И вот Гоголь оказался на кафедре. Средневековая история и море студентов. Приходили не только будущие филологи, но и студенты других факультетов. Слушал писателя и ректор. Первую свою лекцию Гоголь выучил наизусть. Для надежности. Он с упоением рассказывал о смутных временах средневековья. Масса идей, но ни одной даты, ни одного имени. Через 45 минут рассказ был
закончен и зал рукоплескал. Уже на следующую лекцию Гоголь опоздал. Текст не был выучен наизусть, и слова уже подбирались с некоторым трудом. Н.И.Иваницкий вспоминал: «…поговорил немного о великом переселении народов, но так вяло, безжизненно и сбивчиво, что скучно было слушать, и мы не верили самим себе, тот ли это Гоголь, который на прошлой неделе прочел такую блестящую лекцию?» Через полчаса писатель закончил свой рассказ, сославшись на то, что его родители
приехали из путешествия и ему нужно быть дома. Подробности же всегда можно посмотреть в книге, которую он в следующий раз им назовет. На третьей лекции его попросили назвать какие-то даты и он не мог ответить на вопросы. И так от раза к разу энтузиазм Гоголя угасал, аудитория редела, лекции писателем сокращались или вообще отменялись под предлогом болезни. Один единственный раз он вновь проявил рвение, когда
Пушкин и Жуковский собрались прийти к нему на лекцию. Для них он составил блестящий обзор по халифу Ал-Мамуну и его времени. Лекция прошла успешно, но дальше все вернулось на круги своя. Преподаватели не питали к нему никакой симпатии и даже считали его самозванцем. Для студентов он был посмешищем, хотя многие относились к нему с сочувствием. Сам же Гоголь чувствовал себя бесконечно одиноким, жаловался на непонимание со
стороны преподавателей и студентов, которых называл «бесцветным отродьем». А среди этого «бесцветного отродья», между прочим, были люди со временем прославившиеся. Например, историк Т.Н.Грановский или И.С. Тургенев, который оставил воспоминания о Гоголе-профессоре. Он писал: «Преподавание происходило оригинальным образом. Во-первых, Гоголь из трех лекций непременно пропускал две; во-вторых, <…> он не говорил, а шептал что-то весьма несвязное. <…> Мы все были убеждены
(и едва ли мы ошибались), что он ничего не смыслит в истории и что г. Гоголь-Яновский, наш профессор (он так именовался в расписании наших лекций), не имеет ничего общего с писателем Гоголем». Зато литература начинала все больше занимать писателя. В свободное время он работал для себя. С января 1835 года он занимался публикацией «Арабесок» - двух томов, включивших в себя «Невский проспект», «Портрет», «Записки сумасшедшего», фрагменты украинских повестей, статьи, тексты его
лекций. Спустя две недели книготорговцы выставили в витринах другое его произведение «Миргород» (в двух томах), где были помещены «Старосветские помещики», «Тарас Бульба», «Вий» и «Повесть том, как поссорились Иван Иванович и Иваном Никифоровичем». Сборники эти имели умеренный успех и раскупались мало. Примерно в это же время Гоголь переработал «Нос» и искал, где бы его опубликовать. Неудавшееся преподавание, неудача с «Арабесками» подкосили писателя. И он бежал
из Петербурга. Собирался на Кавказ, но попал в Васильевку. Мать Гоголя обожала сына и на каждом шагу повторяла, что он гений. Это бесконечно злило Гоголя. Поэтому дома он не задержался. По дороге обратно он заехал в Москву, где прочитал друзьям «Провинциального жениха» (в 1841 году эта комедия получила название «Женитьба»). Гоголь делал это мастерски, и никакая игра актеров не могла сравниться с его чтением.
В сентябре он вернулся в Петербург. Место в Смольном институте писатель потерял, в университете работал с неохотой. Стало ясно, чем все это кончится. И Гоголь решился: «Я расплевался с университетом, - пишет он Погодину. - <…> Неузнанный я взошел на кафедру и неузнанный схожу с нее». Теперь он был свободен. И без денег. Гоголь в это время много писал. В частности, принялся за «Мертвые души». Сюжет, имевший под собой реальную основу, он услышал у Пушкина
Писатель тут же загорелся им и немедленно выпросил, пообещав написать нечто значительное. Начал писать легко и быстро, но уже к третьей главе работа замедлилась, и Гоголь понял, что это будет большой роман. А денег тем временем становилось все меньше и меньше. И он снова написал Пушкину с просьбой прислать ему какой-нибудь сюжет. «Рука дрожит написать тем временем комедию». Единственной радостью того времени была похвала Белинского
на страницах «Телескопа»: «Гоголь сделал в русской романтической прозе такой же переворот, как Пушкин в поэзии». Гоголь оказался в сложной ситуации. С одной стороны, ему были нужны деньги, а для этого нужен был сюжет, который он и попросил у Пушкина. С другой стороны, тот факт, что его ставили выше «учителя», смущал его. Но он верил в великодушие Пушкина, а для себя решил: сохранять хладнокровие. Ведь главное – конечная цель.
При подготовке материала была использована
книга Анри Труайя «Николай Гоголь».
Читайте материалы о жизни и творчестве Н.В. Гоголя на сайте gogol.ru.