Хождение на майданы-антимайданы для многих мужчин — это не вопрос политического выбора. Авторитет ОПГ в городках всегда был весомей влияния официальных властей

Харьков — территориально самый близкий к России украинский город, миллионник со столичными амбициями, этакий украинский Петербург, — в течение всего периода волнений на востоке Украины оставался слегка на обочине «процесса федерализации». В идейно близком Луганске захвачена СБУ, баррикады стоят в центре. Про Донецк и Донецкую область тем более все понятно, там вообще бои идут. А Харьков жил до последнего времени сравнительно тихо — но и этой тишине наступил конец.

В понедельник был тяжело ранен харьковский мэр Геннадий Кернес. Пуля прошла навылет, зацепив легкое и печень. Кернес в крайне тяжелом состоянии вывезен в Израиль, врачи бьются за его жизнь.

Накануне покушения город тоже гудел: произошла серьезная стычка между сторонниками и противниками Майдана, было много пострадавших и задержанных. Победа на этот раз оказалась на стороне Евромайдана, представленного преимущественно фанатами футбольных команд «Металлист» и «Днепр», однако и антимайдановцы не пожелали входить в историю терпилами. В тот же вечер милиция пресекла попытку отмщения с их стороны. В палаточном лагере, установленном несколькими часами ранее, перед столкновением, нашли оружие и «коктейли Молотова». 13 человек были задержаны.

Кернес так и не успел высказаться по поводу событий воскресного вечера, однако понятно, что он находился в крайне щекотливой ситуации. Все последнее время ему удивительным образом удавалось усидеть на двух стульях: с одной стороны, он был «сторонником движения за федерализацию» (как показали в российских новостях после покушения), а с другой — на недавнем марафоне «За единую Украину» финишировал с украинским флагом в руках. И от назначения референдума по поводу федерализации он, кстати, уклонился, сославшись на отсутствие у городской власти таких полномочий.

На всех митингах — и на тех, которые за Майдан, и на тех, которые против, — его одинаково костерили. Так что теперешние потуги представить его пострадавшим за единство Украины или же за пророссийские настроения — одинаково лукавы.

Кернес просто старался хранить яйца в разных корзинах.

Милиция пока не озвучивает даже предварительных версий, однако очевидно, что теперь обе стороны будут пытаться развернуть «фактор Кернеса» в свою пользу, что с учетом личности пострадавшего будет сделать очень непросто. Это только в телевизоре показывают понятно, кто хороший и кто плохой и чего народ на самом деле хочет. А на деле картинка очень сложная. Но ясно, кажется, одно: крымский сценарий тут не пройдет, разговоры о том, что весь восток Украины един в своем желании присоединиться поскорее к России, — это просто разговоры.

В понедельник, еще до того, как стало известно о несчастье, случившемся с Геннадием Кернесом, Харьковский апелляционный суд рассмотрел апелляцию Константина Долгова на решение суда об аресте в качестве меры пресечения. Долгова арестовали по подозрению в причастности к уничтожению банкоматов Приватбанка в Харькове — с марта их сгорело несколько штук. Долгов также известен как пророссийский активист, а Приватбанк — тем, что принадлежит губернатору Днепропетровской области Коломойскому, противнику федерализации.

Разумеется, судебное заседание превратилось в политическую акцию. К апелляционному суду стянулось несколько десятков сторонников Антимайдана — преимущественно женщины пенсионного возраста (это вообще заметный штрих: на антимайдановские митинги собираются в основном пенсионерки. Их тут называют «наши сторожевые бабушки»). Планировался митинг, однако желающих публично высказаться на улицах не нашлось, а высказывались все уже непосредственно в тесных коридорах суда. Обсуждали, конечно, событие вечера накануне, когда произошло столкновение между фанатами-евромайдановцами и сторонниками Антимайдана, а также последовавшую зачистку пророссийского палаточного городка.

— В новостях показали, что там, в палатках, и зажигательная смесь была, и черт-те что еще было.

— В новостях вам покажут, вы смотрите больше. А если и так: что мы, безоружные бабы, против этих головорезов представляем?

— Дали им волю, а надо было давить в зачатке. А ты его спроси: зачем нашей стране этот гомосексуализм? Езжай в свою Европу и там его проповедуй.

(Критика гомосексуализма вообще занимает большое место в риторике антимайдановцев, ничуть не меньшее, чем лозунги против НАТО и «бендеровцев». На баррикадах у любого захваченного учреждения на востоке Украины можно увидеть соответствующие баннеры.)

