А. МАКСИМОВ: Разговаривая с космонавтом, возникают вопросы о боге. Ваше отношение к богу изменилось после того, как Вы слетали в космос?

К. ФЕОКТИСТОВ: Нет, не изменилось. Но тут много аспектов. Гипотеза о боге имеет право на существование. Тем более, многие не знают, что физики, которые копались в самом существе строительства мира, они были люди верующие. Их с одной стороны смущала непонятность мира, а с другой стороны - очень маленькое количество кирпичиков, из которых складывается наш мир. И эту гипотезу просто так отвергать нельзя. Другое дело, что возникает несколько "но". Например, в нашей галактике примерно 11 миллиардов звезд. Вокруг каждой может находиться планета, которая благоприятна к жизни. Галактик во вселенной примерно 10-11 миллиардов. А людей на земле сейчас - 6 миллиардов. Представляете, господь бог, который за всеми следит, всех оценивает, ставит перед дилеммами, потом будет судить, и принимать решение.

А. МАКСИМОВ: Но он же не познаваем.

К. ФЕОКТИСТОВ: Он, конечно, не познаваем, но с точки зрения логики, слишком много хлопот.

А. МАКСИМОВ: Но это если к богу подходить как к некоему человеку. А если у него какие-то другие системы измерения? Может быть?

К. ФЕОКТИСТОВ: Может быть. Может быть представление такое, что бог - это вообще не просто, который нас видит, наблюдает, оценивает, потом будет судить, а бог - конструктор. Некий конструктор, который запустил весь этот механизм. Но уж очень жестокий конструктор. "Плодитесь и размножайтесь", - сказал господь. Но он забыл добавить: "Поедайте друг друга", чем живет все живое. Они же едят друг друга. Это очень жестоко. При чем здесь бедные, несчастные, беззащитные дети, которые мучаются, страдают и умирают?

А. МАКСИМОВ: Я знаю, что во время войны фашисты Вас расстреляли, и Вы чудом остались живы. Это так?

К. ФЕОКТИСТОВ: Расстреляли - это слишком пышно. Один человек пытался допрашивать - безуспешно, и выстрелил в упор.

А. МАКСИМОВ: И даже после того, когда Вы чудом остались живы, Вы не благодарили бога, не считали, что Вас спасла какая-то сила?

К. ФЕОКТИСТОВ: Мне это и в голову не приходило.

А. МАКСИМОВ: А как же Вы спаслись? Он не попал?

К. ФЕОКТИСТОВ: Почему же не попал? До сих пор следы есть. Но то ли дрогнула рука, то ли пистолет был наш ТТ. Он попал не в лоб, а попал в челюсть, пуля прошла через шею. А я упал в яму, около которой он держал. Специально там и допрашивал. Потом ушли, потом опять пришли, проверили, потом опять ушли. Я очнулся, ушел - обычное дело. А бог здесь ни при чем. Никогда я в бога, к сожалению или хорошо - не верил. Дед мой был поп, и прадед был мой поп. И со стороны отца, и со стороны бабушки… Понимаете, я как-то стеснялся даже этого. Ведь они занимались тем же, чем занимались наши люди, которые организовывали семинары по изучению краткого курса политэкономии социализма.

А. МАКСИМОВ: Только начинка разная.

К. ФЕОКТИСТОВ: Да та же самая. Почему воевали большевики с церковью? Потому что вся идеология большевизма церковного типа. То там, то здесь раздавалось: "А вы верите в светлое будущее?" - "Я верю в светлое будущее!" Это же была борьба церквей.

Звонок: Мне кажется, за 60 лет после первого полета человека в космос, по большому счету, ничего не произошло. Мы, в принципе, ничего не узнали. Вам не грустно от этого?

К. ФЕОКТИСТОВ: Полеты людей много дали нам, инженерам уверенности, что мы можем делать. Можем делать корабли, можем делать возвращение на землю, можем делать непрерывно-работающие орбитальные станции. Но новой информации, которая бы поменяла коренным образом наше представление о нас, о вселенной, мы не получили. Но это не значит, что это невозможно. Космические прикладные аппараты, спутники-разведчики, исследование природных ресурсов, исследование вселенной с помощью уникальных телескопов было получено в другом месте. Центр тяжести космических исследований уже давно не в пилотируемой космонавтике, а в автоматических космических аппаратах для исследования вселенной или для прикладной деятельности.

А. МАКСИМОВ: Человечество вообще что-то узнало новое после космических полетов?

К. ФЕОКТИСТОВ: Инженеры узнали. Они сомневались, как человек будет переносить невесомость. Узнали. Неприятная вещь, дискомфортная вещь, но наш "компьютер", его тревожные сигналы, которые идут с вестибулярного аппарата отвергают. На это идет время. У одних - часы, у других - сутки, у третьих - неделя. А дальше "компьютер" эту тревожную информацию отсекает, и люди нормально живут и работают. Для инженеров это было важно.

