От публичного к личному: появление частной жизни и история интимности

История феномена приватности в человеческом обществе богата и необъятна. В разных регионах мира стремление наших пращуров к уединению развивалось своим путем, и про каждый путь можно написать не одну книгу. Наиболее подробно проследить, как зарождались приватность и интимность, удобнее всего на примере Западной Европы: сохранилось множество источников, в том числе литературных, которые описывают отношения людей.

Слова «приватный» (от лат. privatus — «частный») и «интимный» (лат. intimus — «сокровенный, внутренний») сейчас в основном используют имея в виду сексуальный подтекст. Однако такое значение у них было не всегда.

Стремление к уединению и интимности можно назвать одной из наших базовых потребностей. Нельзя говорить, что это биологическое начало: у животных оно не наблюдается; но, скорее всего, тяга к приватности появляется на самой заре человечества. Однако долгое время предпосылок к развитию интимности не возникало. Секс не мог стать приватным, поскольку являлся простой потребностью человека. Это был так называемый аполлоновский тип любви — когда нет каких-либо ограничений или табу на половой акт, а само слово, его называющее, не имеет никакой позитивной или негативной окраски.

Не только соитие, но и купание, роды — все эти занятия не были чем-то личным и сокровенным.

В Западной Европе так продолжалось почти до XVI века, но переход, разумеется, не был мгновенным. Считается даже, что окончательно приватные отношения закрепились лишь 150 лет назад. Сотни и тысячи предпосылок вели к формированию тех представлений о сексе, которых мы придерживаемся в современном мире.

Далеко в прошлом, когда древние люди еще жили в племенах, их интимные отношения не отличались от поведения животных. Хотя раскопки показывают, что уже у неандертальцев жилища иногда разделялись на различные помещения, но все спали вместе вокруг костров, и занимались сексом тоже все вместе. Кстати, моногамия также достаточно новое приобретение: генетики считают, что отношения с одним и тем же партнером закрепились около 18 тысяч лет назад. До этого главную роль в выборе «второй половинки» играла конкуренция и отбор — женщины выбирали наиболее подходящего отца для своих детей по его качествам.

Много позже, в античной истории, аполлоновский тип любви все еще сохранялся: древние римляне так же легко относились к теме отношений. Их семьи были большими, с отцом во главе. Взрослые сыновья могли покинуть дом, но могли и остаться под родительским кровом со своими детьми и женой. Дома, как правило, представляли собой одно большое помещение. Браки закреплялись устным договором. Однако это не мешало римлянам иметь множество внебрачных жен, а также «обмениваться» спутницами жизни: иногда они за деньги уступали другим своих суженых, способных выносить ребенка.

До нас дошли бани, которые римляне строили по всей своей империи: огромные бассейны, термы, парные, раздевалки, комнаты для отдыха и массажа. Разумеется, люди там ходили нагими, причем поначалу было три разных помещения — для мужчин, женщин и рабов. В I столетии нашей эры все больше распространяются общие бани (однако с отдельными — мужским и женским — входами). Просуществовали они недолго, уже к концу столетия император Адриан вновь восстанавливает принцип «мальчики направо, девочки налево» и осуждает падение нравов в римских банях. Он же вводит гендерное разделение среди зрителей в театрах: женщины то не допускались вовсе, то находились в другом помещении.

Несмотря на то что к сексу относятся вполне спокойно, возникает особый вид получения удовольствия — проституция. Она была легальной и законной, однако женщин, работавших в публичных домах, осуждали даже их постоянные посетители. В древних Помпеях обнаружено более тридцати помещений, которые использовали для проституции, — так называемых лупанариев (от лат. lupa — «волчица», прозвище жриц любви). Открыто рекламировать такого рода учреждения было не принято, тем не менее туда вели указатели в виде полового члена, вырубленные прямо в камне. Публичные дома были разделены на небольшие комнаты без окон и со слабым освещением. Это уже признак зарождающейся приватности и интимности. Несмотря на то что римляне жили в домах с одной комнатой, в лупанариях они предпочитали заниматься сексом без свидетелей.

В XII веке под влиянием церкви начинает поощряться уединение. Монахи считали, что страшен не только грех, но и мысли о нем, потому полагалось больше времени проводить наедине с собой, в размышлениях о добродетели. Впервые появляются уединенные молитвы, чтение (читать про себя научились еще в IV столетии, но с XII века такой вид досуга практикуют целые ордены монахов). Из церкви склонность к уединению приходит и в светскую сферу: медленно, но верно люди все больше времени начинают проводить в одиночестве или же внутри семьи. «Общий» образ жизни постепенно отходит на второй план, появляются зачатки «частности».

