Жизнь и приключения бессмертного Свидетеля Тонкого Мира, родившегося в один год с Иисусом Христом

Роман «СВИДЕТЕЛЬ ВЕЧНОСТИ - 2»

Глава 1 эпизод 5

Еще через двое суток под вечер они въехали в селение Уорри. Поначалу там встревожились, заметив, издали неизвестных всадников. Мужчины стали собираться с оружием в руках, но когда оказалось, что всадников только трое, да к тому же, среди них пропавшая дочь старейшины, люди успокоились. Нападения чужих здесь происходили нередко и люди всегда были настороже. Уорри со всеми радостно здоровалась, а мальчишки побежали вперед и сообщили новость ее родителям. Навстречу выбежала вся семья − мать с отцом двое старших братьев, младший, который убежал, когда их похитили и сестренка лет восьми. Гости спешились, и дочь оказалась в объятиях близких. Дом отца Уорри − старейшины селения стоял на невысоком пригорке и, как все остальные, был обнесен четырьмя стенами сложенными из крупных камней. Правда стены была повыше и потолще, чем у соседей. За крепкими воротами находился просторный двор и несколько каменных строений с плоскими крышами и маленькими  окнами, больше похожими на бойницы. С внутренней стороны стен, окружавших строения,  были сооружены деревянные подмостки, стоя на которых можно было отражать нападение врагов. В общем, это была маленькая крепость.

На второй день в доме был праздник. Афросиаб и Азиз были почетными гостями. Им подавали все самое лучшее. Возвращение дочери, да к тому же в золотых украшениях, подаренных эмиром, и с мешком золотых монет праздновали до вечера. Тот факт, что она потеряла невинность, никого не смущал. Здесь этому не придавали большого значения. Наоборот то, что она была любимой наложницей самого эмира Гранады, возвышало ее в глазах односельчан невероятно. Афросиаба это несколько удивило. Он часто бывал в горах и знал, что, как правило, горцы высоко ценят и берегут невинность своих девушек, но оказывается, из этого правила есть и исключения. Узнав, с каким трудом, подвергаясь опасностям, их дочь со своими спутниками добиралась из Гранады сюда, ее отец сказал, что есть более короткий и безопасный путь, о котором почти никто не знает. Он обещал дать в провожатые гостям своего старшего сына. Двое суток Афросиаб и Азиз отдыхали в гостеприимном доме, а на третьи собрались в обратный путь. Рана Азиза, благодаря заботам его удивительного спутника, полностью зажила, и он уже мог твердо держать меч в правой руке. Солнце поднялось уже высоко, когда они собрались выехать со двора. Но в это время с гор посыпались, как горох, какие-то люди, одетые в шкуры вооруженные топорами, пиками и дубинами. Соплеменники Уорри собрались очень быстро и оказали незваным гостям достойный отпор. Но тех оказалось слишком много − не менее четырех сотен, в то время как защитники могли выставить лишь полторы сотни бойцов. Соотечественники Уорри отступали под натиском нападавших, оставляя убитых и стараясь унести раненых. В конце концов, все защитники укрылись за стенами дома старейшины, куда перед этим сбежались женщины и дети. Уорри объяснила, что враги − полудикое племя, живущее высоко в горах. Они промышляют охотой, но когда дичи становится мало, идут грабить расположенные ниже и более богатые селения, скотоводов. Лестниц у нападавших не было, и они старались влезть на стены с помощью того, что смогли найти в соседних домах, откуда уже выгоняли овец, коз, ишаков, собираясь гнать к себе в горы. Похоже, что у них было четкое распределение ролей, кто должен сражаться, а кто грабить. Люди в шкурах упрямо лезли на стены, но их убивали или просто сталкивали вниз. Афросиаб подумал, что у их предводителя голова варит неважно. Зачем им лезть на стены и гибнуть понапрасну. Им нужно просто блокировать защитников во дворе, пока другие достаточно далеко угонят скот, а потом организованно отступить. Но до такой «тонкой стратегии» никто из них не додумался, и они продолжали штурм. Пока одни лезли на стены, другие принялись рубить топорами ворота.

−    Афросиаб, милый, напусти на них своих мертвецов, − попросила Уорри.

−    Они мне и самому надоели, эти дикари. Пойду, прогоню их, − сказал перс и, взяв меч, направился к воротам.

