Вышел обзор мнений экспертов по поводу личности прорицательницы Ванги, интерес к которой вновь поднялся после выхода по Первому каналу фильма «Вангелия». Однако вещи, очевидные для воцерковлённых людей, далеко не всегда с лёгкостью принимаются людьми внецерковными. У зрителей фильма существует своя, в общем то, понятная логика: как вообще можно называть колдуньей или сатанисткой человека с такой доброй и чистой душой? И даже если Ванга стала невольным, неосознанным орудием в руках нечистых сил — как такое допустил Бог?

В самом деле, в фильме, снятом в соответствии с официальной биографией Ванги, есть моменты, которые заставляют невольно сочувствовать ей даже знакомого с христианством зрителя. Представьте себе: малолетнюю девочку уносит смерч. Она теряет зрение. Попадает в дом слепых, где встречает настоящую любовь. Всё идёт к свадьбе — но тут приходит письмо от отца, и он вызывает дочь домой, где юной слепой Ванге приходится ухаживать за маленькими братьями и сёстрами, шить до рассвета, жить в нищете — и ещё помогать людям из-за неизвестно откуда посетившего её дара. Чем не биография для святой? И в Бога она верила, и в храм ходила.

Кстати, доброту Ванги не отрицает и протоиерей Ангел Ангелов — настоятель храма Святой Софии (София, Болгария). В частности, в своём интервью он заявляет: «Я убежден, что Ванга осталась бы доброй женщиной, всячески, как только могла, помогавшей людям войти в Церковь, если бы не эта ее неестественная популярность и чрезмерный интерес к ней со стороны тогдашней власти». И, конечно, возникает вопрос — как же так получается?

Я не рискую ответить на этот конкретный вопрос — в том, что касается Ванги. Никто со стороны не может узнать всю сложность внутреннего устроения другого человека и его отношений с Богом, мы позволяем себе судить лишь по внешним проявлениям и по плодам. Но с явлением одержимости как таковым мне в жизни однажды приходилось сталкиваться. И — вот удивительно — у предельно чистого, предельно невинного человека.

Вообще, одержимость в узком смысле слова — явление крайне редкое. Один раз я видела, как явно не совсем психически здоровая девочка общалась с Герингом (да-да, тем самым Германом Герингом из Третьего рейха). Мне тоже показалось, что она явно одержима, но один образованный монах мне впоследствии пояснил, что шизофрения, хоть и может быть вызвана оккультными практиками, не всегда сопровождается непосредственным бесообщением, и может быть проявлением уже больных, но собственных фантазий разума. И потому, помимо церковных средств, здесь необходимо медикаментозное лечение у специалиста. Осторожный был монах, рассудительный.

Но классическая одержимость — это явление иного порядка. В отличие от свободного выбора общения с «Герингом», она чаще всего полностью подавляет волю человека. Одержимый человек чаще всего не помнит того, что творил под влиянием бесов. В обычной жизни он может вести себя вполне прилично, а главное — по результатам обследований врачей такие люди часто оказываются вполне здоровыми. Одержимость — это когда бесовская воля полностью подавляет собой человеческую. Можно рассуждать, по каким причинам попущено человеку такое состояние, но следует признать, что контролировать беса в таком состоянии человек не может. Я видела нечто подобное всего однажды.

В апреле 2009-го года актриса и автор-исполнитель православных песен Светлана Копылова пригласила меня на Пасху в восстанавливающийся храм в селе Липовка — в усадьбе «царского» поэта Бехтеева. Туда, кстати, ездила в последний год жизни и ныне покойная певица Валентина Толкунова. Служили тогда в вагончике рядом с храмом, ещё не готовом для проведения служб. Прихожане подобрались самые разные: простые люди, ратующие за возрождение храма из Липецка, Воронежа и других городов. Шла Страстная седмица, службы были каждый день, и не по одной. Мы ходили на все службы, и мне, признаюсь, не особо ревностной по части богослужений, тоже пришлось «не отрываться от коллектива», за что я сейчас «коллективу» очень благодарна.

В числе прочих прихожан на этих службах были мама с дочкой. Девочка — сущий ангелочек. Ещё несовершеннолетняя, но искренне верующая, удивительно добрая, отзывчивая, никогда не отказывала в помощи, занималась украшением вагончика к праздничной службе, и вообще все не могли нарадоваться ею. И каждую службу, как по часам, как только начиналось чтение Евангелия, эта удивительная крошка в прямом смысле слова отключалась. Падала в самый настоящий обморок (притом, без притворства — если её не подхватить вовремя, падала очень даже сильно) — и не приходила в себя до окончания службы.