Коротенькое заседание, которое суд объявил закрытым, превратилось в настоящее шоу. Активисты, набившиеся в зал, не желали из него выходить и здесь же, прямо в зале, устроили митинг:

— Позор! Позор суду!

— Паскуда! Американская подстилка! Не суд, а судилище!

— Костя, мы не сдаемся! Мы никуда отсюда не уйдем. Мы тебя освободим, а тех посадим!

Около клетки с арестованным началась его импровизированная пресс-конференция.

— Костя, какое на тебя оказывается давление? Тебя пытают? Бьют? Может быть, подсадные утки?

— В каких условиях тебя содержат?

— Известно ли тебе, что харьковчане вчера и сегодня собрали 1051 подпись за твое освобождение, что свидетельствует о беспрецедентном интересе к твоему политическому процессу?

— Граждане! Сегодня «Фейсбук» выпустил обращение, чтобы всех народившихся мальчиков называть Константинами.

— ...а девочек — Констанциями, — подковырнул кто-то. Журналисты, в большом количестве находившиеся в зале, покатились со смеху.

В этот момент пришло известие про ранение Кернеса. Корреспонденты стали разъезжаться.

Позже, уже вечером, я встретилась с предпринимателем Романом, который тоже приехал в суд, однако в шоу с арестованным за хулиганство Константином Долговым не участвовал.

— При всем уважении, я бы этих бабушек просто лишал права голоса, — поделился Роман своим возмущением. — Или пусть сдают экзамен на адекватность по достижении 60 лет. Потому что ведь они у нас — это как «Правый сектор» у Майдана: конструктива — ноль, зато по ним о нас судят. Лично я выхожу не против Украины. И не за Россию. Я против бардака. Я хочу, чтобы мои дети росли в безопасности, чтобы у них было будущее — хорошо бы здесь, но если это будущее будет в России — тоже неплохо. Не важно. Да и всем так, по большому счету. Или вы думаете, что в Крыму многие в Россию хотели, пока им российское телевидение об этом не рассказало? Бабушки шумят — так они не за Россию шумят, а за молодость свою в Советском Союзе. Она думает, Путин ей косу до попы вернет и ночи бессонные с прогулками по набережной. А остальным что? У меня жена из Молодогвардейска, там у них полгорода в шахтах-копанках работает на сына Януковича. Просто лопатами роют туннель — и оттуда породу достают, как в позапрошлом веке. Неучтенка, никакими налогами не облагается. Гибнут там, конечно, во множестве — да никто не считает. Какой им европейский выбор? Они скоро разговаривать разучатся! У этого бедного шахтера две мысли: как поесть и как домой живым вернуться. Совсем людей в животных превратили, они даже уже не рабы — тягловая сила.

Я и на Евромайдане был, и в Киев ездил. Многое из того, что они там говорят, мне тоже близко. И я люблю Украину. Но я не готов к войне. Пусть меня осудят, но мне страшно просто.

В таких терзаниях, как Рома, пребывает, мне кажется, большая часть населения востока страны. Не только в Харькове — но и в Донецкой области, и в Луганской, которые считаются самыми пророссийскими регионами. В Луганске, к примеру, уже полгода на центральной площади Героев Великой Отечественной войны собирается свой Евромайдан — каждый вечер, ровно в шесть. (А баррикады около СБУ стоят всего-то с 12 апреля.) Преимущественно на площадь Героев приходит молодежь, сгруппировавшаяся вокруг местной правозащитной организации «Поступ». Однако и с баррикад гости тоже заглядывают. Одно время пытались разгонять, бить — однако в последнее время все как-то устаканилось.

Луганский Евромайдан не просто стоит — действует.

— Мы сходили к губернатору (законному. — О. Б.), сходили к военкомам, съездили к командирам наших частей, выяснили, что им нужно, — рассказывает мне один из луганских активистов Алексей Беда. — Выяснилось, к примеру, что у наших аэромобильных войск — это у нас десантники так называются — нет бронежилетов. Не закупает государство для них броников! Мы стали собирать деньги — собрали, купили десять жилетов. Или, скажем, у многих частей проблемы с питанием. Мы просто сообщаем через социальные сети: вот нужно приехать туда-то, накормить 80 человек. И люди приезжают, привозят еду.

Вот такой сюжет, который очень хорошо характеризует умонастроения в обществе на востоке Украины.

Луганские активисты Евромайдана выступили с инициативой создания в городе аллеи «Небесной сотни». Один из Луганских телеканалов провел на этот счет опрос телезрителей. 44% высказались за создание аллеи, 46% — против. 10% зрителей ответили, что им все равно. Однако телефонную трубку эти десять процентов все же подняли и голос свой отправили.

