А. МАКСИМОВ: Известно, что Вас зовут Григорий Бенционович, а Ваш отец работал в одесском порту механиком, если не ошибаюсь.

Г. ОСТЕР: Нет, в ялтинском. В Одессе он служил матросом.

А. МАКСИМОВ: И его звали Бенцион Остер, и сразу возникают какие-то ассоциации с Бабелем. Как этот человек воспитывал Вас, что, в конце концов, получился такой замечательный детский писатель?

Г. ОСТЕР: Я действительно родился в Одессе, хотя вырос в городе Ялте, куда меня привезла мама, а папа, который продолжал служить в Одессе военным моряком, приехал немного позднее. Но Одесса осталась у меня в крови, и я говорил, что у меня папа Беня.

А. МАКСИМОВ: Он Вас наказывал, он был строгим, или каким?

Г. ОСТЕР: Он был строгий, но отходчивый. Мог и отлупить, но всегда за дело. А мама, конечно, не позволяла меня лупить, дедушка тоже не позволял.

А. МАКСИМОВ: У Вас 5 детей. Чему бы Вы хотели научиться у Вашего отца в воспитании детей?

Г. ОСТЕР: Как сказать, вовремя переставать бить. Я всегда говорю, что ребенка надо лупить как сидорову козу. Меня спрашивают, а как же поощрять-то? - переставать бить.

А. МАКСИМОВ: Вас сейчас могут неправильно понять.

Г. ОСТЕР: Нет, люди знают, что я даю вредные советы. Когда я говорю, что ребенка надо лупить, люди понимают, что это вредный совет. Лупить ребенка нельзя. Но, конечно, в каждой такой истории есть доля истины. Лично я считаю, что если ребенок довел родителей до того, что они хотят ему вломить, то можно и вломить. Естественно, при условии, что очень сильно любишь своего ребенка, и никогда ему не сделаешь уж слишком больно. А если хочется шлепнуть, то можно шлепнуть, это лучше, чем несколько часов читать нотации.

А. МАКСИМОВ: А не возникает страха, что если Вы вломите Вашему ребенку сегодня, то пройдет не так много лет, и Вам вломят обратно?

Г. ОСТЕР: Теоретически это вполне возможно. Но как раз между этими двумя событиями и лежит вся главная система воспитания. Когда ребенка шлепают, это, естественно, некий символ. Ребенок ведь стремиться изучать мир. Он хочет получить опыт, он должен понимать, когда ему надо остановиться. И взрослый должен ему показывать, что куда-то дальше уже дороги нет. Когда ребенок, думая, что он ужасно остроумный, начинает говорить глупости, то его кто-то должен остановить. И, конечно, это должны сделать родители. Когда я говорю шлепнуть, конечно, я имею в виду чисто символически. Я не имею в виду, что ребенка надо так сильно наказывать и сделать ему так больно, чтобы он боялся. У меня есть такая книга "Папамамалогия" - это наука, учебник. Учебник, изучающий взрослых, как в школе изучают животных. И здесь я предлагаю изучать папу, маму… У каждого взрослого, у каждого родителя есть своя чаша терпения. Понятно, что взрослые ее не таскают с собой, она у них где-то находится. И у всех она разная. У некоторых чаша терпения - как маленькая кофейная чашечка. У других, как кастрюля, у третьих - как ванна, бассейн. Туда все время что-то капает. Но рано или поздно чаша терпения переполняется, и вот тогда начинается самое неинтересное.

Звонок: Почему в Вашем мультике "38 попугаев" участвуют животные африканские, а не наши?

Г. ОСТЕР: Это легко объяснить. Животные наши - у них определены характеры. Лиса - хитрая, волк - глупый, злой… Все мы знаем, какие характеры у наших зверей. А когда я работал с этими, у меня была возможность создавать свои характеры. Еще я должен сказать, что слоненок, удав, попугай, мартышка - это четыре стороны одного ребенка. Есть дети, у которых больше от мартышки, у других - от удава, у третьих больше от слоненка. Но гармоничный ребенок - тот, в котором в пропорциональных количествах правильно распределены характеры этих четырех существ. Вот этот ребенок нормальный и хороший.