−    Я с тобой, − заявил Азиз.

−    Не нужно. Я сам справлюсь. Вы просто внимательно смотрите, это будет интересно, − сказал Афросиаб ему и Уорри, и они поспешили подняться на стену

−    Куда он? − спросил у девушки отец, увидев, что гость подходит  к воротам.

−    Он сказал, что прогонит дикарей.

−    Один? Он собирается открыть ворота? – удивленно спросил  старейшина и крикнул своим людям: − Ворота не открывать!

Никто из них и не думал открывать ворота, и не позволил бы сделать это чужестранцу, который подходил к ним. Но чужестранец, подойдя вплотную к воротам, вдруг исчез. При этом с воротами в том месте, к которому он приблизился, перед тем как исчезнуть что-то произошло. Что именно толком сказать потом не мог никто. Одни говорили, что доски задрожали и затуманились, другие утверждали, что на миг увидели сквозь закрытые ворота улицу, а может быть, это им показалось. Афросиаб на несколько секунд дематериализовал часть ворот и вышел наружу. Нечего и говорить, что его появление оказалось для нападавших полной неожиданностью. Они увидели, как прямо сквозь доски ворот вышел наружу человек с мечом в руке. Люди с топорами оцепенели. Пока они сумели прийти в себя, Афросиаб убил троих. Увидев это, остальные инстинктивно попятились. А прошедший сквозь закрытые ворота человек, описал полукруг направленным в их сторону окровавленным мечом, и на людях внезапно сама собой загорелась одежда. Одни бросились бежать, другие упали, и стали с воплями кататься по земле, пытаясь сбить пламя. При виде этого странного пожара, штурмовавшие стены, слезли вниз, и на площади перед домом собралась огромная галдящая толпа. По чьему-то приказу они двинулись на одинокого человека. Но этот человек направил на них острие меча, и в указанном им направлении образовалась полоса шириной примерно в три-четыре локтя из загоревшихся людей. Эта огненная полоса разделила толпу нападавших надвое. Когда еще два взмаха меча образовали еще две горящие полосы из десятков людей, вся толпа с диким воем бросилась бежать. Среди них бежали и те, кто пытался на бегу с помощью товарищей потушить горящие шкуры. На месте остались около десятка обгоревших трупов. Те, кто собирал скот, побежали вслед воинам. Из домов выбегали с награбленным добром, не участвовавшие в штурме и, увидев бегущих соплеменников, среди которых одни горели, другие дымились, бросали свою добычу и устремлялись за всеми вслед. Афросиаб, уже ради шутки, поджигал на них штаны на заднем месте. Так он гнал эту толпу до тех пор, пока селение не осталось далеко позади. Напоследок он поджег шапки на всех сразу, чтобы никому не повадно было грабить соседей.

Когда Афросиаб вернулся, все, кто был у дома старейшины, замерли, глядя на него с удивлением и страхом. А он смотрел на всех, приветливо улыбаясь, и подойдя к старейшине, сказал:

−    Я их прогнал далеко. Они уже не вернутся. Пусть люди расходятся и разбирают по домам свою скотину.

−    Папа, он великий волшебник, − еще издали закричала Уорри, и подбежав к Афросиабу, поцеловала его.

−    Замечательная у вас дочь, − сказал перс старшине, погладив девушку по голове. − Могущественный эмир Гранады влюблен в нее как мальчишка. Он ни за что не отпустил бы ее, но я объяснил ему, что в его гареме она скоро умрет от тоски по свободе, по своим горам, и он ее все равно потеряет. Он думал три дня и три ночи, прежде чем решился, и теперь тоскует по ней в своем великолепном дворце среди сотни красивых женщин, которые ему после Уорри, сделались не милы.

−    Мне приятно, что ты так хвалишь мою любимую дочь, − сказал старшина, − Мы все благодарны тебе за помощь в борьбе против врагов. Но народ недоумевает, и многие даже побаиваются тебя. Мне и самому стало не по себе, когда я увидел, как ты огнем рассекал толпу. Разве это по силам человеку?

−    Это по силам человеку, которому дал такие способности Бог, − не вдаваясь в подробности, ответил Афросиаб.

