Служба Рассылок Городского Кота

     Продолжение. Начало в предыдущем письме.
     
     МИР В 2000 ГОДУ
     СТАТЬИ ИЗ ЖУРНАЛА "ЭКСПЕРТ" ЗА 17 ЯНВАРЯ.
     
     Следующий трюк Америки
     Автор - Зенни Минтон-Беддоуз.
     На протяжении последних двух лет американской экономике невероятно везло. Она быстро росла, при этом сочетание низких цен на товары и сильного доллара позволило забыть об инфляции. Готовность иностранцев вливать капитал в экономику США стала финансовым мотором покупательской лихорадки. В 2000 году это везение подвергнется серьезному испытанию.
     У экономики США есть два уязвимых места: цены на акции слишком высоки, а уровень сбережений слишком низок. Эти проблемы представляют собой серьезную угрозу для экономического роста, который продолжается вот уже девять лет. Если произойдет обвал рынка, активные покупатели почувствуют, что они неожиданно стали беднее: расходы резко сократятся, а вместе с ними сожмется и экономика.
     Страх перед такого рода "жесткой посадкой" обусловит в 2000 году несколько неприятных моментов. Но хотя экономика перейдет от галопа к рыси, а фондовый рынок и доллар будут вести себя несколько скромнее, вероятно, фортуна все же не отвернется от Америки. Армагеддона на Уолл-стрит не ожидается, не будет и резкого обвала доллара, краха потребительских расходов и, безусловно, не будет рецессии. Если Алан Гринспен, председатель Федеральной резервной системы, не наделает серьезных ошибок, у американской экономики есть все шансы совершить "мягкую посадку", поскольку она замедляется и начинается двигаться в более устойчивом темпе.
     Замедление обусловливают два взаимосвязанных фактора: иностранцы и страх перед инфляцией. Иностранцы финансировали покупательскую лихорадку, охватившую Америку. Пока остальные страны мира пребывали в смятении, инвесторы с удовольствием вкладывали свои деньги в переживающую бум экономику США. В результате нынешний дефицит платежного баланса страны по текущим операциям, отражающий разницу между тем, сколько Америка инвестирует и сколько сберегает, и финансируемый за счет импорта капитала, приобрел головокружительные масштабы.
     В 2000 году этот дефицит достигнет почти 400 млрд. долларов, или 4% ВВП - это больше, чем в период рейгановского бума в середине 1980-х годов. Однако после 2000 года этот показатель начнет медленно сокращаться. Иностранцы увидят более привлекательные возможности для вложения денег в Японии и Европе; к тому же они начнут беспокоиться, не использует ли Америка их капитал для компенсации низкого уровня сбережений. Они начнут перемещать свои деньги в другие страны. Относительная нехватка капитала в Америке приведет к более высоким процентным ставкам; рост замедлится.
     Поражающий воображение масштаб потребительских расходов в Америке (в 1998-м и 1999 году они росли в среднем на 5%) обусловливался гигантским сокращением личных сбережений. По мере того как толстели пакеты акций в собственности американцев, они ощущали себя все более состоятельными и сберегали все меньше. В 1993 году семьи сберегали примерно 7% располагаемого дохода. К 1999 году этот показатель едва превышал 2%. Поскольку такая тенденция сохраняться не может, в 2000 году мы станем свидетелями намного более медленного роста потребительских расходов, что в еще большей степени затормозит общий рост.
     Поскольку иностранцы переместят свои деньги в другие страны, доллар будет падать. Более слабый доллар подстегнет американский экспорт (в 2000 году он может возрасти на 8%, вдвое больше, чем в 1999-м). Рост импорта замедлится. Однако более слабый доллар подстегнет и страх перед инфляционным давлением, которое будет нарастать в любом случае по другим причинам.
     Инфляция приближается к рекордно низким показателям за последние 30 лет, несмотря на быстро растущий спрос, - это вызвано множеством причин. Частично это происходит из-за повысившейся производительности труда американских фирм, частично - из-за счастливых совпадений, таких как падающие цены на товары при сильном долларе. Однако слабость доллара в 2000 году будет чревата более высокими ценами в магазинах. Может возрасти и стоимость рабочей силы. К началу 2000 года уровень безработицы будет снижен до менее чем 4%, и нехватка работников в конечном счете приведет к увеличению почасовых ставок оплаты труда.
