| ← Март 2007 → | ||||||
|
1
|
2
|
3
|
4
|
|||
|---|---|---|---|---|---|---|
|
5
|
8
|
9
|
10
|
11
|
||
|
12
|
14
|
15
|
17
|
18
|
||
|
19
|
20
|
21
|
22
|
23
|
24
|
25
|
|
26
|
27
|
28
|
29
|
30
|
31
|
|
За последние 60 дней ни разу не выходила
Сайт рассылки:
http://newcontinent.ru
Открыта:
05-08-2003
Адрес
автора: culture.music.continentmusic-owner@subscribe.ru
Статистика
0 за неделю
Классика в музыке, музыка в классике. Подольский исторический журнал
Подольский исторический журнал
«Подольский исторический журнал»
newcontinent.ru «Интересная история» 13 марта 2007 «» * * * Продолжение
Ростислав Лазарев«В 1886 году мне пришлось провести два летних месяца в селе Остафьево, имении князя, Подольского уезда, Московской губернии, - писал Н.Тимофеев. - Я помню, когда под вечер прекрасного июньского дня я подъезжал к Остафьеву по подольской дороге. Величественными казались мне утопавшие в зелени и храм Божий, и остафьевский дом с его колоннадами и флигелями. Внешний вид дома соответствовал внутреннему... Высокие комнаты нижнего этажа были полны богатствами старины. При входе комната сверху донизу увешана картинами, преимущественно церковного содержания; налево две гостиные и угловая спальня князя, напоминавшая скорее моленную старообрядца. Направо ряд комнат, сплошь заставленных шкафами с книгами. Все эти комнаты выходят на главный фасад дома; к стороне же парка, с его липовой аллеей, примыкает большой круглый куполообразный зал, в декоративной росписи своей носящий следы собственноручных трудов князя. Рядом с этим залом комната, называющаяся старой столовой, вся увешана различным оружием, фарфором и другими старинными вещами. Этой комнате вполне подходило бы название музея. Вверху одна комната носит название «карамзинской»; в ней теперь собраны предметы, относящиеся к памяти великих писателей: Карамзина, Пушкина, бывшего хозяина Остафьева князя П.А. Вяземского и многих других». Увы, уже не увидеть родовую усадьбу Вяземских во всем великолепии... Павел Петрович, ставший хозяином имения в 60-е годы, превратил Остафьево в настоящий музей, в котором хранилась основная часть его коллекций. Продолжение семейных традиций стало, несомненно, главным делом жизни князя. Некоторое представление о том, как выглядела в те годы усадьба, дают старые фотографии и открытки. О трепетном отношении Павла Петровича к Остафьеву, о жизни в имении (летние месяцы обычно проходили здесь) свидетельствуют воспоминания и оценки современников. «Не менее отца своего дорожил Остафьевом князь Павел Петрович. Своим присутствием он связывал прошлое с настоящим, и заботы его об Остафьеве прекратились только с концом его жизни. Сюда сосредоточено все собранное им в течение жизни...» «Преемственность исторических и литературных преданий, ярко отразившихся на почве Остафьева и одухотворенных знаменитою плеядою, в лице князя Павла Петровича окрепла струею «древнерусскою». «В Остафьеве застал я его несколько лет подряд. Здесь жил он, как мудрец и аскет, вкушая в полной степени тот покой... который плодотворнее иной... блестящей деятельности». «Занят он был постоянно и приходил только к обеду; иногда по вечерам сиживал он в прихожей, увешанной изображениями святых, привезенными им из западных монастырей. В Остафьеве князь был вполне у себя дома, окруженный памятниками и памятью прошлого, целым музеем, исключительно почти им составленным». «Обычный день князя начинался в 7-8 часов и делился между кабинетными занятиями и небольшими прогулками в парке. Перед утренним чаем (который заваривался чрезвычайно крепко и скорее походил на кофе) князь неизменно выходил на галерею и своим густым басом дружественно приглашал к себе двух дворняжек-щенков, громко возглашая: «Осман! Мурза! Пожалуйте ко мне кушать чай», и они послушно следовали за ним в библиотеку, зная, что их ожидает там обычная порция — французская булка. Булка отдавалась не сразу, а небольшими кусками. Меня всегда занимала его простодушная беседа с этими животными, его укоры хитрой Мурзе: «А-а-а, ты не хочешь ко мне идти, — говорил князь, — ты хитрая. Осман, поди сюда!», и Осман бесцеремонно забирался с грязными лапами на колени к князю. В хорошую погоду князь пил утренний чай в липовой аллее перед домом. Ложился спать около 11-ти часов, но в его спальне еще долго можно было видеть огонь: князь имел обыкновение читать в постели». «Особенно мне памятен день 29 июня (день святых Петра и Павла — Р.