Старейшина только покачал головой. О том, как его гость прошел сквозь закрытые ворота, спрашивать уже не стал. Он пошел, чтобы распорядиться насчет похорон тел обгоревших врагов. Своих погибших в бою воинов уже оплакивали их близкие. Азиз подошел к Афросиабу и сказал:

−    Уорри повезло, что эмир выбрал ей в сопровождающие такого необыкновенного человека как ты.

−    Я сам напросился сопровождать ее, − улыбнувшись, сказал Афросиаб. − О моих способностях эмир ничего не знал. Он только захотел убедиться в том умею ли я драться а, убедившись, оказал мне доверие.

−    Слух о том, как ты расправился с лучшими бойцами, облетел весь дворец, − проговорил Азиз, − но зачем тебе, иностранцу, понадобилось напрашиваться на такое опасное дело?

−    Дело в том, что сначала я хотел излечить заболевшую любимую наложницу эмира, а когда разобрался в ее болезни, сказал, что она выздоровеет только в том случае, если он отпустит ее домой. Поскольку мне хотелось спасти девушку, я и вынужден был сопровождать ее. Думаю, что и мне и эмиру там (он указал пальцем вверх) этот поступок зачтется. Но, нам с тобой отправляться в обратный путь сегодня, кажется, уже поздно. Как ты думаешь?

−    Думаю, что переночуем здесь еще одну ночь, − ответил Азиз.

Весь вечер от них не отходила Уорри. Она говорила, что за время этого опасного путешествия привыкла к ним как к родным и ей жаль с ними расставаться. Афросиаб сказал, что они к ней тоже привязались, и ее семья им очень понравилась, но нужно возвращаться домой, тем более в отличие от Азиза сам он окажется дома еще нескоро.

−    Я хочу подарить тебе на память кольцо с камнем, − сказал Афросиаб, показывая ей сжатый кулак, − какой цвет ты больше всего любишь?

−    Мой любимый цвет зеленый, − сказала девушка.

Перс разжал кулак. На его ладони лежало золотое кольцо с крупным изумрудом. Уорри взяла перстень и примерила на палец. Он оказался как раз впору.

−    Это будет память о необыкновенном человеке. Я расскажу о тебе моим детям и внукам, если они у меня будут, − растроганно сказала девушка.

Утром провожать их вышло все село.

−    Видишь, если бы мы уехали вчера, нас провожала бы только семья старейшины, − сказал Азиз, − а теперь, благодаря тому, что ты натворил, собрался весь народ.

В этом селе, как и в том, где жили похитители Азиза и Уорри, люди рассказывали об удивительном воине – повелителе огня своим детям и внукам, а те своим и эта легенда столетия жила в горах.

После трогательного прощания, они покидали родину красавицы Уорри в сопровождении ее старшего брата. Двух лошадей оставили  ей в подарок, а двух запасных взяли с собой. Ее старший брат ехал на собственной лошади. Благодаря его знанию гор, они доехали до границы Гранады без всяких происшествий и на сутки быстрее. Явившись во дворец эмира, доложили, что девушка доставлена на родину в целости и сохранности.

−    Она ничего не просила передать мне? − спросил эмир.

−    Одно слово, − сказал Азиз.

−    Подойди ко мне.

−    Азиз подошел  к эмиру вплотную и что-то прошептал.

−    Я доволен вами, вы заслужили награду, − сказал эмир.

−    Повелитель, − обратился к нему Афросиаб, − твой приказ выполнял Азиз и он заслужил награду. Если ты так добр, что желаешь наградить и меня, отдай мою долю ему. Я добровольно взялся за это дело и, если я достоин, меня наградит Аллах. Завтра я покину твою благословенную столицу, а дня через три выйду в море из Малаги. Разреши мне попрощаться, − и он поклонился эмиру.

−    Что ж, прощай, ты удивительный человек и мне всегда будет приятно видеть тебя, если ты еще будешь в наших краях. Сейчас можете идти, отдыхать.  Азиз получит заслуженную награду завтра.

−    Повелитель, ты справедливо назвал его удивительным человеком. Да будет тебе известно, что если бы не он, твое поручение было бы не выполнено, и я не имел бы счастья стоять сейчас перед тобой, − начал Азиз, но Афросиаб перебил его, сказав:

−    Повелитель, если Азиз хочет рассказать о моих заслугах, пусть сделает это завтра. Мне не пристало выслушивать, как меня хвалят.

−    Кроме всех достоинств, ты еще и скромный человек, это похвально, − сказал эмир. − Можете идти.

