Глава 7

Сказания книг, хранящих память

Эпизод 2

     Ежедневно астона гирато лагу неторопливо читал древние книги, а Кононенко слушал и записывал одну кассету за другой. Когда Танэ Хару отдыхал, Валентин рассматривал таинственный цилиндр. С первого взгляда бросалось в глаза, что глубина цилиндра вну­три была примерно на тридцать сантиметров меньше его  высоты снаружи. Значит, там была еще одна полость. Жрец ска­зал, что все его предшественники предполагали то же самое, но никто не находил даже намека на какую-нибудь крышку, которую можно было бы открыть. Ломать цилиндр никто не решался. Это была священная реликвия звездных людей. Да еще и неизвестно, можно ли его сломать. У нижней кромки цилиндра имелись восемь углублений. Когда к одному из них прикасались пальцем, над ним совершенно непостижимым образом, прямо на металле появлялся значок. При каждом новом касании в том же месте появлялся другой значок непохожий на предыдущий. Хранитель знания сказал, что знач­ки появляются только после того, как цилиндр некоторое вре­мя побудет на солнце. Это было похоже на кодовый замок. Валентин был уверен, что с помощью кода должен откры­ваться вход во вторую полость цилиндра, где могут находить­ся вещи чрезвычайно важные и интересные. Но как открыть замок, не зная, ни кода, ни значения символов, может быть яв­ляющихся цифрами и, не видя самого замка?

    Вечером обсуждали все это с Рустамом, но ничего не при­думали. Бурханов тоже почти ежедневно работал с Танэ Хару, но у него были другие задачи. Он хотел постичь медицинс­кие секреты ацлан, считая, что они могут обогатить совре­менную медицину. Он записывал рецепты, записывал наз­вания растений, и фотографировал эти растения, чтобы пос­ле узнать, как они называются на научном языке. Жрец охотно делился знаниями, и Рустам узнал уже много, хотя это составляло лишь малую часть знания Танэ Хару. Потом Валентин рассказал о пытавшейся соблазнить его малышке Тиу, и о том, что Танэ Хару посоветовал ему жениться на обеих сестрах.

–    Хороший совет, – усмехнулся Рустам. – Я  так и сде­лал.

–    Что сделал? – удивился Кононенко.

–    Ну, официально пока не женился, однако, учитывая постановление совета старейшин...

–    Ну-ну, что ты замолчал?

–    В общем, младшая сестра Илис, у которой погиб муж, перебралась к нам. Так что у меня теперь две то ли жены, то ли любовницы, – считай, как хочешь. Я чувствую себя словно падишах или эмир в объятиях двух красивых женщин.

Валентин присвистнул, с интересом глядя на друга, и спросил:

–    Ну, и как?

–    Просто великолепно! У меня нет никакого желания, уез­жать отсюда. Мне здесь нравится.

–    А как женщины, не ссорятся?

–    Боже упаси. Илис ведь сама предложила мне свою сес­тру. Она ее совершенно не ревнует.

–    Ну и ну, чудны дела твои, Господи! – промолвил Вален­тин.

–    Так что ты подумай над предложением Танэ Хару, – по­советовал Бурханов.

–    Ладно, подумаю, – пробормотал озадаченный Кононенко.

    Просмотрев и обсудив рукопись будущей книги Рустама, друзья решили, что в разделе «Сказания книг хранящих па­мять» он поместит полностью первую легенду, повествующую о женщине-змее и исходе ацлан с западного побережья Юж­ной Америки. Все остальные сказания существенно сокра­тит. Уберет из них малоинтересные широкой публике под­робности, перечисление царей и их деяний, описания войн, биографии военачальников и жрецов и т. п. На кассетах все это записано подробно, а в книге должно уместиться в одной главе.

