рассылка Программы "Российские династии"
"ГЕНЕАЛОГИЯ ДЛЯ ВСЕХ"

Эстафету внукам передать

В годы Великой Отечественной войны эти теперь уже далеко немолодые люди были совсем маленькими детьми, и своих ушедших на фронт отцов большинство не видело и не знало. Но память о погибших героях они всегда хранят в своих сердцах, передают внукам и правнукам.

«Областная общественная организация детей погибших участников Великой Отечественной войны “Эхо” была создана в 1998 году, — рассказывает её председатель Нина Макаренко. — Своей целью ставили увековечение памяти наших отцов, погибших за Отечество, заботу о сохранении памятников, захоронений, военно-патриотическое и нравственное воспитание подрастающего поколения. В организации сегодня состоит более шести тысяч человек, создано 19 первичек, из которых десять в Новосибирске, остальные — в районах области.

За прошедшие 14 лет сделано немало. В 2003 году на территории комплекса “Монумент Славы” в Ленинском районе появился мемориал “Плакучая ивушка”, в библиотеке имени Носова в Кировском районе создан музей “Никто не забыт, ничто не забыто”. В каждом районе — в школах, музеях — есть уголки, оформленные нашими руками. Мы выпустили несколько книг воспоминаний. И, конечно, передаём эстафету памяти подрастающему поколению — постоянно встречаемся с молодёжью, учениками, нас приглашают в школы на уроки мужества, классные часы».

В канун праздников члены организации всегда собираются на торжественные мероприятия. Приглашают на них ветеранов войн и обязательно молодёжь, школьников, своих внуков и правнуков. Так было и в канун Дня защитника Отечества. В центре досуга молодёжи в Октябрьском районе прошла встреча трёх поколений.

Почётными гостями праздника стали ветераны Великой Отечественной войны Лев Михайлович Базгин и Сергей Васильевич Ивачёв. Военная биография Сергея Васильевича началась ещё в 1938 году, когда, как он рассказал, их 32-я дивизия участвовала в военном конфликте с Японией на озере Хасан. А в 1941 году она дислоцировалась уже в селе Раздольном Приморского края. «В октябре нас подняли по тревоге, все погрузились в вагоны, — воспоминает ветеран. — Два моих брата служили в соседнем батальоне, и я попросился быть вместе с ними. Со мной пошли ещё пять наших бойцов. Позже узнали, что наш батальон получил приказ оставаться на месте, ну а мы уже двигались на Запад. Не доезжая до Москвы, попали под бомбёжку. Так под свист бомб и выгрузились, заняли оборону в районе Волоколамского шоссе. Слева от нас занимала позиции Панфиловская дивизия. Винтовок не хватало — комиссар наставлял: “Кого убьют, его оружие возьмёте”, в основном были вооружены лопатами да гранатами. Защита Родины была для всех дороже жизни. Как говорили наши солдаты, сами подорвёмся, но при этом и несколько фрицев уничтожим. Погибали, но стояли насмерть. Так и остановили немца под Москвой. В боях оба моих брата погибли, а я был четырежды ранен. В последний раз очнулся в санитарном поезде. Мне рассказали, что я двое суток был без сознания. На одной из станций, а ехали мы в тыл, на соседнем пути увидел поезд до Владивостока. Пересел на него и через трое суток приехал в свою часть. В батальоне встретили с радостью: “Живой!”. А остальные мои товарищи, с кем мы уезжали под Москву, погибли».

Великая Отечественная война коснулась и семьи Александра Сурначёва: его дед погиб под Петергофом в августе 1941 года, бабушка умерла от голода в блокадном Ленинграде, а маму ребёнком вывезли из осаждённого города по Дороге жизни через Ладожское озеро. Сам он тоже воевал, но уже в мирное время — два года в Афганистане и полгода в Чечне. «В Чечне было тяжелее, потому что воевали на своей земле, — признался он. — А самое страшное на войне — терять друзей. И их дети, как и дети участников Великой Отечественной войны, тоже росли без отцов». Свои знания и опыт Александр передавал своим ученикам — готовил офицеров, преподавая в Новосибирском высшем военном командном училище. «Мои мальчишки и в Чечне воевали, и участвовали в военной операции по освобождению Южной Осетии. Свои боевые задачи хорошо выполняли, никто не погиб, было, правда, трое раненых».

