Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Хозяин положения

  Все выпуски  

Хозяин положения. Выпуск 3. Притчи Мастера По


В третьем выпуске рассылки предлагаю вашему вниманию три коротенькие заметки из другой моей книги-сборника

Притчи Мастера По

 

На крыше (LA X3) .

на крыше

"Они стремятся отобразить главную черту неба: беспрерывную

изменчивость. И при этом — бесконечность, высоту и недостижимость — по

сути, все то, что мы и называем небом. Но человек также бесконечен, высок и

недостижим. У него огромный диапазон состояний, характеров и даже лиц. У

каждого человека! И этот объем, в который свободно войдет любая бездна, мы

стремимся сузить до размера альбомного листа..."

- А ты бы мог целый год прожить на крыше?

- Разве я тебе не рассказывал, что когда я был Карлсоном, я только этим и

занимался.

- Я серьезно. Смог бы?

- Серьезно? Ну, тогда это должна быть очень высокая, просторная крыша. И

чтобы земли не было видно, раз, уж, на нее нельзя слезать. Только небо.

Огромное, глубокое, чистое. Не в смысле «всегда безоблачное», я люблю

глазеть на облака, рисовать их и ими.Тем более в таком положении, не много

чего остается. А просторное, как королевская перина. И что бы ты прилетала на

метле хоть иногда.

- Покормить и погубаться? А я бы жила на соседней крыше. Мы бы

перекрикивались.

- Ага. И устраивали бы друг перед другом представления. Иногда мы бы

менялись нашими крышами. А иногда просто гостили бы друг у друга. Но ты

ведь трусиха. Высоты не боишься, но боишься промазать и провалиться.

- Главное, что ты это знаешь.

- А ты знаешь, что идеальное утро можно встретить только на крыше?

- Это как это?

- Так это. В рай для бездельников не пускают лохов. Это особый статус.

Искусство встречать утро на крыше. Это как при заправке специями и

кипячении глинтвейна. Меру, пропорции и температуру не пробуя раньше

времени на вкус, надо чувствовать и сердцем и руками. Только здесь предвкусие

не менее важно, чем послевкусие. Проснуться слишком рано или вовсе не

ложиться спать это лажа. Проспать первые лучи и вовсе караул. Тогда уж, лучше

зевнуть, улыбнуться и продолжать дрыхнуть.

- И как же поступают Мастера этого дела?

- Так и быть покажу тебе это, когда ты будешь готова.

- К этому еще готовность нужна?

- Разумеется, Золотце! Разумеется!

Для сидней, чурбанов, простофиль и кокеток восход солнца тоже событие, но

прежде чем познать настоящее счастье пробуждения на крыше, надо уметь

просыпаться на земле и даже под землей.

И хотя на метле ты летаешь уже достаточно сносно. Т.е. из одного места в

другое добираешься. Но этого не достаточно. Ты должна стать гораздо легче и

избавиться от сопротивления, которым пока набита сверху донизу.

- Я?! Сопротивлением???!!!

- Ха-ха-ха!!! Вот сейчас, например, это что за реакция? Разве не сопротивление?

Да еще какое!

Так ты, не дай бог, не сдержавшись, неважно от удовольствия или страха, еще

меня ненароком с крыши спихнешь. Я хоть и летаю уже выше и быстрее птиц,

но есть такие моменты, сама понимаешь, когда доверие уже не средство и

условие безопасности, а источник счастья.

- Так именно это ты и имел в виду, когда сто лет назад написал мне «если ты,

правда, одинока, я научу тебя летать»?

- Я имел в виду не внешнее одиночество, а внутренне единство с неистовым

намерением идти, ползти, кувыркаться, лететь в тартарары к любви, свободе и к

тому, название чему ты должна отыскать или подобрать сама. Когда я увижу это

в тебе, то отведу тебя на самую высокую крышу. Обещаю.

PS:

- Ты ничего не сказал про звезды.

- Да. Это отдельная история – звезды на крыше. Это все равно, что из будущего,

которое вот-вот дотронется до земли, смотреть на свое прошлое. На то, чего на

самом деле давно уже нет там в призрачной глубине космоса. Есть только свет,

дошедший, наконец, до нас, как собственная посылка, отправленная в новое

место обитания из бог знает каких окраин и времен.

- Из времен, когда мы были лучше и мудрее?

- Мы никогда не становимся лучше или хуже чем есть всегда и сейчас. Мы

дурачимся и играем в мудрецов, прохвостов, принцесс, пастухов. Мы взлетаем

и падаем, плачем и смеемся. И Бог смеется и плачет вместе с нами и через нас.

Мы залезаем на крышу и вглядываемся в небо, как в его глаза. И наши слезы на

ветру делают нас счастливыми.

Маджестик (LA X4) .

На вершине мира я снимаю сапоги и подставляю лицо ветру.

Я вытираю пот, которого нет.

Я не хочу думать. Я не могу думать. Я больше не умею думать.

Я могу только быть.

Я улыбаюсь.

Волны ликования прокатываются по всему телу.

Пальцы сами сжимаются в кулаки и легко, без напряжения, благостно

потряхиваются перед грудью, наполняясь и наполняя собой пространство.

На вершине мира.

В глубине мира.

На дне мира.

Я свободен, счастлив и одинок, как приветствовавший меня ветер -

неуловимый, непонятный, не видимый сам по себе, но охватывающий и

обнимающий все.

Проявляющийся через тишину прибоя. Через порывы, прикосновения,

свежесть, прыть, волнение, без обещаний, ожиданий и обид.

Один со всем миром от его недр и стоп до пупка, до лопаток, до макушки и

еще выше, выше, выше.

Мир проваливается в меня, а я проваливаюсь в мир.

Тишина (LA X5).

тишина

- Ты никогда не приводил меня сюда.

- Я никого сюда не приводил.

- Ты же говорил, что уже бывал здесь.

- Здесь можно только быть, а не бывать. Это место только для тебя. Для нас.

- Здесь всегда так тихо?

- Нет. Но сейчас тебе нужна тишина.

- Мне или нам?

- Тебе нужна моя тишина, что бы разбудить свою.

- Разбудить тишину? Очень романтично!

- Да. Это как в сказках. Сначала воитель терпит лишения, сражается с

драконами, совершает подвиги. Но в решающий момент он должен просто

поцеловать принцессу. Сомкнуть уста, сомкнуть одну тишину с другой.

- А если она не проснется?

-Ты же проснулась. Хотя еще можно тихонько ущипнуть…

-Тогда принцесса проснется в синяках и придется объясняться.

- Надеюсь не с братьями? Уж, лучше с гномами. Они толковей.

Нет. Объяснения больше не понадобиться. Разве что надо будет кое-что

вспомнить-проговорить вместе. А потом просто заглянуть друг другу в глаза и

глубоко вдохнуть одну вселенную на двоих.


В избранное