    Вечером Валентин занимался русским языком с Илой и Нидой. С Илой он стал заниматься месяц назад, надеясь увез­ти ее с собой, но вскоре Нида тоже захотела учиться. За ме­сяц девчонки сделали весьма значительные успехи. Ила во­обще все схватывала на лету. Способности к чужому языку у нее были не хуже чем у Кононенко. Не очень отставала от нее и Нида. Валентин решил поговорить с Танэ Хару и по­просить, чтобы он научил Илу письменности ацлан. Он пред­ставлял себе, как будет здорово, когда на каком-нибудь круп­ном международном форуме доклад о письменности ацлан сделает не лысый ученый, а прекрасная женщина – дочь ле­гендарной Атлантиды.

Закончив занятия, Валентин похвалил сестер.

–     Поцелуй нас за это, – улыбаясь, предложила Ила.

Он чмокнул девушек в щечки.

–    Не так! – воскликнула Ила и, обвив его шею, впилась губами в его губы.

После долгого, сладкого поцелуя она сказала, переводя дыхание:

–    А теперь поцелуй так Ниду.

    Немного растерявшийся Валентин, взглянул на старшую сестру. Она стояла, смущенно опустив глазки, и не думала возражать. Девушка явно ждала, когда он выполнит просьбу Илы. Кононенко взял ее за плечи, и она тотчас с готовностью при­жалась к нему. Розовые губки потянулись навстречу его гу­бам и слились с ними, так же, как перед этим губы младшей сестры. Нида целовалась самозабвенно, прильнув к мужчине всем телом. Он чувствовал ее груди, живот, бедра. Все это волновалось и вздрагивало, прижимаясь к нему. Похоже, что девушка давно ждала этого поцелуя, а он, увлеченный млад­шей сестрой, не обращал на нее внимания. Вдруг он почув­ствовал, как Ила снимает его руку со спины Ниды. Валентин только успел подумать, что она ревнует, и что напрасно он так увлекся, но в это время Ила переместила его ладонь впе­ред и накрыла ею грудь старшей сестры. Нида еще крепче обняла его, а он сжал ее левую грудь. Она была побольше, чем у Илы, но тоже тугая, будто накачанная. Он никогда еще не ласкал таких грудей. Правда, ему до сих пор и не приходи­лось брать за грудь девственниц, не считая, малолетки Тиу, с ее недозрелыми «сливами». Неужели, у них у всех такие?

Сколько прошло времени он не знает, но вот между ними стала втискиваться Ила со словами:

–    Теперь меня так...

    И снова время остановилось. Когда их объятия все-таки разжались, он увидел счастливое смеющееся лицо Илы и ро­зовое от смущения, но тоже счастливое лицо старшей сест­ры. Голова шла кругом. Валентин сел на кровать и девушки уселись с двух сторон.

–    Почему ты до сих пор ни разу не ласкал Ниду? – спро­сила Ила. – Разве она тебе не нравится?

–    Нравится. Она такая красивая, – ответил он, но у нас не принято ухаживать сразу за двумя девушками.

–     Мы же сестры! –  воскликнула Ила.

–    Какое это имеет значение? – спросил Валентин.

–    У вас может и не имеет, а у нас имеет, – сказала Ила, прижимаясь к нему и заглядывая в глаза.

–    Ты меня любишь?

–    Я тебя очень люблю, – признался Кононенко. – О такой девушке я мечтал всю жизнь, нашел тебя на краю света и не хотел бы потерять.

–    И я тебя люблю, – прошептала Ила, – и свою сестру люблю. Поэтому я хочу, чтобы ты любил ее так же как меня.

–    И тебе не обидно будет, когда я буду ее целовать и лас­кать?

–     Если ты будешь ласкать только ее, конечно, будет обид­но, а если нас обеих, тогда нисколечко.

–     Гм, интересная логика, –  заметил Кононенко.

–    Что такое логика?

–    Потом расскажу.

