Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Энциклопедия культур Deja vu

  Все выпуски  

Энциклопедия культур Deja vu


Déjà vu  

    

        ЭНЦИКЛОПЕДИЯ    КУЛЬТУР              

 

 

НОВЫЕ   СТАТЬИ     

 


 

 

Вуайеризм  (Маркиз де Сад)  У Сада нет какого-либо специфического использования вуайеристских моделей, поскольку Господин является всевидящим; в повествовании о «Жюльетте» или в картинах «120 дней» вуайеризм фигурирует как одна из многих «страстей», не имеющая особого значения (в лучшем случае это повод для рассказа о сценах, которые «рассказчица» только наблюдала со стороны). Поскольку у Сада все оказывается принципиально видимым, вуайеризм не является собственно садовской перверсией; все должно открываться взгляду непосредственно, будь то картина или сцена. Среди либертенов «видеть» означает в то же мгновение становиться видимым. Пространство, организованное таким образом, представляет собой своеобразный эротический паноптикон, где все, что имеет отношение к телу, оказывается открытым, где не существует никаких тайных мест, где напоказ выставлено все.

                                                  Марсель Энафф   14 стр.

 

Вуайеризм   (Эпоха Просвещения)  Атрибутом вуайера был лорнет, который, с одной стороны, позволял тщательно разглядеть предмет, а с другой вуалировал откровенную сексуальность сцены. Особенно характерен в этом смысле офорт Гойи из серии Капричос (1799, № 7). Молодой модник знакомится с юной особой и приближает к ее лицу лорнет. Однако близкое «обследование» дамы с помощью лорнета не позволяет ему заметить как раз то, что должно бросаться в глаза даже издалека - перед ним блудница, которая по принятым тогда правилам профессии одета в платье выше щиколотки. Гойя иронизирует не только над вуайеризмом как таковым, но и над собственными зрителями. Ведь Капричос предназначались для любопытствующих коллекционеров, которые рассматривали их в своих кабинетах, где, как правило, находились лупы и другие приборы для тщательного изучения гравюр: рассматривание Капричос в лупу позволяло увидеть мелкие детали и штрихи, но не помогало в понимании сути серии.

                                                      Н.Ю. Молок  8 стр.

 

Человек-машина     Человек-машина Ламетри (произведения которого маркиз де Сад с увлечением читал) представляет собой идеальную модель механизма из хорошо пригнанных друг к другу органов, которым является тело, лишенное души. Превращение тела либертена в машину для наслаждения имеет по крайней мере четыре преимущества. Тело, понимаемое как машина, уже не подотчетно никакой трансцендирующей его инстанции (совести, душе). Освобождаясь от души, машина также избавляется от предрассудков морали; недоступная угрызениям совести и жалости, недосягаемая для сознания вины, она в конечном итоге утверждает, что если души не существует, то все позволено. С другой стороны, машина — это устройство, которое, начав работу, перестает быть хозяином собственных движений: они определяются лишь конструкцией машины и запасом энергии. Движения однажды запущенного механизма уже не поддаются коррекции, результат функционирования машины всегда неизбежен и предопределен.

                                                Марсель Энафф   14 стр.

 

Кумран    Со времени обнаружения в 1947 г. кумранских манускриптов, или рукописей Мертвого моря, прошло более 50 лет, а вопрос об их происхождении по-прежнему остается открытым. До подлинного консенсуса среди ученых, занимающихся ими, еще очень далеко. Датировка рукописей простирается в пределах от середины II в. до н. э. до времени первого Иудейского восстания (66-73 гг. н. э.).

                                                    Сергей Рысев  7 илл.

 

Книга    После того как Римская империя прекратила свое существование, возникло множество мелких германоязычных государств. Во главе их стояли правители, именовавшие себя латинским словом rex. Но в германских языках имелось собственное слово, обозначавшее правителя – конунг, от которого берут свое начало такие слова, как king в английском или Konig в немецком. Каждый из конунгов считал своим долгом чеканить собственную монету. На ее аверсе обычно изображался лик монарха, который был окольцован латинской надписью, как правило содержавшей его имя. Монеты циркулировали из страны в страну вместе с торговцами и воинами, естественно проникая и в земли, населенные славянскими племенами. Скорее всего, славяне, еще не умевшие читать и писать, стали называть книгами именно непонятные знаки на металле, которые рассматривались ими как нечто неотделимое от изображения князя.

                                                          Сергей Рысев

 

                                                                              Дополнения

 

К статье  Цыгане: Сергей Рысев. Цыгане и Африка

       К статье Праздник:

Харитонович Д.Э. Веселие и насилие

Чеканцева З.А. Праздник и бунт во Франции

В.Я. Петрухин "Праздник" в средневековой Руси

 


                                                                  НОВЫЕ   ПУБЛИКАЦИИ

 

Дж. Роули. Принципы китайской живописи

 


В избранное