]Новая Газета | # 29 от 24 Апреля 2008 г.
Два в одном
У двух задач - гуманитарной и управленческой не может быть одного решения
Письма про ЕГЭ и не только
Переписка нашего обозревателя Людмилы Рыбиной и Елены Ленской, до последнего
времени - заместителя директора Британского совета, а сейчас - руководителя
отдела развития Московской высшей школы социальных и экономических наук - Российско-Британского
поствузовского университета. Началась она с отзыва Ленской
на старью в <Новой> об экзаменах по литературе и вылилась в целый роман о ЕГЭ.
Уважаемая Людмила!
Прочитала вашу статью в <Новой газете> (#19 от 20.03.2008) об экзаменах по литературе
и другим гуманитарным предметам. Решила отозваться.
Мне совсем не нравится тот экзамен по литературе,
который существует на сегодняшний момент, в том числе и проект нового "профильного"
экзамена, который
предложил форум словесников.
В версии 2008 года, кстати, почти нет того, что обычно понимают под экзаменом
в тестовой форме: практически отсутствуют тестовые задания множественного
выбора, которые проверяют знание прочитанных текстов художественных произведений.
Зато почти половина заданий проверяет знание стилистических форм (троп,
синекдоха и т.д.- мы с вами об этом уже говорили). Но дело здесь не в экзамене,
а в профильном стандарте. Пока этот стандарт (кстати, и профильный и непрофильный)
будет требовать от детей прочтения некого списка художественных произведений,
пока он настаивает на том, что все должны знать обширный список стилистических
средств, помнить их названия и определения и уметь находить в тексте, ничего,
кроме отвращения к литературе мы не воспитаем, и каким бы ни был экзамен,
он все равно будет неудобоваримым.
Но когда вы говорите о том, что литературу нельзя сдавать в тестовой форме, то
у меня возникает вопрос: а что вы вкладываете в это понятие? Означает ли
это, что и вы и Смолин и другие поддержавшие его люди считают, что лучше вернуться
к сочинениям, которые проверяются теми же учителями, которые учили ребенка,
а в вузе пишутся еще раз и проверяются преподавателями этого вуза, при полном
отсутствии внятных критериев и при полном произволе в выставлении оценок?
Ведь пресловутое: "Не раскрыл тему", - всегда было самым надежным способом не
пропустить в вуз неугодных. Я знаю десятки таких историй, думаю, и вы их
знаете. Мне всегда казалось, что не предъявлять ребенку критериев, по которым
его оценивают, - все равно, что продавать продукт, не называя цену. Он никогда
не сможет подготовиться так, чтобы быть уверенным, что напишет хорошо. Тестовая
форма - это очень приблизительный термин, употребляемый только в нашем
профессиональном жаргоне. Во всем мире тест- это любое испытание, хоть письменное,
хоть устное, хоть текущее, хоть итоговое. А форма ЕГЭ - это внешний
стандартизированный тест. Его характеризуют две особенности - задания в нем проверяют
ровно то, что заложено в стандарте и описано в спецификации теста
и каждый вариант такого теста максимально приближен по сложности к любому другому
его варианту (Сразу оговорюсь, что только очень опытные разработчики
тестов могут обеспечить полное равноправие вариантов и их калибровка требует
большого опыта, который мы по большинству предметов еще накапливаем).
Вторая особенность - такой тест проводится внешними людьми, никак не заинтересованными
в подсуживании или заваливании конкретного ученика и по строго согласованным
критериям. Это или учителя другой школы или работники вузовской системы, прошедшие
тренинг и по интерпретации критериев и обсчету результатов. При этом,
если тест проверяется на надежность, бывает принято выборочно послать образцы
проверенных работ другой команде внешних экзаменаторов и если их оценки совпадут
с поставленными, значит процедура проверки прошла качественно, если нет, - результаты
дезавуируются. Самое главное, что ученик может подать апелляцию
и если окажется, что его работу оценили не в соответствии с критериями, ему повысят
оценку. Мне кажется, что именно это и есть то положительное в ЕГЭ,
за что стоит держаться.
