— Елена, как давно у вас появилась эта квартира в центре Питера?
— Три года назад, но все это время я ее отделывала. Мне помогали дизайнер и мой друг, заслуженный строитель России, но без ложной скромности скажу: ремонт я полностью сделала сама. За любым винтиком и гайкой лично ездила в магазин, подбирала каждую мелочь. И то еще не все готово: не могу найти простые черные стулья для столовой и тумбу под телевизор. Повсюду продается мебель в «эрмитажном» стиле — «дорого и богато». А я люблю хай-тек, четкие линии, неброские цвета. Как говорится, «квадратиш, практиш, гут». Я считаю, что обстановка в квартире — полное отражение человеческого характера. У меня дома все должно быть гладко, просто, закрыто, убрано внутрь. Снаружи ничего не должно оставаться, за редким исключением. Разве что цветы, фотографии, книги… Внутренний мир должен быть богаче, чем то, что снаружи!
Елена Ваенга: «Личная жизнь у меня очень сложная»
— А почему вы выбрали именно эту квартиру?
— Ниже этажом живет дядя Ваня — так я называю Ивана Матвиенко (продюсер певицы. — Прим. ред.). Теперь мы с Матвиенко шутим, что осталось только лестницу прорубить, чтобы ходить друг к другу в гости. Может, однажды так и поступим… Даже елки у нас в этом году были «родственные». Моя вся в белых и красных шарах — «для девочек», а дяде Ване я и Виктория (администратор певицы. — Прим. ред.) нарядили елку в синих тонах — «для мальчика». Еще в квартире дяди Вани развешаны картины, которые он сам пишет. Недавно закончил полотно с лошадью. И назвал ее Ваенгой! Как говорится, «с любимыми не расставайтесь»…
— То есть вы по-прежнему друг для друга не чужие?
— Наши отношения настолько непростые, что объяснить в двух словах не получится. Сколько про нас выдумывали! В том числе и развод, хотя мы официально вообще не были расписаны. Признаюсь, сложный душевный момент в связи с Иваном я еще не пережила, поэтому самым разумным будет промолчать. Скажу только, что во всех проблемах с мужчинами я наполовину виновата сама. Не вижу собственных ошибок, хотя готова поучать других. Некоторые подруги своих мужей пилят-пилят денно и нощно, а потом плачут горькими слезами: что же я этому паразиту сделала, что он меня бросил с пятью детьми и ушел к другой? А мой грех — это ор и крик. Если я возмущена, то срываюсь, и ничто меня не остановит. В отличие от женщин, которые десять лет пилят сук, на котором сидят, я рублю один раз, но навсегда. Но я никогда смертельно не обижу человека, которого люблю. Скажем так, никогда нож в спину не воткну. Я вам его десять раз покажу и предупрежу, что у меня нож в руке. И растолкую, почему я его взяла. Но если не поможет — придется применить оружие. Либо положить его на стол и сказать: «Вы не достойны того, чтобы я вас ударила». Говорят, что я железная леди с жестким характером.
Еще меня называют воинствующим христианином. Действительно, я очень резка и бескомпромиссна в вопросах веры, Родины, родителей и семейных традиционных устоев моей национальности. Пожалуй, в моем характере преобладают качества, обычно свойственные мужчинам. Все дело в папином воспитании. Мое детство прошло по четкому расписанию. Это у девочки-то! Я сейчас своего сына в такой ситуации даже вообразить не могу. Время было распределено по минутам, расписание лежало на столе под стеклом. В шесть утра подъем, пробежка в любую погоду, по возвращении — душ, завтрак, школа, обед, уборка, уроки, музыкалка, художка или горные лыжи. Только во время болезни я могла бездельничать, а в остальном мои «не хочу» или «не могу» никого не волновали. Проштрафилась? Пылесосишь квартиру или моешь посуду вне очереди. В чем-то отличилась? Молодец, значит, не будешь пылесосить и мыть посуду вне очереди. Да, это похоже на армию, но я папе очень благодарна за суровое воспитание. Ванечке родители такого не устраивают, но, с другой стороны, ему еще полтора годика. Моя мама, очень верующий человек, берет внука в церковь, причащает его. Пока малыш не понимает, как надо креститься, но смотрит на бабушку и тоже старательно касается пальчиком лба и плеч. Бабушка целует икону, и он тянется. Очень грустно, что у меня самой на это времени не хватает, но что же делать, если я единственный кормилец? И мне еще повезло, а представьте, каково женщинам, которые троих в одиночку поднимают, пашут в четыре смены на заводе? Всем хочется быть аристократами с миллиардами на счетах, чтобы мама и папа постоянно сидели дома, а 25 детей были накормлены, одеты и выучены. Но в моей ситуации остается либо слезы лить, либо работать сутками! Поэтому я не решаюсь взять малыша из детдома, хотя такие мысли посещают часто. Но усыновить ребенка и спихнуть его на бабушку с дедушкой — что же это такое? Надо сначала нынешнюю ситуацию наладить.