«В Новосибирской области только ветеранских общественных организаций 116. Ваша — на особом счету, потому что её деятельность не подкреплена никаким законодательством, — отметила в приветственном слове к участникам встречи начальник отдела реабилитации и социальной интеграции инвалидов и людей пожилого возраста регионального министерства социального развития Людмила Высоцкая. — Некоторый пробел в этом плане заполнили областные законодатели, у нас принят, как вы знаете, областной закон, предусматривающий меры социальной поддержки гражданам, потерявшим родителей в годы Великой Отечественной войны. Ваша организация проводит большую работу, в том числе по военно-патриотическому воспитанию. Спасибо вам за то, что храните память о военном времени, о своих погибших родителях, передаёте эту эстафету молодому поколению».

 ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Валентина Александровна ЛЕЛЮК:

— Отца, он работал мастером на кожевенно-обувной фабрике, забрали на войну в 1941 году. Нас осталось трое детей — старшей сестре пять лет, мне два года и младшей — всего месяц. И больная мама. Чтобы легче было выживать, мама пригласила к нам свою сестру и папину, у них самих было по маленькой дочке. Домик маленький, всего две комнатки, как там все умещались, сейчас представить не могу. Было тяжело — наши мамы работали от темна до темна, сами заготавливали дрова, на себе их носили.

Писем от отца получали мало, но в каждом он беспокоился о детях, просил маму беречь нас, волновался, как мы без него. С весны 1943 года письма вовсе перестали приходить. Летом пришло сообщение от командира части, что Александр Андреевич Бухаров был тяжело ранен в бою и направлен в госпиталь. Только в 1947 году нам стало известно, что папа умер от ран 19 марта 1943 года и похоронен в селе Галичье Орловской области.

В год 60-летия Победы мы с мужем побывали на этой братской могиле, где покоится 480 человек. От горя и боли слёзы лились рекой. Отцу было всего 34 года.

Светлана Викторовна МЕЛЬНИЧЕНКО:

— Мой отец, Алфёров Виктор Степанович, был кадровым военным, работал до войны в штабе СибВО. Единственная наша с ним «встреча» была, когда мне было полгода. Отец тогда после ранения приходил домой. В самом начале войны он уехал на фронт. А в 1943 году мы получили похоронку, где сообщалось, что отец погиб на хуторе Сидоровка под Харьковом. Не хотелось в это верить. Мама его до 54-го года ждала, всё думала, что вернётся, такие случаи были. Но, увы…

Я возглавляю организацию «Эхо» в Ленинском районе Новосибирска. Помню, во время перерегистрации наших членов организации, бросилось в глаза, что много сибиряков погибло в первые месяцы войны — под Ленинградом, в Белоруссии, Новгородской области. Многие похоронены в братских могилах. Хорошо, что теперь есть возможность побывать на местах захоронений, на это выделяются средства. Правда, с каждым годом таких поездок становится всё меньше. Дети войны сами уже далеко не молоды.

Мне тоже очень хотелось поклониться праху отца, несколько раз посылала запрос в Украину, чтобы получить адрес следования. Но ответа так и не получила…

Настя ЗАЙЦЕВА:

— О войне, о том, что мой прадедушка воевал и не вернулся с фронта, знала с детства. Моя бабушка, Валентина Никифоровна, рассказывала, что её папа был весёлым человеком, любил петь. Он погиб в 1942 году.

Когда мне было 15 лет, мы вместе с бабушкой побывали в городе Медынь Калужской области, на месте гибели рядового Никифора Семёновича Чернова. Там находится братская могила, где захоронено 250 бойцов, погибших на подступах к Москве. Но из них известны только 32 фамилии, которые и высечены на обелиске. Остальные до сих пор числятся без вести пропавшими.

Трудно словами передать волнение, которое тогда испытала: в этих местах шли бои, гибли наши солдаты, а сегодня вокруг зелёные поля, цветы и мирная жизнь. Нас очень хорошо встретили. Было очень приятно, что местные жители чтут память о погибших, заботятся об обелиске. Кроме того, в местной школе есть музей. И он дополнится материалами и о моём прадедушке, его фотографией. На встречу кроме нас приехал ещё один сын солдата, других родственников погибших, как нам рассказали, не смогли найти.

 Мой папа тоже воевал — в Афганистане, в десантных войсках. Имеет медаль «За боевые заслуги». Сейчас я молодая мама, моему сынишке 10 месяцев. Когда он подрастёт, я обязательно расскажу ему и о войне, и о празднике 9 Мая, и о его героическом прапрадедушке, который погиб ради того, чтобы мы могли жить под мир

 Источник: http://vedomosti.sfo.ru/articles/?article=38594

Вечное приграничье

285 лет назад была учреждена Белгородская губерния

Белгородская губерния была создана 1 марта по старому стилю (13-го по новому) 1727 года указом императрицы Екатерины I. В состав губернии вошли Белгородская, Орловская и Севская провинции с городами Белгород, Брянск, Валуйки, Курск, Обоянь, Орёл, Путивль, Старый Оскол, Чугуев и другими - всего 35 городов с уездами. В пределах губернии оказались территории современных Белгородской, Курской и Орловской областей, а также части Брянской и Тульской областей России с частью Харьковской и Сумской областей Украины.