По словам плачущей мамы, врачи ничего не могли сделать. Психических или физических отклонений у ребёнка не выявлено. Никаких «Герингов», никаких оккультных практик. Ни в чём эта девочка не выражала желания общаться с потусторонним миром. Более того, ходила в Церковь, исповедовалась, причащалась. И чётко отключалась на каждой службе именно при чтении Евангелия — ни раньше, ни позже. Дозваться, достучаться, разбудить её было невозможно. Ни оклики, ни пощёчины, ни вода в лицо — ничего не помогало. И лишь после окончания службы она медленно приходила в себя — и ничегошеньки не помнила о своём обмороке.

С девочкой чаще всего прямо в храме сидела я — опять же, скажу честно, не из великого милосердия (хотя девушку было жаль до боли), а ещё и потому, что уставала стоять на долгих службах. И навсегда запомнила эти пустые, ничего не выражающие распахнутые глаза. Девочка лежала у меня на коленях, как мёртвая, смотрела застывшим взглядом, и зрачки её не реагировали на свет. Для меня — человека без малейшего мистического опыта (слава Богу, ни откровений, ни сверхъестественных чудес, ни оккультного опыта в жизни не было) — это было поистине жуткое зрелище. Помню, пыталась тихонько молиться за неё Иисусовой молитвой, и тогда девочка чуть шевелилась, и казалось, что подлинная её суть, замученная и страдающая, тоже тянется к молитве, пытается прорваться сквозь безжалостную пелену в сознании — и не может.

Всё ещё не веря со своим юридическим скептицизмом в очевидность происходящего, я однажды сделала опасный эксперимент, которого, возможно, не следовало делать. В детстве, когда и я, и мои друзья были абсолютными атеистами, мы смотрели «Секретные материалы», и лично меня очень впечатлил образ одного отрицательного героя — Алекса Крайчека. Конечно, Алекс был для нас лишь художественным образом, а не реальным существом, но мы для простоты стали обозначать именно этим именем зло как таковое, считая это лишь творческой персонализацией зла.

И вот на одной из таких служб, сидя с той девочкой, я беззвучно позвала её: «Алекс». Понятно, что девочка не только понятия не имела, какое значение скрывается для меня за этим именем, но и расслышать его не могла. Тем не менее, если на своё собственное имя она не откликалась, то здесь воспрянула и, не приходя в сознание, обернулась. Вот здесь мне стало по-настоящему страшно. Лежит у меня на коленях под видом девочки непонятное существо, и ещё отзывается! Безумно, невероятно, невозможно — но факт. И я бы ещё решила, что мне всё это снится, но ведь полон храм свидетелей!

После серьёзного разговора с её мамой выяснилось, что в детстве ребёнок тяжело болел, и мать таскала его по всем мыслимым и немыслимым экстрасенсам, и те проводили с девочкой различные обряды. После этого ребёнок поправился, и до тех пор, пока семья не воцерковилась, проблем с девочкой не было. Мама в былых грехах каялась, как могла, но ничего не помогало. Настоятель храма, отец Аристарх, тоже оказался батюшкой осторожным и рассудительным, и памятуя о том, что на отчитки требуется официальное церковное благословение, никаких отчиток не проводил, только молился постоянно за эту девочку, исповедовал её и причащал. А девочка от Церкви не отворачивалась, со стоическим усердием ходила на службы, и всё повторялось вновь: читали Евангелие, мы уже стояли на подхвате, она падала, мама плакала, батюшка молился.

Закончилась эта история неожиданно и хорошо. Просто так, чудом, Божьей милостью. Наступила пасхальная ночь, и, охваченные торжеством о воскресшем Христе, мы даже забыли, что к моменту чтения Евангелия надо стоять на подхвате. Но это и не понадобилось. Сияющая неземной радостью девочка отстояла службу до конца, даже не покачнувшись. Наваждение прошло. Господь вознаградил девочку и её мать за терпение и верность.