В случае литературы, на мой взгляд, выбор состоит в следующем: или вообще не
сдавать экзамена, либо учиться составлять такие стандарты и тесты, которые
проверяли бы, сможет ли ребенок успешно продолжать учебу по избранной специальности.
И для этого не надо выявлять, освоен ли вузовский курс стилистики
в школе, надо выявить, что выпускники много и с удовольствием читают, глубоко
и по возможности полно понимают прочитанное. Могут выразить аргументированное
мнение о прочитанном и заинтересовать тем, что прочли что-то не по программе.
Это, конечно, мое дилетантское определение предназначения курса литературы
в школе, но, поучаствовав в целом ряде обсуждений, я поняла, что стремление
привить любовь к чтению высоких образцов литературы движет большинством разработчиков
курсов. Вот только добиваемся мы этого странным способом - заставляя вызубривать
учебник, зубодробительные термины и насильно, как касторку, впихивая
в ребенка те книги, которые, как решило педагогическое сообщество, он должен
полюбить. Но кто же любит касторку? Первый путь проще - не сдавать и все.
Но он вряд ли устроит профильные вузы. Второй - путь небыстрый, но даже если
изменится стандарт, создать качественные тесты можно только методом последовательного
приближения к нужному качеству. Этот путь проходили многие страны, но все они
в конце концов научились. Можно отложить введение экзамена хотя бы до принятия
нового стандарта, но потом все равно придется разрабатывать и перерабатывать
тестовые задания.
Что же касается ЕГЭ по истории, то мне тестовые задания ЕГЭ не кажутся безнадежно
плохими. Они гораздо интереснее тех экзаменационных билетов, которые
существовали раньше и которые опять же были направлены на пересказ учебника.
Если вернуться к старому, а это и без вашей, горячо мной любимой,
газеты попытаются сделать, то дети будут учить наизусть тот самый учебник Филиппова,
которым вы так возмущались. А поскольку критерии оценивания отпадут,
то оценивать будут не только добросовестный пересказ текста, но и меру "патриотизма"
как это делалось в недавнем прошлом. Задания ЕГЭ в части
С предлагают сравнивать тексты первоисточников, приводить доводы в пользу точки
зрения и оценивают не правоверность ответа, а его фундированность. Мне это
симпатичнее.
Если ЕГЭ отменят, в том числе мотивируя это некачественными заданиями, нам рано
или поздно придется его вводить снова. Без внешних экзаменов не обходится
теперь ни одна большая страна. В Болгарии были попытки отменить внешний выпускной
экзамен - он ведь из числа тех непопулярных мер, у которых
всегда будет много противников и много доводов против - это еще и очень сложный
жанр. Но через несколько лет Болгария ввела его снова. Такая же история
происходила в Польше, да и на Украине ситуация долго была замороженной, а сейчас
пытаются все сделать за несколько месяцев, значит получат еще одну волну
агрессии. Но если мы хотим жить в глобальном пространстве и понимать, чему же
на самом деле мы обучаем детей, без внешнего экзамена все равно не обойтись
- только время зря потеряем.Мне будет очень жаль, если из лучших намерений мы
похороним реальный механизм развития образования. Надо учиться делать качественные
стандарты, качественные задания, вкладывать в это средства, а не держать ЕГЭ
на
голодном пайке, как происходит сейчас. Министерство и само с удовольствием и
под аплодисменты вузов откажется от ЕГЭ, как только представится случай. Но
мы все, я уверена, от этого потеряем.
С неизменной любовью к вашей газете и большим уважением к вам.
Е.А.Ленская
Добрый день, Елена Анатольевна!
Большое вам спасибо. Уже два раза прочла ваше письмо. И конечно, давайте опубликуем
отклик.
Очень уважаю ваше мнение. Но все думаю, и никак не пойму, что не так?
Может быть, это одно из вечных противоречий школы: нельзя учить, выставляя объективную
оценку. Оценка должна быть педагогически оправдана и стимулировать
того, кто работал и старался, фиксировать его личное развитие независимо от того,
как он выглядит на фоне других. И тогда оценка педагогична, но необъективна.