И хождение на Антимайдан вовсе не исключает помощь майдановцам. Украинское общество отнюдь не так легко распадается на две половины, все куда сложнее, и есть еще реалии, которые никак не обойдешь. Население востока вынуждено принимать в расчет не только официальные позиции России, Украины, а также «инструкторов», сидящих в СБУ на местах и планирующих действия самообороны, — но и мнение «авторитетов», между которыми фактически поделены города и городки. Многочисленные и часто сменяющиеся «народные» мэры и губернаторы — это околокриминальный сброд. Тот же Вячеслав Пономарев, «народный мэр» мятежного Славянска, тоже ведь отнюдь не народом был выбран. А появился на своем поприще посредством компромисса, достигнутого между группировкой «17-й участок», базирующейся в Краматорске, и неведомыми силами, засевшими в недрах донецкой СБУ. От предложения устроить оплот федерализма в Краматорске видные представители «17-го участка» вежливо отказались, подчеркнув: «Ребята, мы тоже против коррупции — но давайте без нас». Тогда и появилась кандидатура Славика (так в городе известен Пономарев), которому даже и до звания мелкого бандита еще расти и расти.

И хождение на майданы-антимайданы для многих мужчин — это не вопрос политического выбора, а вопрос субординации. Авторитет ОПГ в городках всегда был весомее влияния официальных властей. К тому же нередко эти два института совпадают: так, крупнейший криминальный авторитет в Донецкой области, известный как Юра Енакиевский, является параллельно членом Партии регионов.

P.S. Во вторник в харьковском офисе Партии регионов Михаил Добкин, председатель харьковской обладминистрации, вышедший в отставку в связи с предстоящими выборами, выступил с пресс-конференцией.

Добкин и Кернес не только земляки и коллеги по Партии регионов — они еще и большие товарищи. Так что пресс-конференция свелась к обсуждению деталей покушения.

Добкин сказал, что в Кернеса стрелял профессиональный снайпер с расстояния порядка 40 метров, из винтовки СВД 76 без прицела. Он аккуратно подводил публику к версии о покушении по личным мотивам: «Организовать убийство — ну это, во-первых, непростое дело, а потом, это серьезный шаг, на это решиться надо. Тот, кто на него пошел, имел очень веские личные интересы для того, чтобы это сделать».

Известно, что у Геннадия Кернеса сложились неприязненные отношения с нынешним и.о. министра внутренних дел Украины Аресеном Аваковым, и Добкин аккуратно, как мне показалось, намекал в эту сторону, подчеркнув, что не исключает: расследование покушения может привести «на ту улицу, где у нас находится МВД».

Добкин отверг версию, выдвинутую Киевом, о том, что устранение Кернеса могло быть выгодно пророссийским силам: «Говорить, что сепаратисты, или как вы там называете людей, которые не согласны сегодня с политикой центральной власти, избрали такой способ дестабилизации ситуации в Харькове — это расписываться в полном незнании ситуации у нас и нежелании наводить порядок».

Тогда журналисты российского телевидения стали склонять Добкина к разговору о том, что случившееся может быть, наоборот, выгодно майдановцам. Добкин съезжал в сторону, не говорил напрямую то, что от него очевидно ожидалось и клонил опять же к своему:

— Конечно, они влияют на нынешнюю власть, нынешняя власть подотчетна им, постоянно слышит от них: «Почему Добкин на свободе, почему Кернес на свободе?» Так вот, физическое устранение Кернеса — это отсутствие в дальнейшем претензий со стороны Майдана к власти. Как говорили еще в страшные времена: нет человека — нет проблемы.

Уже после пресс-конференции я спросила Добкина: наблюдает ли он попытки использовать это покушения для дестабилизации и без того шаткой ситуации на востоке Украины?

— Я не могу сказать, что я обладаю какими-то вескими основаниями заявлять, что сейчас будут что-то делать. Но я вынужден теперь так планировать свое время, чтобы больше бывать в Харькове и не допустить каких-то провокаций как с одной, так и с другой стороны. Сегодня Харьковский городской совет примет заявление по этому поводу. Наша задача — не допустить серьезных массовых столкновений.

— Но такое уже случилось в воскресенье. Кто виноват? Провокаторы?

— Да власть сама выступила провокатором, потому что не развела потоки людей, абсолютно враждебно настроенных друг к другу.

Ольга Боброва