«Стремление к равенству мужчин и женщин (вполне законное в социальном плане) способно расстроить нашу сексуальную жизнь», – уверена психоаналитик Катрин Блан. Отрицая различия между полами, мы лишаемся главного двигателя влечения – осознания нашей непохожести. Психоаналитик и сексолог Катрин Блан консультирует пары, которые обеспокоены уменьшением сексуального желания. Она автор нескольких книг, документального фильма «XY» и телепередач, которые еженедельно идут на французском телевидении.

Psychologies: Вы говорите, что равенство полов может иметь и кое-какие неблагоприятные последствия…

Катрин Блан: Нас постоянно призывают рассматривать мужчин и женщин по одним и тем же критериям. Но это невозможно: женщина не может воспринимать мир как мужчина, а мужчина – как женщина! Каждый из нас начинает познавать мир с изучения своего тела. Конечно, между мальчиком и девочкой есть много общего, но есть и важное различие – физические признаки пола. И это различие мы ощущаем прежде всего телесно – интеллект здесь ни при чем. Открытие своей половой «особости» определяет наше поведение. Оно приводит к осознанию того, кто мы такие, и, соответственно, к необходимости отказаться от того, чем мы не являемся. Это болезненный отказ... в особенности – для женщин.

Psychologies: Почему этот отказ труднее переживают женщины?

К. Б.: Потому что женские половые органы не видны. В фантазиях маленькой девочки возникает образ «отверстия», «раны», «шрама». Появляется сомнение в том, что она сама сможет заполнить эту полость, что она обладает неким «объектом», достойным интереса. Лишенная пениса и той власти, которая связана с ним в нашем бессознательном, она ощущает себя обесцененной, чувствует свою «неполноценность». Позднее некоторые женщины, вооружившись силой своей женственности, станут завоевывать мужчин. Через своего партнера они бессознательно будут стремиться «возместить» отсутствие мужского начала и ощутить свою власть над мужчиной через желание, которое они вызывают у него. Другие же, отрицая фантазию о кастрации, станут стремиться к власти, которой в обществе обладают мужчины и в которой эти женщины видят проявление мужественности. Стараясь поступать и вести себя в точности как мужчины, они словно доказывают, что ничем не отличаются от них, а значит, должны быть признаны наравне с ними. Эти женщины болезненно переживают столкновение с действительностью, когда та заставляет их вспомнить о своей женской сущности.

Psychologies: Если женщина вдохновляется мужской моделью поведения в обществе, не превращается ли она в мужчину в своей любовной жизни?

К. Б.: Женщины никогда не превращаются в мужчин – ни в своей любовной жизни, ни в социальной! Они лишь пытаются убедить в этом себя и других. И чем сильнее укоренилась в их психике такая модель, чем больше бессознательное воспринимает ее как необходимую, тем труднее женщине раскрыться, реализовать свою женственность и наслаждаться ею. Это касается как власти в обществе (которая не является привилегией мужчин) и законных свобод, так и сексуальности. В результате женщины начинают грустить. Осложняются их отношения с мужчинами – ведь те дают им понять, что они не принадлежат к мужскому полу и что они, мужчины, в таком качестве их не желают. Или же что мужчин привлекают в женщинах именно те качества, которые они пытаются в себе подавить!

Psychologies: Вы слышите это от женщин, которые приходят к вам на консультацию?

К. Б.: Да, многие мои пациентки растеряны и смущены таким своим «раздвоенным» положением. Они хорошо понимают желания своего тела, но при этом продолжают действовать и общаться так, словно они мужчины. Как будто если они будут вести себя по-другому, то распишутся в собственной слабости. Однако их тело настойчиво просит мужских прикосновений, их плоть жаждет проникновения. Они страдают не только от непонимания окружающих, но и оттого, что сами не понимают себя. С другой стороны, мужчина, для того чтобы овладеть женщиной, должен осмелиться пожелать ее достаточно сильно, властно и уверенно. Ему нужно почувствовать свою законную власть, а не вступать с женщиной в бесконечный поединок. Одни мужчины принимают брошенный вызов и в ответ демонстрируют удвоенную мужественность и даже агрессивность. Другие отказываются от борьбы, потому что предпочитают поддерживать добрые, доверительные отношения, – и в результате их поведение представляется недостаточно мужественным. Так что страдают и мужчины, и женщины – они никак не могут встретиться, не могут спокойно и полноправно получить наслаждение от себя и от другого.