(Если мальчик делал 40 ошибок в диктанте, а после огромной работы стал делать
13, то объективно - это все равно <2>, а по сути - гигантский прогресс. Если
его не отметим, как будем двигаться дальше? Кто же станет работать, когда сколько
не трудись, все равно <2>?)
Итоговая аттестация требует сравнивания детей между собой. И тогда оценка объективна,
но непедагогична.А может быть можно обойтись без оценки вообще? Что
этого не позволяет сделать? Только вуз?Ведь дальше в жизни и в работе все определяется
совсем независимо от того, какие были оценки в институте и уж тем
более в школе. А вот от того, что учитель в школе считает себя обязанным быть
объективным, море детского горя. Дети затравленные, выдавленные из школы,
оказавшиеся в местах не столь отдаленных или люди навсегда разуверившиеся в себе.
Они не могли хорошо учиться в силу самых разных причин, чаще - социальных,
а учитель не мог к ним без этого хорошо относиться, хотя именно он - та соломинка,
которая могла бы их спасти, если бы не оценки... Тут еще противоречие
образования и воспитания. (Помните у Симона Соловейчика Знания и Достоинство).
А если мы в процессе учебы ставим оценки "педагогические", то совсем нечестно
получается поставить в конце "объективные". Родители, да и выпускники спросят:
- Как же вы раньше молчали, что у нас такое плохое положение?..Словом, ЕГЭ мне
глубоко противен именно потому, почему он якобы хорош - объективностью.
(Которая, как оказалось, тоже мнимая). Зачем платить такую цену за то, что само
по себе вредно?
Нет такой христианской добродетели "справедливость". Наверно, потому, что она
несовместима с милосердием? Судьба несправедлива к людям. У них разные способности.
Есть инвалиды (кстати, проблема инклюзивного образования - здесь тоже встает).
Почему же мы хотим измерить их всех одним способом?
Знаете, в некоторых школах сейчас еще и рейтинг всех учеников вывешивают - своими
глазами видела: в целом по школе, по классам, по отдельным предметам,
по учителям. Я пыталась обратить внимание директора на то, как чувствует себя
последний в этом списке, спрашивала, не вредим ли мы и тем, кто впереди и
тем, кто сзади? Сухомлинский писал, что в школе каждый должен быть в чем-то первым:
кто-то в математике, а кто-то в выращивании редиски. И тот и другой
должен быть отмечен, признан, должен испытать успех. <Воспитание успехом> - называет
свой метод народный учитель Софья Лысенкова. Но мы теперь в школе
редиску не выращиваем, методиками обучения всех детей без отбора и отсева не
владеем, а личность оцениваем по пятибалльной шкале - по его оценкам.
Сейчас, может быть, поняла: все потому, что мы хотим подогнать решение двух разных
задач, у которых не может быть общего решения к одному ответу. Одна задача
-гуманитарная - развитие ребенка. Другая - управленческая - измерение результатов
работы учителя, школы, района и т.д.
Управленцу нужны объективные измерители. Детям (и обществу в целом) нужно развитие.
Развитие каждого в своем темпе и по своим возможностям. Уверена, учителя
могли бы занимать развитием, если бы над ними не висела оценка!!! И ЕГЭ на выходе.
Были у меня схватки с философом Александром Лобком, который утверждает, что
мы в жизни все равно все время друг друга оцениваем. Но, по-моему, все время
всех оценивать по уровню умственного развития - это нравственное уродство.
Елена Анатольевна, столько детских судеб, искалеченных оценкой, что я ее ненавижу.
Очень люблю Лысенкову и Шаталова именно потому, что благодаря своим методикам
они умеют обойти это несчастье. Причем, не исключая оценки, не отделяя способных
от неспособных, а обеспечивая каждому! любому! ребенку успех в освоении
школьной программы. А как много внешкольников, которые у себя в клубах, студиях,
кружках спасают детей именно потому, что свободны от оценки.
Может быть, организовать круглый стол про оценку?
Спасибо.
Людмила Рыбина
Дорогая Людмила!
