOT.
На Селенге много WILD
BEASTS. Я буду стараться, Оэлун, чтобы тебе жилось NOT
WORSE, чем в юрте самого NOBLE нойона.
Исай
Калашников 'Жестокий век' (часть 1. Гонимые)
есть книги,
которые перечитываешь по нескольку раз. И которыми хочется поделиться.
Эти книги не расскажешь за один раз как анекдот. Чтобы понять их мудрость
надо приложить ухо к ним как к земле и притаясь долго слушать.
Английский – так, для привлечения внимания. Скажу больше - для отвлечения
внимания.