А. МАКСИМОВ: Вы сказали про книгу "Папамамалогия". Если есть такая книга, значит, ребенок как-то может сам воспитывать родителей?

Г. ОСТЕР: Нет, для этого есть другая книга - "Воспитание взрослых".

А. МАКСИМОВ: И, тем не менее, взрослых можно воспитывать?

Г. ОСТЕР: Эта книга не для того, чтобы ребенок воспитывал родителей. На самом деле мои книжки - это такие некоторые хитрости, машинки, устройства для общения взрослых и детей между собой.

А. МАКСИМОВ: Если отойти от книг, дети воспитывают родителей?

Г. ОСТЕР: Естественно, всякое действие равно противодействию.

А. МАКСИМОВ: А Ваши?

Г. ОСТЕР: Еще как воспитывают.

А. МАКСИМОВ: Вашему младшему ребенку 9 лет.

Г. ОСТЕР: Да, он меня воспитывает с утра до вечера. Все как полагается. Сегодня мы с ним зашли в игровые автоматы, его увлек, чтобы он немножечко поиграл. Но так сам увлекся, что он вел себя совершенно правильно, тянул меня за рукав и говорил: "Папа, не надо, папа, остановись".

А. МАКСИМОВ: А где та грань, ведь отец все-таки должен быть абсолютным авторитетом для ребенка?

Г. ОСТЕР: Должен быть на самом деле, конечно. И такое панибратское отношение со своими детьми иногда приводит к нехорошим последствиям. Но тут надо грань соблюдать. Если люди любят своих детей, и думают о своих детях, то все получается само собой. И тут не надо давать никаких советов.

А. МАКСИМОВ: Есть огромная наука - педагогика, обращенная именно к родителям. И все это не имеет значения, если есть любовь, то все происходит само собой?

Г. ОСТЕР: Это же естественно. Если есть любовь, то все остальное просто не имеет никакого значения. Любовь - это чудо. Как возникла жизнь? Никто не знает, никто не понимает. Как получился наш разум, что это такое - тоже никто не знает и не понимает, наверное, никогда и не поймет, хоть мы это разберем на части, а потом соберем обратно. И то же самое здесь. Можно изучать, можно создавать теории. Но чудо любви мужчины и женщины друг к другу, ребенка и родителей друг к другу - это чудо. Если оно есть, все остальное пропадает.

А. МАКСИМОВ: Значит ли это, что плохо воспитанные дети или хуже того, бандиты, убийцы и так далее - это дети, которых не любили в детстве?

Г. ОСТЕР: Не то, чтобы их не любили. Просто их не достаточно любили, себя, видимо любили больше. То есть ребенку уделяется не достаточно внимания. Ведь на самом деле, мало, кто действительно любит своих детей. Они делают все, что полагается: они их кормят, поют, одевают, обувают, но нет вот того интереса к человеку, какой бывает у любящих друг к другу людей. Если человек кого-то любит, этот объект любви ему интересен. Он все время вглядывается, всматривается, он стремиться с ним общаться, он ищет с ним контакта ежедневно, ежеминутно. Если это есть, то не может ни быть воспитания. Другое дело, кто кого хочет воспитывать. Ведь своих детей любят и плохие люди. И они могут из них воспитать плохих людей.

А. МАКСИМОВ: Любовью можно воспитать плохих людей?

Г. ОСТЕР: Конечно, а как же? Любовь - это вообще отдельно от всего. Если человек сам по себе не хорош, он все равно может очень сильно любить своего ребенка. Но воспитает из этого ребенка такого же нехорошего человека, как и он сам.

Звонок: У Вас пять детей. И вместе с тем, что Вы - детский писатель, Вы - прекрасный психолог. Вы видите разницу характеров Ваших детей?

Г. ОСТЕР: Они, конечно, все разные. Каждый человек может часами рассказывать про своих детей. Они разные. Тут еще очень важно в разнице характеров, у меня же две волны. Старшие, при всем том, что они совершенно разные, они устроены по-другому, чем младшие. Потому что на младших уже не оказывало такого мощного влияния государство. Ведь старшие воспитывались еще при тоталитарном государстве, они ходили в школу: они были октябрятами, они были пионерами. На них оказывалось ежедневное давление школы и машины. А младшие - нет. Они значительно свободнее и раскованнее, сказал бы я.