    Девчонки стали к нему ласкаться, и вскоре в комнате уже раздавался веселый визг и девичий смех. Две пары губ по очереди встречались с его губами, две пары грудей уклады­вались в его ладони, два юных тела отзывались на его ласки, и Валентин жалел только о том, что у него всего две руки. Все это продолжалось до тех пор, пока во дворе не раздался голос Тауни. Девчонки постарались быстренько принять не­винный вид, но по их раскрасневшимся физиономиям, по растрепанным волосам и блестящим глазкам матери нетруд­но было догадаться о том, что здесь происходило. В эту ночь возбужденный Кононенко заснул нескоро. Правда его свер­стники еще во время учебы в институте кое-что и похлеще рассказывали о коллективных любовных играх, но он-то был «не от мира сего». Все его время уходило на учебу и трени­ровки. И вот теперь... Рустаму легче, он имеет дело с двумя женщинами, а тут две девственницы. Они наиграются и рады, а ты потом... как хочешь..................................................................................................................................

Уважаемые читатели, вторую и третью легенды я пропустил, чтобы не отвлекать ваше внимание от главного.  ROLLER.

    Однажды на небе появилась новая звезда. Сначала о ней знали только жрецы, изучавшие звезды, да, может быть, мо­ряки. Но постепенно она становила все ярче. У нее появился светящийся хвост, и ее увидели все люди. Ученые жрецы не знали что думать. Они никогда не видели такой звезды, и не читал о ней в своих мудрых книгах, а она все приближалась, и народ решил, что это плохое предзнаменование. Настало время, когда она стала видна даже днем. Кое-кто вспомнил сказание о пророке Тикауатану и стал искать убежища в пе­щерах. И вот однажды звезда вспыхнула так ярко, что затми­ла солнце. С неба покатился огромный шар огня. Небо реве­ло и грохотало. Огонь упал на западе, а вслед за этим вздрог­нула земля и с моря пришла волна высотой до облаков. Тучи и черный пепел закрыли солнце. Ночь продолжалась много суток. А когда наступил рассвет, и море успокоилось, люди жившие на возвышенном плато с ужасом увидели, что побережье на несколько дней пути имело такой же дикий вид, как тогда, когда их предки впервые увидели его. Не осталось даже следов не только от живших здесь людей, но и от того, что они построили за много столетий. Волны смыли города и се­ления, дворцы и храмы, уничтожили весь флот ацлан. В жи­вых остались лишь те, кто жил на возвышенных местах, до кото­рых не докатились огромные волны.

    Вновь избранный правитель послал отряд воинов на за­пад, туда, где упал огонь. Они вернулись через сорок дней и сообщили, что дошли до края земли. Дальше на западе толь­ко океан. Небесный огонь уничтожил болотистый перешеек и отделил страну ацлан от их прежней родины. Так траги­чески закончился еще один период в истории народа. Это случилось в 2402 году от появления луны.

    После катастрофы почти сто лет никто не селился в при­брежной части Ацлан-тэ, но постепенно, о трагедии стали забывать, и снова начали расти города и селения на удобных плодородных землях. Только ацлан больше не строили кораб­лей. Жрецы вспомнили сказание о том, как боги наказали на­род на старой родине за то, что ацлан осмелились плавать по океану. Они решили, что новая беда послана небом за те же грехи. Строительство кораблей было запрещено навсегда под страхом смерти. Разрешалось делать только маленькие лод­ки для ловли рыбы. Запрет продержался шесть тысяч пять­сот двадцать лет, до того времени, когда на равнину непода­леку от столицы ацлан опустился с высоты сияющий как сол­нце небесный корабль.

    Шел 8840 год по календарю ацлан. Весть о небесном при­шельце разнеслась не только по городу, но и по окрестным се­лам. Тысячи людей собрались посмотреть на небесного гостя. Это было огромное сооружение квадратного сечения, состо­ящее из шести ступеней. Каждая верхняя была меньше ниж­ней. Шестиступенчатая пирамида была в несколько раз выше самой высокой башни городской крепости. Она казалась сде­ланной из золота и отражала солнечные лучи как зеркало. Сначала люди боялись приближаться к ней, но она стояла неподвижно, из нее никто не выходил и в ней, кажется, не было даже дверей. Постепенно ацлан осмелели, и самые храбрые подошли вплотную. Некоторые пробовали отковырнуть кусо­чек золота, но ножи и наконечники копий из самой твердой бро­нзы не оставляли даже царапин на зеркальной поверхности.

