Здравствуйте, Moroz.

Я благодарен тебе и ШСД за то, что я получил. Это действительно полезно по жизни. Ты делаешь свое дело и оно действительно нужно людям. Я во многом согласен с тобой и твоими взглядами. Не нравится мне только одно: У тебя очень часто есть твое мнение и неправильное.

Типа я знаю истину, а вы не знаете. И это не только отношение ко мне. Это ко всем людям. Когда я был активным ШСД-шником, то был такой же.

Пообщавшись недавно с Вадимом Карабинским я тихо прифигел от его поведения. А люди говорят, что я раньше был намного хуже. Т.к. у меня силы больше, чем у Карабинского.

Моя позиция - учиться. Учиться у всех. И когда я слышу мнение отличное от моего, то никогда сразу его не отвергаю. Я пытаюсь разобраться. иногда на это уходит много времени.

И еще ты не допускаешь (или делаешь вид, что не допускаешь) что ты можешь знать не всю истину. Как в притче про то, как три слепца на ощупь пытались оценить слона. Онин трогал хвост, другой - хобот и третий - ногу. И все они трогали частичку слона. Но понять как выглядит слон целиком они не могли.

Вот так и у тебя. Ты увидел одну сторону и кричишь всем, что знаешь истину и все остальное - не истина.

А есть разные стороны истины. В восточной философии есть такое понятие, что если ты слышишь абсолютно противоположные описания, то значит ты слышишь описание одного и того-же, только с разных сторон.

И еще: ты очень часто опускаешь других людей ниже плинтуса. Зачем? Чтоб самоутвердиться за счет других людей? Тебе вряд ли это надо, тогда Зачем? я не понимаю.

Постоянно после общения с тобой у меня возникает клин. и я несколько дней отхожу. Может быть это обида, может быть самолюбие, но я такой и что с этим можно сделать?

Если во мне постоянно поддерживать чувство очень сильного самонеудовлетворения, то ни к чему хорошему это не приведет.

Меня переклинивает и я не могу некоторое время ничего делать. Слабое чувство неудовлетворенности помогает развиваться, но при личном общении ты перебарщиваешь. у меня иногда складывается ощущение, что ты знаешь что дальше, но никому не говоришь, т.к. боишься, что кто-то обгонит и ты перестанешь быть крутым. :)) Но это только мое впечатление. :)

В общем я не враг, но и не фанат. Я очень много вынес из ШСД, из личного общения с тобой, не против общаться дальше, чем-то помогать, чем могу. Но я уже не буду ярым приверженцем. Я считаю, что каждый человек может идти своим путем. Не бывает одного пути для всех. Одному человеку нужны одни уроки, другому - другие. Нельзя всех сгрести под одну гребенку. Это уже пробовали сделать.

НШСД не читаю, т.к. там очень много бреда Карабинского и прочих.

Реально читать там можно только тебя и то иногда. Т.к. ты повторяешь одни и те же темы и даже без вариаций.

Как-то сумбурно, но как получилось. Будут еще мысли - допишу.

С уважением, Олег Пронько 8-926-234-01-85 mailto:pronko@perm.ru

Будучи в гостях в одном доме, я сидел в саду и разговаривал с маленьким мальчиком.

Ему было не более 6-ти лет. Я спросил его: "Как тебя зовут?"

Он сказал: "Раньше я думал, что меня зовут "Нельзя!" Теперь я начал ходить в школу, и там я узнал, что это не мое имя."

Он сказал нечто необычайно важное. Чтобы ребенок ни делал, взрослые оказываются тут как тут, чтобы сказать "Не делай этого!". Никому не позволяется цвести в соответствии с его собственной подлиной природой.

И это основная причина появления такого количества идиотов в мире. Но они действительно служат определенной цели. Если бы людям позволили цвести в соответствии с их природой без всякого сравнения и без всяких идеалов и без навязанной дисциплины, вы думаете кто-нибудь в целом мире принял бы Адольфа Гитлера как лидера?

