Более двух сотен лет росла могущественная Британская империя – крупнейшее когда-либо существовавшее государство за всю историю человечества. С колониями на всех континентах. К тридцатым годам XX века чопорные англичане контролировали четвёртую часть земной суши, а общая численность населения империи составляла полмиллиарда человек. О такой статистике амбициозные правители других государств даже грезить побаивались. А сами британцы гордо называли себя жителями империи, над которой никогда не заходит солнце.

Процесс деколонизации растянулся на несколько десятилетий. На карте мира возникают десятки новых государств, вышедших из-под контроля Великобритании. Напрасно отстаивала «железная» Маргарет Тэтчер права англичан на владение самой важной и населённой колонией по имени Гонконг. Торжественная церемония передачи суверенитета над городом в руки Китайской Республики, состоявшаяся в 1997 году, стала для многих, в том числе для участвовавшего в ней принца Чарльза, «концом Империи». Мир махал платочком великой эпохе. Англичане, попрощавшись с «ароматной гаванью», отчаливали к Нормандским островам, а известный журнал «Форчун» (Fortune) рисовал страшную картину гонконгского будущего.

По мнению респектабельного американского издания, жизнь без чуткого британского контроля сулила азиатскому острову одни проблемы: китайские коммунисты подомнут под себя местную администрацию, английский язык будет вытеснен путунхуа, иностранные бизнесмены убегут на Запад, сверкая пятками, а все валютные операции окажутся вне закона. Иными словами, Гонконг совершит удивительное путешествие во времени – лет эдак на 150 назад.

Но не тут-то было. Бурный экономический рост в бывшей британской колонии стал решающим доводом для всего китайского руководства в пользу развития рыночных отношений в Поднебесной. Случилось так, что именно «хвост» в лице крошечного Гонконга начал вилять «собакой», превратившись в главные инвестиционные ворота Китая.

Нисколько не оправдались и опасения по поводу выветривания британского духа. Вся жизнь на острове Сянган (кстати, сами гонконгцы редко называют свой город на китайский манер) регулируется, как и прежде, британским общим правом. После ухода британцев с местных купюр, конечно, убрали профиль Елизаветы II, но и китайские правители на них не появились. В Гонконге – своя валюта, привязанная к валюте США. Здесь правит бал гонконгский доллар, белые воротнички, высотные офисные центры и прочие атрибуты развитого капитализма.

Все улицы сохранили верность названиям, данным колонизаторами: Голливуд-роуд (Hollywood Road), Веллингтон-стрит (Wellington Street), Линдхерст-террас (Lyndhurst Terrace), Гарден-роуд (Garden Road). И вряд ли свободолюбивые гонконгцы когда-нибудь позволят дать своим улицам имена Цзян Цземиня или Мао Цзэдуна. Не для того они усиленно строили капитализм на отдельно взятом острове в Южно-Китайском море.

Всё так же в почёте британская система образования и здравоохранения. Последняя, между прочим, считается чуть ли не лучшей в мире, и жители материкового Китая, мечтающие прорваться в гонконгские больницы, знают это не понаслышке. Современные технологии, высококвалифицированные специалисты, западные стандарты качества и комфорта.

Последствия британского владычества обнаруживаются в Гонконге во всём. Здесь можно объясняться на приличном английском даже с водителями такси и уличными торговцами. И нет никаких поводов утверждать, что в обозримом будущем путунхуа полностью вытеснит язык Диккенса и Шекспира. Треть населения города владеет английским в совершенстве. Им положено. Они – винтики гонконгского капитализма. А без свободного общения на международном уровне крепкая островная экономика быстро пойдёт ко дну – таковы жесткие правила финансового мира.

Чтобы уяснить степень влияния англичан на жизненный уклад Гонконга, совершенно необязательно прорываться в местные школы, больницы и офисы крупных международных компаний. И даже талант Шерлока Холмса будет излишним – в спешке покидая город, англичане просто-напросто забыли замести следы своего длительного пребывания. Не исключено, что они и не собирались этого делать, решив расстаться с жемчужиной короны красиво и безболезненно. И теперь вещественные доказательства прошлого всплывают буквально на каждом шагу.

Поднявшись на знаменитый пик, названный в честь королевы Виктории, туристы имеют возможность встретиться с Элвисом Пресли, Анджелиной Джоли, Брэдом Питтом и участниками легендарной британской группы «Битлз». Это не розыгрыш, а самый настоящий музей восковых фигур мадам Тюссо – почти такой же, как в туманном Лондоне.

Городской пейзаж ещё красноречивей свидетельствует о длительной связи с далёкой Англией. Местные пивные гордо именуются пабами. По атмосфере и оформлению они действительно напоминают британские аналоги: стойки из морёного дуба, атрибутика английских футбольных клубов, старинные гравюры на стенах, неизменная игра в дартс и пинта как основная единица измерения ячменного напитка. Само пиво, впрочем, варится здесь же, в Гонконге, на заводах, принадлежащих крупным европейским компаниям «Форстер», «Карлсберг» и «Хайнекен» – совсем не английские марки. Но главное здесь – атмосфера, а не содержание.