Большое спасибо вам за очень честное письмо - через него человек виден. Кроме
того, вы очень понятно объяснили свою позицию.
Думаю, что вы отчасти правы - между управленцами и педагогами есть некоторые
противоречия, но как мне кажется, не столь драматические, как на первый взгляд.
Дело в том, что любая система не может рассчитывать на поддержку, если она не
подотчетна потребителю - и не только и не столько государству, сколько родителям
и детям. Им ведь тоже надо знать, чему научились, как выглядит их школа по своим
образовательным результатам на фоне всех остальных. Поэтому оценивать
результаты необходимо, но оценка и отметка - разные вещи. Многие предлагали безотметочную
форму обучения в начальной школе, я сама участвовала в таком
эксперименте. Без отметок обходиться можно, хотя и очень трудно- этот стереотип
закрепился и родители и дети все время просили, чтобы им сказали, на какую
отметку они учатся. Впрочем, наверное, пытаться избежать отметок нужно, особенно
с маленькими детьми. А вот не оценивать невозможно - оценка это обратная
связь. Лобок прав - нет ни одного вида деятельности, где оценка не присутствовала
бы в каком-то виде. И дети, кстати, прекрасно понимают, когда их оценивают
по справедливости, а когда это связано с отношением к ним учителя. Им хочется
знать, каковы их реальные успехи, но не хочется, чтобы эту обратную связь
им давали в обидной форме, при всех и т.д. Беда нашей школы в том, что "педагогическая"
форма текущего оценивания как раз антипедагогична. У нас оценивают
не успехи, а недостатки и это приводит к комплексам неполноценности. Я в свое
время заканчивала Институт иностранных языков. Все, кто оттуда выходил, были
страшно зажаты, боялись говорить на языке вслух, поскольку довлел страх ошибки.
Наши преподаватели их просто считали, когда мы говорили, загибая пальцы.
Мне потребовалось много ситуаций, в которых я ощутила успех, прежде чем я перестала
бояться. До сих пор мне легче выступать на языке перед любой иностранной
аудиторией, мне даже в Американском Сенате приходилось выступать и я не боялась,
а вот перед своими коллегами из ин.яза я до сих пор могу зажиматься, хотя
говорю гораздо лучше их.
В большинстве стран давно принята оценка методом сложения, а не вычитания: оценивается
то, что у тебя получилось, а не то, что не удалось. Но есть еще одно
существенное отличие: ребятам заранее известен результат, которого от них ожидают
на каждом этапе -и среднестатистический и их личный, который педагог
формулирует, если ребенок или опережает сверстников, или если он от них отстает,
неважно по каким причинам. Если ребенок демонстрирует прирост в умениях
по сравнению с самим собой, это всегда оценивается положительно, но он при этом
знает и где он находится по отношению к эталону, и понимает, что когда
придет пора итоговой оценки, то его будут сравнивать уже не с самим собой, а
с эталоном.
"Педагогическая" форма оценивания существует везде - у нас такую оценку называют
текущей, в Европе гораздо точнее - формирующей. Она не может не быть субъективной
- оценивает учитель. Но в отличие от нашей ситуации, у учителя на Западе всегда
есть критерии: он может сказать ребенку, и в чем он стал успешнее, и чего
ему не хватает, чтобы достичь результата, предусмотренного на данной ступени.
Если продолжать оценивать так, как это часто бывает у нас в школе - у меня двое
детей и пятеро внуков, я хорошо знаю, как травмирует невнятная и несправедливая
оценка, - мы будем воспитывать инфантильных людей. Что царь (родитель, учитель,
начальник) скажет - то и справедливо. Поэтому мы и имеем то, что имеем.
А настоящая оценка - это ответственность. У ребенка всегда есть право задать
вопрос "почему?" и если на него не будет ответа, согласующегося с критериями,
которые были заранее известны, учителю придется извиниться и исправить оценку.