Вам нужно взглянуть на ваших лидеров. Идиоты были абсолютной необходимостью для небольшой группы людей, чтобы утвердить их эго, для небольшой группы людей, чтобы вознестись высоко и стать лауреатами Нобелевской премии.

Только представьте на секунду — если бы каждый жил в соответствии с его собственной природой, не пытаясь быть кем-то еще, необычайная мудрость разлилась бы внутри нас. Это фундаментальный закон жизни и существования.

Вы можете стать только собой, или вы можете упустить это и быть просто идиотом.

Мало по малу, по мере того, как человек развивался, он стал осознавать многие виды рабства. Только последнее время на Западе мы стали осознавать, что величайшее рабство — это рабство ребенка.

Об этом никогда не думали раньше, об этом не говорится нигде, ни в одной рукописи мира. Кто бы мог подумать — ребенок и раб. И , конечно, раб своих собственных родителей, его эксплуатируют, прикрываясь любовью.

Раб своих собственных родителей, которые все отдают своему ребенку. Это кажется нелепым, совершенно бессмысленным. Но теперь, когда психология глубоко проникла в человеческий ум и его функции, стало совершенно ясным, что ребенок — это эксплуатируемое существо. Никого так не эксплуатируют, как ребенка.

Я не говорю, что родители осознают, что они эксплуатируют ребенка, что они порабощают ребенка, что они разрушают ребенка, что они делают его глупым, лишают его разума; все их усилия направленные на то, чтобы сделать его индуистом, мусульманином, христианином, джайном, буддистом, являются бесчеловечными; они не осознают этого, но это не имеет никакого значения, т.к. речь идет о фактах.

Родители начиняют ребенка условностями самыми безобразными способами, и конечно, ребенок беспомощен, он не может защитить себя от родителей, он не может восстать, он не может убежать, он не может защитить себя. Он абсолютно уязвим, поэтому его можно легко эксплуатировать.

Родительские условности — это величайшее рабство в мире. Их нужно вырвать с корнями, лишь тогда человек сможет стать действительно свободным, по настоящему свободным, подлинно свободным, потому что ребенок — это отец взрослого человека.

И если ребенок воспитывается неправильно, тогда все человечество развивается неправильно. Ребенок — это семя: и если семя само по себе отравлено и испорчено людьми с благими намерениями, с благими пожеланиями, тогда для свободной индивидуальности нет надежды, тогда эта мечта не может осуществиться.

То, что вы думаете, что вы обладаете индивидуальностью — это не индивидуальность, это только персона. Это нечто такое, что культивировалось в вас, в вашей природе родителями, обществом, священиком, политиком, учителями.

Учителя, от детского сада до университета, находятся на службе у интересов закона, на службе у государства. Его цель заключается в том, чтобы разрушить каждого ребенка таким образом, изувечить каждого ребенка таким образом, чтобы он был приспособлен к установившемуся общественному порядку. Родители любят послушного ребенка.

Существует страх. Страх того, что если ребенка с самого начала не ограничивать условностями, он будет настолько умен, бдителен, осознан, что весь стиль его жизни будет бунтарским.

Но никто не хочет бунтарей, все хотят послушных людей. Но помните, что послушный ребенок почти всегда самый глупый ребенок.

Ребенок-бунтарь — это умный ребенок, но его не ценят и не любят. Учителя не любят его, общество не дает ему должного уважания, он проклят. Или он должен идти на компромисс с обществом или ему придется жить с чем-то вроде чувства вины.

Естественно, он чувствует, что он не был достаточно хорош с родителями, что он не сделал их счастливыми.

Родители жестоки со своими детьми, потому что родители сделали вклад в них.

Родители имеют свои амбиции, честолюбивые мечты, которые они хотели бы осуществить через своих детей — вот почему они жестоки. Они хотят использовать своих детей.

В тот момент, когда вы хотите использовать кого-то, вы не можете не быть жестоки. Из самой идеи использовать кого-либо как средство, возникает жестокость, приходит насилие.

Никогда не используйте другого человека как средство, потому что каждый человек ценен сам по себе.

