Знаете, для меня это пока открытый вопрос — «Что такое „любить себя“ и с чем это едят?»

Эпиграф к этой записи мне прислали подписчики в социальных сетях:

«Себя любить надо. Но себя — изначально задуманного». Петр Мамонов

Мне тут незваные бродячие психоаналитики написали в личные сообщения, что я-де не люблю себя. Ну я и призадумалась. Мне кажется, что это ключевой вопрос, который разводит психологию и религию в разные углы ринга.

Священное Писание не содержит постулатов о любви к себе в современном смысле этого словосочетания. Слова Возлюби ближнего твоего, как самого себя, которые в последнее время модно трактовать, как подспудный совет любить себя, поскольку, если себя не любишь, то как ты полюбишь ближнего? Такая вот казуистика, почище подсчета количества ангелов на кончике иглы.

Как говаривал незабвенный Серёжа-пастушок, так-то оно так, да трошечки не так. Весь корпус Священного Писания — это поиск ответа на вопрос, кто есть человек, почему он и прекрасен, и отвратителен, но, самое главное — зачем он живет.

Слова о том, что ближнего надо возлюбить, как самого себя, скорее отсылают нас к естественному базовому свойству психически здорового человека, к инстинкту самосохранения, к тому, что мы сами себе вреда не хотим. В таком понимании эта заповедь легко транспонируется на все остальные новозаветные постулаты, да и на ветхозаветные тоже.

Самая близкая по смыслу заповедь заповеди «возлюби ближнего своего, как самого себя» дана нам Христом в его нагорной проповеди: Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки (Мф 7:12).

Когда современные толкователи заводят речь о том, что себя надо любить, они слишком уж модернизируют контекст, имея, видимо, в виду, что современный человек часто бывает недоволен собой, унывает, депрессует, выгорает, подвергается воздействию буллеров, абьюзеров и газлайтеров, и мало себя ценит.

Вряд ли люди времён Писания в массе своей выгорали и страдали от депрессии. Трудно предаваться сплину, если не решены вопросы выживания. Шестьдесят оттенков уныния начинаешь различать только во времена, когда еду не надо возделывать, вспахивая поле — ее приносит курьер «самоката» и ты можешь потратить освободившееся время на более скрупулезное исследование собственного внутреннего мира.

Таким образом, эти толкователи вливаются в ряды современных гуру, ведущих свою паству дебрями полного религиозного одичания, которым достаточно провозгласить «полюбите себя», чтобы моментально обрасти аудиторией из подавленных пользователей социальных сетей.

Но, собственно, христианам себя не любить невозможно. Каждый мало-мальски осведомлённый человек, относящийся к нашей конфессии, знает, что он

создан по образу и подобию Божию; является Его любимым чадом, до такой степени любимым, что и волос с головы этого человека не упадёт не по воле Бога; и за меня, тебя и всех остальных была Богом принесена величайшая жертва — Его возлюбленный сын и наш Учитель Благий. Так что если христианин — реально христианин, не в смысле «Отче наш знаешь? Горилку пьешь? — истинно христианская душа», а в смысле читал Евангелие и осмысленно участвует в таинствах, то он не может не относиться к себе, к своей жизни и личности уважительно, благоговейно и с любовью. Именно поэтому мы бережём основу нашей личности, нашу душу. Воспитываем ее, ограждаемых от греха и неправды.

И вот тут начинается торг между православной аскетикой и психологией, требующий учета личных особенностей каждого отдельного человека. Должен ли человек терпеть от других людей? Имеет ли право православный блогер банить хейтеров, или, наоборот, он должен их плодить на своей страничке, и благодарить их за то, что они смиряют его гордыню?

Должна ли невестка воспитывать своих детей так, как считает нужным, или должна учитывать мнение свекрови? Должны ли мы почитать родителей, если они нас обижали в детстве? Должен ли зять терпеливо и уважительно слушать замечания тещи? Должна ли жена смиряться перед мужем, если он груб? Монаха в монастыре игумен смиряет — это полезно, или игумен — токсичный человек, и надо все бросить и спасать себя от такого спасения?

На все эти вопросы ответ психолога, скорее всего, будет отличаться от ответа священника.

Нам кажется очень гуманным слоган «Прими и полюби себя таким, какой ты есть», но он совершенно предугадан в христианской идее о благодарности Богу за все, а значит и за себя, такого, какой ты есть.

Просто идея «люби и принимай себя» даёт человеку возможность не быть достигатором и не заниматься самоедством, тогда как идея благодарности Богу шире и перспективнее, поскольку предлагает человеку развиваться в сторону святости, обнадеживая бесчисленными примерами личного покаяния самых разных людей. Взять например, хоть Савла, идущего по дороге в Дамаск с целью убивать христиан, или Марию, одержимую блудом, плывущую на корабле с паломниками.

Господь не только принимает нас любыми, он открывает нам путь к святости из любой точки нашей жизни, стоит нам опомниться и раскаяться.

Идея любви к себе в современном контексте, к сожалению, не приемлет идеи покаяния. Покаяние низведено до чувства вины и смешано с с ним. Покаяние считается чем-то травмирующим и унизительным, а не спасительным и освобождающим.

То есть, поп-любовь к себе — это финал, то, к чему надо прийти и в чем следует счастливо барахтаться под медитативную музыку и запах индийских благовоний.

А христианская любовь к себе, это начало того самого узкого пути, это осознание собственной значимости в глазах Божьих, это старт на пути к самопознанию и очищению от того, что разрушает и является погибельным, приближающим аду.

Так же современное понимание любви к себе исключает самопожертвование и исповедание своего мировоззрения даже до смерти. Оно связано с понятием «зона комфорта» и всякое крестоношение, всякая Голгофа в контексте современной любви к себе — это дурь и дикость.

С христианской точки зрения терпеливое крестоношение, покаяние, утеснение себя и есть любовь к себе, то есть, к своей бессмертной душе.

Так что, мне кажется, что посвятив себя семье, рождению детей, молитве и покаянию, а также творчеству во славу Христа, я именно люблю себя, а не унижаю и не уничтожаю.

Там, где психология будет входить в противоречие с доктриной христианского спасения, где она будет толкать меня к эгоизму, непрощению близких, равнодушию, себялюбию и гордыне, я ее немножечко приторможу.

Да, наверное, сложно я написала, но я очень рассчитываю на понимание, и, надеюсь, что вы перестанете спамить мне личку рекомендациями любить себя.

Мне же надо сначала и перво-наперво Бога любить всей душой и всем сердцем.

Вот такие дела, братья и сестры. Простите, если что.

Светлана ЗАЙЦЕВА