Привет! Наткнулся я тут давеча на статью в "Вечерке". История то - "так
себе"... Но повеяло чем-то далеким, почти забытым, советским, когда на
кухоньках в хрущебах сидели и водку пили, и анекдоты антисоветские
рассказывали... В общем - решил поделиться прочитанным:
А ну, наливай!
Эта история произошла в те далекие доперестроечные времена, когда
изголодавшиеся по труду на лоне природы москвичи нахватали себе дачных
участков. Не обошел этот бум и маму моей подруги Ольги, получившую клок
земли там, куда Макар телят не гонял. Участок этот представлял собой кусочек
косогора, поросшего некогда лесом, а теперь пугавшего местных сорок
сиротливо торчащими пнями. Неизбалованная халявой тетя Вера пришла от него в
восторг и всю зиму посвятила изучению пособий по сельскому хозяйству.
И вот наступил счастливый весенний день, когда вся семья Овечкиных во главе
с будущей помещицей, высадившись на полустанке, двинулась на освоение своей
плантации. Впереди энергично шагала гордая тетя Вера. За ней Ольга тащила
сумку с провизией, удивляясь тому, что ее матушка - борец с зеленым змием -
сунула в нее вместе с бутербродами две бутылки водки. Позади всех плелся
полный дурных предчувствий Ольгин муж Валера, придерживающий на плече лопату
и лом.
Промаршировав примерно час по полям и лесам, и поминутно сверяясь с картой,
они вышли к искомому косогору. Под полуденным солнышком пни, окруженные
молодой травкой, смотрелись удивительно живописно.
- Ну, как? - спросила тетя Вера, вдыхая подмосковный воздух полной
грудью.
И ей в ответ тихим стоном прошелестело:
- Ой, бли-и-и-ин.
Побледневший от ужаса Валера остановившимися глазами тупо смотрел на
непаханую целину, которую ему, как "грубой мужской силе", предлагалось
освоить.
В этот момент Ольга прочувствовала всю глубину маминой мудрости, ибо тетя
Вера, мгновенно выхватив из сумки стакан, сунула ей в руки бутылку водки.
- Наливай!
Раздалось характерное бульканье.
Трясущимися руками жертва тещиной предприимчивости взяла стакан и одним
махом осушила содержимое.
- Ну, как? - поинтересовалась спасительница, заботливо подсовывая бутерброд
с килечкой.
Валерины глаза обрели осмысленное, но очень тоскливое выражение. Тетя Вера
внимательно посмотрела ему в лицо, что-то прикинула в уме и плеснула еще
четверть стакана "Столичной".
Управившись с добавкой и закусив бутербродом с копченой колбасой, "грубая
мужская сила" взбодрилась и даже с некоторым энтузиазмом пошла в атаку на
пяток пней, нагло расположившихся на законной тещиной территории. Правда,
Валеркиного запала хватило ненадолго, но тетя Вера была уже тут как тут с
очередной порцией горячительного в одной руке и огромным бутербродом в
другой...
К вечеру два пня были выкорчеваны и валялись в стороне, а в направлении
электрички брела живописная группа "плантаторов". Впереди, смахивая пот со
лба, плелась Ольга, таща чуть тепленького Валеру, бормотавшего что-то про
чертовых баб, чертову дачу и чертовы пни.
За ними, помахивая пустой сумкой, шествовала тетя Вера. Свободной рукой она
поддерживала на плече лопату и лом, концом которого периодически тыкала в
Валеркину спину, беззлобно приговаривая:
- Ну, топай, топай, алкоголик несчастный...
P.S. Как вы уже догадались, остальные три пня так и остались не
выкорчеванными. Участок был продан, а Ольга со всем семейством перебралась в
Орловскую губернию. И прижилась, знаете ли! Видимо, жить в деревне проще,
чем быть дачником. (5 марта 2003, Ирина АФАНАСЬЕВА, Вечерняя Москва)