Родители жестоки, потому что у них есть идеалы: они хотят чтобы дети были тем или этим. Они хотят, чтобы дети были богатыми, знаменитыми, уважаемыми. Они хотят, чтобы дети осуществили их несбывшиеся мечты. Дети должны быть их продолжением.

Отец хотел быть богатым, но не преуспел, а теперь приближается смерть; рано или поздно жизнь оборвется. Он чувствует разочарование: он еще не достиг своей цели. Он все еще ищет и ищет — но вот приближается смерть — это кажется таким несправедливым. Он бы хотел, чтобы его сын продолжил его работу, потому что его сын является его продолжением. Он его кровь, он его проект, он его часть — он его бессмертие. Кто знает на счет души? Никто не знает ничего определенного.

Люди верят, но вера идет от страха, а глубоко внутри остается сомнение. Каждая вера несет в себе сомнение. Без сомнения не может быть веры. Чтобы подавить сомнения, мы создаем веру, но сомнение гложет сердце подобно червяку в яблоке, оно продолжает поедать вас изнутри. Кто знает о Боге, кто знает о душе? Может быть их нет.

Единственное бессмертие, известное человеку, идет через ребенка — это реально.

Отец знает: "Я буду жить в моем сыне. Я буду мертв, вскоре я буду под землей, но мой сын будет здесь. А мои желания остались неисполненными. Он навязывает эти желания, насаждает эти желания в сознание своего сына: Тебе придется исполнить их, я буду счастлив, если ты исполнишь их. Если ты исполнишь их, то ты заплатил свои долги отцу.

Если ты не исполнишь их — ты предал меня”.

Вот откуда идет жестокость. Отец начинает форсировать своего ребенка в соответствии со своими желаниями. Он забывает, что ребенок имеет свою собственную душу, что ребенок имеет свою собственную индивидуальость, что у него свой собственный внутренний путь к расцвету. Отец навязывает свои идеи. Он начинает разрушать ребенка.

А он думает, что любит. Он любит только свои амбиции. Он любит сына потому что тот будет инструментом, будет средством. Вот что такое жестокость.

Ты спрашиваешь меня "Почему родители так жестоки к своим детям?" Они не могут ничего сделать с этим, потому что у них есть идеи, амбиции, желания — но они не выполнены. Они хотят исполнить их, они хотят продолжать жить через детей. Естественно они подрезают, они ломают, они деформируют, они навязывают образцы своим детям. И дети разрушаются.

Во-первых, подростки должны быть честны и правдивы, какими бы не были последствия. Они должны говорить родителям обо всем, что они чувствуют — просто, без вызова. Они ничего не должны скрывать от своих родителей. Это то, что образует разрыв: родители прячут от детей многое, а дети в свою очередь скрывают многое от родителей и брешь становится больше и больше.

Однажды я пришел к отцу и сказал: "Я хочу начать курить сигареты". Он сказал: "Что?" Я сказал: "Ты должен давать мне деньги на них, потому что я не хочу воровать. Если ты не будешь давать, я буду воровать, но ответственность упадет на тебя.

Если ты не позволишь мне курить, я буду курить прячась. И ты заставишь меня стать вором, ты заставишь меня скрывать правду, я не буду честным и открытым. Я вижу, что так много людей курит сигареты, я хочу попробовать. Я хочу лучшие сигареты из доступных и первую сигарету я выкурю в твоем присутствии".

Он сказал: " Это странно, но твои доводы убидительны. Если я запрещу, ты станешь воровать. Если я запрещу, ты все равно будешь курить и этот запрет создаст много преступного в тебе. Это мне больно. Я не хочу чтобы ты начал курить".

Я сказал: "Проблема не в этом. Желание созрело во мне, глядя на других курящих людей. Я хочу узнать все же чего оно стоит на самом деле. Если это стоящее занятие, тебе придется постоянно обеспечивать меня сигаретами. Если оно не стоит того, в таком случае я покончу с ним. Но я не хочу делать что-либо, прежде чем ты откажешь, затем вся ответственность ляжет на тебя, потому что я не хочу чувствовать себя виноватым.

Он вынужден был достать мне лучшие сигареты, которые были в городе — с большой неохотой. Мой дядя, мой дед говорили: "Что ты делаешь? Так не делается". Они настаивали.