Psychologies: Таким образом, наше влечение питается сексуальным различием?

К. Б.: В сущности, оно питается желанием восполнить ту неудовлетворенность, которую впервые каждый из нас ощутил в самом раннем детстве, лишь появившись на свет. Тогда удовлетворить эту смутную потребность помог сосательный рефлекс. Позднее, когда ребенок учится ходить и горд своими успехами, ему необходимы внимание и поддержка взрослых – их одобряющий взгляд помогает им расти, выстраивать себя и судить о собственной ценности. Чем яснее человек осознает, кто он такой, тем более свободным он становится, тем более четко очерчивает собственные границы. И наступает момент, когда он вынужден отказаться от бессознательной фантазии о своем всемогуществе. Признать это психологически очень непросто. Но именно осознание того, что мы не всемогущи, рождает в нас любопытство, интерес к другому человеку. Благодаря другим мы оцениваем собственные силы, общение с ними обогащает нас. В личной истории каждого человека желание близости может обернуться радостным предвкушением нового или, наоборот, тревогой и чувством пустоты. Некоторые не могут признать факт своей уникальности, своего отличия от других людей. И наоборот. Они словно окружают себя собственными отражениями, что искажает их взгляд на себя и других. Тот, кто стремится видеть в другом человеке лишь повторение себя, сводит его к собственной проекции или же отрицает свою сущность и не может вполне быть собой. Равенство гасит желание. В сексуальности нет ни равенства, ни единообразия.

Psychologies: А почему в семейной паре равенство невозможно?

К. Б.: Потому что равенства не существует! Откуда вообще берется это требование равных прав? По сути это притязание на власть – как если бы женский пол был в подчинении у мужского и от этого страдал. Конечно, в истории полно примеров несправедливости (в обществе, в семье, в профессиональной жизни) по отношению к женщинам, но это говорит в первую очередь о бессознательных страхах. А именно – о страхе мужчины перед женской способностью получать наслаждение и рожать детей; о страхе женщины отпугнуть мужчину, которого она страстно желает... Сегодня наши отношения более уравновешены, в них больше справедливости. Но страхи, разумеется, по-прежнему сопутствуют им и способны смутить чувства каждого и каждой. Но и мужчины, и женщины всегда обладали собственной, уникальной для каждого пола властью, которая никак не имеет целью ни притеснение партнера, ни отрицание его сущности. Наши сексуальные отношения и сексуальные фантазии – не что иное, как игры во власть: власть получить или дать наслаждение другому, власть исцелять, вдохновлять, контролировать, обладать, отдаваться… Таким образом, счастливая сексуальность складывается из множества сочетаний сил господства и подчинения – и в этом нет ни злого умысла, ни принуждения. Если же между партнерами нет доверия, если один из них или оба скованы собственными страхами – сексуальность пары развивается по жесткой, словно застывшей схеме, проявляется ограниченно и однообразно. И тогда один из партнеров ощущает себя униженным, отвергнутым, подчиненным.

Psychologies: Но какую роль в этом властном поединке играет наше желание?

К. Б.: Естественное, ясное желание отражает нашу силу. Напротив, обеспокоенное, тревожное – говорит о нашем ощущении бессилия. Отсутствие желания также может говорить о бессилии или, напротив, подчеркивать власть над партнером: когда один, оставляя другого ни с чем, причиняет ему страдание. Сексуальная холодность может скрывать и желание, которое пугает нас тем, что кажется слишком сильным, а потому опасным. Равновесие в паре держится на постоянно меняющемся соотношении сил, среди которых ведущей зачастую становится неутоленное желание. Каждая пара строится на базе желаний и страхов обоих. И даже трудности, с которыми сталкиваются партнеры, в определенной мере укрепляют их отношения. Так что во многих случаях отсутствие желания вовсе не обязательно говорит о том, что двое недостаточно любят друг друга.

журнал Psychologies