А. МАКСИМОВ: Почему-то все люди, которые летали в космос, вспоминают об этом как о чем-то невероятно потрясающем. Хотя с точки зрения не летавших людей - это ничто. Это человек вылетает в некоторую темноту. И мне кажется, что кроме страха и некоторого любопытства, ничего же не видно в иллюминаторе, так я понимаю?

К. ФЕОКТИСТОВ: Не скажите. Полярные сияния с высоты 250-300 километров - уникальная вещь. Громадный горизонт и эти полярные сияния. Светящиеся столбы.

А. МАКСИМОВ: А Вы лично изменились после полета в космос?

К. ФЕОКТИСТОВ: Да нет, конечно. Я подходил к этому еще с другой стороны. Я сам хотел почувствовать, что это такое. Почему я должен был измениться? Я этим занимался много лет, для меня это был не вопрос чего-то неожиданного. Но с другой стороны, это очень интересно: восходы и заходы солнца, слои яркости над Землей, карта мира, которая бежит под тобой, разные цвета озер - разный планктон в озерах, голубое, другое - зеленое. Это было изумительно.

Звонок: Это была важнейшая инженерная победа. Меня интересует марсианская программа 2003 года. Насколько реально международное сотрудничество? И насколько продвинутся разработки по реактивным атомным двигателям? Это то, что является основой перспективного развития.

К. ФЕОКТИСТОВ: Я считаю, что марсианский проект - это бред, если иметь в виду пилотируемую экспедицию.

А. МАКСИМОВ: Почему?

К. ФЕОКТИСТОВ: Нечего там сейчас делать? Не исследовать Марс так же, как не исследовать другие планеты солнечной системы было бы глупо. Это нужно. Но надо исследовать с помощью подходящих средств. Самое интересное, что можно искать на Марсе признаки жизни. Так ли жизнь устроена и воспроизводится, как у нас на Земле? Если так, то гипотеза посева подтверждается. Если совсем по-другому, тогда справедлива гипотеза возрождения жизни. Очень мала вероятность, что на Марсе что-то найдем. И надо найти еще места, где это может быть. Может это в каких-то подледных озерах. И это надо делать с помощью дешевых маленьких аппаратов. Искать воду, искать лед, и туда направлять автоматы сначала. И только если будет какая-то определенная надежда, где найти жизнь с тем, чтобы привести, и если окажется, что с помощью автоматов привезти ее не удастся, то придется делать пилотируемые экспедиции. Но не раньше. Пилотизировать Марс совершенно бес мысленно.

А. МАКСИМОВ: Человека называют разумным. Между тем, этот разумный человек привел нас, человечество, к такой ситуации, когда в течение нескольких минут че6ловечество может быть уничтожено. Может быть, человек не совсем разумный?

К. ФЕОКТИСТОВ: Не совсем разумный. Это точно. Вот был спор в 60-х годах лириков и физиков, где большой интеллект. Совершенно несомненно, что самый большой интеллект продемонстрировали физики. С начала прошлого века интенсивно пытались разобраться как же устроена природа вещества. Нашли элементарные частицы, их устойчивые сочетания, обнаружили, что некоторые сочетания неустойчивы. Поняли, что возможны реакции деления и цепные реакции. И на этой базе была разработана атомная бомба. А потом была разработана водородная бомба. И мы с тех пор сидим на пороховой бочке. Ничего хорошего в этом не было, и не трудно догадаться, что эта бомба попадет в руки совершенно безответственных людей.

А. МАКСИМОВ: Значит, человечество идет куда?

К. ФЕОКТИСТОВ: Это значит, что надо быть осторожнее. Скажем, немецкие ученые саботировали работы по созданию атомной бомбы, к ним приставали с ножом к горлу. Они саботировали успешно. Но хочу сказать, что кретинизм руководства Германии - совершенно неуправляемое, непредсказуемое, это было очевидны. Было понятно, что это все может попасть к ним в руки, чего делать совсем нельзя. Но вообще-то нужно думать и действовать с осторожностью.

А. МАКСИМОВ: А правильно ли я понимаю, что самые умные люди на земле придумали самые ужасные вещи - бомбу, порох, динамит?..

К. ФЕОКТИСТОВ: Порох и динамит - это не так опасно. А то, что может уничтожить нас, вот это действительно опасно. И сейчас одна из самых главных приоритетных задач, договориться о полном уничтожении ядерного оружия, что бы ни говорили прагматичные леди Тетчер, которая считает, что иметь на всякий случай бомбу надо. Это все неправда. Надо полностью уничтожить.

А. МАКСИМОВ: Разве человечество позволит уничтожить оружие, которое оно само изобрело?

К. ФЕОКТИСТОВ: Но его нужно уничтожить ради спасения самих себя.

Звонок: Хотел бы узнать Вашу оценку современной пилотируемой космонавтики. И считаете ли Вы, что в космос сейчас должны летать только инженеры?