В ЕГЭ это право есть и им пользуются гораздо больше детей, причем количество
успешных апелляций выше, чем раньше. Есть спецификация экзамена, а значит можно
что-то доказать.Вы говорите, что справедливость не входит в число христианских
добродетелей. Может быть, хотя это вопрос спорный. Считают, что человек полностью
справедливым быть не может. Справедливость всегда относительна. Но это
не значит, что к справедливости не нужно стремиться. Добродетели в абсолютном
выражении присущи только Богу. Я - человек не религиозный, не люблю церковь,
особенно в ее нынешнем виде, но принципы христианской морали мне близки. Думаю,
что я навскидку могу назвать с десяток библейских притч о справедливости,
которая конечно же видится как добродетель. ЕГЭ как и любой экзамен абсолютно
объективным быть не может, но это более справедливая система, чем прежнее
"не раскрыл тему". Кроме того, для меня ЕГЭ не итог, а начало изменений в системе.
И в эту систему должны входить: формирующая оценка методом сложения;
портфолио достижений; школьная программа, описанная как иерархия уровней достижений
и понятная как учителю так и школьнику; учителя, умеющие оценить уровень
достижений школьника; экзамены по итогам ступени - на начальной ступени внутренние,
но критериально построенные, начиная с 9 класса - внешние.
Конечно же, несправедливо, когда родители узнают об успехах или неуспехах своего
ребенка только в самом конце, когда уже поздно что-либо предпринимать.
Если данные критериально построенных срезов будут им известны уже на раннем этапе,
у них появится возможность более эффективно вмешиваться в процесс образования
своего ребенка.
Но самое главное, что лично мне хотелось бы изменить в системе - это уйти от
дисквалифицирующего характера оценки. У нас если ты получил неудовлетворительную
оценку - даже по пению (хотя обычно там неудов не ставят) - ты не получишь аттестат.
Во многих развитых странах от этого давно отказались. Если ты успешен
по большинству предметов, а по какому-то неуспешен, то тебя переведут в следующий
класс и учтут твой реальный уровень при выстраивании индивидуальной программы.
А если ты провалил какой-то экзамен - это тоже не конец света. Тебе может хватить
остальных баллов, а можно и пересдать экзамен, когда подготовишься. У
нас ужас в том, что оценка - приговор. И это нужно ломать в первую очередь.
Я еще раз хочу подчеркнуть: я не апологет экзамена по литературе. Это плохой
экзамен и может быть лучше, чтобы его не было вообще до тех пор, пока не
появится более удачный формат. Но при такой программе, при таком стандарте на
это рассчитывать не приходится. У нас самые успешные учителя те, кто этот
стандарт игнорируют.Я не в восторге и от других экзаменов, даже наш по иностранным
языкам неграмотные, но агрессивные академики сильно подпортили. Но это
другая история. Мы живем там, где живем. И коррупция никуда не делась, и блат
находит лазейку. Но вернуться к старой системе, на мой взгляд, абсолютно
проигрышный ход. Она гораздо менее справедливая, она косная, так уже никто не
живет, даже в развивающихся странах. Опять будем искать Особый путь России?
Может быть продуктивнее все-таки попытаться понять, что ЕГЭ только первый шаг
в нужном направлении и предлагать способы совершенствования, а не выплескивать
воду вместе с ребенком - и вашим и моим.
Еще раз спасибо за интересный ответ - он меня заставил думать. Круглый стол -
дело хорошее. С удовольствием поучаствую. А с текстом поступайте, как считаете
нужным, но если что-то соберетесь публиковать, дайте знать. Я подумала, что было
бы неплохо опубликовать нашу переписку,но она наверное
еще не закончена.
Ваша Е.Ленская
Елена Анатольевна, здравствуйте!
Интересный поворот событий случился.
Виктор Болотов, которого СМИ окрестили одним из идеологов ЕГЭ, ушел с должности
руководителя Рособрнадзора, в компетентности которого ЕГЭ. Он был последним
человеком из министерства Филиппова в команде нынешнего министра - Фурсенко.
Не значит ли это, что ЕГЭ - конец, несмотря на то, что в прошлом году принят
федеральный закон, по которому этот экзамен станет всеобщим с 2009 года?