У дверей лучших гонконгских отелей, по старой колониальной традиции, дежурят колоритные швейцары-сикхи в тюрбанах и золотых ливреях. Местные полицейские носят щеголеватую, ладно скроенную форму британского образца, с наплечными шнурами и характерными кожаными портупеями, совсем не похожую на мешковатую одежду стражей порядка в материковом Китае. И не удивляйтесь, если полисмены типичной азиатской внешности представятся вам на чистом английском, как Джон, Генри или Чарльз. Среди гонконгцев довольно много христиан, которые при китайских фамилиях носят британские имена и при яркой восточной внешности ходят в католические и англиканские церкви, чтут Рождество, Пасху и Страстную пятницу.

Особая любовь гонконгцев к собакам, гольфу, крикету и футболу – ещё одна часть британского наследия. Вечерние скачки на местном ипподроме - ныне одно из любимых развлечений горожан - были неведомы на Востоке до появления англичан. Теперь это событие городского масштаба, неизменно попадающее в список главных новостей прессы и телевидения.

В уличный пейзаж удачно вписываются старенькие двухэтажные трамваи, которые ездили по городу ещё до строительства небоскрёбов и шикарных офисных центров. Маршрутные автобусы, тоже двухэтажные, ловко лавируют по улицам Натан-роуд и Темпа-стрит, мимо сверкающих витрин европеизированного восточного мегаполиса. Движение машин и городского транспорта, как не сложно догадаться, левостороннее – в точности, как в Англии. А вот пешеходы передвигаются по правой стороне, как и во всём цивилизованном мире. В итоге получается забавное двустороннее движение. Оно проявляется не только на дорогах и тротуарах.

В глобальном смысле, весь Гонконг движется в диаметрально противоположных направлениях. Колониальное прошлое тянет налево, тысячелетние традиции – направо. Но гонконгцам не привыкать. Их жизнь лишь внешне напоминает Европу. Стоит заглянуть за фасад ресторанов, ночных клубов и шикарных бутиков, как на поверхность хлынет настоящий Восток, живущий в душе каждого гонконгца.

Посетители острова Сянган наивно полагают, что здесь не место древним обычаям и проявлениям культуры, уходящим корнями в седую древность. Архитектура города, действительно, не оставляет сомнений в том, что дух космополитизма не чужд гонконгцам, питающимся гамбургерами из «Макдональдса» и блокбастерами из Голливуда. Да и принципы фэн-шуй, скрупулёзно соблюдаемые в повседневной жизни, уже давно не кажутся сугубо китайским достоянием.

Обманчивость первого впечатления становится очевидной на узких гонконгских улочках, удалённых от блестящих витрин и завораживающих рекламных билбордах. Здесь и происходит знакомство с традиционным Китаем, нетронутым коммунистическим правлением. В старейшем в городе винном магазине «Чеонг Юэн» (Cheong Yuen) продают вкуснейшее рисовое вино, приготовленное по старинным правилам и рецептам. В искусном лабиринте Художественного музея Гонконгского университета проводят чайную церемонию в окружении лучших образцов китайского искусства.

На тротуарах тёмных переулков жарят и парят рыбу, лангустов, креветок и прочую морскую живность. Непривычный запах китайской пищи сочетается с ароматами трав из высокогорных районов Тибета и благовоний, доносящихся из конфуцианских храмов. А в крошечных магазинах, владельцы которых уже основательно позабыли язык бывших колонизаторов, выставлены далеко не европейские товары.

В районе Мид-Левелс, к которому ведёт самый длинный в мире эскалатор, находятся десятки удивительных лавок с поминальными подношениями. Наберитесь смелости и загляните в один из них. Это отнюдь не выставка траурных повязок и венков, а чудесный способ убедиться в том, что вековые традиции ещё не изжили себя в городе небоскрёбов. Китайцы считают, что усопшему на том свете понадобятся его любимые вещи, и есть лишь один способ отправить ему посылку: всё, что сгорает в огне, тут же возрождается в потустороннем мире. Когда-то сжигали настоящие деньги и ценные предметы, теперь, из практических соображений, – бумажные копии.

В лавках района Мид-Левелс можно найти макеты всего на свете: диванов, машин, яхт, футбольных полей, телевизоров, шампанского, чизбургеров. При необходимости можно заказать любой экзотический предмет. В крайнем случае – передать копию золотого слитка или немного денег. Они продаются в пачках или мешках, на которых указано, что купюры выпущены специальным небесным банком. Для гонконгцев это важная часть древних традиций, для туристов – забавный сувенир.

Пытаться вычислить точное процентное соотношение Запада и Востока в жизни рядовых гонконгцев – дело крайне неблагодарное. Сами они давно перестали улавливать разницу между традиционными забегаловками «ча чаньтан» и американскими «Старбаксами», а "Кока-Колой" и английским пивом с удовольствием запивают жареный рис, восточные пельмени и «ананасовые» пирожки. Так и стоит Гонконг с широко расставленными конечностями: одной ногой уже в Европе, другой – всё еще в таинственной Азии.

Автор статьи: Булавинова Мария