     Если инфляция внезапно ускорится, Федеральной резервной системе придется резко повысить учетные ставки. И тогда "мыльный пузырь" фондового рынка лопнет, что приведет к той самой "жесткой посадке", которой так боятся инвесторы. Однако это маловероятно.
     В любом случае жесткий рынок труда, более слабый доллар и возросшие цены на товары побудят ФРС к некоторому ужесточению краткосрочных процентных ставок. Результатом станет более высокая стоимость заемного капитала, что, в свою очередь, послужит толчком к постепенному снижению уровня расходов и инвестиций, а также к долгожданной умеренной корректировке завышенных цен на фондовом рынке.
     Даже если рост американской экономики замедлится, это не умерит триумфаторских настроений в Америке. Обеспечив себе "мягкую посадку", Америка совершит чудо - столь же примечательное, сколь и последние годы ее безостановочного роста.
     
     Ставка на "новую экономику" в США
     Автор - Clive Crook.
     Соединенные Штаты Америки с шумом и грохотом несутся вперед. В начале 2000 года они поставят новый рекорд самого долгого непрерывного развития экономики. Можно было бы ожидать, что этот разгон поможет и другим странам. Но не на этот раз. В последнее время экономики Европы, Японии и большинства стран третьего мира развиваются далеко не бурными темпами. Мировая экономика таинственным образом расшаталась.
     В ближайшие месяцы начнется корректировка этого дисбаланса роста. В тяжком деле экономического прогнозирования ясно одно: американский экономический рост пойдет на убыль. Не будет ли торможение столь резким, что отбросит мир назад в рецессию? Вероятность этого невелика, но риск учитывать следует.
     Многим американским экономическим комментаторам такая оценка покажется слишком мрачной. Настроения в США в последнее время триумфальные, и понятно почему. Общий рост экономики в 1999 году после подведения баланса составит 4%, что является замечательным показателем на восьмом году экономического роста. Но это еще не все. За это время уровень безработицы снизился аж до 4%, и это при том, что пока нет очевидных признаков роста инфляции. В этом году Уолл-стрит подняла котировки акций американских корпораций до уровня, который имеет смысл только в свете этих триумфальных настроений. Старые правила говорят, что это неверно. "А о чем они могут еще говорить? - спрашивают оптимисты. - Ведь старые правила больше не действуют: их отменили революционные перемены в области компьютеров и телекоммуникаций".
     Даже если эйфория оправданна, глупо считать, что нынешние темпы экономического роста в Америке продержатся до бесконечности. Предположим, что "новая экономика" реальна; предположим, что долгосрочная тенденция роста производительности труда заметно круче, чем раньше, благодаря достижениям в области технологий. Но даже этого мало для сохранения американского чуда. Дело в том, что инфляция в Соединенных Штатах подавлялась последние два года экзогенными факторами - фактически столь пригодившимся США неравновесием в мировой экономике.
     Медленный рост экономики в Европе и жестокий спад во многих странах третьего мира обернулись скрытым благом для Соединенных Штатов. Эти факторы создали дополнительные возможности на мировом рынке и опустили цены. Нефть и другие товары последние два года были баснословно дешевыми и сокращали темпы развития инфляции в Америке. Вялый спрос на товары за пределами США также дал возможность Америке погашать дефицит своего текущего платежного баланса (что отражается в превышении инвестиций над сбережениями) по низким процентным ставкам и без обесценивания доллара.
     Теперь же, с возрождением спроса в Европе и Азии, оба этих специфических ценопонижающих фактора перестают действовать: расходы на капиталовложения будут расти, и финансирование дефицита текущего платежного баланса вызовет увеличение процентных ставок или обесценивание доллара, причем и то и другое приведет к росту цен. Не говоря уже о требованиях повысить заработную плату, которые обязательно станут более интенсивными (при нынешних очень низких темпах роста безработицы), если рост производительности труда не замедлится. Таким образом, если темпы развития экономики не снизятся естественным образом, начнет расти инфляция, и, следовательно, Федеральному резерву придется искусственно тормозить экономику, увеличивая процентные ставки.
