Алексей Навальный одержал первую крупную победу над ПЖиВ — владелец майамской недвижимости, видный единоросс и председатель думской комиссии по этике Владимир Пехтин отдал мандат.

В проклятом Пиндостане, который, как известно, практикует нарушения на выборах и экспортирует в Россию оранжевую революцию, уход конгрессмена в случае скандала — обычная история, но для современной России это такая же диковина, как летающий крокодил.

Главный принцип власти много лет был: своих не сдавать. Особенно под напором общественного мнения. Еще можно было схарчить своего при дележке пирога, но из-за публичного скандала — ни в коем случае. Пример — тот же «список Магнитского»: защищали ведь не шайку, обнесшую казну, а принцип: «на давление не поддаюсь». Накося выкуси, «мы не прогибаемся». Теперь этот принцип сменился другим: «вас выгораживать — рейтинг падает».

В сущности, что произошло? Ну, есть такой единоросс Пехтин. Есть недвижимость в Майами. Недвижимость незадекларирована. Часть недвижимости оформлена на сына, который тоже, между прочим, работал в Госдуме.

Сам Пехтин законодательствует с 1997 года, а до этого был главой «Колымаэнерго» и, как рассказывает Немцов, когда в компании не платили зарплату, возил жену с собачкой на самолете в США. (Точнее, платили зарплату фантиками, «пехтинками», которые можно было отоварить только в магазине компании по завышенным ценам.) Потом еще там было уголовное дело по приватизации «Колымаэнерго», потом Чубайс (в 2001-м) обязал виновных заплатить РАО «ЕЭС» 1 млрд 400 млн или вернуть акции.

Самая правильная биография для члена ПЖиВ. Образцовая, можно сказать.

И совершенно непонятно, чем так уж отличается случай Пехтина от случая, скажем, депутата Железняка, бесстрашного борца с проклятой заграницей, у которого там учатся дочки. Мы же об этике?

И первоначальная реакция Пехтина тоже не отличалась от привычной. «У меня практически нет недвижимости за рубежом». Никаких признаков того, что Пехтин сдаст мандат, не имелось. Более того, Пехтин продолжает придерживаться этой позиции: «необоснованные обвинения», «спорные документы», «те, кто пытается манипулировать общественным мнением». Ха! Так если Навальный его оклеветал, зачем же прогибаться перед клеветой?

Поэтому рискну предположить, что решение Пехтина об уходе — не его решение. И учитывая резонанс дела и положение Пехтина, это может быть решением только одного человека.

Тут неважно, сам Путин позвонил Пехтину или ему передали через кого-нибудь. Важно, что решение об уходе майамского домовладельца принимал тот же человек, который принимал решение о запрете на усыновление российских детей в США.

Я не знаю, чем вызвано это решение. «Вы тут воруете, а у меня рейтинг падает». «Да он и вправду агент США», «черт, а мне нельзя квартиру в Майами!» — какой коктейль из этих ли, других ли мотивов там, в голове, — бог весть. Когда политика в стране зависит от психологии одного человека, описать то, что творится у него внутри, невозможно, можно только описать результаты.

Отставка Пехтина — это следствие антиамериканской истерии, развязанной с самого верха. Вот случись эта история, скажем, полгода назад — ну и что? Недвижимость в Майами? Молодец. Что, нельзя иметь недвижимость за границей? Вон, Доктор Z*, ловец Пехтина, живет за границей, и как-то ему это не ставят в вину.

Но после пропагандистской кампании мощностью в сто мегатонн, после того как нам объяснили, что в Пиндостане убивают русских детей и готовят пушечное мясо для войны с Россией, — вот тут, на этом фоне, недвижимость в этом самом Пиндостане — не ась.

Режим принял плохое решение, и важно то, что все остальные решения тоже были плохие. Уволить Пехтина? Проиграть оппозиции. Оставить Пехтина? Потерять рейтинг.

А знаете, что самое смешное? Доста-точно было посадить фигурантов «списка Магнитского», и никакого Пехтина бы не было. Зачем было самозабвенно, закусив губу, с пеной у рта отстаивать право нескольких десятков негодяев воровать из казны, отвечать на «список Магнитского» «законом подлецов», обрекая ради безопасности российских казнокрадов на смерть десятки тысяч российских сирот, — чтобы потом при аналогичных обстоятельствах, через два шахматных хода, сдать Навальному Пехтина?

Режим принял плохое решение, другие решения были еще хуже, и это плохое решение было прямым следствием ранее принятых режимом плохих решений.

Как говаривал по этому поводу две с половиной тысячи лет назад Солон: «Тирания — прекрасное местечко, только выхода из него нет».

Юлия Латынина