Интересно, люди просматривают новости для того, чтобы получить новую
информацию, или из простого любопытства, что же еще кошмарного произошло в мире? Видимо, мне везет, потому что в те редкие моменты, когда я
обращаю внимание на новостные заголовки, потом приходится нещадно
вытряхивать их из головы - один взгляд на экран, пара секунд, обогатил
меня сведениями о бедной девочке, найденной задушенной, очередном
заявлении о неплатежеспособности Евросоюза и целую минуту находящихся в
пространстве Японии российских истребителях в последующем сочетании с
очередной тайной женитьбой очередной возмутительницы спокойствия. Ну что
же, кому-то наверняка это интересно, поэтому уже отворачиваясь от
экрана, буквально краем глаза поймал сообщение (наверняка срочное!) о
том, что китайцы стали продавать свежий воздух в жестяных банках на
манер кока-колы. Ну что же, идея продавать воздух далеко не нова (привет
Остапу Бендеру), достаточно поискать в сети на тему быстрого
обогащения, но мысли направились совсем в другом направлении, а именно -
к нему самому, к воздуху. Не в каком-то сравнении, а именно к нему
самому.
Еще одна простая и совершенно незаметная вещь, которая всегда с нами, но
которую мы не замечаем, считая его неизбежным, скучным и не достойным
внимания таких великих мира сего, как мы. Присмотримся?
Высокогорный воздух... Вряд ли кто-то понимает, что это такое. Но любой
пассажир самолета им дышит, хочет он того, или нет. И несмотря на
ухищрения современной техники, они становятся горнолыжниками, хотя и
сидят в мягких уютных креслах, пытаясь делать вид, что это естественно -
лететь в десятке километров над землей. Помогая нам в уничтожении этого
чувства, нам предлагают и напитки, и завтрак (обед, ужин или снова
завтрак), а также чай, кофе, и что-нибудь горячительное в дальних
перелетах, только лишь бы отвлечь внимание от того простого факта, что
ты над землей, а твоя жизнь зависит от двух человек, которые следуют
заложенной в них программе обучения и опыта... Пардон, отвлекся. Вряд
ли любой авиапассажир в некоторой затхлости воздуха салона почувствует
красоту... Но так уж заведено матушкой природой, как бы мы не старались
возвыситься над ней, при любых происшествиях на такой высоте главным
становится? Верно, они, родимые, воздух и человек.
Но не будем о грустном, квинтэссенцией сложившейся из мыслей о последних
авиакатастрофах и воспоминаниях знакомых пилотов, как бывших, так и
ныне бороздящих небо. Воздух гор сравнит с салоном самолета разве что
упертый в своем упрямстве домосед. Ныряем - кто курит, поймет. Вдох -
головокружение. Еще вдох - снова. Будто вдыхаешь какую-то жидкость, не
воздух, а именно жидкость, которая бьет в мозг и снова и снова требует с
каждым разом - дыши, дыши, дыши! Тут же включается ответственный за
наше выживание уж не знаю какой отдел мозга и начинает отдавать
приказания - дыши чаще, двигайся меньше, смотри за движениями... Воздух
как живое существо, легкое, незаметное, но одновременно и тянущее к
себе, пытающееся завладеть тобой, подчинить тебя, всегда одерживает
верх. Хотя, почти всегда.
А возьмем тот самый обычный, привычный всем городской воздух. Он
пропитан всем тем, что мы из себя представляем. Возразите мне, если
сможете, но когда выходишь из дома и тебя буквально наотмашь ударяет
мысленно проклинаемый городской угар... Привычно отмахиваемся и идем,
садимся, едем, делаем, взрываемся, гасим, пытаемся... А ведь он с
самого первого момента обращает наше внимание, кричит, орет, вопит, о
том, что происходит. А ведь простая истина - если мозоль долго натирать,
она теряет чувствительность. Так и мы с вами, выходя из дома и вдыхая
первый глоток "свежего" воздуха, что мы чувствуем? Энергичность,
бодрость, восхищение? Вряд ли, скорее, навевающее щекочущей в ноздрях
раздражительностью, добавляем ее в начало дня и с усилием эту самую
энергичность извлекаем на свет, насилуя себя.