     По этим причинам темпы экономического роста в Америке вскоре должны быть снижены, даже если "новая экономика" является реальностью. И тем не менее ближе к правде та точка зрения, приверженцы которой утверждают, что, чем больше будет рост производительности труда, тем меньшее снижение темпов потребуется. Если оптимисты правы насчет новой революции со стороны предложения (т.е. переноса приоритета в экономической теории на стимулирование производства и предложения товаров и услуг), можно без особого риска делать ставку на то, что экономику и Уолл-стрит ожидает мягкая посадка. Но пока все свидетельствует о том, что они ошибаются. Рост производительности труда в Америке за последние два года увеличился, о чем не устают твердить оптимисты. Но это увеличение, по крайней мере на данный момент, полностью сконцентрировано в одном небольшом подсекторе экономики - компьютерном. Возможно, с годами рост производительности труда и перейдет границы данного подсектора, но пока что этого не случилось. Такое положение влечет за собой два вызывающих беспокойство последствия. Во-первых, снижение темпов роста, которое необходимо для того, чтобы избежать инфляции в Соединенных Штатах в 2000 году, должно быть заметно большим. Самые последние прогнозы МВФ (который действительно допускает небольшие улучшения со стороны предложения) показывают замедление роста более чем на полный процентный пункт - до 2,6%. Но даже в этом случае инфляция медленно ползет вверх. В таком виде это похоже на мягкую посадку, хотя Уолл-стриту при его нынешнем настроении такая посадка может показаться не столь мягкой. И это подводит нас ко второму тревожному последствию. Если "новая экономика" мираж или, по крайней мере, не столь реальна, как ее пытаются представить, то нынешние котировки американских компаний на фондовом рынке не могут быть оправданны. Если необходимость охлаждения совокупного спроса соотнести с фондовым рынком, явно переоцененным и не готовым даже к малейшим разочарованиям, можно получить необходимые условия для гораздо менее щадящего приземления.
     В прошлом году мировой экономике удалось избежать краха, и в этом надо отдать должное великолепной американской экономике. В то время как экономические паруса во многих странах мира обвисли, Америка продолжала крутить колеса мировой коммерции. Теперь необходима перебалансировка. Если миру не изменит удача, в будущем году мы будем наблюдать слегка замедленные темпы роста в Америке, обуздание страстей на Уолл-стрит (но не крах) и вместе с тем рост в Европе, Японии и странах с зарождающейся рыночной экономикой. Все это возможно, но не ставьте на карту больше, чем можете себе позволить проиграть.
     
     Британия: некоторые результаты
     Автор - Анатоль Калецки.
     С каждым месяцем британская экономика выглядит все более непобедимой. Раньше Британию шатало от кризиса к кризису, как подвыпившего матроса, но сегодня ее система государственных финансов находится в намного более завидном состоянии, чем в большинстве стран Европы. Ее денежную систему МВФ называет образцом для других европейских стран. Финансовые рынки также разделяют уверенность МВФ в макроэкономической стабильности Британии. С 1995 года фунт стерлингов является второй по надежности валютой в мире, и процентные ставки по государственным ценным бумагам в Великобритании сейчас ниже, чем в Германии или в США. В течение последних двух лет инфляция была вдвое ниже запланированной правительством. Финансовое положение Британии незыблемо, а ее денежной политикой восхищаются во всем мире.
     Все это означает, что британская экономика и последующие несколько лет будет показывать хорошие результаты. Но вот что вызывает большие сомнения: сможет ли британская экономика так же значительно опережать по результатам другие страны - члены ОЭСР? Ведь Британия сегодня входит в ту фазу экономического цикла, когда результаты в меньшей степени зависят от умелого управления денежной и финансовой политикой и в большей - от фундаментальных структурных преимуществ экономики. Вопреки широко распространенным убеждениям, для британской экономики в последние годы были характерны особые успехи именно в макроэкономическом управлении, в то время как основополагающая конкурентная структура экономики страны по-прежнему заставляет желать лучшего.
     Начнем с хороших новостей. В 2000 году экономический рост составит по меньшей мере 3%, и это позволит Британии продвинуться в лиге промышленно развитых стран на позицию, вплотную приближающуюся к позиции Франции. В предстоящем году процентные ставки, без сомнения, вырастут - возможно, до уровня, несколько превышающего теперешние 7%. Инфляция по-прежнему будет в очень значительной степени подавляться в силу структурного роста ценовой конкуренции на многих британских рынках, которые на протяжении десятилетий были картелированными.
     Во второй половине 2000 года фунт может несколько уступить свои позиции по отношению к евро в результате растущего дефицита платежного баланса и набирающего скорость восстановления экономики стран Европы после спада. Однако любые такие подвижки должны быть умеренными, поскольку, по всей вероятности, сам дефицит стабилизируется на отметке примерно 2% ВВП и затем будет постепенно сокращаться по мере расширения внутреннего спроса в Европе. Кроме того, отступление фунта может последовать за периодом еще большего его укрепления. И в самом деле, до того как подъем, начавшийся в 1996 году, закончится, фунт должен испытать на прочность свой собственный рекорд 1988 года - 3,25 немецких марки, что эквивалентно соотношению 1 доллар США = 0,60 фунта стерлингов.