А. МАКСИМОВ: Как это видно?

Г. ОСТЕР: Это также видно, как и на других всех детях. Вы сами не видите, что сегодня дети ведут себя совершенно по-другому?

А. МАКСИМОВ: Я не встречаю каждый день детей, кроме своего ребенка. Но ему только три года, хотя он абсолютно свободный человек, даже чересчур.

Г. ОСТЕР: Да, свободы может быть даже слишком много. Это естественно. Для каких целей воспитывать ребенка? Меня в школе воспитывали как человека, который должен быть послушным гражданином в тоталитарном обществе. И таким меня делали. Родители просто меня воспитывали. Мама читала мне Пушкина, и рассказывала всякие истории. А, например, бабушка воспитывала меня так, чтобы я выжил. Потому что это было совершенно другое воспитание. Люди, которые прошли сталинскую эпоху. Мне, например, бабушка объясняла, что если я пойду в туалет и увижу там, на гвоздике газету, и в этой газете я увижу портрет вождя, то я ни в коем случае этим кусочком газеты не должен вытирать попку. Я помню, как мен бабушка это рассказывала. Надо сказать, она так говорила не потому, что она так сильно любила Сталина или Ленина, а потому, что она знала конкретно, что бывали в нашей стране случаи, когда соседи закладывали, и человек уходил в лагерь, потому что он вытер попу не тем местом газеты. Так что воспитание очень разное.

А. МАКСИМОВ: А старшие дети воспитывают младших, или наоборот?

Г. ОСТЕР: Воспитывают, конечно. Это естественные процессы. Я недавно выяснил, что у моих детей сто пальцев: у каждого по 20 на руках и ногах. Один ребенок повредил один палец, и у всей семьи проблема. Казалось бы, так много, а только один пальчик поврежден, и сразу все в семье меняется.

Звонок: Сейчас у детей возникает много расстройств, связанных с современной литературой, фильмами. Как Вы относитесь к современным фильмам, в том числе западным, и литературе, которая приходит с Запада? И какие фильмы смотрят Ваши дети?

Г. ОСТЕР: К сожалению, мои дети смотрят все подряд. Я плохо за этим слежу. Наверное, какие-то вещи надо было бы им запретить смотреть, особенно некоторую рекламу, в которой они все время со всякими неприличностями сталкиваются. Но с другой стороны, они как-то прошли сквозь это, уже привыкли к этому. И особого ничего страшного я в этом не вижу. Что касается ужасов, у меня у самого есть книга, которая называется "Школа ужасов". Это ужастики. У меня есть такой мультфильм "Котенок по имени Гав". И у меня есть там история, как котенок сидел на чердаке, когда была гроза, щенок к нему пришел и спросил: "Что ты делаешь?" На что котенок ответил: "Я боюсь дождя". Тогда они стали вместе бояться. Щенок испугался, сказал: "Пойдем вниз бояться". Спустились вниз - там не страшно. И котенок говорит: "Знаешь что, я пойду бояться на чердак". То есть ребенок должен бояться, должен пугаться. Ребенку это интересно. С другой стороны, книга называется "Школа ужасов". Действие происходит в школе. Потому что в самой идее, что ребенка обязательно нужно отдавать в школу, есть что-то ужасное и неотвратимое. Тут написано: "У одних папы и мамы было три сына: старший, средний и младший. Когда старшему пришло время учиться, родители купили ему портфель, дали букет цветов и отвели в школу с коричневой крышей, которая стояла неподалеку от их дома. Мальчик пошел в первый класс и не вернулся. На следующий год пришло время учиться среднему брату. Ему тоже купили портфель, букет и отвели в ту же самую школу в первый класс. Но он тоже не вернулся, пропал точно так же, как и его старший брат. На третий год, когда пришло время покупать букет и портфель младшему брату, мама заплакала, сказала, что не хочет отдавать своего последнего сына. Но мальчик сказал: "Не бойся, папа, не бойся, мама, ведите меня в школу, я не пропаду". Вот такие тут истории.