    Это было время правления царя Пасардаранга, названное золотым веком. Мудрый царь сумел объединить под своей вла­стью все десять племен, населявших остров. Причем,     сделал это почти без кровопролития. Он оставил на своих  местах прежних правителей племен, которые управляли принадлежащими им  землями и людьми от его имени и от имени великого Бога солнца – Бога Ра. Царь всей Ацлан-тэ был один и бог должен  быть один. Прежние боги были объявлены приближенными Бога Ра. Молиться им не запрещалось, но люди сами постепенно перестали к ним обращаться. Кто же станет просить о здоровье, удаче или богатстве второстепенного бога, который, похоже, всем этим не распоряжается. Правда, чернокожие люди, жившие в джунглях, еще долго продолжали поклоняться сво­им богам, а горцы басаготана к имени Ра добавляли, привыч­ное для них, «инка», что на их языке означало Бог.

    Столица ацлан город Тант находилась на расстоянии 1250 локтей от берега океана. Для защиты от врагов она была об­несена мощной стеной из огромных камней с высокими баш­нями и литыми бронзовыми воротами. Жрецы и правители, запретившие ацлан строить корабли, не могли запретить это народам других стран. Очень редко, но все же добирались сюда корабли с востока. Моряки и купцы, приплывавшие на кораблях, называли Тант городом золотых ворот, ибо стража, по приказу царя, регулярно начищала ворота до блеска и брон­за сияла как золото. Купцы привозили ковры, тонкие ткани, слоновую кость для украшения дворцов, пряности, а увози­ли оружие из бронзы, золото, драгоценные камни, добывае­мые в горах, красное дерево, сборы лекарственных трав, ко­торые составляли искусные врачеватели ацлан, а также пше­ницу, лучше которой, как говорили, не было нигде. Царь Пасардаранг приказал прорыть вокруг города широкий и глу­бокий ров, а затем провести канал от океана. Ров, заполнен­ный водой, стал дополнительной преградой для тех, кто ос­мелился бы напасть на столицу. Через ров к воротам вели подъемные мосты. Правда, когда наступил длительный мир, защитные сооружения утратили свое значение, но царь сле­дил за тем, чтобы они содержались в образцовом порядке, и чтобы это видели правители девяти народов, один раз в год прибывавшие в столицу, обсудить новые законы, отменить ус­таревшие и решить накопившиеся за год проблемы.

    По велению царя, от небесного корабля отогнали людей и поставили оцепление из воинов. Целые сутки ничего не происходило и вдруг, над пирамидой поднялось нечто боль­шое, круглое, напоминавшее сплющенную сверху и снизу тыкву. Оно облетело вокруг города и приземлилось на пло­щади перед царским дворцом. Из огромной летающей “тык­вы” появились двое. Они были такие же, как ацлан, только безбородые. Навстречу им вышел начальник стражи. При­шельцы вежливо поклонились, но заданных вопросов не по­нимали. Они показывали на небо и говорили на своем языке. Увидев, что при них нет оружия, их проводили во дворец, и царь их принял. Пасардаранг пробовал говорить с ними на всех десяти языках, которые он хорошо знал, но посланцы неба не понимали ни одного из них. Подарив царю волшебную шкатулку, они удалились, и улетели в своей «тыкве». В той шкатулке происходили удивительные вещи. Там танцевали и пели красивые женщины, возникали горы и море, из кото­рого вставали сразу два солнца. Невиданные деревья, неви­данные звери и птицы жили в той шкатулке.