     Сохраняя нейтралитет
     Надежные позиции фунта стерлингов, а также двойственность отношения людей к европейскому объединению означают, что Тони Блэр в ходе подготовки к следующим общим выборам в начале 2001 года будет по-прежнему занимать выжидательную позицию по отношению к Европейскому валютному союзу (EMU). Вряд ли решение об отмене фунта и переходе к единой валюте будет принято и сразу после этих выборов. Более вероятно, что вопрос о членстве в EMU в целом будет отложен до третьего парламентского срока Блэра, то есть примерно до 2005-2009 гг. С учетом времени, необходимого для референдума, а затем для проведения соответствующей денежной политики, очень маловероятно, что Британия перейдет к единой валюте раньше, чем еще через семь лет. Следовательно, EMU не стоит принимать в расчет как операционный фактор. Принимаемые в Европе решения относительно процентных ставок не будут значительно влиять на денежную политику в Британии. Спекулятивные рассуждения на тему о вступительном взносе фунта при присоединении к EMU будут оказывать все меньшее воздействие на инвесторов, играющих на валютном рынке. И разумно действующие предприятия должны принимать свои решения об инвестициях и торговле с Британией исходя из того, что фунт останется в обращении.
     Такая свобода от произвольно устанавливаемых ограничений в отношении экономической политики должна принести пользу Британии. Поскольку нет причин полагать, что Банк Англии и казначейство внезапно утратят свои навыки управления спросом, которые выработались у них начиная с середины 1990-х гг., Британия должна превзойти по экономическим результатам своих более стесненных ограничениями европейских соседей, в особенности Германию, когда дело дойдет до обеспечения надлежащего контроля одновременно и за безработицей, и за инфляцией.
     Остается вопрос, как долго Британия сможет сохранять свои ведущие позиции, в особенности по мере того, как другие европейские страны извлекут урок из ее экономических успехов и начнут проводить более активную денежную и фискальную политику, призванную регулировать спрос. Как только это начнет происходить, может быть, будет понята и великая ирония британского экономического чуда. Экономические успехи Британии обычно объясняют ее гибкими рынками труда, ее конкурентными рынками, сильным духом предпринимательства и динамичным и либеральным финансовым сектором. Однако эта неумолчно-неустанная работа мотора, обеспечивающего предложение товаров и услуг в британской экономике, никак не соответствует относительно плохим показателям роста производительности труда в стране. Правда заключается в том, что изменения экономических показателей страны главным образом обусловливались умелым управлением спросом. Широко обсуждавшиеся изменения, касавшиеся предложения в британской экономике, не столь очевидны. Рост производительности труда в Британии вряд ли ускорился с середины 1980-х гг. и продолжал значительно отставать от показателей, достигнутых в Германии и Франции. То, что это не просто статистическая иллюзия, подтверждается предметными сравнениями рыночной структуры и показателей деятельности корпораций в Британии и других странах. Британия очень далека от свободного рынка - рая для предпринимателей, и по сравнению с остальными странами Европы на самом деле, по-видимому, страдает от более картелированных рынков с более высокими ценами. В Британии меньше мелких предприятий, чем в других европейских странах; и примечательно, что лондонский Сити, хотя и остается ведущим мировым центром в международной финансовой системе, демонстрирует слабость в поддержке финансовых инноваций внутри Британии. В различных секторах - от инженерного дела, химической промышленности, компьютерных услуг до розничной торговли, индустрии развлечений, банковской и страховой деятельности - британские предприятия в общем оказываются слабыми конкурентами на мировых рынках. Все большее их число становится объектами поглощения со стороны иностранных компаний. Неоспоримо сильные позиции экономики в 2000 году не могут скрыть многие уязвимые места.
     
     Британская экономика может вскоре обогнать французскую
     Автор - John Grimond
     Не много найдется соревнований, которые привлекали бы столько зрителей, сколько состязание между Францией и Великобританией. Возможно, в один прекрасный день в не столь отдаленном будущем британские газеты триумфально объявят, что Великобритания обогнала Францию по валовому внутреннему продукту.
