(это продолжение публикации монографии, изданной в 1910 году, начало смотрите в архиве этой рассылки)
План стратегического развертывания нашей армии в случае войны с Японией был выработан окончательно в ноябре 1903 года.
По этому плану, главную массу войск, (всего 60 батальонов пехоты, 65 сотен кавалерии, 160 орудий и 2 саперных батальона), силою до 65 тысяч штыков и шашек, надлежало направить в Южную Манчжурию, сосредоточить главные силы в районе Хайчен-Ляоян и, выдвинув авангарды, (всего 18 батальонов, 25 сотен и 86 орудий – около 10 тысяч человек) на р. Ялу. Гарнизон кр. Порт-Артура должна была составлять: 7-я вост. сиб. дивизия (12 батальонов), 2 батальона креп. артиллерии и 1 саперная рота. Кроме того, для охраны Квантунской
области, а в случае надобности и для усиления крепостного гарнизона, назначался 5-й вост. сиб. стр. полк (2 б-на), 2 запасных б-на, 1 сотня казаков и нештатная 57 мм батарея в 6 орудий. Гарнизон крепости Владивосток должны были составить: 8-я вост. сиб. стр. дивизия (8 батальонов), 2 батальона крепостной артиллерии, 2 саперные роты и 1 минная рота. На Южно-Уссурийский театр войны, в район Раздольное-Посьет, предполагалось сосредоточить вторые бригады 31-1 и 35-й пехотной дивизии, сформировав из них отдельную
свободную дивизию при 24 орудиях, кроме Посьетской нештатной батареи (8 ор.) и Новокиевской минной роты. Гарнизон Николаевский укреплений (на Амуре) составляли 1 креп. пех. б-он, 1 креп. арт. рота и 1 минная рота.
В основании этого плана принято было заключение начальника временного морского штаба Наместника, контр-адмирала Витгефта, что «при настоящем соотношении сил нашего и японского флота возможность поражения нашего флота не допускается; раз же, что наш флот не разбит, высадка японцев в Инкоу и в Корейском заливе немыслимы».
Именно вследствие этого преувеличенного мнения о непобедимости нашего тихоокеанского флота, для обороны Квантуна и Порт-Артура и признано было первоначально достаточным 16-ти батальонов…
В частности план военных действий нашего флота был выработан еще в 1901 году и хотя впоследствии он неоднократно подвергался обсуждению и пересмотру, но сущность его оставалась все той же. По этому плану флот наш, господствую в Печилийском заливе, в Желтом и Южно-Корейском морях, должен был препятствовать высадке неприятельских войск в Чемульпо или в устье реки Ялу и тем дать возможность нашей армии, сосредоточившись в Мукдене и Ляоане, двинуться к Корейской границе для преграждения неприятельского вторжения
в пределы Манчжурии. Для успешного решения этой задачи главные силы нашего флота, имея базою Порт-Артур, должны были преградить путь неприятельскому флоту в Желтом море для высадки десанта на западном побережье Кореи, а второстепенные – имели целью отвлекать часть неприятельского флота от Печилийского и Корейского бассейнов. Для этого во Владивостоке был оставлен самостоятельный крейсерский отряд, который должен был действовать в тылу неприятеля, урожая его сообщениям, преследовать его транспорты и коммерческие
суда и производить нападения на мало укрепленные пункты японских берегов.
В общем, ход войны представлялся генерал-адъютанту Куропаткину в следующем желательном виде:
«План войны должен быть очень простой, - писал он во всеподданнейшей записке от 2 февраля 1904 года: 1) борьба флотов за главенство на море. 2) десант со стороны японцев и противодействие ему. 3) оборонительные действия с широким развитием партизанских действий до сбора значительных сил. 4) переход в наступление и вытеснение японцев сперва из Манчжурии, а потом из Кореи. 5) десант в Японию, разбитие территориальных войск, борьба с народным восстанием, овладение столицами и особою императора».
План японцев был повторением их плана войны с Китаем в 1894 году и заключался в следующем: 1)захват господства в море. 2) захват Кореи для обеспечения операционной линии и устройства промежуточной базы для флота и армии, в частности, овладение Фузаном и Мозампо, для совершенного обеспечения операционной линии закрытием Корейского пролива, и овладение Гензаном, Чемульпо, Цинампо и устьем Ялу – для сокращения операционной линии устройством промежуточных баз. 3) переход через Ялу и занятие Фынхуанчена для прикрытия
Кореи и обеспечения операции против Артура. 4) высадка у Бицзыво и операции против Квантуна и Инкоу с одной стороны и Хайчена – с другой стороны. 5) высадка у Дагушаня и операция против Хайчена для захвата железной дороги и, наконец 6) операция против Ляоана для поражения русской армии.
В соответствии с этим планом японцами были образованы 4 армии: 1-я – для захвата Кореи, 2-я и 4-я – для захвата железной дороги, и 3-я – для овладения Порт Артуром. Начать военные действия на суше должна была 1-я армия под начальством генерала Куроки, численностью до 60 тысяч. Она должна была, высадившись в Корее, оттеснить наши авангарды от реки Ялу и занять стратегическую позицию у Фынхуанчена на фланге путей от Ляоана к Порт-Артуру, с целью обеспечить высадку остальных армий на Ляодунском полуострове у Бицзыво
и Дагушана.