К. ФЕОКТИСТОВ: Надо было бы жестче поставить вопрос: должны летать те, кто проводит исследования. И желательно те, кто ставит задачу исследования. Они будут кровно заинтересованы. В этом смысле начало космического туризма очень одобряет, когда человек летит не за общественный счет, а за свой собственный, за свои деньги. Вот второй турист, который собирается лететь, у него своя какая-то программа. Он за свой счет подготовил инструмент, и это ободряет. Вот этот путь мне кажется более перспективным. Она будет постепенно увеличиваться, и присутствие человека, конечно, нужно. Работы хватит, но мы еще не вышли на тот уровень, когда эффективность работы, эффективность исследований человека сравнима с эффективность автоматических космических аппаратов.

А. МАКСИМОВ: Аппараты эффективнее?

К. ФЕОКТИСТОВ: Конечно. Это гораздо дешевле, проблема аварийного спасения. И, скажем, спутники-разведчики сыграли большую роль в заключение соглашения об ограничении стратегического вооружения. Тогда, лет 30-40 назад это была проблема. Можно было договориться и с американцами, но мы уже поняли, что мы на опасной грани. А вот как контролировать? Никто даже слышать не хотел ни о каком контроле. А тут оказалось, что можно все сверху усмотреть.

А. МАКСИМОВ: В Вашем интервью я вычитал, что Вам кажется, что экологическая проблема, над которой сейчас бьются, не самая главная. И что вообще-то это не очень большая проблема. А самая главная проблема другая - перенаселение земли. Правильно?

К. ФЕОКТИСТОВ: Правильно. Я бы сказал, из ряда главных проблем самая большая - это перенаселенность. Если построить по годам численность населения, и если так будет продолжаться, то она быстро уходит в бесконечность. И через один-два века чуть не сплошь будут стоять люди. А мы будем уподобляться саранче, которая пожирает дом, в котором она живет.

А. МАКСИМОВ: А почему экология - не важная проблема? Дышать же все хуже и хуже.

К. ФЕОКТИСТОВ: Это решить можно. Дышать все хуже и хуже из-за того, что много сжигаем, много в воздухе оказывается углекислого газа. А это приводит к тому, что постепенно растет температура атмосферы, и начинаются неприятные вещи. Но надо сказать, что оценки были сделаны уже давно, что человек как вид живых организмов находится в природе в равновесии, если бы их было 200, 300, 500, ну, 600 миллионов. То есть раз в десять меньше, чем сейчас. Заметьте, почти все земли, которые населяли олени, медведи, они распаханы, вся лучшая земля пропала для жизни.

А. МАКСИМОВ: То есть проблема экологическая - технически решаемая, а проблема перенаселения - гораздо сложнее?

К. ФЕОКТИСТОВ: Гораздо сложнее. Потому что требуется, чтобы все люди получили приличное образование, и начали понимать, что давно ощущают в Западной Европе, там рост кончился. Надо, чтобы не законами устанавливали рождаемость, а чтобы каждая женщина поняла, что есть некая моральная норма, что каждая женщина не должна иметь, скажем, больше двух детей.

А. МАКСИМОВ: То есть рост населения - это плохо, а не хорошо?

К. ФЕОКТИСТОВ: Плохо. Другое дело, что сейчас в России это очень нехорошо воспринимается, и это понятно. И может быть сейчас в России и поощрять рождаемость. Просто потому, что у нас громадные территории, громадные возможности, мы самая богатая страна.

А. МАКСИМОВ: Но, в принципе, никакой трагедии в этом нет?

К. ФЕОКТИСТОВ: Никакой трагедии нет.

Звонок: Что Вы можете сказать о той вакханалии - кампании, которая была поднята в связи с тем, что необходимо сохранить станцию "Мир"?

К. ФЕОКТИСТОВ: Бессмысленно сохранять нам было станцию "Мир", потому что все, что было можно, мы от станции получили. Это в основном отрицательный опыт борьбы с собственными ошибками и проектами, с отказами в технике, со всякими неправильными решениями, которые успешно преодолевались. Но этот опыт мы уже получили. Нам "Мир" уже не был нужен. И пытаться его сохранить только для того, чтобы имитировать престиж страны, было совершенно бесполезно.

А. МАКСИМОВ: А в области освоения космоса мы действительно очень отстали от Америки, или просто мы идем разными путями?

К. ФЕОКТИСТОВ: Именно отстали, потому что очень не трудно было догадаться, что очень эффективный космический аппараты связи есть. Скажем, у американцев уже лет 30 назад были десятки тысяч и сотни тысяч каналов связи через спутники. А у нас было всего 2000 для военных. А это очень важно, и эффективно. И кроме того, у них были лучше, чем у нас спутники-разведчики.

Полная видеотека эфиров "НОЧНОГО ПОЛЕТА"
Эфир от 11.04.02 - 00.25
Ждем Ваших вопросов на форуме.
Пишите