— Кстати, а почему в вашей квартире нет детской?
— Потому что сын живет с бабушкой и дедушкой. У Вани там отличная комната. Новое жилье он знает как «мамин офис». У меня и самой в детстве так же было. Когда папа — еще во Вьюжном — начал заниматься бизнесом, он практически переселился в соседнюю квартиру. И через балкон переходил домой на обед, потом возвращался обратно в свой «офис» и работал. Видимо, дети повторяют своих родителей. Но я надеюсь, что когда Иван немного подрастет, будет жить со мной. А сейчас сын вообще на Кипре, куда я его отправила зимовать вместе с моими родителями. Знаете, я обнаружила, что Кипр — это остров русских. Потому что там множество наших женщин с колясками: мам, бабушек, сестер, гувернанток. Бытует мнение, что поехать на Кипр на зиму — страшно дорого, но это не так. Даже сейчас шутка в Интернете появилась: посчитала, сколько стоит одеть ребенка на зиму, и решила, что дешевле будет отправить его в Таиланд. Я знаю, очень многие люди сдают свою квартиру в Москве или в Питере и на эти деньги снимают дом в теплых странах, причем еще и на жизнь остается. Конечно, я переживала: как же так, Ванечка далеко, в другой стране, без мамы. Корила себя, даже плакала ночами первое время. Но в конце декабря приехала их навестить: мы с моей мамой купались в море, а сынок сидел на берегу в одних плавочках и перебирал камешки. И у меня от сердца отлегло, ведь такие условия с зимним Петербургом не сравнишь! «Ты, сынок, купайся дальше с бабушкой и дедушкой, а мама полетела в Новосибирск — вкалывать!» — сказала я ему на прощание.
— А с собой на гастроли ребенка взять не получается?
— Иногда получается. Вот скоро я поеду на гастроли в Израиль, так Ваня и родители отправятся со мной. Но в основном до весны они пробудут на Кипре, в гостях у моей подруги Инны. Она давно обосновалась там с семьей и в этом году предложила моим родителям с Ванечкой у нее погостить. Бабушка и дедушка ни на шаг от Вани не отходят, строго следят за режимом питания и сна. Мой папа сам варит внуку супы: картошка, морковка, цветная капуста, иногда рыба. И никаких концентратов или консервов! Я безмерно ему благодарна, ведь он, как и моя мама, в Ване буквально растворился. Конечно, отцу хочется расслабиться, в кафе сходить или просто кружку пива на пляже выпить, но он себе такого не позволяет. Я прилетаю: «Пап, мам, давайте в ресторан вечером пойдем!» А мне в ответ: «Ни в коем случае, Ванюша ровно в час должен лечь спать, а до этого еще куча дел». До отбоя ребенок может хоть на голове стоять, но в кровать — точно по расписанию. И я даже не пытаюсь эту систему как-то нарушить, потому что пока у сына только два начальника — бабушка и дедушка, которые с ним возятся, играют, кормят, читают сказки, поют колыбельные. Особенно — бабушка. Надо слышать, как сын произносит: «Баба». Не «мама», не «папа», не «деда», именно бабушка — самый главный человек для него. Они жить не могут друг без друга, даже спать Ваня предпочитает не в моей, а в бабулиной комнате. Хоть она ему каждый день и повторяет: «Ваня, мама и папа тебя очень любят, и только они — самые важные люди в жизни!»
— А вам самой не хотелось остаться с сыном на море?