    Прошло время, пришельцы научились говорить на языке ацлан, и рассказали о себе. Они показали очень яркую крас­новатую звезду на небе и сказали, что там их родина. С тех пор их стали называть тана алаго, то есть люди звезд. По их словам, у них было два солнца. Одно красное, а второе белое немного голубоватое. Белое солнце они называли Иси, крас­ное – Дао. Свою планету называли Нар. От людей звезд ац­лан впервые узнали, что наша Земля, как и их планета, пред­ставляет собой огромный шар летящий в пустоте. Год у них на Нар примерно равен восьми с половиной земным годам. Оба их солнца вращаются вокруг общего центра и делают полный оборот почти за шесть лет планеты Нар, или за пять­десят земных. Их солнца находятся ближе многих других к Земле, и все же это очень далеко. Это так далеко, что даже свет долетает до Земли за 8 земных лет и 217 дней. Когда утром у них восходит первое солнце, оно заливает все крас­ным светом. Потом поднимается второе и к красному приме­шивается голубой свет. А когда вечером первое солнце захо­дит, все делается голубым. Ночью у них по небу плывут две луны. Всего лун три, но одновременно видны только две из них. Их ученые жрецы предсказали, что придет время, когда красное солнце может вспыхнуть так ярко, что жар от него сожжет все живое на планете Нар. Поэтому правители давно посылают разведчиков во все концы вселенной, искать под­ходящую планету, куда можно было бы переселить всех тана алаго. Их корабль летал очень далеко и очень долго, а на об­ратном пути с ними случилось несчастье. Они повстречали черную звезду, которая высосала все силы их корабля, и те­перь они не могут вернуться домой. Люди звезд будут посы­лать сигналы, и жить на Земле пока за ними не прилетят.

    Кононенко вспомнил, что читал где-то о невозможности жизни на планетах двойных звезд. Но, во-первых, ученые тоже нередко ошибаются, а во-вторых, не исключено, что кни­ги ацлан всего лишь собрание сказок, хотя Танэ Хару утвер­ждал, что все записывалось жрецами по следам реальных событий, а кроме того... цилиндр из звездного орихала – вот он стоит рядом. Пусть в этом разбираются специалисты. Ко­ноненко спросил жреца, знает ли он, о каких звездах идет речь, и хранитель знания, оправдывая свой титул, в тот же вечер показал звезду, сказав, что Иси и Дао отсюда видны как одна звезда. Она была очень яркая. Пожалуй, самая яркая из всех, но описать ее положение на небе Валентин не смог бы, т. к. из всех созвездий знал только одну Большую медведицу.

      Что касается звездных людей, то из дальнейшего пове­ствования следовало, что их было всего шестеро. Они были одеты в непривычную для ацлан одежду и носили на шее обручи с черными камнями. Воздух Земли был не совсем та­ким, как на планете Нар, поэтому большую часть времени тана алаго носили на голове странные шлемы, и тогда их головы напоминали птичьи. Внутри шлемов они дышали привыч­ным для них воздухом, который вырабатывали у себя в ко­рабле. Однако, при необходимости, они могли довольно долго обходиться и без шлемов. Сначала они жили в пирамиде. Потом для них построили неподалеку от дворца царя боль­шой дом. Они сами делали чертежи и руководили строитель­ством. Царь предложил им взять молодых красивых женщин, но они отказались, сказав, что все они очень стары, и жить им осталось не так много. Царя и жрецов, а также мастеров ре­месленников, умевших плавить бронзу разных сортов, очень интересовал материал, из которого были изготовлены боль­шой и малый корабли пришельцев и многие предметы, кото­рыми они пользовались. Этот материал люди звезд называли орихал. Нож из орихала разрубал самую твердую бронзу, слов­но простое дерево. Люди просили тана алаго научить их де­лать такой материал. Начальник звездных людей по имени Амо Тико Танг объяснял и царю, и жрецам, и простым людям, что они не скрывают секрет изготовления орихала. Они сами не умеют его делать. Этим на их родине занимаются специ­ально обученные люди. Кроме того, производство его настоль­ко сложно, что люди Земли не смогут его понять. На Земле еще нет условий для изготовления такого материала.