Л.) в Остафьеве. После обедни князь из церкви возвращался домой, и все крестьяне собирались у балкона. Происходило угощение, раздавались хлебы, выпивали по чарке водки. Князь с ними был приветлив и прост, и они к нему обращались совершенно так же». «Случилось однажды, что князь встретил мужика, таскавшего, без разрешения, дрова из остафьевской рощи. Увидев его, мужик до того растерялся, что уронил всю охапку. Князь помогает ему подобрать дрова и говорит: «Неси скорее, а то княгиня увидит». «В Остафьеве, уже после своей болезни, когда заниматься в кабинете было трудно, он вдруг пристрастился к саду, стал следить за лесом, за посадками, подсаживал так называемую Карамзинскую рощу, проводил в сад дорожки, ставил скамейки...» «Наступила весна, последняя в жизни князя, недаром в то время его тянуло куда-то вдаль, вон из Петербурга, в любимое им Остафьево, Крым и проч... Собираясь покинуть Петербург, князь все книги, вещи и проч., включительно до мелочей, уложил в ящики и отправил в Остафьево». «Работать он уже не мог по-прежнему, писал мало, почерк изменился, сделался гораздо мельче; по временам он клеил, собирал вещи в альбомы, рисовал, приводил в порядок и постепенно переправлял в Остафьево...» Незадолго до смерти П.П. Вяземский говорил зятю Сергею Дмитриевичу Шереметеву: «...собираюсь в Остафьево, в Старую Руссу, в Севастополь...» «Я здесь теперь сижу, — продолжил князь, — все убрано, уложено — все отправлено в Остафьево, и архив мой в Остафьеве, — сказал он, как бы подчеркивая»... И в заключение — портрет Павла Петровича в остафьевском интерьере: «В широком низком кресле сидел он, окруженный книгами, бумагами, папками; тут и клей, и краски, и чернила, пепельницы и неизменный его толстый березовый портсигар; куски разбитой посуды, старое оружие, персидские модные павлины, круглая неуклюжая вертящаяся этажерка, длинные хартии и свитки, и собственные его писания в виде бесконечных столбцов; альбомы, рукописи, лубочные картины, стакан чая с окурками и золою, какие-то портреты, и посреди этой обстановки сам князь, в поношенном широком сюртуке, с неизменной двойной цепочкой и с знакомыми брелоками, с множеством ключей в жилете, с целою кипою бумаг, денег, записочек в своих бездонных карманах... Сколько припоминается хороших впечатлений, приятных бесед, и какая жизнь была среди этого кажущегося хаоса! Сколько ума, знаний, тонкой наблюдательности, чуткости сердечной; все это переплеталось, соединялось в его сложной натуре, совмещавшей необычайную необузданность с необыкновенно тонким пониманием малейших оттенков мысли и чувства». Эпилог 1888 год. «Наступил день св. апостолов Петра и Павла — день ангела князя. Старый его слуга Семен Тимофеев, всегда спавший вблизи князя, рано утром заметил, что князь тяжело вздохнул и затих... Это было ровно в пять с половиной часов утра». В одном из некрологов говорилось: «...скончался, шестидесяти восьми лет от роду, один из образованнейших русских людей, князь Павел Петрович Вяземский». И как итог жизни: «...П.П. Вяземский оставил по себе живые памятники, не только в своих ученых трудах, но и в основанном им Обществе любителей древней письменности и в своем драгоценном Остафьевском архиве, обогащенном заботою нескольких поколений...» И в самом Остафьеве, добавим мы от себя. Судьба усадьбы была непростой, порою печальной. Через год после Павла Петровича умерла ею жена, Мария Аркадьевна. Имение перешло по наследству к сыну, Петру Павловичу. Человек военный, жил он в Петербурге, усадьбой почти не занимался, верхний этаж сдавал внаем. Посетитель Остафьева тех лет с грустью писал: «И вот — подумаешь — судьба: в тех аллеях, где некогда гулял весь цвет нашей умственной интеллигенции 20-30-х годов, там теперь разъезжают на велосипедах сыновья булочника московского Филиппова». Но в конце столетия Остафьеву повезло: оно было приобретено С.