После семи лет войн вокруг ЕГЭ, где Болотов держал оборону, он, уходя, сказал,
что эта форма экзамена не должна быть единственной.
То есть пришли к тому, что и требовалось доказать: как сдавать выпускные испытания
решает сам ребенок? Результатами распоряжается он?
Надоело сражаться? Нет больше поддержки в министерстве? Ничего не вышло? Стало
ясно, что минусов больше, чем плюсов? Или это то, что мы предсказали в прошлый
сезон экзаменов в <Новой>: как только волна ЕГЭ докатилась до Москвы, и сдавать
его пришлось детям очень влиятельных людей, они стали на защиту своих отпрысков?
Так или иначе, я семь лет боролась с ЕГЭ, можно праздновать победу? Не могу.
И не потому, что всякое сотрудничество с властью исключаю. Но если чиновники
решили, что ЕГЭ нужно усыпить потихоньку - без большого скандала, я - против.
Не потому, что хочу скандала, а потому что, все, что можно извлечь из этого
небывалого по масштабам эксперимента, должно быть извлечено с соответствующими
административными выводами. Еще раз подчеркну, что я не о том, что надо
кого-то наказать, например, за потраченные деньги. Я о том, чтобы использовать
все, что стало понятно благодаря ЕГЭ (или из-за ЕГЭ). Например, 20% двоек
по математике и 8% двоек по русскому - это факты, выявленные ЕГЭ и требующие
серьезных выводов. Я спрашивала у Болотова по результатам ЕГЭ-2007, какие
будут приняты меры. И поняла только, что ЕГЭ - дело Рособрнадзора, а образовательная
политика - Министерства и управлений образования. Связи никакой. Управленческие
решения направлены прежде всего на то, чтобы двойки спрятать. Способы - начиная
с фальсификации и заканчивая государственным решением позволяющим регионам
в этом году выстраивать свою шкалу перевода баллов, полученных детьми на ЕГЭ,
в оценки. Больше шокирующих цифр не будет. Схематично это будет выглядеть
так: если граница тройки по математике для всех - 30 баллов, то для гуманитариев
эта граница будет 20 баллов. Не понятно, как будут выделять гуманитариев:
те, кто учится в классах гуманитарного профиля или все, кто не справляется с
математикой?
Согласна с тем, о чем вы говорите в конце письма: после этого витка вернуться
к старому невозможно. Должен быть переработан прожитый опыт и извлечены все
возможные уроки ЕГЭ, я тоже за то, чтобы не выплескивать с водой ребенка.
Спасибо.
Людмила Рыбина
Дорогая Людмила!
Болотов действительно идеолог ЕГЭ и сражался за замысел, сколько хватало сил.
Но сюжет с ЕГЭ - это не сюжет борьбы общественности с чиновниками. Все сложнее.
И чиновники разные, и общественность всякая бывает.
А главную роль тут на мой взгляд сыграли бизнес интересы. Как теневые, так и
открытые.
За что сражаются вузы, точнее, ректоры многих вузов, своего рода силовики в образовании?
За право решающего голоса при выборе студента.
И не в ситуации "при прочих равных", а как было раньше - плевать на школьные
оценки, у нас своя линейка и цена ее деления известна только нам.Поэтому
их устроит дополнительный экзамен, дающий право игнорировать результаты ЕГЭ или
учитывать их среди прочих. Достаточно иметь только один экзамен, оценивающий
абитуриентов по непрозрачным и невнятным критериям - и значение ЕГЭ сводится
к нулю. Их устроит большое количество олимпиад, дающих право на поступление
без экзаменов. Болотов же всегда обсуждал "иные формы", не как замену ЕГЭ, а
как дополнение к нему, позволяющее при равных результатах ЕГЭ выбрать самых
достойных: портфолио, например, а в качестве единственной замены - победу на
федеральных олимпиадах, критерии успеха на которых заданы так же жестко и
однозначно, как в ЕГЭ. Посудите сами, можно ли сравнивать удавов, одного из которых
меряют в попугаях, а другого в слонах? Если оставить и традиционные
формы и ЕГЭ, то как же сравнивать результаты?