     Если сумму ВВП Франции, выраженную в евро, перевести в доллары, она будет меньше суммы ВВП Великобритании, выраженной в фунтах стерлингов и тоже переведенной в доллары. Если считать таким образом, эти две экономические системы уже почти сравнялись в размере: в 1998 году ВВП Франции составлял 1,4 трлн долларов США, а Великобритании - 1,37 трлн долларов США. Хотя экономика Франции имела хорошие темпы роста (2,3% в 1999 году) - и ожидается, что они будут еще лучше в 2000-м, евро был слаб, а фунт силен.
     Те же британские газеты, которые мечут громы и молнии в сторону Европейского Союза и особенно "последнего образца его интеграционного безумия" - единую валюту, будут громче всех славить новые экономические достижения Великобритании. Так что, если заявление о превосходстве британской экономики над французской все-таки будет сделано, это будет исключительно критика евро.
     Хотя, с другой стороны, если бы не этот "ужасный" экономический и валютный союз (за который так беззастенчиво ратовал этот "дьявол" француз Жак Делор (Jacques Delors), когда он возглавлял Европейскую комиссию), британская экономика, без всякого сомнения, все еще была бы позади французской.
     Но, по здравому рассуждению, именно там она и находится - и там, скорее всего, останется, по крайней мере на некоторое время. Сравнение экономик по рыночному валютному курсу может дать совершенно искаженную картину. Курсы валют сильно колеблются и подвержены влиянию таких факторов, как процентные ставки, движение капитала, государственная политика и т. д. Поэтому межгосударственные сравнения обычно основываются на концепции паритета покупательной способности, согласно которой оценка валют производится исходя из того, сколько требуется валюты, чтобы купить такую же корзину товаров и услуг в соответствующих странах. Если считать таким образом, британский экономический потенциал (1,30 трлн долларов США в 1999 году) примерно на 4,5% меньше французского (1,37 трлн долларов США).
     
     Германский парадокс
     Автор - Barbara Beck.
     Немцы настроены парадоксально. Они заявляют, что хотят реформ, а потом восстают против мер, которые необходимы для их осуществления. Большинство из них понимает, что расходы государства слишком велики. Им не раз говорили, что государственный долг утроился с момента падения Берлинской стены и превышает сейчас лимит, установленный членством в Европейском валютном союзе. Но когда им представляют пакет реформ по налогам и расходам, предусматривающих изъятие из бюджета на 2000 год 30 миллиардов немецких марок (16,5 миллиардов долларов США), они демонстрируют свое недовольство на выборах. В цепи региональных и местных выборов осенью 1999 года они задали хорошую трепку правящей социал-демократической партии и ее партнерам по коалиции - "зеленым".
     Все выглядело совсем иначе в сентябре 1998 года, когда г-н Шредер одержал знаменитую победу над христианским демократом канцлером Гельмутом Колем, ветераном-тяжеловесом, продержавшимся на посту 16 лет. Правда, чтобы получить рабочее большинство, г-ну Шредеру пришлось вступить в коалицию с небольшой Партией зеленых, создав комбинацию, которая еще никогда не осуществлялась на федеральном уровне и которая явно влечет за собой определенные компромиссы. К счастью, звезда "зеленых" Йошка Фишер, который потребовал и получил министерство иностранных дел, оказался более здравомыслящим и способным, чем того опасались многие из его новых коллег. Фишер также стал кумиром публики: сейчас он намного опережает самого канцлера по результатам опросов. Правда, популярность его партии в народе идет на убыль, порождая сомнения в жизнеспособности коалиции.
     Однако пока что источником основной головной боли г-на Шредера являются не "зеленые", а его собственная партия. В марте 1999 года, всего через шесть месяцев после образования нового правительства, после серии бурных конфликтов с канцлером ушел в отставку Оскар Лафонтен, министр финансов и председатель социал-демократической партии. Но уход с поста еще не означает с глаз долой - из сердца вон: г-н Лафонтен зарекомендовал себя как защитник традиционных ценностей своей партии левого крыла и продолжает язвительно критиковать канцлера, укрывшись в тени.
     По большому счету, г-н Шредер испытывает большие трудности и с христианско-демократической оппозицией, которая имеет большинство в верхней палате - бундесрате, одобрение которой требуется для принятия всех основных финансовых законов, включая предлагаемый пакет реформ бюджета.