−    Уверен, что ты собирался рассказать ему о моих чудесах, − сказал Афросиаб, когда они покинули дворец. − Расскажи ему лучше, когда я уеду. А то еще прикажет отрубить мне голову за колдовство. А что это ты прошептал ему?

−  У эмира было подозрение, что мы можем продать его любимую наложницу, а деньги поделить между собой. Чтобы быть уверенным, что мы доставили девушку на место, они с Уорри договорились, какое слово она скажет мне при расставании. Я сказал ему это слово, и он убедился, что мы честно выполнили свой долг, − ответил Азиз.

−    Хитро! − воскликнул Афросиаб, − ваш эмир предусмотрительный человек.

Афросиаб наведался к Хасану, осмотрел его сына и убедился, что мальчик практически здоров. Ребенок был весел и так уверенно ходил, что тому, кто не знал его раньше, трудно было бы поверить в то, что совсем недавно Исмаил был инвалидом. Утром следующего дня Афросиаб покинул Гранаду. А Азиз, явившись к эмиру за обещанной наградой, стал рассказывать, как они с Зейналой попали в плен, и как Афросиаб явился за ними в селение горцев в сопровождении огромного отряда конницы, состоявшей из выходцев с того света. Эмир содрогнулся при этих словах, а когда услышал о том, как перс прошел сквозь закрытые ворота и поджег одежду на целой толпе диких горцев, и потом  в одиночку загнал их в горы, он спросил с сомнением:

−    Правду ли ты говоришь, Азиз, разве такое возможно?

−    Повелитель, я могу поклясться Аллахом, что видел все это собственными глазами, так же как вижу сейчас тебя. Чтобы мы с Зейналой не боялись, Афросиаб объяснял нам, что он может создавать не мертвецов, а только видимость, что они существовали только в воображении людей, а на самом деле их не было. Он специально для нас сотворил кошку, которая ходила и сворачивалась клубком, как живая. Но мы не могли ее погладить, потому что рука ее не чувствовала. Когда мы хотели к ней прикоснуться, рука проходила сквозь нее. Там, где мы видели кошку, не было ничего кроме воздуха. Он говорил, что эту способность дал ему Аллах.

Эмир долго сидел в задумчивости, потом спросил:

−    Но, ведь тех людей он поджег по-настоящему?

−    Да, некоторые из них сгорели, и их пришлось похоронить. Огонь был настоящим. Он еще в пути зажигал костер, сидя в стороне, и даже не глядя в его сторону.

Азиз получил обещанную щедрую награду, а эмир еще долго сидел в задумчивости, размышляя над тем, что за человек был тот, с кем неожиданно свела его судьба. Богатый купец, великий лекарь, великий воин, великий маг, не слишком ли много для одного человека. Да и человек ли он?

В начале 1354 года Афросиаб организовал экспедицию в Западную Африку, в страну Мали. Обратно он вел свой караван уже весной по левому берегу реки Нигер на северо-запад. В городе Гао он узнал, что совсем недавно здесь был шейх Ибн Баттута. В городе Томбукту нашлись люди, которые были близко знакомы с шейхом. Они рассказали, что Ибн Батута несколько недель преподавал в одном из здешних медресе, а затем направился на север. По его словам конечной целью его путешествия был город Фес в Западном Магрибе[1]. Афросиаб тоже двигался к Средиземному морю. Их пути, правда, не совсем совпадали, но в Фесе, о котом он был много наслышан, перс еще не был. Поэтому решил сделать небольшой крюк, побывать в этом славном городе и, может быть, встретиться с Ибн Баттутой, если к тому времени тот не отправится дальше. Гоняться за ним можно по всей известной Вселенной, ибо никто не знает где и когда будет этот непоседливый купец и путешественник. Фес был административным и культурным центром Магриба. Ходило много рассказов о его великолепных дворцах и мечетях. Говорили, что вот уже шесть лет там правит султан Абу Инан, который тратит большие деньги на украшение города новыми дворцами, школами и другими общественными сооружениями, покровительствует наукам и искусству, собирает вокруг себя самых интересных и образованных людей.