Создание Белгородской губернии было продиктовано стратегическими соображениями и направлено как на укрепление обороны южных рубежей Российского государства в опасном соседстве Крымского ханства и Турции, так и на экономическое развитие территорий, бывших в XVI-XVII веках ареной ожесточённых боёв. Выбор Белгорода в качестве военно-административной «столицы» был не случайным. Весь предшествующий период он являлся центром Белгородской оборонительной черты и Белгородского разряда (военно-административного округа).

Управление Белгородской губернией было возложено на губернаторов, а входивших в её состав провинций с уездами - на воевод. Первым белгородским губернатором стал князь Трубецкой (1668-1739), в честь которого сейчас названа одна из улиц нашего города. После Трубецкого во главе губернии стояли И.И. Бибиков, Г.И. Шаховский, И.К. Давыдов, В.В. Нарышкин, А.М. Фливерк и другие. Последним был Пётр Семёнович Свистунов (1732-1808), ставший после упразднения Белгородской губернии первым курским губернатором. Он оставил о себе память как о творческом человеке - авторе элегий, трагедий и комедий.

Главными задачами белгородского губернатора были экономические и военные. Губернатор осуществлял надзор за сбором налогов, городским хозяйством и торговлей, назначал и смещал всех должностных лиц. Губернатору были подчинены гарнизоны в городах, он назначал комендантов, осуществлял рекрутские наборы и расквартирование войск. В помощь губернатору была придана губернская канцелярия, а воеводам - аналогичные воеводские (провинциальные) канцелярии. В 1733 году в Белгороде была учреждена полиция в составе 12-ти человек (унтер-офицера, капрала, рядовых и двух канцеляристов). В эти же годы при губернской канцелярии появилась должность губернского прокурора. В 1762-1763 годах в городе существовал монетный двор, где перечеканивали старые медные монеты.

Выбор Белгорода как губернской «столицы» был связан ещё и с тем, что, начиная с 1667 года, он был центром Белгородской митрополии, а позднее - епархии. Деятельность белгородских архиереев наряду с церковными делами включала в себя развитие и укрепление образования в крае. Уже при втором белгородском митрополите Мисаиле (управлял с 1671 по 1684 год) были открыты первые школы. Под 1716 годом упоминается такое учебное заведение в Белгороде - цифирная школа. А в 1721 году трудами белгородского епископа Епифания (Тихорского) по образцу Киевской духовной академии в Белгороде учредили российскую духовную школу, преобразованную позже в Харьковский коллегиум. При архиепископе Петре (Смеличе) в Белгороде, Курске и Старом Осколе были открыты славяно-латинские школы, а белгородская семинария преобразована в гимназию. Особое место среди белгородских архиереев занимает святитель Иоасаф (Горленко), в 1911 году прославленный в лике святых.

В 1766 году в Белгороде случился крупнейший в его истории пожар, после которого были кардинально изменены планировка и внешний облика города. Вместо хаотичных кривых улочек проложили широкие улицы на европейский манер. Вокруг центральной площади было разрешено строить только каменные здания, а на окраинах хоть и деревянные, но на каменном фундаменте. Город постепенно стал приобретать тот характерный для него вид, что дошёл до нас в открытках начала ХХ века.

С присоединением к России Крыма Белгород утратил своё военно-стратегическое значение. В 1779 году губернским центром стал Курск, а Белгород вошёл в состав Курской губернии на правах уездного города. В этом качестве он просуществовал до 1928 года, затем до 1953 года был районным центром Центрально-Чернозёмной области, а далее - Курской области, и только 6 января 1954 года Белгороду возвратили статус административного центра. Как и раньше, современный Белгород - важнейший приграничный город, чьё военное значение сменилось экономическим.

