Еще в начале второй половины декабря, обсуждая с ответственным человеком идею одной конференции, услышал от него до боли знакомую «ключевую» фразу: «Ну-у, это теперь уже после праздников». Бьюсь об заклад, ее слышал любой соотечественник.

ЖЭК: «Заменить кран? Ну, это уже после праздников».

Совет министров: «Помочь городу/району/заводу? Ну, это уже…»

Знакома и единая на всю страну интонация, с которой это произносится: ни тени собственно предпраздничного настроения, по-деловому. (Примерно так японские министры отвечают: «Ну, это когда завал Фукусимы разгребем», губернатор Флориды: «…после торнадо», банкир: «…после финансового кризиса».) Оно и понятно — везде, от ЖЭКа до Совмина, у нас сидят серьезные люди. Представить кого-то, отказавшегося начать дело в декабре, в состоянии радостного предвкушения праздника… Это у министра в ящике стола наготове костюм зайчика, что ли, или кота в сапогах?

А теперь припомните: «на когда» вам переназначали? Лично я услышал: «Перезвоните числа так 21–22 января». Если же провести всероссийский соцопрос: «В декабре решения ваших дел, обсуждения проектов переносили на какое число?» — то наверняка большинство ответит: 22 января плюс-минус три дня. Мелкие, текущие дела, конечно, дожевываются «в рабочем порядке», но что-то серьезное начать, запустить… Вы с Луны, что ли? Звоните после пра…

Извините за нескромный вопрос, а после каких праздников?

Откроем календарь. 25 декабря — католическое Рождество. Ну, это святое, все 150 миллионов только вчера из Рима, руку папе целовали, думать о делах — грех. Правда, появилась тенденция: теперь кивают, что в Москве много иностранных «физических и юридических лиц».

Серьезно? Тогда наведите справки — «выключаются» ли они там, у себя, на православное Рождество?

Потом — Новый год, потом — «наше» Рождество, Старый Новый год.

Потом что? Что тянет эту волынку до конца января? Ведь 21 января смерть Ленина празднует разве что Новодворская (кстати, интересно бы глянуть — как).

Что далее?

Ах, есть ведь еще буддийский Новый год, Сагаалган, из-за хитростей лунного календаря блуждающий от конца января до начала марта. И мы, истые католики, готовы блуждать за ним, тащиться заплетающимся хороводом с папой римским, патриархом, Санта-Клаусом, Дедом Морозом, да еще с Буддой, бодхисаттвами.

Как раз до марта — чтобы, обмыв «валентинки», похмелиться на Женский день.

...В начале 2000-х, участвуя в борьбе за возвращение русских и советских алкогольных брендов, я был хорошо знаком с этой отраслью и запомнил факт: оптовые продажи алкоголя в декабре равны сумме продаж остальных 11 месяцев.

Сейчас это уравнение, декабрь=остальной год, изменилось, пить стали объективно меньше — и вообще, и в этот период. Тем более интересно, почему даже уменьшение новогоднего пьянства не сузило «новогоднюю» черную дыру в рабочих графиках, когда вроде бы «явка в офисы» есть, а дела... «позвоните числа так 22-го».

Мне кажется, начальный импульс тут дала власть. Помню ответ Бориса Грызлова на тревожные вопросы о вводимых новогодних каникулах: «Госдума подарила стране (пауза) каникулы, дала возможность отдохнуть». Юрий Шевчук сразу дал этому определение — «январский геноцид». Но импульс «кому-то куршавелить, кому-то — кушать водочку дома», был народом уловлен, общегосударственный «пакт о ненападении», о взаимной безответственности с властями заключен.

Президент Ассоциации независимых центров экономического анализа, ведущий научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН Леонид Григорьев признался: «После 10 дней праздников экономика приходит в себя еще неделю. Раньше я говорил, что длительные праздники допустимы, потому что люди все равно не работают в новогодний период. Но потом понял, что был неправ. 10 дней подряд зимой далеко не каждый имеет возможность куда-нибудь уехать отдохнуть. Большое количество людей в этой ситуации просто пьют».