— Я бы и рада провести всю зиму с семьей у моря, но работа не отпускает. Приезжала к ним перед Новым годом, чтобы вместе встретить Рождество — 25 декабря, как принято на Кипре. Всем привезла отличные подарки: постельное белье из Иваново, сливочное масло из Вологды, а еще целый чемодан елочных игрушек. Я обожаю наряжать елку, живую, пушистую… Елочных базаров по городу много, и торговцы, не успевая распродавать все деревья, часто просто выбрасывают лишние. А у меня сердце кровью обливается от такого варварства! Собирала брошенные елки и раздавала всем подряд. К водителю своему пристала: «Елку поставили? Как так, искусственную?! Вот вам живая, наряжайте для ребенка!» Что уж говорить о том, как я расстаралась для первой в Ваниной жизни елки. Я собрала двадцать деревянных кукол ручной работы, в национальных костюмах, еще Баба-Яга, Дед Мороз, Снегурочка. Искала эти украшения по всей России: и в Иваново, и в Переславле-Залесском, и в Костроме, причем стоили они совсем недорого, в среднем по 200 рублей за штуку. А на кипрской рождественской ярмарке я купила ему красноносого оленя Рудольфа — главного в упряжке Санта-Клауса.
Хотела купить еще ворох подарков, но на остальное не хватило денег. Дело в том, что я отправилась на рынок с банковской картой, а там принимают только наличные, которых у меня — четыре евро. Хочу глинтвейн попробовать, что-то купить, протягиваю везде свою карточку, а продавцы только качают головой. Подхожу к комнате ужасов, спрашиваю, сколько стоит. Мне говорят: «Четыре евро. Наличными». Извините, говорю, для меня это слишком дорого. И ушла. Я потом друзьям рассказывала, мы так смеялись! Дожила, четыре евро мне — дорого... Наконец я добрела до рядов с игрушками, и среди них был Рудольф. Олененок оказался тяжелым, потому что лапки набиты песком и весят килограмма полтора, но он мне понравился чрезвычайно. Почти без надежды протягиваю свою карточку, и продавец согласно кивает: «Давайте!» Так и ушла с ярмарки без глинтвейна, зато с Рудольфом. Поставила с вечера игрушку под дверью Ваниной комнаты, утром просыпаюсь и слышу: цок-цок-цок по всему дому. Сын нашел подарок и волоком таскает его за собой, по полу лапы бьются. Теперь они с оленем неразлучны.
— А вы, стало быть, вернулись к трудовым будням...
— С Кипра я улетела сразу в Новосибирск на концерт, потом домой, в Питер, — готовиться к Новому году. Я собиралась отмечать праздник со своей любимой бабушкой — Надеждой Георгиевной, вдовой контр-адмирала Северного флота. Как и всякая жена офицера, она ездила за ним по всему Советскому Союзу. Рассказывала: «Лена, в Прибалтике мы жили в деревянном доме. На полу стоит люлька, в которой сопит твоя мама, а я ногу с кровати боюсь вниз поставить, потому что там крысы бегают. А ведь они и в детскую кроватку забраться могут!» По сей день, собираясь со мной в ресторан, бабушка на ночь накручивает бигуди, а без помады даже в магазин не выходит. В этом наше отличие: она — настоящая леди, а я о себе такого сказать не могу. Бабушка постоянно поучает то меня, то маму: «Причешись! Нельзя такой лохматой ходить!» Еще бабушка — винодел со стажем, и от хорошего вина не откажется даже в свои 88 лет.
Так вот, мне очень хотелось посидеть в новогоднюю ночь с бабулей, ведь для нее это особенно важно. Даже на Кипре я загадала желание местному Санта-Клаусу: «Миленький, сделай так, чтобы под бой курантов я сидела дома с моей Надеждой Георгиевной!» Потом рассказала эту историю в передаче «Вечерний Ургант», и Ваня в шутку обратился к зрителям: «Ваенгу на свои корпоративы не приглашайте!» Нет, все равно позвонили и предложили концерт, причем очень далеко от Санкт-Петербурга. Казалось бы, откажись и сиди дома! Но родители и сама бабушка не позволили. Папа, человек старой закалки, строго меня отчитал: «Видно, ты плохо не жила! Забыла, как это, когда гастролей нет и на концерты не приглашают? А сейчас ты популярна, так что можно взбрыкнуть? Мол, не хочу петь, хочу оливье и елку? Ты семью обеспечиваешь, так что, донечка, встала и отправилась на работу!» И бабушка добавила: «Лена, вместе мы можем и первого числа посидеть. В 88 лет мне твой оливье и шампанское в полночь уже не нужны!» В аэропорту я чуть ли не хныкала! Таможенница, проверяя мой паспорт, улыбнулась: «Вам повезло, в этом году очень мало артистов на праздники работает». А я едва не взмолилась: «Вот и меня не пускайте, оставьте дома!» Но в итоге я рада, что поехала на тот концерт, потому что на сцене всегда хорошо, я занимаюсь любимым делом. Да и вернулась я уже 1 января в десять утра и сразу отправилась за покупками со своим директором. Посмотрела на цены и признала: да, хорошо, что я поработала.