Д. Шереметевым, женатым на дочери Павла Петровича Екатерине Павловне. В столетнюю пушкинскую годовщину здесь был открыт общедоступный музей. При Шереметевых установлены памятники тем, кто прославил Остафьево, в том числе, незадолго до революции, Павлу Петровичу Вяземскому. В первые советские годы в усадьбе действовал музей, хранителем которого был сын С.Д. и Е.П. Шереметевых — Павел Сергеевич. На переломном рубеже 1930-х музей, как и многие другие, был закрыт. И все же есть гений места, есть судьба, предначертанная свыше. Решение о возрождении в Остафьеве музея было принято через сто лет после смерти Павла Петровича Вяземского, музей здесь создавшего... Ростислав ЛАЗАРЕВ.
* * *
Остафьевский парнасРостислав ЛАЗАРЕВСегодня имя Павла Петровича Вяземского довольно основательно забыто. Иногда обращаются к его наследию специалисты — историки, литературоведы, музейные работники. Широкой же публике имя это мало что скажет, и если спросить кого-либо о Вяземском, то вспомнят, вероятнее всего, его отца — Петра Андреевича, знаменитого поэта и журналиста, друга Пушкина... Подольчанам повезло чуть больше: те, кто посещал Остафьево, обращали внимание на памятник Павлу Петровичу. И если с памятниками Карамзину, Жуковскому, Петру
Вяземскому и Пушкину все было понятно, то этот вызывал вопросы. В прошлые годы нередко высказывались предположения, что изображен здесь Денис Давыдов. К счастью, с открытием музея ситуация изменилась. Но до сих пор во многих работах, посвященных Остафьеву, о П.П. Вяземском сообщается как-то очень коротко, ближе к послесловию. В публикациях о нем, к сожалению, хватает неточностей, непроверенных фактов, путаницы. Или кочуют из статьи в статью весьма банальные эпизоды: как Пушкин учил юного Павлушу «боксировать
по-английски», наставлял игре в карты и написал в детский альбом знаменитые строчки «Душа моя Павел, держись моих правил...» и т.д.
Подольский скульптор Сталина Михайловна УдаловаМы живем в городах с серыми блоками домов-коробок. Нас спасают только деревья. Когда мы переехали в новый микрорайон Кутузово, где можно дойти до ближайшего магазина – дальше дороги обрываются, и выглядит нелепо, - меня преследовала тоска. Я хотела жить среди старых деревьев. Какими здесь могут вырасти наши дети? Будет ли в их душах мягкость, способность мечтать? Или мы хотим, чтобы у них вырабатывались только хватательные движения, а любимым стало слово «дай»? Человечек, ползающий по каменной черепахе (она же солнечные часы в скверике или кувыркающийся на скамейке-копытце, породнится со всем живым на ощупь. Может быть, это дешевле того, что мы делаем для детей – детские дома, детские комнаты милиции… Самоочевидная истина: скульптура – это очеловечивание среды, ее эстетизация, следовательно, ее социальная значимость необычайно высока. Вот ведь понимаешь, что время изменилось, что пишешь не для газеты, но «продолжаешь размахивать руками». Главное в скульптуре – человек, его судьба, его связь со всем живым на земле. Пока в нашем городе только два скульптора. Они мечтают о том времени, когда люди позовут их к себе. Им есть с чем к нам прийти. Они одиноки и затеряны среди нас. Почему-то нам свойственно всеобщее непонимание языка скульптуры. Возможно, это следствие того выспренно монументального, почти плакатно знакового, что мы с детства знаем как скульптуру. Такое противоядие-напоминание и привело к невостребованности скульпторов. Они сумрачны от одиночества, почти потеряли способность к общению. Это кажется невероятным, но сама Сталина Удалова (в просторечии – Света, Стелла, Сталя) говорила, что после долгой работы в мастерской (подвале, котельной) с трудом подбирает слова при разговоре.
