Как построить отношения в семье, где есть дети от первого брака

стория первая:

Мира с мамой жили без папы уже четыре года, когда в их жизни появился Виктор Данилович. Папа погиб, когда Мире было три. Она его почти не помнила, но отлично знала по веселым и светлым фотографиям. В раннем детстве очень любила, уютно устроившись с мамой на широком диване, попросить: расскажи про папу! Мама охотно рассказывала. По маминым рассказам получалось, что папа был шумный, веселый, душа компании. Любил петь и танцевать. Мира и сама такая — надо думать, в папу пошла, потому что мама тихая и спокойная, ни танцевать буги-вуги, ни кидаться подушками, ни прыгать на диване особо не любит.

Виктор Данилович тоже тихий. Говорит ровно, красиво, заканчивает все предложения и все объясняет. Привык, наверное, на работе: он в вузе студентам преподает.

Он и Мире все объясняет тоже тихо и внятно. «Понимаешь, девочка, мы с твоей мамой устаем на работе, с чем ты, будучи уже вполне разумным существом, безусловно должна считаться. Поэтому твои крики, прыжки и прочие проявления витальности должны быть существенно ограничены по сравнению с наличным уровнем. Возможно, ты полагаешь, что твое громкое пение услаждает наш слух. Уверяю тебя, это не так…»

И вот так сколько угодно, каждый день, совершенно не уставая.

И однажды Мира заорала во всю мочь своей «луженой» (как выражался Виктор Данилович) глотки:

— Ненавижу вас! Ненавижу! Мой папа был хороший и добрый, а вы мерзкий и жестокий! Убирайтесь отсюда! И не приходите никогда!

Мама обомлела:

— Мирочка! Что ты говоришь?! Как ты можешь?! И почему? Ведь Виктор Данилович ни разу тебе дурного слова не сказал, ни разу тебя даже не наказал.

— Милая, подобное совершенно недопустимо, — сказал Виктор Данилович. — Если ты хочешь, чтобы мы в дальнейшем жили одной семьей, ты безусловно должна сейчас что-то предпринять.

Но что?

История вторая:

Дарина с мужем развелись, когда Павлику было два с половиной. Муж и отец на их горизонте больше не появлялся, а Дарина с сыном жила со своими родителями, бабушкой и дедушкой Павлика. Сама Дарина склонна была бы придерживаться в воспитании сына достаточно строгих правил, но бабушка с дедушкой портили ей всю картину. Она скажет: «Довольно телевизора», — а дедушка подождет немножко и включит опять. Она запретит Павлику конфеты до ужина — глядь, а у него из кармана бумажка торчит, бабушка внука пожалела.

Но жили в целом нормально. А потом Дарина встретила молодого (моложе ее на три года) человека по имени Стас. Стас достраивал ипотечную квартиру, и они решили пока жить с Дариниными родителями — те были не против.

Отношения Стаса с Павликом вроде бы сложились: они вместе играли, иногда даже могли сходить погулять или в кино. Стас попытался было встроиться и в процесс воспитания Павлика (Дарина была очень не против), но бабушка и дедушка попросту не обратили на это никакого внимания и гнули свою линию.

Потом квартира достроилась, молодые люди переехали и стали жить отдельно. Здесь Стас был хозяином и с молчаливого одобрения Дарины повел себя решительнее. «Настоящий мужчина должен то, это и еще вот это… — веско транслировал он Павлику. — И он никогда не должен…» Откуда у него взялся этот образ «настоящего мужчины»? Трудно сказать, потому что сам Стас рос без отца. Но, может быть, он смотрел вестерны и «Люди в черном»?

Отношения с пасынком портились стремительно. Стас пытался давить, Дарина до какой-то степени терпела, потом кидалась на защиту сына. Павлик некоторое время плакал, хамил и метался, а потом, видимо, внутренне сформулировал цель: вернуться к бабушке с дедушкой. И попросту прекратил отношения с отчимом. Не здоровался утром и не говорил «спокойной ночи». Если накрывал на стол, клал ложку и вилку себе и матери, но не клал — Стасу.

Стас жаловался Дарине: «Ты пойми, я в свой дом боюсь своих же друзей позвать. Они же сразу увидят, что этот сопляк меня ни в грош не ставит, мне просто стыдно».

Отношения Дарины и Стаса на грани разрыва. И самое страшное, что она понимает: тут где-то ее вина, но, если они со Стасом сейчас расстанутся, она никогда не простит этого сыну, то есть и эти отношения никогда не будут прежними.