Но он сказал: "Я знаю, что так не делается, но вы его не знаете так , как я его знаю. Он сделает точно, как обещал, а я уважаю его правдивость,его честность. Он объяснил мне весь свой план: "Не заставляй меня и не запрещай, иначе я буду чувствовать себя виноватым".

Я выкурил сигарету, закашлялся, глаза мои наполнились слезами, я даже не смог выкурить полностью одну сигарету и я выбросил ее. И тогда я сказал отцу: "С этим покончено. Тебе теперь не о чем беспокоится. Но я хочу, чтобы ты понял, я буду говорить тебе обо всем. Я чувствую, что нет необходимости ничего от тебя скрывать. И если я скрываю от отца, с кем же я буду общаться? Я не хочу создавать брешь между нами".

И видя как я бросил сигарету слезы навернулись ему на глаза. Он сказал: "Все были против этого, но твоя искренность заставила меня принести сигареты." Другими словами в Индии наверное ни один отец никогда не предложил сыну сигареты: это неслыханно.

Отцы обычно даже и не курят в присутствии своих сыновей, так что идея курения не возникает.

Подростки находятся в очень трудном положении. Они меняются: они оставляют детство позади и они становятся молодежью. Каждый день новые измерения жизни открываются им. Они находятся в процессе трансформации. Они нуждаются в огромной помощи со стороны родителей.

Но именно сейчас ситуация такова, что они совсем перестают встречаться с родителями.

Они живут вместе в одном доме, но не разговаривают друг с другом, потому что не могут понять язык друг друга, они не могут понять взгляды друг друга. Они общаются, когда девочке или мальчику нужны деньги, иначе они никак не общаются. Брешь становится все больше и больше, они становятся настолько чужими, что даже трудно себе представить.

Это настоящее бедствие. Нужно поддержать подростка в том, чтобы он говорил родителям все без всякого страха. Это поможет не только детям, но и родителям тоже.

Правда прекрасна сама по себе, честность прекрасна сама по себе. Когда подростки обращаются к своим родителям честно, правдиво, искренно и при этом открывают серца, то это так затрагивает родителей, что их сердца тоже открываются, и это затрагивает нечто столь глубокое в родителях, которое они хотели бы сказать, но не могут. Общество запрещает, религия запрещает, традиция запрещает. Самая волнующая проблема — секс.

Дети должны быть способны рассказать обо всем, что происходит в их уме, нет необходимости скрывать что-либо, т.к. все что приходит им в голову совершенно естественно. Они должны спрашивать совета у родителей. Как это можно сделать? Они в затруднении, им нужна помощь. И к кому могут они обратится за исключением своих родителей?

Если у меня появлялась какая-либо проблема, я просто говорил моим родителям. И вот мое предложение: подростки ничего не должны скрывать от родителей, от учителей ... они должны быть абсолютно искренными и брешь исчезнет. А ведь нам очень нужно чтобы брешь исчезла, иначе, что это за общество? Существует брешь между родителями, существует брешь между мужем и женой, брешь между учителем и учеником. Бреши и только бреши вокруг. Все мы окружены всякого рода пропастями и общение прервано.

Это не общество, это не коммуна, потому что нет коммуникации. Никто не может говорить правильные вещи, все подавлены. Все подавляют свои желания и все злы и все чувствуют себя одинокими, фрустрированными.

Мы создали обозленное поколение: мы создали бессмысленную философию. И единственная причина заключается в том, что дети потеряли связь с родителями. И дети могут совершить огромную работу. Возможно, что родители и не готовы проделать ее, они гораздо более ограничены. Подростки молоды и свежи; только научи их быть искренними со своими родителями.

Я заключил соглашение с моим отцом. Я сказал ему: "Я хочу заключить соглашение". Он спросил: "Какое?" Я сказал: “Соглашение такое: если я буду говорить правду тебе прийдется награждать меня, а не наказывать. Потому что, если ты накажешь меня, в следующий раз я не скажу правду”.

Юрий Мороз moroz@onego.ru