[TIFLO] Театры инвалидов
ВЕДОМОСТИ
RambaZamba и другие
В Берлине инвалиды не только играют на сцене, но даже устраивают международный
театральный фестиваль
Катя Колльман
Для Пятницы
19.01.2007, #8 (1782)
В начале января по немецкому каналу 3sat показали документальный фильм "Люби
меня" - о четырех актерах берлинского театра инвалидов RambaZamba. Фильм имел
большой успех, а на 9 февраля намечена новая премьера этого театра - "Поклон
Тадеушу Кантору": это будет история не столько о великом польском режиссере,
сколько о трагических судьбах инвалидов в эпоху Гитлера. Тема войны присутствовала
во многих спектаклях Кантора.
Любовь, смерть - вот темы, интересующие RambaZamba. Но не только они. В постановке
"Сердце - это не футбол", приуроченной к чемпионату мира, проходившему
в Германии летом 2006 года, мяч улетал в космос. Что было делать командам? Начинался
разгул свободы. Наступало время влюбляться. Актеры Юлиана Гётце и
Мориц Хёне рассказывали о любви своих героев при помощи танца. Их массивные тела
казались невесомыми, а хореографический рисунок напоминал спектакли прославленной
Пины Бауш. Сравнение неслучайно: движение ставила Джулия Станцак, танцовщица
из труппы Бауш.
В театре RambaZamba все актеры умственно отсталые. У каждого свой диагноз. Инвалидность
нередко превращает жизнь этих людей в мучение, и на сцене они играют
так, как будто рассказывают о себе. Они отличаются от других, и именно это делает
их искусство таким непосредственным, поэтичным и спонтанным.
На сцене RambaZamba господствует принцип удовольствия. Здесь орут во всю глотку,
поют. Извлекают звуки из всех мыслимых инструментов - оглушительные или
совсем тихие, но всегда проникнутые огромным чувством. То, что не могут сказать,
выражают языком тела. Музыка дает им ощущение защищенности.
Своим существованием театр RambaZamba обязан Морицу Хёне, появившемуся на свет
в 1975 году с синдромом Дауна. Когда Морицу исполнилось 16, его родители
- актриса и театровед Гизела Хёне и режиссер Клаус Эрфорт - решили создать проект
для сына и таких, как он. С тех пор "абсолютно сумасшедший театр" RambaZamba,
расположенный в берлинском районе художников и музыкантов Пренцлауерберг, поставил
8 пьес и 2 ревю, объездил с гастролями Германию, побывал за границей.
Вместе с театром "Тыква", еще одной труппой, где играют инвалиды, они организовали
фестиваль No limits. Этой осенью в берлинском центре KulturBrauerei встретились
коллективы из Италии, Франции, Англии, Польши, Швейцарии, Германии, в которых
играют умственно отсталые актеры. В постановке флорентийского IsoleComprese
Teatro юноша с синдромом Дауна на разные голоса рассказывал о своей жизни. Театр
Хора из Цюриха во время 24-часового марафона "Страсть к разрушению" упражнялся
в разрушениях, а также в импровизации, извлекая из этого процесса немалое удовольствие.
Все эти театры позволяют себе больше свободы, чем обычные труппы.
Они не ограничивают себя во времени, воспринимают все интуитивнее, отвлеченнее.
В пьесах, которые они ставят, часто речь идет об аутсайдерах, о бунте против
бессмысленных правил повседневности. О том, как расцвечивает жизнь фантазия:
не случайно сразу два берлинских театра инвалидов играют "Алису в Стране чудес".
26, 27 января "Войцек", 9, 10 февраля, "Поклон Тадеушу Кантору";
www.sonnenuhr-berlin.de
Перевод с немецкого Марии Щербаковой
ЖАЛОСТЬ ТУТ НИ ПРИ ЧЕМ
На сцене инвалидная коляска, в ней сидит девушка и что-то отстукивает пальцем
на клавиатуре ноутбука. "Трактат" ее сочинения, посвященный Антонену Арто,
зритель читает на экране. Девушку зовут Оксана Великолуг, она играет главную
роль в спектакле Бориса Юхананова "Повесть о прямостоящем человеке". У Оксаны
детский церебральный паралич - она не может ни двигаться, ни говорить. Десять
лет назад она прислала Борису Юхананову свою первую пьесу. Позже попросилась
подмастерьем в его Мастерскую индивидуальной режиссуры.
Это не первый подобный спектакль Бориса Юхананова, почти все его проекты 90-х
годов проходили с участием людей с ограниченными возможностями. Скажем, в
спектакле "Сад" "садовых существ" играли актеры-дауны. Тем не менее сам режиссер
говорит, что никогда не делал скидки на инвалидность своих артистов. Для
него это не эксперимент, а нормальная работа над спектаклем, где больные исполнители
ничем не отличаются от здоровых. "Это никакая не социальная адаптация",
- говорит Юхананов.
Такая же идея у детского театра пантомимы "Пиано", который уже двадцать лет существует
на базе Интерната для глухих детей в Нижнем Новгороде. В труппе шесть
человек. Самому старшему - семнадцать лет, самому младшему - семь. Детей учат
искусству пантомимы и клоунады, танцу и актерскому мастерству. Жанр пантомимы
выбрали не потому, что дети не могут говорить и слышать. Художественный руководитель
театра Владимир Чикишев настаивает: "Пиано" не кружок для инвалидов,
мы учим театральному искусству талантливых детей. Жалость тут ни при чем". Эта
позиция для основателей театра принципиальна. Назвав себя театром, а не
реабилитационным центром, "Пиано" лишился государственных дотаций и льгот. Источник
дохода труппы - гранты и премии благотворительных фондов, в основном,
зарубежных. Ну и гастроли, конечно.
Других примеров работы с детьми-инвалидами - единицы, среди них московский театр
"Подвал" и труппа липецкого театра, его слепые актеры приезжали осенью
на фестиваль "Пролог".
В России существуют около 70 театров для людей с ограниченными возможностями,
но это все равно очень мало по сравнению с Европой и Америкой, где арт-терапия
- один из признанных способов работы с инвалидами. Единственный российский регулярный
проект в этой области - фестиваль "Протеатр". Среди его участников
люди практически со всеми типами функциональных нарушений. Для его организаторов
инвалиды тоже прежде всего артисты, художники и музыканты, а не объект
социальной помощи.
Катя Ливергант
Выпуск листа на новом месте: 2602
