Тайна ночной встречи Путина с экономистами. Зачем он позвал Кудрина?

«Это может означать, что оппозиция продолжению курса есть»

После того, как Минэкономразвития вдоволь нафехтовалось с Минфином по поводу того, нужно ли увеличивать госрасходы, слово взял президент. Сначала, 17 апреля, сразу после прямой линии, Путин заявил, что бюджетное правило лучше не трогать, а значит не поддаваться на призывы Минэкономразвития и не расширять госинвестиции. Потом 19 апреля состоялась встреча Путина с Медведевым, где обсуждалась экономическая ситуация...

Информагентства сообщали, что президент поддержал курс правительства. Медведев, выступая 22 апреля в Думе, заявил: «Политика правительства - это всегда продуманная и выстроенная система действий. Эта система действий одобрена президентом. Я не считаю правильным менять её принципиальным образом. Было бы неверным и начать метаться из стороны в сторону, и пытаться придумывать некие новые принципы развития нашей экономики”.

Если все ясно, то почему поздно вечером 22 апреля на экономическом совещании, созванном президентом, наряду с министрами, главой администрации и помощником президента Андреем Белоусовым в качестве эксперта присутствовал Алексей Кудрин? К его советам Путин по-прежнему прислушивается, а значит, курс, во многом проложенный именно Кудриным, и в самом деле меняться не будет. Однако появление Кудрина рядом с президентом может также означать, что оппозиция продолжению курса есть. Против выступают Белоусов и министр экономического развития Алексей Улюкаев.

Ситуация острая. Правительство не говорит о том, что экономика впадает в стагфляцию. Это не просто стагнация плюс инфляция, это нарушение рыночного механизма: производство не растет или даже падает, вместе с ним падает платежеспособный спрос, а цены растут. Рыночные стимулы не работают. Как из этой ситуации выходить?

Классический ответ: сначала сбить инфляцию, только потом возможен рост. Курс правительства именно такой: бюджетное правило не трогать, ЦБ продолжать таргетировать (то есть сдерживать) инфляцию, даже тарифы естественных монополий заморожены. Все правильно?

Не думаю. Потому что шансов победить инфляцию практически нет. Ее и до сих пор не смогли усмирить – все усилия перечеркнуло обесценение рубля. Но у рубля нет другой перспективы, как и дальше обесцениваться. К тому же геополитический кризис явно не разоружит российские монополии, скорее наоборот, а они в меру сил толкают цены вверх.

Тогда что же делать? Инфляция в российской экономике всегда была высокой. Переход к экономическому росту, однако, состоялся и в 1999, и в 2010 годах. За счет чего? Спроса со стороны внутреннего (особенно характерно для 1999 года) и внешнего рынков. Сейчас ситуация гораздо хуже, вместо внешнего спроса возможно введение полнометражных экономических санкций. Значит, спрос должно предъявить государство – больше некому. Вопрос – какой именно.

Замыкаться на проблемах исключительно внутреннего рынка – значит, увеличивать свою отсталость. Надо находить варианты, когда одновременно прогрессирует и внутренний рынок, и появляются новые возможности для экспорта. Такое совмещение возможно, например, при реализации старой идеи Белоусова, которую он выдвигал еще в качестве не призванного на госслужбу эксперта, – развивать транзитные возможности России между производящей Азией и потребляющей Европой, строить надежный и скоростной транспортный коридор. Он будет способствовать развитию как российских регионов, далеких от центра, так и экспортного потенциала России как поставщика транспортных услуг.

Санкции не навсегда, а географию точно не изменить.

Николай Вардуль