В студии: Александр
БОВИН Ведущий:
Андрей МАКСИМОВ
Александр Бовин родился в 1930 году. В 1953 году окончил юридический факультет
Ростовского государственного университета, в 1959 году - аспирантуру философского
факультета МГУ. Кандидат философских наук. Работал в Краснодарском крае народным
судьей, заведующим отдела пропаганды райкома КПСС. Был научным консультантом журнала
"Коммунист", руководителем группы консультантов ЦК КПСС. С 1972 по 1991 год был
политическим обозревателем газеты "Известия". С ноября 1991 по март 1997 года
- Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР, а затем России в Израиле. Александр Бовин
также был депутатом Верховного Совета РСФСР двух созывов. Лауреат Государственной
премии СССР.
Мы поздравляем Александра Евгеньевича с Днем Рождения, желаем ему здоровья и любви.
Смотрите беседу Александра Бовина из архива "Ночного полета"
А. МАКСИМОВ: Александр захотел высказаться по поводу одного из увиденных
им сюжетов.
А. БОВИН: Я уверен, что в Москве очень много художников и еще больше непризнанных
поэтов. Резервов для того, чтобы были дворники очень велики. Но я сторонник узкого
профессионализма. Глядя на художников и поэтов, я подумал, пусть все-таки дворники
будут дворниками.
А. МАКСИМОВ: А Вы в своей жизни много встречали людей, которые бы умели одновременно
хорошо делать два каких-нибудь дела?
А. БОВИН: Да, довольно много. Но не сразу.
А. МАКСИМОВ: Девочка-проститутка из сюжета, который мы сейчас посмотрели, на мой
взгляд, врет. Вам так не показалось?
А. БОВИН: Если честно, мне все равно. Я еще не привык к новому телевиденью.
Мне кажется, сама эта съемка носит какой-то ущербно-нравственный характер, когда
добру и злу внимаю равнодушно. У меня дочь. Для людей, у которых есть дочери,
должны быть какие-то акценты.
А. МАКСИМОВ: Но мы показываем жизнь такой, какая она есть.
А. БОВИН: Это сейчас очень распространенная точка зрения. Все-таки и печать,
и литература, и искусство созданы не просто для того, чтобы показывать, но и давать
какую-то оценку. По крайней мере, предлагать выбор. Это можно сделать тактично,
негрубо. В данной ситуации стоило бы.
А. МАКСИМОВ: А какую можно здесь дать оценку: проституткой быть плохо, а помогать
милиции хорошо?
А. БОВИН: Это примитивно. Это зависит от искусства оператора. Мне сложно давать
какие-то рецепты, я никогда не занимался телевизионным репортажем. Нравственные
качества самого человека с аппаратом должны как-то сказываться на характере передачи.
А. МАКСИМОВ: Сейчас мы как раз и пытаемся думать над этим.
А. БОВИН: Думать вообще очень трудно, я понимаю это. Гораздо легче писать
и говорить. Но необходимо решить, нужно внимать равнодушно добру и злу или телевиденье
не должно быть равнодушным. Может быть я несколько консервативен, но мне не хочется
соглашаться с равнодушием в этой области.
А. МАКСИМОВ: Сталкивались ли Вы в Израиле с какими-нибудь бытовыми курьезными
ситуациями?
А. БОВИН: После не положено сталкиваться с курьезными ситуациями. Все должно
быть, как говорят космонавты, "штатно".
А. МАКСИМОВ: Очень часто сталкиваешься просто с бредом. Что можно сделать,
или это такая российская черта?
А. БОВИН: Эта черта нашего переходного времени, когда от плохого порядка
мы перешли к хаосу, чтобы потом перейти к хорошему порядку.
А. МАКСИМОВ: Я думаю, что всех людей интересует вопрос, что Вы будете делать.
А. БОВИН: Конечно, будут книги. Я сейчас собираюсь писать, но, собственно,
это не тяжело. Самое трудное - думать. Чтоб написать должна быть мысль. Когда
пишешь статью, одна мысли всего на двух страницах. В книге страниц 500. Я ужасно
боюсь, что у меня просто не хватит мыслей. Вот в чем проблема. В МИД я не собираюсь,
это исключено. Там есть только две интересных должности: посол и министр. Для
посла я уже слишком стар, а для министра - слишком молод. Хочется еще пописать
немного, может быть, выступить на телевиденье.
А. МАКСИМОВ: Значит, пока нет каких-то конкретных планов?
А. БОВИН: Есть, но мне не хотелось бы о них сейчас говорить.
А. МАКСИМОВ: А по поводу работы? Сейчас есть две газеты "Известия"...
А. БОВИН: Но пока, слава Богу, нет. Я сегодня там был, ко мне подходили
ребята, спрашивали, надо ли им уходит в новую газету. Я категорически против этого.
Что же дезертировать, если вы допустили такую ситуацию. Почему раньше, еще в более
сложно ситуации, мы боролись, а теперь должны сдаваться.