В Фес караван Афросиаба прибыл летом. Этот город действительно оказался таким, каким его описывали побывавшие здесь. На Афросиаба он тоже произвел приятное впечатление. Из первых же расспросов выяснилось, что Ибн Баттута находится в городе и очень тепло принят при дворе султана. Узнать адрес такого человека не составило никакого труда, и уже вечером в день приезда старые друзья крепко обнялись. Они сидели в просторной комнате шейха и рассказывали друг другу о том, чем занимались и где побывали за три с лишним года после встречи в Гранаде. Оказалось, что до своего путешествия на Нигер Ибн Баттута жил в Фесе, а Афросиаб за эти годы успел побывать в нескольких странах Европы и совершить на корабле путешествие на юг Африки вдоль ее западного побережья. Ибн Баттута подтвердил слухи о том, что султан ласково принимает путешественников, поэтов, ученых и сказал, что представит ему Афросиаба.

−    Я расскажу ему о нашей встрече в Индии, − сказал шейх, − о том, как ты «ограбил» и сжег пиратский корабль, как одержал блестящую победу над другим пиратом, и он будет ждать тебя с нетерпением.

Через день его пригласили к султану. Афросиаб  пришел во дворец в сопровождении Ибн Баттуты. В зале приемов было много выдающихся людей. Большинство из них перс не зал в лицо. Но дин человек был ему знаком. Это был великий визирь эмира Гранады Ибн ал-Хатиб, Мухаммед Лисан ад-дин, присутствовавший при его поединке с воинами эмира в 1350 году. Оказывается, теперь он служил султану. Визирь тоже узнал Афросиаба, улыбнулся ему и что-то нашептал своему повелителю. Султан высоко поднял брови и посмотрел в сторону Афросиаба.

−    Похоже, я тут уже прославился, − подумал перс.

Два человека, по знаку султана, читали стихи. Потом выступал знаменитый богослов, а за ним султан предложил Ибн Баттуте рассказать об Индии. Видимо о своем путешествии на Нигер тот уже докладывал. Шейх сначала дополнил выступление богослова интересными подробностями, чем немного смутил знатока священных книг, и вызвал еще большее уважение к своей персоне.  Потом он приступил к основному рассказу. Повествованию о природе Индии, о ее климате, о людях и обычаях слушатели внимали с огромным вниманием. Задавали много вопросов. Иногда сомневались в справедливости того или иного утверждения ссылаясь на труды известных путешественников, историков и  философов, которые не упоминали о фактах, излагаемых рассказчиком, или утверждали совершенно обратное. На все сомнения Ибн Баттута отвечал, что то, о чем он говорит, он видел. Не прочитал в чужих трудах, а видел собственными глазами и слышал собственными ушами. Дважды при возникновении таких сомнений Афросиаб вмешивался и подтверждал, что шейх говорит истинную правду и он тому свидетель.

Когда Ибн Баттута перешел к рассказу о южной Индии и дошел до описания индуистских храмов слушателями овладело общее недоверие к его словам. Правоверные мусульмане просто отказывались верить в существование храмов, украшенных скульптурами, изображающими половой акт. А Ибн Баттута утверждал, что этих изображений тысячи и половой акт они представляют во всех мыслимых и немыслимых его вариантах. Он говорил, что священнослужители ежедневно ухаживают за огромным изображением мужского полового члена внутри храма, умащивают его ароматными маслами и украшают цветочными гирляндами. По лицам слушателей и самого султана было видно, что они думали. Они думали, что тут уважаемый шейх просто теряет лицо, утверждая такие глупости. Это тем более обидно, что он действительно много видел и почти все его свидетельства достойны доверия, но в данном случае … Кто же из здравомыслящих людей, каковые здесь и собрались, может поверить в такие глупости! Видя, в какое положение попал его старый друг, Афросиаб решил вмешаться. Извинившись, он сказал с глубоким поклоном:

−    Ваше величество, я был в тех краях после посещения их глубокочтимым шейхом Ибн Баттутой, но раньше, чем мы познакомились с ним в индийском городе Каликут. Я видел храмы, красота и размеры которых поражают воображение и убедительно свидетельствуют о великом мастерстве зодчих и мастеров Индии, построивших такое чудо много столетий тому назад. Меня также очень удивили покрывающие все стены скульптуры неприличного содержания. Зная, что моему рассказу вряд ли поверят на родине, и поскольку я неплохо рисую, я перенес все увиденное на пергамент. Если вашему величеству будет угодно, я могу сейчас же пойти в сопровождении одного из уважаемых гостей к себе домой. Мы вместе принесем сюда эти рисунки, и вы сами убедитесь в правдивости рассказа уважаемого шейха Ибн Баттуты. Мне обидно видеть, что присутствующие здесь почтенные люди ему не верят, хотя и я, будучи на их месте, то есть, не видев этого собственными глазами, тоже не поверил бы.

