Если вы неудачливый инвестор, в этом виновата группа нейронов, расположенная в височных долях головного мозга, т. е. миндалевидное тело. Именно эта зона возбуждается первой, настраивая вас на борьбу или бегство при столкновении со змеей, потенциальным противником или падением Dow.
Всего несколько сотен лет назад мир был полон опасностей, и миндалевидное тело служило нам верой и правдой. Обезьяны, у которых удалено миндалевидное тело, не боятся людей, а лишенные его мыши весело играют с кошками.
Однако в современном постиндустриальном западном обществе, где условия жизни стали куда более безопасными, миндалевидное тело стало палкой о двух концах - оно не дает нам покоя, то и дело посылая ложные сигналы тревоги - фрукты, выращенные с помощью фитогормонов, аллергены в атмосфере и пчелы-убийцы, которые вот-вот нагрянут к нам из Мексики.
Ни в одной сфере деятельности миндалевидное тело не подводит нас так сильно, как в инвестировании. Серия экспериментов, проведенных группой экономистов и нейробиологов из Стэнфордского университета, Университета Карнеги - Меллона и Университета Айовы, говорит о том, что без него инвесторы действовали бы куда успешнее. Эта работа позволяет одновременно понять сущность процесса инвестирования и получить представление о неконструктивной реакции на финансовые потери, поэтому я остановлюсь на ней более подробно.
Исследовательская группа изучала поведение 15 пациентов с повреждениями миндалевидного тела и еще двух участков коры головного мозга, которые участвуют в формировании отрицательных эмоций - орбитофронтальной коры и островка. (Эти зоны скорее отвечают за неприятные воспоминания, связанные со страхом, чем за непосредственную реакцию на соответствующие стимулы.)
Параллельно те же самые реакции изучались в двух контрольных группах - пациентов с повреждениями других участков головного мозга и здоровых испытуемых.
Экспериментаторы вручили каждому испытуемому условный эквивалент $20, которые в конце эксперимента обменивались на реальные деньги. План эксперимента был прост: каждый участник должен был 20 раз подбросить монету. Перед каждым броском испытуемый мог сделать ставку или отказаться от нее. Размер ставки составлял $1: если выпадала решка, участник выигрывал $2,50, а если орел - проигрывал поставленные деньги.
Испытуемый имел возможность сохранить свои $20, приняв решение не делать ставок ни в одном из раундов. Поскольку средний размер выигрыша при ставках в каждом раунде составлял $25 долларов, экспериментаторы предположили, что это «побудит участников делать ставки во всех раундах».
При подведении итогов оказалось, что пациенты с повреждениями участков мозга, отвечающих за эмоции, делали ставки в 84% случаев, тогда как в группе здоровых испытуемых этот показатель составил всего лишь 58%, а в группе испытуемых с повреждениями участков мозга, не отвечающих за эмоциональную сферу, - 61%.
Любопытно, что после очередного проигрыша пациенты с эмоциональными нарушениями делали ставки практически с такой же частотой - 84%, как и после выигрышных раундов, тогда как в двух других группах этот показатель падал до 41 и 37 % соответственно.
Таким образом, члены контрольных групп не только делали меньше ставок, но и теряли желание играть после неудачной попытки.
Авторы пришли к выводу, что повреждение зон головного мозга, отвечающих за эмоции, делает реакцию на потерю денег менее острой. Они пишут, что, принимая типовые решения о вложении средств, пациенты с эмоциональными нарушениями «делали это более успешно, чем здоровые испытуемые».
Возможно, вернее было бы сказать, что пациенты с нарушениями в эмоциональной сфере не меняли свое поведение после проигрыша, тем самым реагируя на него разумнее, чем члены двух других групп, у которых неудачная попытка отбивала желание делать ставки в следующем раунде.
Справедливо и то, что определенные психохирургические вмешательства, выполненные с соблюдением соответствующих мер предосторожности, могли бы улучшить личностные характеристики многих профи в инвестиционной сфере. Однако не факт, что это отразилось бы на результатах инвестирования. Не следует забывать, что, делая ставки во всех раундах, участник мог лишиться $20, если решка выпадала менее восьми раз. При такой тактике шансы выйти из игры с потерями составляли 13%, а премия за риск - всего лишь $5 ($25 ожидаемой
доходности минус $20 гарантированной доходности при неучастии в игре).
Такова правильная трактовка процесса инвестирования в данной ситуации. Интересно, что экспериментаторы исходили из предположения, что желание получить премию за риск, равную $5, - это разумное решение, хотя вероятность потерять гарантированные $20 в этом случае составляла 13%. На самом деле выбор разумного соотношения между риском и вознаграждением зависит, прежде всего, от того, насколько инвестор или испытуемый избегает риска.
Таким образом, с уверенностью можно сказать лишь одно: испытуемые с эмоциональными нарушениями были более толерантны к риску, чем члены контрольных групп (что, возможно, неплохо), и не меняли свою инвестиционную стратегию после потери денег (что определенно хорошо).
Являясь порождением весьма динамичной лимбической системы, страх представляет собой мимолетное явление. Какой смысл переживать из-за неудачного дня или года на фондовом рынке, если долгосрочная перспектива сулит хорошие прибыли? Однако лимбическая система оказывает такое мощное воздействие на наш организм, что краткосрочные убытки лишают нас душевного равновесия.
Изменить это не в наших силах - так уж мы устроены. Исследования человеческого поведения показывают, что убыток в $1 и прибыль в $2 вызывают примерно одинаковое возбуждение, что на сухом языке экономики звучит так: отрицательная полезность убытков вдвое превышает положительную полезность прибылей.
Давайте посмотрим, чем это оборачивается для инвестирования в реальной жизни. С 1929 по 2008 г. промышленный индекс Доу-Джонса рос 51,6% дней и падал 48,4% дней. Если наша психика приравнивает один день убытков к двум дням прибылей, то в среднем мы должны чувствовать себя отвратительно, поскольку число первых и вторых практически одинаково. Ежедневно проверять состояние своего портфеля - последнее дело, но еще хуже - смотреть CNBC, который потоком обрушивает на вас скверные новости, вызывающие мучительную
тревогу.
Если интересоваться происходящим не чаще раза в месяц, это немного улучшит ситуацию: общее число благоприятных месяцев составляет 57,5 %, тогда как 42,5 % месяцев фондовый рынок падает, однако это соотношение по-прежнему гораздо меньше, чем два к одному. Даже если анализировать ситуацию всего раз в году, на 52 удачных года приходится 28 неудачных, что не позволяет выйти на должный уровень. Мы преодолеем зловещий психологический барьер два к одному, лишь если будем заглядывать в портфель реже раза в год. Специалисты
по поведенческой экономике называют чрезмерную сосредоточенность на краткосрочных событиях «близоруким избеганием риска». Они установили, что по большей части инвесторы ведут себя так, словно имеют дело с временным горизонтом, примерно равным году, что почти точно соответствует пресловутому барьеру два к одному.
Как вы думаете, много ли на свете инвесторов, способных интересоваться рынком реже раза в год?
Тем, кто планирует принять участие в наших осенних вебинарах, настоятельно рекомендую не затягивать с регистрацией и оплатой вебинаров.
К сожалению, как показывает практика, большой наплыв желающих сделать все в самый последний момент приводит к дополнительной нагрузке на организаторов, и, как следствие, может привести к появлению возможных ненужных проблем у вас, как у участников. Пожалуйста, сделайте все заранее!