Современные архивы хранят богатейший документальный пласт по истории Белгородской губернии. Основные собрания документов находятся в Москве - в Российском архиве древних актов, где хранится свыше 40 тысяч дел, посвящённых социально-экономической и политической истории Белгородского края в XVIII веке. В государственном архиве Белгородской области документальных источников тоже немало - один только фонд Белгородского городского магистрата за 1762-1809 годы насчитывает 553 дела. Кроме документов магистрата архив хранит фонды Белгородской, Валуйской, Ливенской, Корочанской и Старооскольской нижних расправ, которые разбирали уголовные и гражданские дела государственных крестьян и однодворцев. Фонд Белгородской консистории раскрывает детали церковной жизни губернии, а фонд «Церкви уездов» содержит метрические книги церквей - главные источники при составлении ставших ныне популярными родословных.

 Значительное наследие документов по истории нашего края к настоящему времени полностью не обработано и продолжает хранить свои тайны, ожидая исследователей. Тем не менее, работа по изучению истории Белгородской губернии пусть медленно, но идёт. Вышла в свет книга И.Г. Пархоменко «Белгородская губерния». Отдельных вопросов истории Белгородской губернии касались практически все белгородские краеведы: И.Г. Охрименко, А.Н. Крупенков, А.П. Никулов, К.Е. Битюгин, В.В. Овчинников… Церковная сторона жизни губернии отражена в истории Белгородской епархии (авторы протоиерей Олег Кобец, А.Н. и

 Н.Ф. Крупенковы). Государственный архив Белгородской области подготовил два издания сборников документов и материалов «Белгородская губерния. 1727-1779 гг.», а к юбилейной дате составлен «Справочник административно-территориального деления Белгородского края. Конец XVI - начало XXI вв». Богатый иллюстративный материал представлен в новом издании А.И. Лимарова и А.И. Ткаченко «Белгород. Век XVI - век XXI».

То, что нам известно о нашем прошлом - только малая часть жизни, которая бурлила здесь столетия назад.

Источник: http://izvestia.vbelgorode.ru/12.3.12-13315.html

Загляните в семейный альбом

Как-то субботним вечером, после бани , а в этот день к нам пришли дедушка с бабушкой, - мы всей семьёй сели за стол испить ароматного чайку и подвести итоги прошедшей недели. Во время этих разговоров бабушка с дедушкой всегда вставляют в свою речь что-то из воспоминаний молодости. Это весёлые шутки или забавные случаи. При этом произносят такие слова, которые сейчас «требуют перевода». Вот и в этот вечер, вставая из-за стола, дед, обращаясь к бабушке, сказал:

- Ну, что, душа моих очей, пока сила есть, не пора ли нам к своей опочиваленке идти? Мы заулыбались. Надо же, опять вспомнили «очей», «опочиваленка»!

- Чего улыбаетесь? А знаете, что это значит? – спросил дед.

- Да, знаем,-- смеясь, ответили мы, думая, что на этот раз в «переводах» не оплошаем. -- «Очей» -- глаз, а «опочивальня» -- наверное, дом.

- Эх, вы! Дом! Не дом, а спаленка.

Тут в разговор вступила бабушка и попросила «перевести» такие слова, как «чело», «ланиты», «уста». И как-то незаметно потекла наша дискуссия об образовании слов и их значениях, и сам по себе возник у нас вопрос:

- А откуда появилась наша фамилия?

- А фамилия наша принадлежит одному из древних типов русских фамилий, образованных от производных форм крестьянских имён.

Начала свой рассказ бабушка, которая любит «докапываться» до истоков старины. Деду пришлось снова сесть за стол, и они вместе стали вспоминать о своей родословной…

- Из библиографических источников, таких, как «Словарь русских личных имён» (авторы А. Е. Суперанская и др.) мы узнали, что религиозная традиция, утверждённая на Руси в Х веке с принятием христианства, обязывала при крещении называть ребёнка в честь того или иного святого, почитаемого православной церковью. К их числу относится и полное имя Герасим, которое пришло к нам из древнегреческого языка, что означало «почтенный». И вошло это имя в русский именинник почти без изменений. На Руси это крестильное имя получило широкое распространение среди представителей самых разных сословий и званий. О популярности этого имени свидетельствует и то, что в обиходной речи у него возникло множество производных, домашних форм (например, Гараско, Герась).

В XV -- XVI веках на Руси начали формироваться фамилии, основой которых становилось имя отца. Например: «Петров» означает «Петров сын», т. е. «сын Петра». Так, потомки человека, которого в прошлом именовали Герасим, получили фамилию Герасимовы, а те, кого называли Герась, стали родоначальниками Герасевых и Герасёвых. Но буква «ё» в русском языке появилась лишь в 1783 году…

Вот так появилась наша фамилия. Представители этой фамилии могут гордиться ею как памятником славянской истории, культуры и языка.