К чему я вспомнила эту историю? Да к тому, что одержимость вполне себе может сочетаться с человеческой добротой. Более того, в первоначальном контакте девочки с бесами виновата была даже не она сама, а её мать. Ребёнок терпел страдания невинно. Однако у духовных законов есть вполне реальные последствия: бесообщение может привести к одержимости. Да, в христианстве нет закона кармы, и Господь волен Своим вмешательством эти последствия остановить. Это и есть чудо — божественное вмешательство в естественный ход вещей. С Вангой же ситуация была ещё хуже, чем с этой девочкой. Она сама, лично приняла первый же бесовский помысел, не отвергла его, не попробовала с ним бороться. Неудивительно, что к концу её жизни одержимость прослеживалась всё сильнее: начинались трансы, говорение чужим голосом и т. д.

Теперь второй вопрос: допустим, Ванга была религиозно неграмотна и понятия не имела о том, что её видения — не от Бога. Она не знала, что с ними нужно бороться, она обманулась по невежеству и искренне хотела помогать людям. Почему же Господь попустил ей страдать за неведение?

На этот вопрос ответить ещё сложнее, чем на предыдущий, и всё же попробую поделиться опытом из своей практики. Несколько лет назад я занималась помощью пострадавшим от различных религиозных мошенников, и тоже задавалась именно этим вопросом: ведь люди не виноваты, что их обманули. А если их втянули так глубоко, что они уже не в силах критически переосмыслить ситуацию? Как же Господь будет судить тех, у кого не было свободного выбора?

И, чем больше общалась с людьми, тем больше приходила к выводу: не может милостивый Господь, создавший человека свободным, и за его свободную возможность соединения с Ним взошедший на крест, позволить, чтобы один человек напрочь отнял у другого внутреннюю свободу. И не бывает такого «контролирования сознания», которое подобную свободу напрочь затмило бы. Господь всё равно в какой-то момент жизни (а то и не единожды) даёт человеку возможность осознания правды — а значит, и выбора. Все люди, выходившие из тех или иных сект, признавались мне, что в какой-то момент ранее уже были близки к такому решению, уже сомневались, совесть им подсказывала что-то — но они сознательно закрыли глаза на свои сомнения.

Это осознание, как правило, так и происходит: через неприятие каких-то особых жестокостей, через скорби — свои или близких, через догматические сомнения, через собственные ощущения или чужие слова. И вот здесь уже возникает вопрос, как поведёт себя человек: решит честным образом искать правду и самому исследовать то, что его насторожило, или отметёт очевидное, потому что жить в заблуждении для него удобнее и привычнее, да и гордость не позволяет уже признать свои ошибки.

Конечно, даже вера в то, что Господь посылает такое осознание, не оправдывает негативного отношения к заблуждающимся по принципу: «сами виноваты». Не нам знать Божий промысл — вполне возможно, что встреченному нами человеку такое осознание ещё не пришло, или что прийти оно должно как раз через нас, и от нас зависит, сможем ли мы убедить другого.

Мы не знаем, были ли у Ванги моменты, когда Господь открывал ей пагубность её дара. Последователи предсказательницы ничего не пишут об этом, поскольку и сами в силу своей духовной слепоты не смогли бы отследить подобный момент. Но мне хочется верить, что милосердный Господь наверняка не раз и не два посылал Ванге возможности одуматься: через обличающих её священников (надо полагать, более достойных, чем изображённый в сериале), через те мучения, которые вызывало в ней общение с духами, иными неведомыми нам путями.

Но Ванга, какой мы видим её в старости, уже, пожалуй, и не способна была одуматься. Если в начале своего жизненного пути Вангелия — это бедная слепая девушка, не понимающая до конца, что с ней происходит, то «баба Ванга» — это уже гордая, известная, обеспеченная, уверенная в своей избранности прорицательница. Да, так бывает — гордыня оказывается сильнее доброты, а гордый человек признать свои ошибки уже не способен.

И это не значит, что мне не жаль Вангу. Мне жалко — вполне себе по-человечески жалко сериальную девочку из дома слепых. Жалко живущую в трудах и нищете девушку из болгарской деревни. Жалко мучимую бесами, ослеплённую своей одержимостью старуху, так и не пришедшую перед смертью к покаянию. Но ещё более мне жаль её обманутых лёгким обещанием чуда последователей. Мне жаль зрителей сериала — тех, кто, в отличие от Ванги, ещё жив, ещё может критически переосмыслить увиденное и выбрать самому. И ради них, собственно, я и написала эту статью — о том, что доброта, к сожалению, не исключает одержимости, а альтруизм не исключает гордыни. Ни одно человеческое качество не является спасительным само по себе, и это не повод для грусти. Это — повод радоваться тому, что когда-то, чтобы нас спасти, на земле воплотился Христос.

Ксения Кириллова