В XIV веке в Западной Европе бушует эпидемия «черной смерти» и уносит более 60 миллионов жизней. Казалось бы, как болезнь может влиять на отношения людей? Одной из причин высокой смертности называют совместный сон: люди все еще спят целыми семьями в одной постели (так теплее и не нужно покупать дополнительную мебель) и быстрее заражаются. Появляется новшество — раздельные кровати, сначала в госпиталях, а затем и в обычных домах. Как же до этого люди занимались сексом, если они проводили ночь в одних кроватях с детьми? Очень просто: они даже не задумывались о том, что это «взрослый процесс».

Дети спали или не спали, но точно знали, что их не в капусте нашли, и это считалось нормой. Понятия интимности процесса в ту пору просто-напросто не было, родители удовлетворяли свои сексуальные потребности так же естественно, как и потребности в еде или сне.

Переломным моментом в отношении к сексу можно назвать период между XVI и XVII веками. В это время в культуре появляется такое новое понятие, как неприкосновенность личной жизни.

Этому способствовало множество факторов — развитие общества не только в социальном плане, но и, как ни странно, в экономическом. К XVII веку дешевеют строительные материалы, в домах появляются внутренние стены, разделение на несколько комнат и спальни — не кровать, стоящая в углу, а целое помещение. Взрослые пары начали уединяться в отдельных комнатах, и, вероятно, это положило начало сексу как «взрослому занятию».

Кстати, в высших слоях спальни всегда были местом встреч или собраний. Известно, что в покоях Людовика XIV каждое утро проходила церемония пробуждения короля, на которую допускались самые важные вельможи. Да, средневековые кровати славились своими плотными пологами, но предназначались они не для создания интимной обстановки (ведь у знати почти всегда неподалеку находились вездесущие слуги), а лишь для защиты от сквозняков, гуляющих в каменных комнатах. Итак, судя по всему, лишь к XVIII веку в Западной Европе состоялся переход от потребительского отношения к сексу как орудию размножения к его романтизации.

Интересно, что именно в это время повсеместно появляются свидания. До сей поры браки организовывались родителями или родственниками, супруги порой даже не были знакомы друг с другом. Более того, в книге «Искусство придворной любви» (XII век) говорится, что «истинной любви не может быть места между мужем и женой».

Тем не менее существовали тайные внебрачные встречи между мужчинами и женщинами, которые, возможно, и явились прообразом свиданий. Сколько же лет потребовалось, чтобы они, вместе со знакомством как таковым, стали обязательным «атрибутом» брака? Вероятно, распространение подобная практика получила лишь в XX веке (если говорить именно о Европе). Наступила эпоха сексуальной свободы, и люди начали действительно по своему желанию выходить замуж и знакомиться перед браком.

Кстати, интересно, что обязательный аксессуар свиданий — поцелуй — старше и самих свиданий, и вообще романтических отношений. Скорее всего, он-то как раз имеет биологическую природу.

Впервые поцелуй упомянут в ведическом санскритском тексте, 3500 лет назад. Определенного слова для описания процесса там нет, но упоминается человек, «выпивающий влагу губ» у рабыни. В текстах Древней Греции и Рима также находятся отсылки к поцелуям.

Чарлз Дарвин, автор всем известной теории эволюции, интересовался не только происхождением видов, но и поведением человека. Он пытался понять, одинаковы ли паттерны (как поведенческие, так и связанные со сферой эмоций) у народов, которые живут в абсолютно разных условиях. Среди прочего внимание Дарвина привлекли и поцелуи. В 1872 году в книжке «Выражение эмоций у людей и животных» он описал более 150 их видов и разграничил «поцелуи в губы» и другие проявления «поцелуйного поведения».

Дарвин отметил, что в качестве поцелуя могут использоваться трение носов или щек, поглаживание рук, груди, живота и даже удары по лицу.

Исследователь считал, что такие взаимодействия отражают наше инстинктивное желание получить удовольствие от контакта с любимым человеком, то есть стремление целоваться — врожденное. Разумеется, есть много критиков такой теории, но она выглядит достаточно правдоподобной. Антрополог Бронислав Малиновский в 1929 году описал довольно необычный аналог поцелуев: на островах Тробриан в Новой Гвинее любовники откусывают ресницы друг друга во время интима и оргазма. «Я так и не смог понять чувственную ценность этой ласки», — недоумевал он.

Судя по всему, поцелуи или другое подобное поведение появилось независимо от социально-культурного развития человека. Однако были времена, когда и лобзания практически пропали из жизни любовников. Более 500 лет, с момента падения Римской империи до XI века, прикосновения губ использовали как знак уважения/подчинения: вассалы целовали одежду или руки сюзеренов, священники могли одарить «святым поцелуем» прихожан.

В наши дни смысл приватности снова меняется. Неизвестно, что будет с ней через пару столетий. Отношение к интимной сфере может стать еще более трепетным — или, наоборот, она исчезнет как явление, как будто и не было ее в предыдущие несколько тысяч лет, а люди даже и не заметят, что из их жизни что-то пропало.

Ульяна Точило