Все присутствующие переглянулись, а султан, не раздумывая, сказал:

−    С тобой пойдет великий визирь. Принесите сюда эти рисунки.

Афросиаб жил неподалеку от дворца. Они с Ибн ал-Хатибом пошли пешком, но визиря сопровождали несколько вооруженных рабов. По дороге к дому визирь сказал:

−    Я рассказал султану о твоем поединке с лучшими воинами эмира Гранады. Поскольку ты очень молод, ему трудно поверить в это, и он может попросить тебя показать свое искусство. Будь готов к этому.

−    А больше ты ничего не рассказывал обо мне?

−    О чем именно?

−    Ну, хотя бы о наших с Азизом и Зейналой приключениях в горах.

−    Эмир мне рассказывал невероятные вещи, но Султану я об этом не говорил. Боюсь стать посмешищем.

−    Хвала Аллаху, а то еще султан попросил бы меня это повторить, а потом приказал бы отрубить голову за сговор с нечистой силой.

−    А ты действительно мог бы это повторить?

−    Мог бы, но не хочу. Не говори ему, пожалуйста, ничего, по крайней мере, пока я не уеду отсюда.

Листы с индийскими зарисовками лежали между двумя тонкими досками. Афросиаб взял их подмышку, и они отправились обратно.

−    Я подумал, что если пообещаю принести рисунки, например, завтра, султан и остальные могут решить, что я их нарисовал за ночь, чтобы спасти репутацию Ибн Баттуты, − сказал Афросиаб. − Поэтому и сопровождающего попросил, чтобы не было сомнений.

Вскоре они пришли во дворец, и перс стал показывать различные зарисовки индийских пейзажей, жилищ, людей, слонов. Рисунки храмов он специально положил на самый низ пачки, чтобы больше разжечь любопытство присутствующих. Когда дошла очередь до храмов, он сначала показал их общий вид. Это произвело на гостей султана большое впечатление. Храмы действительно поражали воображение не только совершенно необычной архитектурой, но и гигантскими размерами.

На этом рисунке можно рассмотреть, что стены храма не гладкие, что на них что-то изображено, − пояснял Афросиаб. – А вот рисунок с близкого расстояния. А вот рисунки отдельных скульптур.

И он начал один за другим передавать листы султану, а тот уже передавал гостям по старшинству. На гостей султана стоило посмотреть, такой у них был растерянный вид. Присутствующие в зале удивленно поднимали брови, пожимали плечами, разводили руками, потеряв на некоторое время дар речи. Они были шокированы. Потом заговорили о том, что изображать такое и выставлять на всеобщее обозрение, вообще, богопротивное дело, а уж украшать такими непотребными скульптурами храм Бога…

−    У индусов нет единого Бог, − сказал Ибн Баттута, − они многобожники.

−    Они поклоняются многим сотням, а может быть, даже тысячам богов  − подтвердил Афросиаб.

−    Обычаи за пределами исламского мира, в котором нам выпало счастье родиться и жить, −  говорил Ибн Баттута,  − очень разнообразны и нередко, с нашей точки зрения, противоестественны. Например, для многих народов не подлежит сомнению, что девушка должна выходить замуж девственницей. А на некоторых островах Индийского океана молодой человек никогда не женится на девушке, если она не отдалась до него нескольким мужчинам. Чем больше мужчин было у девушки, тем более желанной невестой она является. Девственница рискует до конца своих дней остаться одинокой.

Присутствующие на приеме выдающиеся люди еще долго обсуждали увиденное и услышанное в этот раз. Видимо, сам султан был так поражен полученными сведениями, что забыл о желании видеть поединок молодого купца по имени Афросиаб со своими воинами. Вскоре он отпустил своих гостей. А через несколько дней, продав часть африканских товаров, караван Афросиаба покинул славный город Фес, где состоялась его третья и последняя встреча с выдающимся путешественником своего времени марокканцем Ибн Баттутой. Шейх - непоседа на долгие годы поселился в Фесе, а под старость, кажется, перебрался в свой родной город Танжер.