Скульптор Виктор Михайлович МихайловРассказы о Подольских художниках Валентины Спиряновой
Подольский художник Валентин Александрович ВасильевРассказы о Подольских художниках Валентины Спиряновой
С Миру по ниткеОбъявление: 2 года назад, по договоренности с С.Копычевым, общественный некомерческий портал podolsk.org был бесплатно предоставлен для Подольского альманаха на безвозмездной основе для свободного использования. На podolsk.org были размещены материалы предоставленные альманахом, его адрес, почта и все не обходимые реквизиты. Для поддержки и продвижения альманаха была открыта одноимённая рассылка. Недавно, господа из альманаха открыли
свой новый сайт и написали гневную жалобу прямо в сервис subscribe - о неправомерном использовании общественным порталом podolsk.org материалов их писателей за подписью С.Копычева и международного академика безопасности А.Агафонова - гл. редактора альманаха. С текстом жалобы удалось ознакомиться уже из письма пришедшего от subscribe. В дальнейшем С.Копычев выдвинул требование размещение ссылки на свой новый сайт, угрожая отрицать устную договоренность и свою причастность к публикациям на общественном портале
podolsk.org осуществлявшимся от имени альманаха.
Разнообразие ныне существующих способов продвижения товаров и услуг в Интернете само по себе вовсе не является гарантией того, что их реализация будет грамотно осуществлена компаниями. При этом исключительно важно избежать фатальных ошибок, которые могут, в конечном итоге, сказаться как на имидже организации, так и на ее дальнейшем финансовом благополучии.
Все больше компаний осознают пользу от рекламы своих товаров и услуг в Интернете. Крупные рекламодатели выкладывают приличные деньги только ради того, чтобы не исчезать с первой страницы результатов в поисковых системах по популярным ключевым словам. В этих условиях всё более востребованными становятся новые формы продвижения.
Все успехи нашей цивилизации связаны с рациональностью и Белой магией, основанной на добровольных ограничениях проникновения в Коллективное Бессознательное, в средоточие магических сущностей. Весь успех человечества связан с развитием второй сигнальной системы, которая позволяет блокировать контакт с Коллективным Бессознательным и тем ограждает человека от власти суггесторов-манипуляторов, бывших его господами в доцивилизационный
период. Е.Гильбо
Шамбала – это мир тех, кто противостоит этому процессу становления Человека Разумного и его восхождения к Высшему Человеку. Шамбала ставит себе целью вновь низринуть человека в мир черной магии, избавить его от защитных механизмов. Каждый прорыв Шамбалы в наш мир, каждая ее очередная победа была страшным кризисом в поступательном развитии человеческой цивилизации. Е.Гильбо Коллективное Бессознательное. Это весьма специфическое информационное пространство. Оно настолько огромно, что там формируются и развиваются самодовлеющие информационные комплексы, сущности. Не принадлежащие нашему миру и не существующие материально, но тем не менее способные управлять нашим поведением, если установят с нами контакт. Эти сущности способны вселяться в нашу психику, использовать наши тела и через это
оказывать воздействие на наш мир. И многие из них стремятся к этому.
Е.Гильбо Не стоит надеяться, что можно понять их или договориться с ними. У них другая мотивация, ибо у них нет тела, они неспособны понять наш мир, нашу душу и нашу жизнь, они примитивны и бесчувственны, но в то же время изощренны, обладая высокой информированностью и пользуясь снятой формой человеческого опыта.