Для обеспечения десанта 1-й армии, главная эскадра, под начальством адмирала Того, в составе 20 броненосцев и крейсеров с отрядом миноносцев должна была действовать против Порт-Артура и уничтожить или заблокировать эскадру адмирала Старка. Другая эскадра из 6 крейсеров и 8 миноносцев под командой адмирала Уриу должна была конвоировать десант, предназначенный для овладения столицей Кореи – Сеулом, захватить стоящие в гавани Сеула-Чемульпо наши суда («Варяг» и «Кореец») и занятием позиции к северу от Сеула прикрыть
дальнейшую высадку японской армии.
Сопоставляя эти планы, приходится сказать, что наш «очень простой» план хотя и предусматривал даже высадку в Японии, захват японских столиц и микадо, в сущности своей сводился однако всего лишь к сосредоточению значительных сил, что надолго предопределяло оборонительный характер действий и отдавало инициативу их в руки противнику. План же японцев, не имея в виду соответственно далеких географических целей, наступательный по существу, проникнут был крайнею осторожностью и методичностью, несмотря на исключительно
благоприятную для них обстановку.
Принятое японцами решение обеспечить успех своих первых операций начатием их внезапно, еще более отдавало в их руки инициативу военных действий, являющуюся одним из крупных факторов успеха.
Осуществление этих планов выпало на долю: с нашей стороны – ген. адъют., адм. Е.И.Алексеева, со званием главнокомандующего, ген. адъют. А.Н.Куропаткина – с правами командующего Манчжурскою армией и в.-адм. С.О.Макарова – с правами командующего флотом, при чем оба этих последних лица были названы «самостоятельными и ответственными главным начальниками,» - а со стороны Японии на долю маркиза Ойяма.
О мало известной дотоле личности последнего стоит сказать несколько слов. В японо-китайскую войну он командовал армией, действовавшей против Порт-Артура, и взял его открытым штурмом. После этой войны он был начальников генерального штаба. Основанием для избрания его на эту должность, по словам сэра Яна Гамильтона, послужили честность, большая личная популярность и влияние клана Сатсума, к которому он принадлежит. – «Великий маркиз», как зовут его в Японии, произвел на Гамильтона впечатление скорее «tres grand
seigneur’a» - «с широкими политическими связями, чем человека, который хотя бы на минуту хотел казаться необыкновенно старательным ученым и профессиональным военным». – «У нас имеются сотни более образованных, совершенных и знающих офицеров, которые могли бы занять место Ойямы, говорил о своей командуюшем сэру Гамильтону один из японских офицеров, - но они не будут Ойямой…» Из ряда других генералов Ойяму выделяла непоколебимая твердость характера при достижении намеченной цели, - твердость, «исключительная даже
для японца», как горделиво заявляли сэру Гамильтону сами японцы.
Как раз обратное говорили у нас л генерале Куропаткине, считая его самым образованным, совершенным и знающим офицером и потому самым подходящим вождем нашей армии в начинающейся войне. И только скептики и остряки, в роде Драгомирова, спрашивали, говорят: «а кто же будет при нем Скобелевым?».
Что касается адмирала Алексеева, то его боевой опыт определялся руководством им нашими войсками при усмирении восстания боксеров в 1900 году. Среди своих подчиненных он пользовался большим уважением и авторитетом – за твердость воли, огромную трудоспособность, ясное понимание сложных обстоятельств и государственный ум. К сожалению, все эти положительные качества были парализованы теперь тем распределением власти на театре войны, которое бар. Теттау называет «своеобразным и не вполне ясным», - и вследствие которого
«помощник его, командующий армией то прямо сносился с Петербургом, то считал нужным испрашивать указаний главнокомандующего, то доносил ему о своих распоряжениях post factum.
Театр войны охватывал огромное пространство между Владивостоком, Харбином, Порт-Артуром и Сеулом, включая в себя Уссурийский край, остров Сахалин, Манчжурию, Ляодунский полуостров и Корею.
Реками Сунгури, Уссури, Амуром и Ялу район этот делился на две части: Приморскую область, Южно-Уссурийский край и Корею – с одной стороны. Манчжурию и Ляодун – с другой стороны. Так как последняя по своей заселенности, культурности и топографическим условиям наиболее благоприятна для развития военных операций и на ней сосредоточены были главнейшие цели действий японцев, которым принадлежала инициатива их – кр. П.-Артур, главные силы русской тихоокеанской эскадры и русская армия, - то естественно она и стала
ареной борьбы за господство на Дальнем Востоке. К тому же, обладание Манчжурией само собою обеспечивало японцам обладание Ляодуном и Кореей…
продолжение следует
Этот текст опубликован по правилам правописания столетней давности и содержит неверные, с точки зрения современного языка, обороты. К тому же, следует учитывать и то, что сто лет назад автор этой монографии был русским подданным и, естественно, весьма однобоко трактовал события только российской стороны.
