Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Сам себе психолог, или Техники домашнего применения

Рассылка закрыта

При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Психология счастливой жизни" на которую и рекомендуем вам подписаться.

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

←   Март 2015   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
Автор
Пронти

Статистика

996 подписчиков
+4 за неделю
←   Все выпуски   →

Сам себе психолог, или Техники домашнего применения: Привет от бессознательного - ещё один сон


Ремиссия - путь вверх или вниз?

Для человека в состоянии ремиссии после онкологии необходимость регулярного контроля может оказаться морально тяжёлой задачей. Каким-то извращённым образом такая забота о здоровье подсознательно интерпретируется, как неверие самих врачей в окончательное выздоровление. То есть человек начинает воспринимать себя, словно приговорённого с отсрочкой исполнения. Что создаёт состояние тревожного ожидания.

На друзей и родственников в таких обстоятельствах опереться совершенно невозможно. Окружающие, вообще-то, заняты своими собственными проблемами, и появление такого "как бы" выздоровевшего в поле их зрения вызывает, скорее, чувство неловкости или даже страха, как при появлении живого покойника. Конечно, люди, даже самые тактичные и добрые, теряются, поэтому сверх меры сочувствуют и показывают готовность помочь, стараясь, впрочем, поскорее улизнуть. По-настоящему близких людей самих впору подбадривать и поддерживать. Потому что и они уверены, что этот человек будет умирать "продолжительно и тяжело".

Возможно, именно такое психологическое состояние позволяет говорить о человеке как о "больном" и приводит в итоге к рецидивам и метастазам.

Примерно в такой ситуации я был в период между операцией и первой квартальной проверкой. Жену удалось успокоить, заверив, что всё реально закончилось, а проверки - пустая формальность.

С братом оказалось сложнее - его волновало, что я больше не лечусь, то есть не применяю никакой превентивной терапии. Поэтому он регулярно отыскивал звёздных профессоров по меланомам и организовывал с ними встречи. Никто из них, однако, о превентивном лечении не говорил, а только сочувственно улыбался. Запомнилась одна симпатичная зав. отделением, которая грустно посмотрела на меня и выписала направление на генетическую экспертизу - на предмет применения таргетингового средства, если сложится.

Единственным итогом всей этой суеты стало лишь то, что я сам начал опасаться, что всё предрешено, метаться поздно, и надо только суметь прожить остаток своих дней так, "чтобы не было мучительно больно..." Хуже того, я начал замечать за собой обычную для раковых больных тревожность - любой дискомфорт в теле автоматически интерпретировался как проявление онкологии.

Как вы уже догадались, пришлось опять вернуться к проработкам.

Прорабатывал врачей и профессоров, которые заставляли смириться с безнадёжностью, прорабатывал брата с его активностью, прорабатывал все непонятные ощущения в теле и свою пугливую реакцию на них, прорабатывал предстоящие квартальные анализы, свой послеоперационный шрам, деятельность организма по самовосстановлению, тему жизни и смерти, здоровья и нездоровья, тему повреждения родных клеток и превращения их в чужих и плодовитых пожирателей, тему человечества - раковой опухоли на груди планеты... Конкретно и тотально прорабатывал всё, что забредало в голову.

Но для восстановления полного спокойствия по поводу бывшей меланомы не хватало какой-то малости, которую я не мог ухватить.

Помощь бессознательного 

Примерно за неделю до начала моей первой квартальной проверки на помощь пришло бессознательное - мне приснился сон.

Я нахожусь в комнате, в которой жил много лет назад. Комната почти не изменилась, мой стол стоит на старом месте, но возле самой стены доски пола как будто исчезли, и образовался неглубокий вытянутый провал, аккуратно затянутый словно белой простынёй. И в этой ямке, подняв голову, сидит зеленоватое слизнеобразное существо с двумя глазами на расставленных в стороны рожках. И печально смотрит на меня.

Видимо, в том сне какая-то доля осознанности у меня сохранялась, потому что я понимал, что это существо - моя собственная часть. Но интегрировать её, как я это обычно проделывал, мне почему-то совершенно не хотелось. Не потому, что существо было страшным, или я его боялся. Вовсе нет. Оно было явно слабым и вызывало жалость вместе с глубоким омерзением. Это существо было мне чуждо. Это был мой рак.

И тогда...

...я решил его поймать. Никакого сачка или пакета под рукой не оказалось. Тогда я стянул с ноги носок, растянул его горловину и протянув руки к существу, предложил ему залезть в носок... и существо оказалось внутри. Сжимая пальцами край носка, другой рукой я стал его закручивать, чтобы существо не сбежало. Короткая перетяжка, видимо, сдавила его - на поверхности носка выступила кровь. Стараясь не испачкаться, я на мгновение задумался, что же делать теперь...

...и проснулся. 

В подходящий момент, который представился несколько часов спустя, я вернулся к этому сну. Его надо было завершить. Максимально экологично.

Итак, имеется существо, пойманное (точнее, само забравшееся) в носок, слабое, чуждое и неприятное. Хотя, нет сомнений, что это - какая-то моя собственная часть. Опасение понятно: если это существо - синтезированный бессознательным образ меланомы, а я интегрирую его в свою личность, то не вызову ли я этим самым рецидив онкологии? Решение появилось моментально - да, это существо было моей частью. Но, подобно повреждённой клетке, эта часть трансформировалась и стала мне чужой. Это более не моя часть, она самостоятельна и не может быть моей.

И тогда я провёл процесс отпускания. Я закрыл глаза, расслабился, глубоко вздохнул, воспроизвёл картину из сна с носком, в котором сидит это существо, и мысленно обратился к нему со словами, позаимствованными у Живорада Славинского: "Я знаю, что ты меня слышишь. И я говорю тебе, что как всякое разумное существо в этой Вселенной, ты имеешь право на свободу. Ты можешь отправиться куда угодно в этой Вселенной и стать тем, чем ты хочешь стать. Я отпускаю тебя."

Перед моими закрытыми глазами пронеслась картина - вечерний сельский пейзаж, едва начинают появляться первые звёзды. Серое пятнышко по дуге уносится ввысь и... взрывается огнями фейерверка.

Пересмотрев в воспоминании эту картину и прислушавшись к своим ощущениям, я понял, что теперь вполне уверен в себе и своём здоровье. Брат, которому я сказал, что крепко верю в мои проработки, засмеялся и больше не напоминал о превентивном лечении. Районный онколог, изучая квартальные анализы и поглядывая на меня, улыбался, как ребёнок. Наверное, я не выглядел, как типичный раковый больной.
В избранное