     Так что, христианские демократы будут вести жесткую игру, чтобы добиться своего? У них наверняка есть такое искушение. В конце концов, в течение нескольких последних лет своего правления они сами пытались провести подобные реформы, но им помешала социал-демократическая оппозиция, которая на тот момент имела большинство в бундесрате. Блокируя эти реформы, социал-демократы ввели новое слово в немецкий язык - Reformstau (затор в реформах). Христианские демократы, публично признав необходимость реформ, могут не захотеть выступать в такой обструкционистской роли. Значит, есть шанс, что они не заблокируют хотя бы какие-нибудь из бюджетных реформ (а взамен получат уступки).
     Если г-н Шредер сможет протащить свой проект бюджета, его судьба еще может наладиться. Экономика Германии, темпы роста которой в 1999 году составили менее 1,5%, похоже, нацелена на 2,5% и более в 2000 году, отчасти в расчете на сильный экспорт. Несмотря на свою репутацию экономической черепахи (слишком медленный отход от чрезмерного регулирования и проведения рыночных реформ), за кулисами проводится целый ряд мероприятий по перестройке, которые делают промышленность менее затратной и более соответствующей требованиям дня. Капиталовложения, судя по всему, набирают силу. Инфляция перестает быть тревожащим фактором, однако потребительская активность населения оптимизма пока не внушает, поскольку безработица, которой нынешние германцы озабочены больше, чем другими вопросами экономики, видимо, останется на уровне выше 10%. А в бывшей Восточной Германии безработица составляет свыше 17%.
     
     Западные сомнения Восточной Европы
     Автор - Matthew Valencia.
     В 2000 году странам, которые когда-то преданно вращались вокруг Советского Союза, будет что праздновать. Через десять лет после кончины коммунизма во всей Центральной и Восточной Европе они прочно закрепились на новой орбите вокруг Брюсселя. Едва ли являясь образцом демократии и прозрачности, они обошли стороной опасно больной капитализм, заразивший Россию и большинство других бывших советских республик. И большей частью их народные хозяйства проявили достаточную жизнестойкость, пройдя через российский кризис и войну в Косово относительно невредимыми.
     Но идти предстоит еще далеко. Даже у таких лидеров, как Польша, Словения и Венгрия, экономические реформы в лучшем случае закончены наполовину, а среди отложенных находятся самые важные в социальном плане. Между тем надежды на скорое присоединение к ЕС в 2000 году снова не сбудутся, несмотря на новые усилия по ускорению этого процесса. В результате становятся сильнее антизападные настроения.
     Экономическая картина смешанная, но в основном положительная. Чешская Республика, эта павшая звезда региона, будет вновь развиваться после двух лет болезненной рецессии. Теперь, когда страна слегка оправилась от некоторых глупейших проектов прошлых правительств, народное хозяйство становится более конкурентоспособным и менее склонным к валютным кризисам. И все же пройдут годы, прежде чем чехи вновь смогут претендовать на звездный титул в восточной части континента. Задержка с реструктуризацией компаний может еще поднять уровень безработицы до отметки выше 10%.
     Польша вновь сможет претендовать на впечатляющие экономические результаты. После многих лет мощного развития темпы роста экономики этой страны в 1999 году замедлились. Подъем, который она будет переживать в 2000 году, зарегистрировав рост на 5%, будет свидетельством ее успехов по переориентированию своей торговли на европейскую зону, где вновь наблюдается рост; треть экспорта Польши теперь идет в одну только Германию.
     Однако причин для самодовольства нет. Даже Польша в течение ближайших двадцати лет едва ли сможет приблизиться к темпам роста, которые могли бы обеспечить уровень жизни, соответствующий стандартам Европейского Союза. Более того, 2000 год будет годом, когда идущим в авангарде перестройки странам придется начать настоящую борьбу за посткоммунистические реформы второго этапа. Продажа тысяч государственных компаний, зачистка финансового законодательства и приведение инфляции к однозначному уровню - это, конечно, настоящие подвиги. Однако следующий этап будет еще труднее. В регионе все еще много очень больших предприятий тяжелой промышленности, которые не дают прибыли, но поглощают массу государственных денег. Теперь задачей является проведение реорганизации таких компаний за счет потери рабочих мест и организации меньших, но более конкурентоспособных производств. Перечень этих компаний весьма широк - от горнодобывающей промышленности (представляющей особые проблемы в Польше и Румынии) до сталелитейного производства и оборонных предприятий. Эта перестройка напряжет бюджеты некоторых стран до предела: несмотря на весь свой экономический динамизм, Польша не должна исключать возможности валютного кризиса в 2000 году.