Да и олимпиад можно напридумывать таких, что сквозь их решето будут проходить
только те, кого вуз хочет принять. Поэтому для меня сохранение старой формы
наряду с новой - полный абсурд и отмена ЕГЭ, даже если формально он сохранится.
За что сражаются другие бизнесы? (потому что вузы сейчас- тоже скорее бизнес,
хотя и по большей части теневой) За право рулить как стандартами, так и ЕГЭ,
подстраивая их под свои бизнес-интересы. Министерство хочет само разрабатывать
КИМы. То есть само себя проверять. А по сути оно уже отдало разработку стандартов
"Просвещению", отдаст и КИМы ему же. И тогда все они будут подстроены под те
учебники, которыми торгует Просвещение. Новых писать не потребуется - они
по определению будут лучшими, так как будут "готовить к ЕГЭ". Денег при этом
будет наварено немеряно.
Или они сражаются за право продавать свои модели экзамена всем желающим вузам.
Тогда, как в централизованном тестировании, будут конструироваться тесты
"на вышибание", вообще игнорирующие стандарт, задающие частные вопросы на знание
малозначащих деталей, а вузы будут сами ставить планку допуска. При таком
подходе (я, например, не могла решить задачи теста по русскому как неродному,
разработанные для азербайджанских школ - в такие, не всякому лингвисту известные,
частности они лезли) неизбежно возникает вопрос: если вузы хотят получить такие
знания на входе, то чему они собираются учить?
Все время эксперимента, особенно после ухода Филиппова, ЕГЭ душился всеми мыслимыми
способами, прежде всего почти полным отсутствием денег на разработку
- и в этом одна из причин недоработок КИМов. Ни на подготовку разработчиков,
ни тем более на качественную подготовку экзаменаторов, ни на отслеживание
процедуры федеральных денег не было. Для сравнения: если на стандарт, который
за почти четыре года так и не сделан, было выделено 5 миллионов (а там ни
массовой подготовки, ни контроля не требовалось финансировать), то на ЕГЭ давали
по 300-400 тысяч рублей в год! Остальное платили регионы, и больше всего
страдал контроль за процедурой - не будут же регионы платить за то, чтобы у них
находили нарушения. Я поражаюсь тому, как удалось удержать эксперимент
в таких условиях. О газетной кампании я уже не говорю. Мне хвастались некоторые
вузовские деятели тем, сколько денег они вложили в анти-пиар ЕГЭ. Были,
конечно, газеты, которые писали то, что думали, но их было немного.
Решения о том, за что какие отметки ставить, это политические решения и принимались
они совсем на другом уровне. И эти решения тоже влияли на пиар.
А наезды на самого Болотова, человека который никогда не брал взяток и живет
примерно на том же уровне роскоши, что и обычный школьный учитель, не в пример
многим его противникам! И прямые угрозы были, и шантаж, а в последние два-три
года - проверка за проверкой, причем по интересным правилам: ему в вину ставились
главным образом проколы и саботаж самого Министерства - те не разработали нужную
нормативную базу, а Болотова клеймят за то, что он ее не применяет. А
ее нет!
Простите, что вываливаю вам все это. Знаю не понаслышке - все это была наша боль,
которой трудно было делиться -тут же заподозрили бы, что мы что-то хотим
"урвать". Я лично потратила массу времени на составление спецификации экзамена,
выверку вариантов, подготовку команды разработчиков и не получила ни одной
копейки. Разработчики получали такие гроши и так редко, что только их вера в
нужность этой затеи и удерживала их в команде. За Болотова мне просто обидно.
Никому кроме него эту махину своротить бы не удалось. Но думаю, хоронят его рано.
Ну вот, очередная глава романа в письмах. Как и всегда спасибо за готовность
к диалогу. Моя горечь не относится к Вам ни в коей мере. Она по поводу всего,
что происходит, и не только в образовании.
Ваша Е.А.
Людмила Рыбина
24.04.2008
http://www.novayagazeta.ru/data/2008/29/31.html
Выпуск листа на новом месте: 3358
количество подписчиков: 188
