Вес Андерсон, появившись на сцене почти 20 лет назад, достаточно быстро перешёл в разряд авторов, которые не просто снимают своё кино, но являются, ни много ни мало, жанрами в себе, каждый — со своими особенными правилами, языком, стилем, далее везде, вплоть до наличия небольшой орды бледных имитаторов. Современников Андерсона, способных сравниться с ним в бескомпромиссности стиля и духа, можно посчитать по пальцам одной руки, и в этом — его (и их тоже) благо и проклятие.

Благо — потому что зрители, с первого взгляда полюбившие его подход, полюбили его всерьёз и надолго, и у большинства из них с годами эта любовь не уменьшалась.

А проклятие — потому что подход, однажды казавшийся оригинальным, рано или поздно покажется монотонным, и даже Андерсон, одинаковым образом рассказывающий каждый раз о разных вещах, быстро упёрся в обвинения в том, что сказать ему на самом деле нечего, снимает он всё время один и тот же фильм, и вообще надоел уже со своим баловством. Иной режиссёр в ответ бы не выдержал и пустился в поиски себя там, где не надо (типичный тому пример — Шьямалан), но Андерсон, в чём-то уподобившись главному герою своей «Академии Рашмор», приложил усилия, проявил упорство — и после «Бесподобного мистера Фокса» и «Королевства полной луны» стал более любим публикой, чем когда-либо прежде.

«Гранд Будапешт», последовав за этим тандемом, во многом виделся как заведомо успешная попытка покорения новой высоты. Андерсон впервые в одиночку написал сценарий. Андерсон собрал свой самый крупный актёрский состав, при этом отдав главные роли тем, кто раньше с ним не работал. Андерсон поместил действие в трёх разных временных отрезках и даже отснял каждый из них в своём формате кадра. Андерсон, в конце концов, спустя 7 лет вернулся к рейтингу R. И после всего этого Андерсон, которому через пару месяцев стукнет уже 45, отхватил Гран-при Берлинале — первый за всю свою карьеру крупный фестивальный приз.

Если до просмотра последнее выглядело понятным, то после — честно сказать, удивляет. «Гранд Будапешт» лишь кажется богатым на содержание, главным образом — в первые полчаса, когда он неспешно сбрасывает один слой за другим, обещая зрителю свою собственную, чисто андерсоновскую версию истории о потерянном рае. Закончив с прелюдиями, режиссёр наконец приводит зрителя в 1932 год и искомый гигантский отель в горах — и вскоре настолько увлекается многочисленными деталями своего творения, что перестаёт обращать должное внимание на суть.

В центре совершенно классический сюжет — смерть при загадочных обстоятельствах богатой старухи, её завещание, одна особенно ценная картина, один Человек, Который Слишком Много Знал, оба последних элемента при надобности играют роль макгаффина. Удобно устроившись в режиссёрском кресле, Андерсон снимает лихую авантюрную комедию, удовольствие от которой почти целиком является поверхностным — ах, как спланировал и осуществил, как тонко обставил, как изящно сделал ход, как остро пошутил вот здесь, как неожиданно вышел из положения вот там!

В выборе именно такого жанра нет ничего удивительного. Картины Андерсона вообще почти с самого начала являли собой такие же продуманные, проработанные механизмы, в которых имел своё место и назначение каждый пролёт и проезд камеры, каждый монтажный переход, каждая песня за кадром, каждый элемент реквизита, каждый костюм каждого статиста. Другое дело, что волшебство, если оно случалось, то случалось позже — вслед за тем, как в этот механизм вступали актёры и, также занимая отведённые им места, вдыхали в него жизнь.

Как раз этой жизни в «Гранд Будапеште» исчезающе мало. Из всех действующих лиц даже центральный герой Файнса балансирует на грани между человеком и ходячим набором милых причуд. У остальных и вовсе нет шансов, и хоть сколько-то выигрышно смотрятся лишь те, кто играет что-то одно, зато яркое — например, Дефо, изображающий гипертрофированное, терминаторообразное зло в том виде, который оно принимает во вселенной Андерсона. В целом же практически все члены актёрского состава начинают и заканчивают фильм в качестве фигурок, передвигаемых по доске, и их способность подействовать на зрителя, а также принять на себя заявленный тематический груз, оказывается минимальной.

При таком раскладе не помогают уже ни регулярные попытки Андерсона-сценариста создать между главными героями большую крепкую дружбу, ни рефрен со стучащимся в купе поезда жестоким внешним миром в лице солдат, ни, собственно, весь изначальный приём с созданием фильма-матрёшки. Формальная история о том, что когда-то жизнь была полна счастья, а потом пришла война и опустошение, в конечном счёте обретает вид залихватского аттракциона, нашедшего себя в окружении ветхих, гнетущих деревьев. Аттракцион сам по себе прелестный — бодрый, остроумный, фантастически обставленный и снятый (в этом плане Андерсон действительно вновь себя превзошёл), вот только послевкусие от него растворяется со скоростью пара в зимнем воздухе.

Автор: Никита Комаров