Е.Гильбо Но есть наивные и самоуверенные люди, из числа начинающих заниматься магией, которые надеются, что могут договориться с этими сущностями, понять их, и воспользоваться в своих целях их могуществом. На самом деле при любом контакте они проигрывают и становятся лишь рабами и инструментами этих сущностей, как бы они себя ни тешили иллюзиями. Е.Гильбо Шамбала есть эгрегор людей, которые соприкоснулись с темной стороной силы, попали в зависимость от демонов Коллективного Бессознательного. Их Высшие Учителя не принадлежат нашему миру, они правят ими из мира бесплотных и безэмоциональных теней. И шаг за шагом люди черной магии делают все для прорыва демонов в наш мир, для обретения ими власти над человеческими телами, для подчинения нашей психики потусторонним силам.
И даже самые выдающиеся люди, ступив на путь контакта с черной магией, очень быстро превращаются в орудие Шамбалы, которой нет никакого дела до их политических, творческих или личных интересов. И тогда они совершают деяния, ужасные по своей сути. Тогда они начинают миллионами убивать всех, кто слишком рационален, чтобы его могли подчинить силы Шамбалы. Тогда они приносят в жертву Шамбале свои государства и свои нации, тогда они начинают и проигрывают войны, тогда они калечат души и тела. Е.Гильбо Вы краем уха слышали о тех неисчислимых бедах, которые принес человечеству германский нацизм, заключивший альянс с Шамбалой и попытавшийся стать ее проводником. Конечно, сегодня все это уже исключено из школьной программы; конечно, уже заставили замолчать Бухенвальдский набат; конечно, черные ордена опять подымают головы, прикрываясь теперь исламом или национализмами. Шамбала сильна беспамятством. Шамбала опять соблазняет
неокрепшие души самоуверенных, амбициозных и неграмотных людей. Шамбала входит в наш мир через черных магов, через нечистоплотных психотерапевтов, через безмозглых политиков, надеющихся обрести силу, продав душу дьяволу, через мракобесие в школах и мракобесные телефильмы, через мусульманский фундаментализм, через реабилитацию Гитлера… Наступление тьмы неминуемо, ибо чем меньше остается тех, кто помнит, тем меньше остается возможностей противостоять разрушению. И только когда в очередной раз тьма накроет мир,
человечество обретет ту ясность видения, которое позволит ему через реки крови и боли, через горы трупов и мириады потерь вновь вернуться в мир рационализма, в мир без Шамбалы. Е.Гильбо Шамбала обречена на поражение всегда, потому что ей никогда не понять нашего мира. Ее адепты способны причинить ущерб, но всегда проиграют, ибо их рациональные способности блокируются тем больше, чем сильнее власть Шамбалы в миру. Черная магия никогда не будет править миром. Но те, кто поддался ее обаянию и растворился в ней, навсегда губят душу свою. Е.Гильбо Материалы расследования гибели 13 автоматической.Долгое время наши киберботы бороздили виртуальные пространства выискивая крупицы истины и даже в надежде отыскать нечто! Но увы пространство истощено. Обессмыслено. И ели хочешь найти это нечто в этом бесконечном однообразии, так называемых, просторов, то не постараться ли ищущему, самому вперёд себя бросить свой свет. Подобно тому как исследователь тёмных лабиринтов бросает вперед себя луч фонаря, что бы не натолкнуться ненароком на каменную стену, не провалиться в бездонную трещину, не наступить на одну из оттопыренных конечностей затаившемуся во мраке зверю. Так то граждане исследователи. «Невдалеке, у горизонта, уныло тянулась в никуда, редкая цепочка захваченных в последних походах рабов и рабынь, скованные одной цепью. Иссушенные конечности вяло переступали между уже брошенных безжизненных камней. Изредка спотыкаясь они все же держали свой строй, подбадриваемые весёлым посвистом хлыстов неунывающих бодрячков надсмотрищиков - подгонял. Жалкое зрелище. Не в силах определить цели своего путешествия существа целиком полагались на волю безмозглого ветряка-имитатора. Но и тот несмотря на выказываемую бодрящую жизнерадостность и якобы осмысленность своих действий, втайне подозревал бессмысленность и некчемность своей деятельности. ... - Зачем куда то гнать эти жалкие существа, подгоняя постоянными окриками "заходите (на огонёк), спешите, участвуйте ... ужасная глупость".
|
| В избранное | ||