* * *

В чем же ошибки Дарины и матери Миры? Может быть, им просто попались «не те» мужчины? Или «не те» дети?

Разумеется, нет. Первое, что нужно понять: в этих историях нет «злодеев». Здесь нет «плохо воспитанных детей» «плохих, нечутких мужчин» или «плохих бабушек и дедушек». Здесь элементарная, исправляемая, но гораздо легче профилактируемая (потому я и пишу этот пост) ошибка.

Женщина выходит замуж. Или вариант лайт: принимает решение о совместном проживании с любимым человеком. Но у женщины есть ребенок. Понятно, что мужчина об этом знает. И понимает, что нужно будет строить с этим ребенком отношения. Какие?

Вот здесь женщина и обязана ему помочь. Обстоятельства бывают разные. Женщина знает их все (особенности ее избранника, особенности ребенка, предыдущая история его воспитания и взаимоотношений с родным отцом, если таковые были, бабушки и дедушки и их роль в воспитании, воспитательный стиль самой матери и т. д. и т. п.), мужчина — лишь незначительную часть и очень поверхностно. Все это взвесив, женщина (и именно она: это ее ребенок и ее ответственность) предлагает стратегию.

В самом общем виде их всего три.

Первая: я хочу, чтобы мы сразу воспитывали этого ребенка вместе, так, как если бы ты был его кровным отцом. Ты — полноправный член системы и участник процесса. В воспитании я поддерживаю тебя, ты — меня, мы всегда выступаем единым фронтом.

В каком случае это предложение оправданно и конструктивно? Если ребенок еще очень маленький, если родного отца в его жизни давно нет и/или не было вообще. Если в характере и биографии мужчины нет ничего, что, по мнению женщины, могло бы привести ситуацию в «воспитательный тупик» (например ирреальная концепция «настоящего мужчины» у молодого безотцовщины-Стаса). Если это брак, и все участники верят, что эти отношения «навсегда, пока смерть не разлучит нас».

Принявший это предложение (он может и отказаться) мужчина сразу понимает все свои права и уровень ответственности и действует в соответствии. А женщина, как и обещала, всецело поддерживает его.

Вторая стратегия:

Женщина говорит: в идеале я бы хотела, чтобы было как в первой стратегии. Но мы все живые люди со своей историей и со своими тараканами, и только практика покажет, «как пойдет». Поэтому сейчас будем действовать так. Живем вместе. Я воспитываю ребенка, как привыкла за предыдущие годы. Ты наблюдаешь, пытаешься выстроить с ним отношения, и мне (и только мне!) говоришь, что тебе нравится и что не нравится. В ребенке, в моей «мамской» стратегии, в моих с ним взаимоотношениях. Предлагаешь свои варианты. Я что-то приму и постараюсь опробовать и исправить, что-то отвергну и объясню тебе причину. Если со временем нам удастся найти компромиссы по большинству вопросов, перейдем к первой стратегии, то есть я передам тебе половину полномочий, сообщу об этом ребенку и буду всемерно поддерживать твои воспитательные усилия.

Здесь мужчина на некоторое время становится внимательным наблюдателем и приобретает совещательный голос. Ему все понятно, его слышат, и рано или поздно компромисс обычно находится (согласитесь, было бы очень разумно, если бы Виктор Данилович рассказывал о том, что его не устраивает, не «супервитальной» Мире, а ее матери).

Третья стратегия:

Женщина говорит: это мой ребенок и он привык жить в той системе, которую я для него выстроила. Это моя сфера и моя ответственность. Ты можешь наладить с ним дружеские отношения. Обучай его (если он согласится) чему угодно. Любые совместные развлечения и досуг только приветствуются. Если у вас получится, буду очень рада. Но собственно воспитание, контроль, наказания — это мое. Если у нас будут общие дети, мы будем воспитывать их по совершенно другому принципу — совместно.

Эта стратегия разумна в случае, если ребенок уже подросток. Если воспитательные стратегии женщины и мужчины отличаются кардинально (она склонна все разрешать и советоваться, он — запрещать и контролировать, или наоборот). Если это не первая на памяти ребенка попытка матери устроить свою личную жизнь. Если женщина не очень уверена в надежности этих отношений.

Любая из представленных и четко озвученных женщиной стратегий очень облегчает положение входящего в сложившуюся систему мужчины. Он понимает, чего от него ждут, что ему делать и как давать обратную связь. И на начальных этапах формирования новой системы это может оказаться критически важным для самого ее существования.

Катерина Мурашова