Фамилия Герасёв происходит из центральных земель русского государства и входит в число старинных русских семейных именований. В настоящее время носители этой фамилии могут жить и в других исторических областях.

Бабушка передохнула от рассказа, а мы задумались над исторической справкой. Теперь мы знали значение нашей фамилии. Но оправдали ли её наши предки? И как семья Герасёвых из центральных земель перебралась в Сибирь? И тут вступил в разговор дедушка и начал, как сказку:

- Ни в некотором царстве, а в Российском государстве, да в Сибирской стороне на Большеуковской земле (Омская область) в XIX веке в деревне Романовке поселились искатели привольных земель. Среди них были и Герасёв Игнат Михайлович с женой Еленой, прибывшие из Рязанской губернии. Игнат был рачительным хозяином. Дом построил, живностью обзавёлся, да и семья была не малая: четыре дочери и три сына. По нраву Игнат был строг, но справедлив. Женив своих сыновей и дочерей выдав замуж, не отделял их от себя, а строил на усадьбе малуху (избу). А так как хозяйство было большое, то между снохами и дочерями шёл строгий распорядок работы. Если в одну неделю одна из них занималась кухней, другая – бельём (стирала, гладила, чинила), третья – детьми и так далее, то на следующую неделю менялись работами. В обязанность мужчин входила забота о животных, заготовка дров, охота, рыбалка, шорничали, катали валенки, шили обувь и так далее. Но, несмотря на то, что взрослые дети жили в своей малухе, столоваться приходили в родительский дом.

Когда подошло время, один из сыновей, Григорий, женился на Лукерье Гордеевне Лариной. Так семья Герасёвых породнилась с семейством Лариных, которые прибыли на Сибирские земли из Тамбовской губернии.

Про Григория говорили, что он -- один из первых мужчин, который не делил мужскую работу и женскую. Мог без стеснения и воду носить, и грядки полоть, и у печи стоять. Такой дружной семьёй, славившейся своим трудолюбием, жили Герасёвы до 1930-х годов. В это время началась коллективизация. Всё, что было нажито своим трудом, ушло в колхоз. Ушёл в колхоз и Григорий, где дали ему должность бригадира. Остальные братья и сёстры со своими семьями разъехались кто в Омскую область, кто в Казахстан.

Перед войной семья Лариных переехала в Викулово. Следом за ними и молодая семья Герасёвых, у которой росли три сына.

В это время уже шла война с немецкими захватчиками. Григория как отличного охотника и лыжника по заданию военкомата отправили в Ишим, чтобы обучать молодых призывников лыжному искусству. С этими ребятами, в звании командира отряда, он и ушёл на фронт. А при защите Сталинграда погиб…

Лукерья Гордеевна как устроилась нянечкой в ясли, так оттуда и ушла на заслуженный отдых. Родители, дети которых ходили в группу Лукерьи Гордеевны, вспоминали, что благодаря пению бабы Луши их дети «мурлыкали» новые песни, а пела она замечательно.

Кроме того, она славилась как отменная пивоварка. По всей округе не было такого замечательно пива, как у неё.

Дед замолчал, видно, представил свою маму сидящей на полу в ясельной группе…

- В самом начале вы сказали, что наша фамилия означает «почтенный», почтенный -- это какой? – задали мы свой вопрос.

- А это значит – уважаемый человек. Думаю, что ваши деды оправдали свою фамилию. Один из них на пустом месте создал крепкое хозяйство, воспитал большую семью, где не было ни пьянки, ни курильщиков, ни дебоширов. Другой отдал жизнь за Родину. Да и мы с вашей бабушкой живём так, чтобы не было стыдно людям в глаза смотреть. А бабушка ваша оставила на память потомкам хорошие альбомные материалы об истории улицы, где росла, об избирательном округе, где 18 лет была депутатом, о своих учителях и учениках, о ветеранах клуба «Журавушка», которым руководила 10 лет. Теперь вот ведёт свой семейный альбом. И вам, молодым, надо продолжить писать историю рода.

