Как пережить сокращение на работе.
Предположим, вы из Тамбова. Живете в столице, снимаете однокомнатную
квартиру 20 мин. на маршрутке от Петровско-Разумовской. Жена сидит с
ребенком. Она тоже из Тамбова.
За два месяца до кризиса оформили ипотеку и купили квартиру совсем
недалеко от МКАД по Горьковскому шоссе на уровне котлована. За два года
пребывания в столице сумели приобрести подержанный «Лансер», но из-за
пробок предпочитаете 20 мин. на маршрутке до Петровско-Разумовской.
На работе вас считают ценным специалистом, не умеющим гнуть пальцы перед
начальством и всегда согласным потрудиться сверхурочно. Коллеги в
пивбаре после работы добродушно подшучивают над тамбовским говором.
Секретарша директора Эвелина Яновна покровительствует вам, так как ее
дедушка участвовал в разгроме тамбовского восстания и ей хочется
загладить его вину.
И теперь вас хотят сократить. Нет, конечно, начальство уверяет, что вы
ценный специалист, что весь отдел держится только на ваших разработках,
что фирме будет безмерно тяжело расстаться и когда все изменится, то они
обязательно позвонят в Тамбов.
Коллеги стараются держаться в стороне сразу после объявления о вашем
предстоящем сокращении. Есть поверие, что если прикоснешься к
сокращаемому, тебя тоже туда же. Секретарша директора Эвелина Яновна
хочет отдаться прямо на рабочем месте, чтобы окончательно загладить вину
своего деда, но вы мужественно отказываетесь помня о разнице в возрасте
почти тридцать лет.
Дома постоянно плачет ребенок, словно предчувствуя, что ему придется
через несколько лет идти в школу на окраине Тамбова. А там он
обязательно научится курить в пятом классе, пить пиво в туалете и пойдет
в армию сразу после выпускного.
Жена предлагает срочно родить второго и, получив материнский капитал,
отдать его банку, который уже вовсю намекает о возврате. Вы прекрасно
понимаете, что зачать ребенка гораздо легче, чем договориться с банком.
Дом по Горьковскому шоссе заморожен, вы бываете на стройке каждое
воскресение и с грустью ходите по берегу котлована, который превращается
в небольшое озеро с квакающими лягушками.
Ночами вам постоянно снится Тамбов.
Родители пишут о хорошем урожае картошки и свеклы на участке, о том, что
тетя Вера родила третьего, но все никак не может выйти замуж. Что на
птицефабрике требуется электрик и пока еще можно договориться, а в Доме
Культуры выступала Наташа Королева и было так весело. А еще о том, что
здоровье уже не то, что крыша на даче течет и уже год как не видели
внука. Что в газетах пишут о каком-то неведомом кризисе, насланном на
нас паразитами-американцами. Что скоро Новый Год, а снега все нет.
А вы садитесь каждый вечер в свой «Лансер» и катаетесь по столице в
надежде срубить лишние пару сотен. Москва смотрит на вас из
многочисленных казино и ресторанов и усмехается над смешными попытками
очередного провинциала ее покорить. И вы понимаете, что столицу надо
брать нагло и нахраписто, а не робко и по-тамбовски. И что вы уже
никогда не вернетесь на свою историческую Родину, как бы она вас не
призывала обратно. И что вцепитесь зубами в эту наглую, напомаженную
тетку - столицу нашей необъятной страны, сведенной для многих в одну
точку.
Прощай Тамбов. Запах больших денег и огромных возможностей не твой
запах. Ты пахнешь солеными огурцами и базарной клубникой. Ты хороший
город. По своему хороший. Но если столица не покорилась сразу, будет
сделана еще одна попытка. И ребенок обязательно пойдет в престижную
московскую школу, подержанный «Лансер» превратится в роскошный «Лексус»,
котлован с лягушками по Горьковскому шоссе будет заменен на роскошной
коттедж по Новорижскому. Надо только верить в это. А пока вам машет так
кстати подвернувшийся пассажир:
- Шеф, на Таганку подбросишь. Только быстро, две сотни сверху.
И вы врезаетесь в бесконечный московский поток, а из радиоприемника
звучит давно забытое:
- Мальчик хочет в Тамбов. Та-тара-та-рата-рата-та.
----
Из студенческой жизни вспомнилось: была знакомая девушка, не то она
говорила, быстрей чем думает, не то еще что.... но за ней ее словестные
очепятки ежедневно записывать можно было. Наверно просто талант.
Тройка лидеров, что запомнилось:
3 место: Пердолетик провертел (вертолетик пролетел)
2 место: Помуду посыть (посуду помыть)
Ну и 1 место, особенно актуально для общаги:
Будешь заходить мимо - проходи
----
На дачу в Дубках прибился из лесу птенец Петька-то ли галченок, то ли
вороненок. Благодаря своим природным талантам и сообразительности стал
всеобщим любимцем и баловнем. К весне, подлечившись и взматерев -
возглавил поселковую летающую банду.