    Тана алаго установили в царском дворце светильники, которые светили без огня. Свет им посылал большой корабль, по-прежнему стоявший на равнине неподалеку от столицы. На площади у дворца они поставили на высоких столбах большие диски, которые днем впитывали солнечный свет, а ночью каждый на них светил как луна. Люди звезд поднима­ли на малом корабле высоко в небо царя и придворных, а когда правители девяти племен прибыли на ежегодную встре­чу, их пригласили в корабль-тыкву и они облетели по возду­ху весь остров.

    Тана алаго сделали из бамбука и прочной ткани крылья, похожие на крылья летучей мыши, и научили нескольких мо­лодых людей летать прыгая с высокой горы. На таких крыль­ях можно было долго парить в небесах. Но царь издал при­каз, по которому летать разрешалось только людям, назначен­ным им лично, а рисунки крыльев были переданы на хранение главному жрецу.

    Пришельцы много раз улетали на малом корабле. Он под­нимался так высоко, что его едва можно было разглядеть, а затем исчезал. Они бывали в разных странах, несколько раз облетели вокруг Земли и нарисовали все страны, которые были на Земле. На большом белом листе было видно, где на­ходятся земли, моря и океаны. Потом они велели мастерам сделать большой вращающийся шар и на нем нарисовали тоже все земли с реками, морями и океанами. Этот шар стоял в царском дворце.

    Чтобы легче было определять размеры зданий при строи­тельстве, величину земельных участков и расстояния, они предложили царю установить единую меру. До этого разме­ры в Ацлан-тэ измеряли шагами, локтями, стопами, ладоня­ми, пальцами. Люди звезд говорили, что мерой должно слу­жить что-то, что не зависит от людей. Они взяли измеренное ими расстояние от северной до южной макушки Земли, раз­делили его на тысячу, потом еще на тысячу, потом на десять и получили меру. Самую первую меру они сделали из орихалового бруска. Она была длиной примерно два с половиной локтя. На нее нанесли с помощью огня десять меток, рассто­яние между метками разделили на десять частей, а потом еще на десять. Мастера ацлан сделали много таких мер из брон­зы и дерева, и царь приказал отныне пользоваться этой мерой повсеместно. Приказом царя кроме простой меры была уста­новлена большая мера равная ста простым, и царская – рав­ная тысяче простых мер. После этого царь хотел назначить специальных людей, которые измерили бы его владения, но тана алаго сказали, что земля ацлан уже измерена ими с неба.

    Длина острова с востока на запад составляет 409, а с се­вера на юг в самом широком месте 283 царские меры.

    Валентин спросил жреца, не сохранились ли рисунки Зем­ли сделанные звездными людьми. Танэ Хару нашел в пятой книге страницу, где на кожаном листе была нарисована кар­та. Похоже, это была не слишком точная копия, сделанная с других копий, много лет спустя, после изготовления оригина­ла. На ней не было привычных для нас параллелей и меридианов, но были изображены все континенты, в том числе Австралия и Антарктида. Насколько мог судить Кононенко, изображены весьма, похоже. Самое ценное, по его мнению, было то, что здесь была показана Ацлан-тэ. Если верить этой карте, земля ацлан по широте находилась на уровне северно­го побережья Южной Америки, а по долготе ближе к Амери­ке, чем к Африке. Валентин с волнением рассматривал рису­нок на коже. Если это правда, то теперь, наконец, установле­но место, где была Атлантида. Но что еще скажут ученые?