- Да, -- вступает в разговор бабушка, -- недаром в песне поётся: «Чтобы вспомнить, какими мы были, загляните в семейный альбом». Писать надо, ведь прошлое требует воскрешения, чтобы не потерять связь времён. Вот и я в своё время не задумывалась над этим, поэтому очень мало знаю о своей родословной. Со слов мамы помню, что деда звали Александр Георгиевич, бабушку – Дарья Афанасьевна. Род Гилёвых идёт из д. Пестово. Сыновей не было, только три дочери: Елизавета (моя мама), Анастасия и Прасковея. Знаю, что когда Викулово «переходило из рук в руки» -- то белые, то красные -- белогвардейцы позвали деда на собрание, да тот не пошёл. Его, посчитав за противника, скрутили, вывезли за село и расстреляли. Больная бабушка осталась одна с тремя дочерьми, которым рано пришлось выйти замуж. Все сёстры были в чём-то талантливы. Как говорят в народе, из ничего могли сделать что-то. Но особенно отличалась тётя Пана: хорошо пела, плясала, была отличным рассказчиком. От тёти Дарьи у меня хранятся распятье и вазочка, которую ей подарила её мама, моя прабабушка. И был дан такой наказ: передавать это дочерям, если сохранится. Мама сохранила, передала мне, и я берегу как зеницу ока, и по наказу мамы должна передать её дочери как семейную реликвию, которой более 200 лет…

Мы долго сидели в этот вечер и вспоминали. Сколько всего интересного и необычного мы услышали о своих предках.

Если бы они могли сейчас «подняться», то Игнат Михайлович только бы от одного сына Григория увидел, сколько ветвей дал род Герасёвых: Игнат, его сын Григорий, внуки Василий, Николай, их дети Андрей, Владимир, Григорий, правнуки Пётр, Алексей, Данил. Эти ветви раскинулись в кудрявое дерево, где появились новые фамилии: Ларины, Гилёвы, Карсаковы, Громоздовы, Баевы, Борковы, Касаткины, Шпет, а эти веточки пустили и свою поросль. Это какой надо стол, чтобы посадить всех родственников?! Но главное, чтобы мы, молодые, не забывали столетние корни своего родства, помнили и сохраняли традиции предков. Спасибо им, что их добрые гены живут в нас.

Источник: http://tyumedia.ru/80869.html

«А есть такие волости, где сплошь почти раскольники...»

Сто лет назад был построен старообрядческий молельный дом в деревне Сидорово Даниловского уезда

Деревня Сидорово Даниловского района – родина наших предков – принадлежала в прошлом к приходу села Бухалова. Речка Старосёлка, поля, заросшие молодыми берёзами, а на краю деревни – полуразрушенное краснокирпичное здание механических мастерских. В детские годы мы и предположить не могли, что это сооружение напрямую связано с нашими предками. Повзрослев, мы узнали, что здесь когда-то располагалась старообрядческая молельня.

Григорий КРАСИЛЬНИКОВ, заведующий филиалом «Аббакумцево» ГЛММЗ Н. А. Некрасова «Карабиха». Алексей КРАСИЛЬНИКОВ, предприниматель.

Не секрет, что Ярославская губерния была теснейшим образом связана с расколом. Особенно много было старообрядцев в Вятской, Середской и Бухаловской волостях Даниловского уезда. Поэт Николай Некрасов, возможно, бывал в этих местах. Псевдоним его «Александр Бухалов» мог произойти от названия села Бухалова (ударение на первом слоге). В поэме «Кому на Руси жить хорошо» теме старообрядчества Николай Алексеевич уделил немало строк (одна из них послужила заголовком нашей статьи). В образе «старообряда» Кропильникова, вся жизнь которого «то воля, то острог», поэт запечатлел неустрашимого борца против властей и пропагандиста старой веры. Сотский и староста пытаются увещевать старика:

«Эй, покорись!»

 – не слушает!

Везли его в острог,

А он корил начальника

И, на телеге стоючи,

Усоловцам кричал:

– Горе вам, горе,

 пропащие головы!

Были оборваны,

 будете голы вы,

Били вас палками,

 розгами, кнутьями,

Будете биты железными

 прутьями!..

Примечательно, что слова старообрядца почти сбылись: «Пророчество строптивого Чуть в точку не сбылось». Другой герой поэмы – священник в главе «Поп» – сокрушался: «Законы прежде строгие К раскольникам смягчилися, А с ними и поповскому доходу мат пришёл». Здесь поэт имел в виду указ 1864 года, согласно которому надзор за староверами со стороны духовенства перешёл к гражданским властям, вследствие чего положение их стало значительно улучшаться.