Центр экономических и финансовых исследований и разработок (ЦЭФИР) собрал и систематизировал данные из разных сфер. Выяснилось, что снижение активности в январе зафиксировано даже в секторе услуг, где, казалось бы, должен наблюдаться рост. Лишь 1–3% россиян могут позволить себе отдых в пансионате, Доме отдыха в России или за рубежом. Оставшиеся граждане предпочитают домашние застолья, посещение друзей и родни — опять же с целью провести время за столом. Затяжные праздники становятся первым шагом к болезни у многих алкоголиков.

Медики отмечают: количество вызовов «cкорой помощи» в новогодние каникулы превышает количество вызовов в обычные дни в два раза, на 20% увеличивается число обострений сердечно-сосудистых заболеваний.

Экономисты подсчитали: 10-дневные каникулы «съедают» 2,5% ВВП страны. Впрочем, здесь есть неточность, они «вырезают» только сами каникулы, в их расчетах уже 12–13 января — такие же рабочие дни, как, допустим, 12–13 сентября. В реальности «пакт» о взаимной безответственности заключен на более долгий срок.

Не забудем и еще одну важную функцию Нового года: календарная зарубка, психологическая точка отсчета «начала новой жизни». С Нового года: «брошу курить», «возьмусь за диссертацию», «перестану брать взятки», «займусь воспитанием сына», «сяду на диету», «пойду на карате», «найду настоящую работу»…

А «зарубка» на пол-декабря + январь — это как будто вусмерть пьяный рубил по бревну календарного года. Такой хронический «новый год» — удар не только по печени, но и по умственному тонусу, в коем стратегические союзники алкоголя — телеканалы, выпускающие свои негасимые «огоньки».

Телепрограмма такая: 23.55 — речь президента, 0.00 — бой курантов, а уже в 0.05 граждане, отодвинув мешающие обзору бутылки, увидят первую в наступившем году экранизацию в жанре «Распил бюджета». В данном случае телевизионного, который на глазах у всей страны уже два десятка лет производится одной и той же ОПГ — Организованной попсовой группировкой. Те же фальшивые улыбки той же группы лиц. Присмотритесь, никакие это не конфетти разлетаются на экранах, это опилки. Короче, страна, как Новый год встретишь... Но где там короче: телераспил растягивается на недели, месяцы — надо же еще много раз прокатить эти «огоньки», вдруг кто забыл, что там Басков сказал Киркорову.

Хотя глупо, конечно, как у нас вообще кто-то про кого-то может забыть?!

Открыть вам причину запредельных даже для Москвы пробок 25–31 декабря, словно и вся дорожная сеть «ушла отмечать»? Это N начальников с утра плюхается в машины, в руке — список адресов, на заднем сиденье, в багажнике — горы пакетов. Чаще это не попадает под приказ президента о зарвавшихся «корпоративоманах и взаимодарителях»: в пакетах скромные, но обязательные календари, «буклеты, рассказывающие о деятельности…» — тонны глянцевой бумаги, покрытой самопохвалами или общими фразами на грани идиотизма. (У типографий, как и у ликеро-водочных заводов, «декабрь год кормит».) Ну, может, еще сувенир, бутылка. Ну, дорогая. В общем, не коррупция, а новогодний парад лояльности, повод «предстать пред очи», «вручить лично». А начальники, из того адресного списка — ба! — уехали по своим начальникам, со своими списками, пакетами. «Чуть-чуть не застали. Разминулись. Может, завтра?» В более прогрессивных организациях не начальник, а специально выделенные сотрудники развозят презенты, поднимая тучи звонков: «Вручать секретарю или подождать самого?»

А я вспомнил картину еще из 90-х. Интернета нет, поздравления шлют факсами. Госдума. В приемных на полу закручиваются рулоны. Египетские свитки: каждый комитет/депутат поздравляет каждого.

...Вот все это, вместе взятое, с годами вошедшее в кровь, ставшее частью жизни, и рождает то самое общенародное «После праздников», произносимое, как про Фукусиму, кризис, торнадо.

Зато — возрадуемся! — в 2013 году Россия вышла в мировые лидеры по количеству нерабочих дней (гарантированный государством отпуск + праздники): не считая еженедельных двух выходных, наш человек не работает в году еще 40 дней.

А давайте мы и это отметим! Числа так после 21–22 января...

Игорь Шумейко