А. МАКСИМОВ: У меня такое мнение, что чем меньше обращаешь внимание на детей, чем с ними проще обращаешься, тем они больше тебя любят и больше отвечают тебе взаимностью.

Г. ОСТЕР: "Меньше обращаешь внимание" - это надо определить, что Вы имеете в виду. Может, мы имеем в виду одно и то же. Наверное, это правильно. Вот многие говорят, что книга Спока это не уход за ребенком, а уход от ребенка. Потому что там на все случаи жизни есть объяснения. Ничего страшного, у вашего ребенка нет ни рук, ни ног, ну и что ж?

А. МАКСИМОВ: Существует такая точка зрения, что наши дети сегодня смотрят очень много плохих фильмов, очень много плохих мультфильмов, и поэтому они сами могут стать плохими. Что это искусство воздействует совершенно ужасно и кошмарно. Насколько на Ваш взгляд это так?

Г. ОСТЕР: Я думаю, что это и так и не так. Тут трудно сказать. У нас слишком всего много на детей обрушивается. Когда я был маленький, единственное, что я мог себе позволить, это читать книги, ходить в кино и слушать анекдоты, которые рассказывали во дворе ребята. Ну, еще слушать разговоры взрослых. И больше как бы ничего не было. А у ребенка сегодня есть компьютер, телевизор, музыка - есть все.

А. МАКСИМОВ: Это влияет плохо или хорошо?

Г. ОСТЕР: Это влияет сложно, скажем так. На совсем здоровых, нормальных детей, наверное, это влияет хорошо. Это лучше, чем мало. Но если ребенок такая психопатическая личность, не значит, что он сумасшедший, есть некая опасность. То тут надо быть уже очень осторожным, и очень сильно проводить дозировку.

Звонок: Мои дети воспитывают своих детей, то есть моих внуков, придерживаются какой-то японской системы воспитания: то есть нельзя сказать "нельзя". Все можно, все разрешено. Что это за система?

Г. ОСТЕР: Честно говоря, я не знаю, что это за система. Но я когда делаю свои "Вредные советы", в которых я предлагаю детям делать то, что обычно делать нельзя, то я как бы делаю это как прививки. Это прививки от глупости. Когда ребенок читает предложение сделать что-то эдакое и проживает это, то ему это делать уже не надо, думаю я. Мне кажется, я не ошибаюсь.

А. МАКСИМОВ: Будет неправильно, если Вы пару вредных советов не зачтете.

Г. ОСТЕР: Вот, кстати, насчет воспитания, такой вредный совет ребенку.
"Не кидайтесь кирпичами в тех, кто хочет Вам добра, даже если эти люди Вас воспитывать начнут. Не пинайте их ногами, не грозите им гвоздем, в крайнем случае, от взрослых можно просто убежать".
Есть совет другого рода совсем, который подходит и детям, и взрослым.
"Если ты не смог на карте отыскать свою страну, не оплакивай Отчизну, географию учи!"

А. МАКСИМОВ: Как Вам кажется, если использовать такую простую систему измерения "лучше - хуже", то современные дети, которые вырастают сегодня в свободном как бы обществе, они лучше тех, которые были до них или нет?

Г. ОСТЕР: Я думаю, да, лучше, потому что они свободнее. Конечно, существует огромное количество подстерегающих их бед. Раньше такого количества подстерегающих бед не было. И наркотики, и другие всякие вещи. Но зато они не находятся под прессом тоталитарной системы. Из них не воспитывают с самого начала людей, которые абсолютно точно знают, что можно говорить, что нельзя говорить, как надо хитрить, как надо изворачиваться. И при этом, как надо быть послушным. Вот в моей книге "Вредные советы" написано, что это книга для непослушных детей и их родителей.

А. МАКСИМОВ: Дети должны быть непослушными?

Г. ОСТЕР: Нет, дети должны знать, когда им надо слушаться, а когда не надо. Если детей учат ужасным вещам, они не должны быть послушными.

Полная видеотека эфиров "НОЧНОГО ПОЛЕТА"
Эфир от 15.04.02 - 00.25
Ждем Ваших вопросов на форуме.
Пишите