Но всё-таки по-настоящему законы к староверам «смягчилися», если можно так сказать, значительно позднее. В 1883 году Государственный совет даровал им некоторые права по отправлению духовных треб. Раскольникам разрешили «творить общественную молитву и совершать богослужение по их обрядам как в частных домах, так равно и в особо предназначенных для сего зданиях при условии соблюдения благочиния и общественного порядка». Конечно, молельни старообрядцев тайно существовали и раньше. Правительство просто легализовало их (так легче было осуществлять контроль над ними). Всех уклонившихся от регистрации раскольнических молитвенных зданий, согласно Уложению о наказаниях уголовных и исправительных издания 1885 года, подвергали заключению в тюрьме на время от четырёх до восьми месяцев. Вот поэтому доверенный от местных старообрядцев деревни Сидорово Василий Иванович Волков в этом же году обратился в губернское правление с прошением «произвести некоторые исправления в означенной молельне». Как выяснилось, она существовала «с давних пор».

Однако, несмотря на признание органами власти старообрядческих общин, их члены под уголовные статьи попадали очень часто. В особенности «за совращение» православных в старую веру. Тот же Волков в 1887 году за крещение двух девочек крестьянина из деревни Кузнецово был приговорён к ссылке в Закавказский край, но по кассационной жалобе его в Правительствующий сенат она была заменена ему шестимесячным заключением в Даниловском тюремном замке. Хотя по документам (исповедным росписям села Бухалова или, скажем, более поздним материалам переписи 1897 года), даже члены одной семьи иногда могли значиться кто православным, кто старообрядцем. Неудивительно, что неприятности для старосты и для раскольников деревни Сидорово, несмотря на легализацию их молельного дома, только начинались. Но об этом по порядку...

В1896 году пристав 1-го стана Даниловского уезда Скульский составил донос в Ярославскую духовную консисторию «о распространении раскола в деревне Сидорово», в котором дал подробное описание старообрядческой молельни, располагавшейся в доме крестьянина Сергея Ивановича Красильникова. В этой молельне пристав насчитал 134 иконы (80 писанных по дереву и 54 медных литых), 5 аналоев, 2 стоячих и 4 висячих подсвечника, паникадило, 15 книг, 9 поминальников, 3 парчовых одежды для аналоев, множество бутылей с деревянным маслом и самодельных восковых свечей. По вышеупомянутому Уложению виновных «за устройство раскольнического скита» ожидало заключение в тюрьме от 8 до 16 месяцев. Но так как община была зарегистрирована, то затея Скульского с закрытием молельни дальнейшего хода не получила. И тогда пристав совместно с духовенством стали искать в округе «совращённых» в старую веру.

Трудно сказать, что именно подвигло в 1896 году крестьянку деревни Поплевино Анну Несмелову посетить старообрядческую молельню на первой неделе Великого поста и принять обряд примирения, который состоял в прочтении трёх молитв. Может быть, её внебрачная беременность, которую она хотела скрыть от батюшки села Бухалова. После рождения ребёнка женщина отказалась от старообрядческой веры и крестила мальчика в бухаловском храме. В «деле» фигурирует и «совратитель» Несмеловой – костромской мещанин Иван Иванович Малыгин, старик 76 лет, старообрядец поморской веры, проживавший в деревне Выгарь. Однако от дедушки, который всё отрицал, добиться чего-нибудь путного приставу не удалось, и консистория от своих претензий к старообрядцам отказалась, тем более что прокурор Ярославского окружного суда изначально не нашёл «достаточных оснований для возбуждения уголовного преследования».

Начало XX века было ознаменовано некоторыми послаблениями в отношении раскольников со стороны царского режима. В 1905 – 1906 годах вышли в свет указы, позволившие им устраивать молитвенные здания, кладбища и начальные школы. Этим воспользовались старообрядцы деревни Сидорово. Зимой 1907 года они решились на постройку каменного храма вместо ветхой деревянной молельни. Возглавил строительство староста поморской общины Аким Степанович Красильников. Активно помогали ему крестьяне Василий Сергеевич Романов, Григорий Харитонович Сорокин и Александр Корнилович Синицын. Написали прошение о разрешении строительства, подготовили план молельни. Губернские инженер В. И. Кузьмин и архитектор

И. И. Окерблом, рассмотрев документы, вынесли вердикт о несоответствии плана строительному уставу 1903 года. А именно. Каменную постройку нельзя строить рядом с ветхой деревянной. Фасад непригляден. В плане нет разреза объекта и привязки к местности.

Вскоре в строительное отделение сидоровские старообрядцы представили переработанный документ. На проекте, хранящемся в Государственном архиве Ярославской области, запечатлены два молельных зала и четыре обрядных помещения с тремя печами. В марте 1907 года проект был рассмотрен с учётом поправок и разрешён к применению. А работа уже в это время шла полным ходом. Кирпич завозили из деревни Окунево (благо хороших глин в окрестностях было много). Зимой доставляли его на санях, а по весне, когда вода была довольно высока, сплавляли на небольших плотах по речкам Точенке и Касти до села Бухалова. Недостающий кирпич брали из Старова и других деревень. Рабочих нанимать не было необходимости. Сидоровцы сами считались неплохими каменщиками и штукатурами. Строительный опыт ими был получен на отходе в Петербурге.