     В 2000 году оппозиция внутри восточноевропейских стран к Брюсселю станет большей, так как противники членства в ЕС и те, кто желает его отсрочить, убеждают избирателей в том, что быстрое присоединение равнозначно экономической проституции. Будет расти также смутное недовольство, поскольку становится ясно, что переговоры о присоединении будут со временем менее гладкими. Хотя пройден уже большой путь, впереди самые ухабистые места - в частности сельское хозяйство, которое еще предстоит детально обсудить. Переговоры могут не провалиться на вопросе о торговле сельскохозяйственной продукцией, однако они обязательно встретят большое сопротивление. Это одна из причин, по которой ЕС по-прежнему не желает назначить точные даты принятия ни одной из шести стран-кандидатов (пять из Восточной Европы плюс Кипр).
     Экономический национализм ярче всего проявится в Польше. Поддержка поляками присоединения к ЕС быстро падает: с 80% в 1996 году до 55% в настоящее время. В 2000 году эта цифра будет продолжать уменьшаться до уровня ниже 50%, так как партии, настроенные против присоединения, - например христианские националисты в правящей коалиции, получат поддержку избирателей, обеспокоенных тем, что их страна второпях заключает плохую сделку. За подрыв положения маленьких местных магазинов под огонь попадут иностранные сети супермаркетов.
     Антиевросоюзные настроения не будут ограничиваться Польшей. В Венгрии также имеется сильная оппозиция продаже земли иностранцам, основанная во многом на опасении, что рынок наводнится немецкой валютой. В Чешской Республике прорастает своего рода культурный национализм, так как интеллигенция все больше критикует доминирующие в стране "безмозглые" западные фильмы и телевизионные программы. Но разочарование испытывается не только в отношении Брюсселя: в 2000 году лучшие сделки перейдут с основных фондовых рынков Восточной Европы во Франкфурт.
     Из этого следует довольно многое. В середине 90-х годов правительства стран Центральной и Восточной Европы смогли провести болезненные экономические реформы, обвиняя в них МВФ. ("Это не наша вина. Если мы этого не сделаем, мы не получим денег" и т. п.) Теперь же, когда ЕС становится своего рода страшилищем в Восточной Европе, те же самые правительства могли бы использовать МВФ как козла отпущения в новой битве за реформы. Однако если зайти столь далеко, наградой будет членство в клубе, к которому не желают присоединяться избиратели.
     
     Изменения не изменят России
     Автор - Edward Lucas.
     Россия будет иначе выглядеть в следующем году, но не в главном. К концу 2000 года Россия будет иметь нового президента, новое правительство, новый парламент и новый имидж. Однако ее проблемы во многом останутся прежними. (Это не скажется отрицательно на фондовом рынке, по крайней мере на первых порах. Ожидается, что во второй половине года цены на российские ценные бумаги резко подскочат, так как иностранные инвесторы начинают убеждать себя в том, что новое политическое руководство делает этот огромный и дешевый нарождающийся рынок неотразимо привлекательным.)
     Это верно, что Россия будет выглядеть и чувствовать себя как страна, имеющая более последовательное руководство. Новый состав нижней палаты парламента, избранный 19 декабря 1999 года, будет менее вздорным и глупым, нежели предыдущий. Он почти определенно будет лучше уживаться с новым президентом страны, который должен быть избран в июне. Благодаря этому удастся избежать тех непроходимо глупых ссор и разногласий, которые наблюдались в последние годы. Станет легче, например, принять более рациональный Налоговый кодекс (ныне действующий прямо предлагает выбор между разорением и подкупом налогового инспектора). Могут пройти и некоторые законы, даже Закон о частной собственности на землю.
     Будут и другие хорошие новости. Зарубежные страны-кредиторы, всегда желающие предоставить России еще один, последний, шанс, могут начать переговоры о новых условиях погашения (и даже списания) 42-миллиардного (в долларовом выражении) межгосударственного долга, унаследованного от Советского Союза. С учетом все еще высоких цен на нефть и, возможно, нового выпуска еврооблигаций это может дать российским финансам здоровый розовый, но обманчивый цвет лица. Прямые иностранные инвесторы, вкладывающие деньги в различные отрасли, от потребительских товаров до лесоводства, будут считать, что 140-миллионное население России и ее сырьевые богатства - это хорошая ставка, в особенности если их инвестиции будут гарантировать правительства западных стран. Однако этот бум будет обманчивым. Хотя хорошая международная репутация, платежеспособность и разумные законы и являются необходимыми условиями для процветания России, их определенно недостаточно. Величайшая проблема закоренелой беззаконности является результатом векового правления плохих правительств (сначала феодальных, затем коммунистических), и для изменения этого потребуется смена не одного поколения.