А ведь иногда буквально вдох окрыляет. Неважно, бывает это в какое время
года, сыпятся с неба снег, дождь или каштаны. Этот жизненнно
необходимый нам парень многолик, что любой театральной актрисе остается
только надеяться на отдаленное сравнение. Тяжелый, свинцовый, словно
наполненный влагой, укутывающий все доступное ему, на манер тумана - это
все он. Или вдруг сбросивший свою туманную серость, сровно размахав его
незримыми руками, становится голубым и прозрачным, словно лупа,
помогающая взглянуть на мельчайшие детали того, что всегда рядом,
просящий, требующий - взгляни, посмотри, оцени! А ведь это только малая
толика городского воздуха, зайдем в любой лесопарк, и он необратимо
изменится. Нет, ничего общего с горным воздухом или тайгой он не имеет,
но верный свой сущности и стремящийся находить на своих братьев, хоть
немного оградить нас от городской обыденности и разбудить, развернуть,
растормошить в своем необъятном живом стремлении, как нашатырь дают
потерявшему сознание человеку.
А тот же воздух, как проводник еще одной жизни, которая всегда
наступает, разве оставит равнодушным? Ну уж разве что совсем упертого
человека, забывшего о своей сущности и стремящегося к только ему
известным высотам (с которых он и рано или поздно рухнет). Речь о весне,
когда любой вдох неумолимо разбивает всю эту зимнюю неподвижность и
растачивает, разбивает, крошит, подтачивает в своем нестерпимом желании
убрать, вычистить, растопить это застоявшееся действо. Вряд ли кто
нибудь не слышал выражение, что воздух опьяняет... Вдох... еще один...
Мир становится словно другим, словно настоявшееся вино, которое
дождалось наконец-то розлива, его выпустили из своего заточения детства,
постепенной юности и последующей зрелости.
А ведь наверняка замечали, как воздух, наш жизненно необходимый союзник,
вдруг начинает давить, угнетать или прессовать? Верно, он, хоть и имеет
свое мнение, является проводником и заложником не только звуков, но и
чувств и ощущений окружающих нас людей, да пусть посмеются надо мной
физики. Входя в помещение, иногда мы словно натыкаемся на монолитную
стену воздуха, пропитанную всем тем, что каждый из нас чувствует.
И наоборот, просто выйдя из электричке на той самой станции (привет
Макаревичу, когда в его песне каждый пошел своею дорогой, а поезд пошел
своей), зная дорогу, но совершенно не желая идти, просто садимся на
ступени и погружаемся в этот самый мир совсем другого воздуха,
наполненного ароматом и железной дороги, и разнотравьем, и ароматом
цветов, таким многоликим, что отличить все оттенки невозможно, но в
общем создающим потрясающий словно защитный зонтик от всего того, что
принесли с собой из прежнего, такого привычного, на кажущегося здесь
таким чужеродным и неуместным города... И с недоумением отвлекаемся от
этого простого созерцания такого естественного мира, наполненного
воздушным ароматом трав и еще миллионом запахов и звуков, так щедро
передаваемого нашим неутомимым помощником и защитником.
Но ведь этот парень, увы, поддается влиянию так же, как и многие из нас.
Этот легкий ветерок может превращаться и в шторм, и в бурю, и в ураган,
сметающий все на своем пути, губящий все то, что так недавно с таким
усердием воспевал. Одна маленькая деталь - это исключение, хотя и
разрушительное, только подтверждает правило - вспомните аромат воздуха
после грозы, что бы она не натворила... Попытка достучаться до нас
самих, заставить почувствовать, услышать, увидеть... Ведь как заставить
кого-то что-то увидеть? Верно, долбить, долбить и долбить...
А теперь наденем на нашего незримого парня помесь врачебного халата с
экипировкой бойца спецназа. Если его нет, он разорвет покруче любой
бомбы и он так же необходим любому врачу как в спокойной, так и в
экстремальной ситуцации, пилоту, аквалангисту, да и обычному человеку,
который и не подумал бы о нем... Спустя полчаса боец пожарной охраны его
бы опроверг...
Незримый, все понимающий и принимающий, впитывающий в себя все, и добро и
зло, и ложь и правду, создающий для нас такой необходимый фон нашей
жизни, даже безропотно дающий запирать себя в банки для обмана
человеческих чувств. И если не так давно у нас была Его Величество Вода,
воздадим должное такому незримому, но необходимому и совершенно не
настаивающему на громких титулах просто Воздуху.
На этой позитивной ноте и расстаемся, как всегда - ненадолго. Ваш Олег Красюков.