С некоторыми изменениями в проекте сидоровская церковь была построена в конце 1911 года и в начале 1912-го приняла прихожан. Официально храм назывался так: «Молельный дом Старопоморской веры Филипповского согласия». Фасад молельни украсил эркер из фигурного кирпича. Здесь же был и вход в неё. Над входом была сооружена невысокая, но стройная звонница с небольшой главкой. Вторая глава располагалась на шатровой крыше. В оконные проёмы были вставлены кованые витые решётки. Потолки в некоторых помещениях обрамляла незатейливая лепнина. Залы были частично расписаны.

Поскольку старообрядцы поморского толка являлись беспоповцами (то есть не имели священников, а все обряды совершал староста), то у храмов, которые они строили, отсутствовала алтарная часть. По этому поводу историк старообрядчества Ф. Е. Мельников не без юмора писал: «Но какой же может быть алтарь у беспоповцев? И действительно, на месте алтаря поморцы устроили себе комнату для совета своей общины и тут же – закусочную: стоит в стороне такого беспоповского «алтаря» большой стол, там, где должен стоять престол Бога Вышнего, на нём кипит самовар, вокруг него расставлены чашки для чая и тарелки с закусками. Какая это жестокая насмешка над антихристом! По пророческим предсказаниям, он должен уничтожать христианские алтари, разрушать святые храмы, ниспровергать святые престолы, жертвенники и самую жертву Христову уничтожать. А на самом деле это делают беспоповцы, а он, напротив, даёт разрешение на постройку христианских храмов, на устройство в них алтарей, приношение в них жертвы Иисуса Христа, если, конечно, под антихристом, по верованиям беспоповцев, подразумевать не их самих, а никонианскую власть и всех её служителей и последователей».

Кто же были такие поморцы и почему их так называли? Располагался их скит на реке Выге Олонецкого уезда, в местах проживания поморов. Основал Выговскую поморскую пустынь в 1694 году Данила Викулин. Позже в пустыни возникло течение беспоповства, у истоков которого были князья Мышецкие – братья Денисовы. Далее беспоповцы разошлись по всей стране, включая Ярославскую губернию. Разошлись они также и по нескольким идейным направлениям. Самыми радикальными из них были филипповцы (так назывались по имени основателя – стрельца Фотия Васильева – в монашестве Филиппа). Первоначально отвергали брак, категорически отказались от молитв за царя. Самосожжение было провозглашено ими наиболее верным способом очищения души от греха (из всех беспоповцев филипповцы выделялись наибольшим числом случаев, как тогда говорили, огнеопальной смерти). За непреклонность и неустрашимость в старообрядческой среде они слыли крепкими христианами.

Несмотря на годы постоянных правительственных притеснений и унижений, неукротимый дух старообрядцев не померк. Даже в советское время он не перестал существовать. До 1954 года обязанности старосты сидоровской молельни исполнял Николай Акимович Красильников. А через пять лет молельню местные власти решили переделать в механическую мастерскую. К этому времени от церковной утвари не осталось и следа. С душевной скорбью сидоровцы наблюдали уничтожение своей святыни. Тракторами с помощью тросов были опрокинуты главы храма, разрушена звонница. Внутри были снесены некоторые стены. В восточной стене была проделана брешь с воротами для заезда техники...

В1990-е годы колхоз захирел. Мастерская быстро заросла и стала разрушаться. Рухнула крыша, обрушилась полностью восточная стена. Но на входе с запада ещё красуется сводчатый фасад из фигурного кирпича, внутри кое-где осталась лепнина. Укоризненно смотрит теперь на полупустую деревню заросшая и разрушенная молельня.

А нам вспоминается детство. Вдоль речки деревянные избы. Бабушка зовёт домой ужинать. В лучах солнца алеет бывшая молельня. Солнце уходит. Но детство, кажется, никогда не кончится. И в этом ощущении его бесконечности, наверное, и состояла тогда маленькая частица душевного тепла и радости. Вот так редкие мгновения человеческого счастья, запечатлённые памятью, соприкоснулись в нашей жизни с историей рода и ушедшей эпохой.

Источник: http://www.sevkray.ru/news/9/59433/

О чем бы Вы хотели прочитать в следующих номерах нашей рассылки?
Ведущий рассылки: Андрей Конопелько