Порядок в ней был жесткий, но справедливый. Все жилые дома были обложены
налогом на кормежку, который собирался по четкому графику, без ошибок и
беспредела.
Сосед, не согласный с таким порядком – и бросавшийся камнями в стаю -был
примерно наказан. И вынужден съехать с дачи. Ибо разведчики мгновенно
опознавали его везде и в любом виде - даже в шляпе с широкими полями и
черных очках - и тут-же банда начинала потеху. Бомбардировка гуано,
пикирование с долблением головы и рук, сбрасывание с высоты мусора и
камней. Это кроме матерных слов и других выражений! Дорога к электричке
для соседа уподобилась минному полю..
Петька прекрасно помнил всех жильцов небольшого поселка, а незнакомца
ждала засада- перед ним на дорогу садилась большая черная красивая
птица, и, строго глядя то одним, то другим глазом, спрашивала:
- Ты к кому?.
Удовлетворившись ответом, продолжала:
- Дай поесть!
- Ну пока!
Реакция приезжих бывала удивительна!!!
А потом Петька исчез, вместе со стаей. Эмигрировал. Встретите -привет
ему!
----
Наш сельский район многонациональный, все живут дружно.
В конце 80-х произошел такой случай: в одной интернациональной семье
родился ребенок.
И тут родители и родственники задумались - а какой он национальности?
У отца ребенка мать - украинка, отец башкир. Числится башкиром, но ни
слова по башкирски не знает.
У матери ребенка мать немка, отец мордвин. Она числится мордвинкой, но
ессно, ни слова по модвински не разумеет.
Думали, думали и надумали - ребенка записали русским.
Вся область хохотала - теперь мы знаем откуда русские берутся.
----
Смотрим с сыном новости. Показывают сюжет о последнем дне работы Дж.
Буша в Белом доме. Чадо вопрошает: 'Папа, а теперь он что, будет
премьер-министром Америки?'
----
«Вот они»! Крикнул Женя. Навел стволы на пролетающих уток и спустил
курок.
Вместо ожидаемого «Ба-бах» ружье издало скромный «Пуиииик» и в сторону
пары крякв полетела красная ракета. Крошечный пороховой заряд
сигнального патрона не вызвал ожидаемой отдачи и Женя автоматически
подался вперед. Он споткнулся и громко шлепнулся в торфяную жижу. Черные
воды сомкнулись над его телом, а когда тот поднялся, то, скорее всего,
походил на негра в черном костюме. Отплевываясь и вытирая подкладкой
куртки, которая не успела промокнуть насквозь, свое почерневшее лицо, он
как-то странно шоркал ногами, все еще стоя по колено в болоте.
- Ха-ха-ха, дичь ищешь?
- Ну да, она у него уже жареная должна быть. От ракетницы-то.
- Идиоты, я ружье утопил.
- Вон оно, торчит.
Ружье вошло в дно под прямым углом. Воткнулось в дно и торчало по
приклад над водой.
Женя не послушал советов, прочистить стволы сразу, надеясь, что грязь
высохнет и сама отвалится.
Тот вечер был определенно не Женин. Ибо он еще и консервы открывал, явно
просроченные еще во времена царя Гороха. После удара ножом по банке, от
туда ударила струя тухлой сайры в масле. Друг наш стал грязен и вонюч.
Настроение ему сей факт не поднял, и он принялся уничтожать водку.
Утром Евгений Батькович представлял из себя жалкое зрелище. Не вытертая
с лица грязь высохла, превратившись в пыль, ровным слоем покрывающую
лицо. А похмелье его было тяжелым.
- Мужики, есть чем поправиться?
- Ты вчера все выжрал.
- Может, в деревню сходим, в магаз, а?
- Вечером. Мы сейчас за поле хотим сходить, может на опушке какие-нибудь
интересные зверушки там есть.
- Ладно, я с вами до грунтовки дойду и в деревню, за жбаном…
Так мы и порешили. Мы ушли по заросшему кустами полю, а Женя ушел в
сельпо.
Забегая вперед скажу: Он сходил в магазин, вернулся к месту нашего
расставания, и сел нас ждать. Процесс ожидания он сгладил тем, что
опохмелился в тенечке. Жизнь снова заиграла для него яркими красками,
головная боль прошла, день был чудесный и он задремал в сени векового
дуба.
Мы возврощались через кустарник обратно к дороге, когда услышали
душераздирающее «Бляаааааааааааааааааааа!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!».
Ускорили шаг, минут через 15-20, мы были там, где расстались с Женей, и
откуда слышали рев. На обочине сидели Женя и какой-то мужик. Они пили
водку и оживленно беседовали. А теперь рассказ мужика:
- Иду я, значит (пространное объяснение, куда и зачем он шел), вижу
человек лежит под деревом. Ну думаю, может плохо человеку. Подхожу и,
«Мать – это ж труп». Он уже цвета такого землистого и мухи над ним
летают. Я, зачем-то, сапогом его так, а он меня в жопу послал.
Вот Женя его и отпаивал от шока.