     Это будет продолжать бить по России на трех уровнях. Во-первых, основной чертой политической и экономической жизни останется вызывающее тревогу взаимодействие коррумпированных чиновников, бандитов и промышленников. Глубоко укоренилась убивающая всякое развитие идея о том, что гарантированный большой кусок маленького пирога гораздо лучше потенциального маленького кусочка большого пирога. Российский рынок будет оставаться олигополистическим - это означает, что на нем имеется своего рода конкуренция, но только среди ограниченного числа компаний, пролагающих себе путь подкупом.
     Во-вторых, банковская система России останется в чахлом состоянии и будет неспособна направлять сбережения страны в ее промышленность. До создания правовой системы, в которой банк может надежно взимать обеспечение непогашенной в срок ссуды независимо от места нахождения должника и его политической принадлежности, все еще далеко. Робкие, плохо оплачиваемые судьи неизбежно выносят решения в пользу могущественных местных заинтересованных лиц. Пока это будет продолжаться, ни один здравомыслящий банк не будет предоставлять большие ссуды на долгий срок.
     В-третьих, повседневная жизнь в России останется печально отсталой и трудной. Хотите получить паспорт? Тогда идите и постойте в очереди пару дней (или дайте кому-нибудь взятку). Вам нужны водительские права? Поступайте также. А как зарегистрировать свой автомобиль, сдать экзамен, уклониться от службы в армии, начать свое дело? Да так же. Как в государственном, так и в частном секторе обещания и сроки по большей части не выполняются. Каждое небольшое затруднение - это чья-то кормушка. В более счастливых странах люди пишут жалобы законодателям или в газеты, там может быть даже омбудсмен - лицо, назначенное правительством для разбора жалоб частных лиц на государственные учреждения, бесплатная юридическая консультация или легко доступные суды. Но в России - никаких признаков этого.
     Именно эти проблемы обрушили российскую экономику в 1998 году. На этот раз цикл иллюзий и разочарований будет короче. Новые власти обязательно провозгласят наступление новой эры законопослушания. Возможно, будут проведены показательные судебные процессы над кем-нибудь из бывших больших начальников, которым не удалось принять необходимые меры (из них наиболее очевидными являются две - эмиграция и перебежка в другой лагерь). Но довольно скоро, самое позднее к 2001 году, станет ясно, что все изменения поверхностны и Россия остается таким же моральным и финансовым банкротом, как и раньше. Инвесторы, вспомнив, в какую ловушку они попались в 1998 году, устремятся к выходу. Ну и что, разве это имеет значение? Имеет. Еще один крах подчеркнет изоляцию России от остального мира и высветит пропасть, явно и неумолимо образующуюся между восточной и западной половинками посткоммунистического мира.
     Мир и Кремль
     Подобно российской экономике, обманчивой будет и внешняя политика. При новом президенте - будь то осанистый Евгений Примаков или стальной Владимир Путин (последний был фаворитом президента Бориса Ельцина в конце 1999 года), или какой-нибудь другой кандидат - стиль будет более решительным и положительным. Болезни и старость делали рискованным каждое публичное появление г-на Ельцина, иногда прямо позорным.
     Президент Х будет иметь свои собственные политические идеи и выйдет на мировую арену для их продвижения. Это будет чем-то вроде шока для определяющих политику западных кругов, которые привыкли к России, выступавшей в последние годы в роли сварливой, ненадежной, но, по большому счету, не причиняющей беспокойства силы в мировых отношениях. Поскольку у России остались некоторые козыри - ядерное оружие и сила по отношению к более слабым соседям, следует ожидать жесткой торговли.
     В 2000 году проявится и другая тенденция - децентрализация внешней политики. Губернаторы, эти могущественные региональные бароны России, зачастую неприятны или некомпетентны (или обладают обоими этими качествами). Но более умные из них уже начали понимать пользу от иностранных инвестиций.
     Будет возрастать значение десятков региональных торговых представителей, уже расквартированных за рубежом. Если вы хотите иметь дело с людьми, у которых есть вес в стране, вам надо переговорить с их представителями. У регионов нет ядерного оружия, но по многим другим вопросам с ними придется все больше считаться, а с центральным правительством все меньше.
     
     ПРОДОЛЖЕНИЕ В СЛЕДУЮЩЕМ ПИСЬМЕ