    На двадцатом году правления царя Пасардаранга, в 8850 году, к север­ному берегу Ацлан-тэ прибило большой корабль длиной око­ло сорока мер без мачт и парусов. На нем было тридцать во­семь истощенных больных людей. Когда их откормили и вы­лечили, и они научились говорить на языке ацлан, оказалось, что они из царства Та Кемет, что лежит на востоке внутрен­него моря в стране чернокожих. Двое из них – молодые люди,  были знатного происхождения. Один, по имени Имхотеп, был зодчим приближенным к самому царю. Несмотря на моло­дость, он уже построил два дворца и храм. Второй, по имени Эхтарон, был любимым учеником и помощником главного жреца. Он брил голову и ходил, как женщина, в белой юбке.

    Их царь снарядил корабль, для поиска водного пути в землю народа хабе, живущего в западной части страны чернокожих, богатую медью и золотом. Старшим на корабле был назначен Имхотеп. Он не был моряком, но только он один знал язык хабе, т. к. его предки происходили из племени ару – одного из четырех племен этого народа. Они благополучно достигли горла внут­реннего моря, вышли в океан, и уже три дня плыли вдоль берега на юг, когда началась буря, которая отнесла их в от­крытый океан. Через несколько дней, во время второй бури, они потеряли мачты и паруса, и теперь им оставалось наде­яться только на Бога. Сорок пять дней их несло течение и принесло к берегу Ацлан-тэ.

     Молодые люди оказались очень любознательными. После того как починили корабль, поста­вили мачты и паруса, они еще два года жили в Ацлан-тэ. Цар­ского строителя интересовали постройки из камня. Оказыва­ется, в его стране все строили только из глины, спрессованной в бруски. Он долго жил в горах у басаготана, учился обраба­тывать камень. Вместе с Эхтароном они изучали медицину у жрецов ацлан, и особенно много учились у одного из тана алаго, по имени Каро Онго Тау, который и жрецов ацлан на­учил многим премудростям врачевания. Чтобы сохранить свои знания в тайне, молодые люди все записывали на языке ацлан. Имхотеп хорошо рисовал. Он перерисовывал карты для Эхтарона, рисовал также храмы, дворцы, башни, звезд­ный корабль и людей звезд.

    В это время случилось событие едва не погубившее мно­жество людей. Тана алаго, вернувшиеся из очередного полета, сообщили, что с востока идет огромное облако саранчи. Эта весть повергла всех в ужас. Давным-давно саранча уже на­падала на остров. Тогда она съела почти всю растительность. Был страшный голод, и много людей умерло. Царь Пасардаранг обратился с просьбой о помощи к звездным людям. Ког­да перед вечером черная туча показалась вдали, закрывая небо от края до края, тана алаго подняли в воздух большой ко­рабль. Сверкающая как само солнце пирамида поднялась над тучей саранчи и двинулась над ее краем. На днище засвети­лись фиолетовым цветом три кольца одно внутри другого. На глазах тысяч людей саранча посыпалась в океан, словно из тучи хлынул черный ливень. Из-за горизонта подтягивались все новые и новые полчища прожорливых насекомых, а звез­дный корабль скользил в высоте поперек их движения, ос­тавляя за собой полосы чистого неба. До наступления тем­ноты с саранчой было покончено. Три дня на всей земле ац­лан праздновали победу и славили тана алаго.

    А однажды главный тана алаго – Амо Тико Танг, попросил царя и главного жреца принять его и сообщил следующее: Люди звезд уже довольно хорошо изучили Землю, и теперь они знают, что цветущая страна Ацлан-тэ находится в пло­хом месте. Морское дно и земля под ней неустойчивы и здесь близко подходит к поверхности жидкий огонь, который на­ходится в центре Земли. Они не знают, когда это случится, может, через двадцать лет, а может через сто, но горы Ацпан-тэ могут однажды выбросить огонь и погубить все живое на острове. И тогда единственным спасением могли бы стать корабли. Амо Тико Танг посоветовал отменить запрет на стро­ительство кораблей и послать группу толковых молодых лю­дей изучать устройство корабля страны Та Кемет, пока он еще не ушел. Посоветовавшись с мудрецами, царь отменил ста­рый запрет. Среди приплывших моряков оказался один, который имел опыт строительства кораблей, и десять молодых людей стали учиться новому ремеслу.