— Насколько для вас вообще важны деньги?
— Не подумайте, что деньги — это главное и ради них я от всего откажусь. Просто я с детства знала, что такое «надо». «Хочу или не хочу, — объясняли мама с папой, — будешь говорить мужу, когда замуж выйдешь. А пока у тебя есть только обязанности».
— А как вы отдыхаете?
— Я люблю смотреть фильмы ужасов. Это абсолютно мой жанр! А вот мелодрамы переношу с трудом. Трогательный финал — и у меня глаза на мокром месте. Может, это оттого, что я пытаюсь эти истории как-то на себя примерить? Ведь личная жизнь у меня сложная, очень сложная, и популярность сыграла со мной злую шутку. Недавно ужинала в ресторане с мужчиной, так пять человек подошли за автографами, а какая-то женщина весь вечер снимала меня на телефон из-за соседнего столика. Естественно, после этого мой друг сказал: «Я с тобой больше никуда не пойду, это безумие!» Спасибо вам, незнакомая женщина, за испорченные отношения!
— Вы не из тех артистов, что охотно раздают автографы?
— Я никогда не откажу в автографе людям на улице, в магазине, но зачем приставать за ужином, когда девушка вдвоем с ухажером? Я сама даже к знакомым людям не подойду в такой ситуации. Например, Максима Галкина я давно знаю, но кидаться к нему с криком «Привет!», когда он занят другими делами, не стану. Другое дело Александр Розенбаум: мы так давно дружим, что Александр Яковлевич мне еще и кулаком пригрозит, если я не поздороваюсь. Но у людей другая логика: Ваенга ужинает с мужчиной — это непременно либо любовник, либо отец ее сына, надо поближе рассмотреть и в Интернете написать. Раньше подобные слухи и вмешательство в личную жизнь меня расстраивали, злили, но теперь я стала терпимее. Очень долго буду ждать, прежде чем кидаться в драку. На днях я крупно поругалась со знакомой, которая три года лезла в мою личную жизнь самым бессовестным образом. Выпытывала подробности, давала советы по поводу и без. Я крепилась-крепилась, но наконец высказала ей все по телефону. И как высказала! Те, кто были рядом, побледнели, а подруга еле пискнула: «Лена, я тебя боюсь…» Так не надо меня доводить! Мне не страшно говорить людям правду в лицо, рубить сплеча, хотя после рождения сына я стала дипломатичнее, даже лицемернее. Молчу, вместо того чтобы орать, улыбаюсь, когда хочется с кулаками броситься. Потому что материнский инстинкт подсказывает, что таким образом лучше получится оберегать своего ребенка.
— Если честно, вас трудно представить себе сдержанной и дипломатичной…
— Да, я человек шумный, энергичный, харизматичный, эмоционально неуравновешенный. (Смеется.) Недаром друзья прозвали меня Ленэнерго. Мне один человек сказал: главная моя проблема в том, что я привыкла — мир крутится вокруг меня. Да, это, наверное, плохое качество! Бывает, я в три часа ночи звоню: «Зашли на сайт фотографию». И почему-то никто никогда не ответит: «Елена Владимировна, вы на часы посмотрите, пожалуйста. Вот настанет утро — тогда и сделаю». Нет, все меня терпят. Хотя, если бы ответили так, я бы немедленно извинилась и положила трубку. При этом все знают, что и мне можно позвонить в три часа ночи и сказать: «Лена, у меня проблема» — и я мгновенно кинусь помогать. Мне плевать, ночь сейчас или день. Если человек звонит, значит, надо. Вот поэтому и мне, наверное, никто не отказывает…
