| ← Ноябрь 2005 → | ||||||
|
1
|
3
|
4
|
5
|
|||
|---|---|---|---|---|---|---|
|
7
|
8
|
9
|
10
|
11
|
12
|
|
|
14
|
15
|
16
|
17
|
18
|
19
|
|
|
21
|
22
|
23
|
24
|
25
|
26
|
27
|
|
28
|
29
|
30
|
||||
За последние 60 дней ни разу не выходила
Сайт рассылки:
http://ec-dejavu.ru
Открыта:
17-02-2004
Статистика
0 за неделю
Энциклопедия культуры Deja vu
| Информационный Канал Subscribe.Ru |
|
Кликушество В речевой культуре русского крестьянства особое место занимает так называемое «кликушество». Это известное исследователям, но плохо изученное явление обыкновенно мотивируется тем, что в человека вселилось (или было посажено колдуном) некое демоническое существо. Кликуша начинает кричать на голоса, подражая различным животным и птицам. Иногда речь кликуши ограничивается нечленораздельными звуками или глоссолалией, но чаще она вполне членораздельна и связна: нередко вселившийся в кликушу демон выступает как самостоятельная языковая личность, способная адекватно реагировать на происходящее вовне, отвечать на вопросы, комментировать высказывания своей «хозяйки» («хозяина»). Интерпретации русского кликушества в самом общем виде соотносятся с двумя объяснительными подходами, которые можно назвать «нарративом священника» и «нарративом врача». Первый подразумевает, что в кликушу вселяется бес, подавляющий волю человека, толкающий его на девиантные и святотатственные поступки, не терпящий ничего, связанного с церковью и православной обрядностью. Согласно подходу второго типа, кликушество представляет собой специфический вид нервного расстройства. По всей вероятности, и «нарратив священника», и «нарратив врача» отчасти релевантны тем представлениям о кликушестве, которые были распространены в русской деревне второй половины XIX — начала XX в. Однако, в то же время, оба этих подхода скорее затемняют социальную и культурную специфику кликушества как феномена крестьянской культуры. А. А. Панченко 17 стр.
Путешествие (Русь) В древнерусской культуре пространство воспринималось в ценностных категориях: те или иные земли расценивались как чистые и нечистые, праведные и грешные. В архаических представлениях понятие нравственной чистоты и локального расположения выступают слитно: нравственным понятиям присущ локальный признак, а локальным — нравственный. География выступает как разновидность этических знаний, и тем самым перемещение в пространстве оказывается отмеченным в нравственном отношении. Именно в этом контексте должно рассматриваться «Хожение за три моря» Афанасия Никитина. По своим композиционным и жанровым особенностям сочинение Афанасия Никитина явно перекликается с древнерусскими паломничествами («хожениями») и, по-видимому, должно восприниматься на этом литературном фоне — как «хожение» в неправильное (нечистое) место, т. е. как своего рода антипаломничество: если паломничество в нормальном случае описывает путешествие в святую землю, то в данном случае, напротив, описывается путешествие в грешную, поганую землю. При этом поведение Афанасия Никитина очень часто имеет перевернутый характер, т. е. относится к плану антиповедения — оно проявляется прежде всего в способах выражения: неправильность, греховность места — и вообще ситуации — обусловливает применение заведомо неправильного, «нечистого» языка (татарского, персидского или арабского) при изложении событий и впечатлений, т. е. подчеркнуто неправильное речевое поведение. Б. А. Успенский 44 стр.
Бал Бал впервые ввел танцы (и соответственно танцевальную музыку) в общегородской обиход. Средневековье не знало общегородских танцевальных форм. Танцевальная культура носила ярко стратифицированный характер. Даже в Италии, где, по сравнению с остальными регионами Европы, урбанистические отношения стали складываться намного раньше, общегородские танцевальные формы существовали лишь в рамках маскарадов, то есть были приурочены к отдельным праздничным дням. Нельзя сказать, что до балов город Нового времени не имел пространства для общих обиходных танцевальных форм. Коммерческие танцевальные залы начали появляться еще в период позднего Ренессанса. Однако основная часть городских танцзалов была расположена либо в домах терпимости, либо в непосредственной близости от них и выполняла соответствующие функции. Э. Фукс позже напишет по этому поводу: "Танец всегда был самым удачным сводником, и таким он остался в буржуазный век. Публичные танцевальные вечера в большинстве случаев не что иное, как место публичного разврата". Современники первых публичных балов, впрочем, были более политесны и использовали для характеристики бальных отношений оборот "любовная интрига". Е. В. Дуков 14 стр.
Вальран. Живопись, инсталляция
Дополнения
К статье Крест: С. И. Рыжакова. Язык орнамента в латышской культуре К статье Свастика: С. И. Рыжакова. Язык орнамента в латышской культуре К статье Виртуальность: Россохин А. В., Измагурова В.Л. Виртуальное счастье или виртуальная зависимость К статье Баня: Н. А. Криничная. Баенник как прообраз домашних духов.
В. Баранов. Гносеологические основания алгебры Декарта Маркиз де Сад и XX век (архив rar 280 kb)
|
| Subscribe.Ru
Поддержка подписчиков Другие рассылки этой тематики Другие рассылки этого автора |
Подписан адрес:
Код этой рассылки: history.dejavu Архив рассылки |
Отписаться
Вспомнить пароль |
| В избранное | ||