    А Эхтарон и Имхотеп продолжали учиться у мудрецов ацлан. Эхтарон подолгу беседовал с жрецами. Его интересо­вало, как в Ацлан-тэ был введен культ единого бога. Люди его страны поклонялись множеству богов, и не было среди божеств, главного, такого как Бог Ра у ацлан. Он думал, что солнце, дающее жизнь всему на земле, достойно звания вер­ховного божества. Его интересовали карты земли и карты звездного неба. Солнце планеты Нар, где жили тана алаго – звезда Иси-Дао была давно известна жрецам Та Кемет. Они наблюдали за ней, потому что вскоре, после того как ее мига­ющий красный глаз появлялся на востоке, опережая встаю­щее солнце, начинался разлив их великой реки Хапи, кото­рая течет с юга на север через всю страну и дает воду полям.

    За два с лишним года, пока люди страны Та Кемет гости­ли на острове, ацлан построили первые два корабля и научи­лись управлять парусами. Покидая Ацдан-тэ, Имхотеп ска­зал, что если царь поручит ему строить гробницу, он сделает ее похожей на звездный корабль. Его судно нагрузили пше­ницей, медью и золотом. Это был подарок царя Пасардаранга. Еще он отправил в дар царю страны Та Кемет большую искусно отлитую из золота статую лежащего ягуара с чело­веческим лицом и короной на голове. Такой же ягуар-чело­век, но высеченный из белого камня, лежал у входа в царс­кий дворец, символизируя собой власть, силу и мудрость.

    Ацлан продолжали строить корабли, учились плавать, а люди звезд помогали им, снабжая картами, и обучая находить дорогу в океане и определять свое место по солнцу и звез­дам. Царь Пасардаранг умер, когда его сын был еще малень­ким. Правила страной, до совершеннолетия нового царя, его молодая и энергичная мать – царица Клейто. Во времена ее правления был расширен и углублен канал, соединяющий защитный ров вокруг крепости с океаном. Теперь в плохую погоду корабли могли пройти чрез канал и укрыться от волн прямо у стен города. А звездные люди стали один за другим умирать от старости. Их тела укладывали в специальные ящики внутри большого корабля, чтобы их могли оживить на родине, когда за ними прилетят их земляки. Но за ними никто не прилетал. Последним, уже в царствование молодого царя, умер Амо Тико Танг. Перед смертью он сказал, что люди их планеты рано или поздно обязательно прилетят на Зем­лю. Ацлан не умели открывать вход в большой корабль, и похоронили последнего из звездных людей на холме недале­ко от города. Над его могилой по велению царя построили каменную пирамиду, такую же, как корабль, в котором были погребены его друзья. Обруч, снятый с шеи покойного, стал переходить от одного главного жреца к другому, а найден­ный в доме тана алаго цилиндр из орихала, использовали для хранения важных документов. Со временем ацлан построи­ли в разных местах острова храмы в виде шестиступенчатых пирамид, посвященные Богу Ра.

    Через семьдесят лет после смерти последнего тана алаго произошло первое землетрясение, и тогда вспомнили о его предсказании. Но прошло еще сто лет и ничего плохого не случилось. Корабли ацлан снова стали плавать на восток. Образовались даже колонии где-то на островах, неподалеку от страны чернокожих, и на одном из островов внутреннего моря. А еще через сто лет Ацпан-тэ стало трясти так часто, что корабли пришлось строить ускоренно, тем более, что ста­рые все время приходили в негодность. Самые сильные зем­летрясения происходили в горах, и народ басаготана стал пе­ребираться на равнины. Корабли для себя строили ацлан, басаготана и кулькан. Лесные люди боялись океана и не ве­рили, что на воде безопаснее, чем в джунглях. Только племя двинго построило пять кораблей.