Правительство намерено сверстать запасной бюджет — на случай, если цена нефти упадет до $60 за баррель.

Действие разумное, тем и удивительно: отрицание очевидного как в настоящем, так и в будущем (не говоря уж о прошлом) долгое время было стержнем государственной политики. В августе 2008 года Россию омывали воды «тихой гавани». Расплатой за самонадеянность тогда стала не только девальвация рубля (которая была неизбежной), но и ухнувшие в топку кризиса золотовалютные резервы и Резервный фонд (что уже прямое следствие качества антикризисной политики).

Сейчас сценарий пишется заранее, и он не то чтобы антикризисный — а кризисный в чистом виде. Речь идет о самой прозаичной и самой существенной материи: какие государственные расходы и в каких размерах придется сокращать в первую очередь.

А это уже, знаете ли, вопрос не макроэкономический, а политический. Минэкономики, которое готовит прогноз, и Минфин, который экстраполирует входящие данные на полотно бюджетной росписи, должны, со своей стороны, подготовить цифры столбиком. А вот вычеркивать строчки из этих столбиков будут уже не экономисты и, полагаю, даже не члены правительства (включая его председателя). В России не два центра силы. Центр один — в Кремле.

Так вот, представим себе Владимира Путина, склонившегося над листами бумаги, испещренными цифровыми столбиками (жаль, он не пользуется компьютером — получилось бы совсем как в «Матрице»).

Первыми под нож могут пойти расходы на оборону. Потому что формально их можно не резать, а сдвинуть на более поздние периоды: реформа-то длинная, до 2020 года. Сейчас она протекает в форме ценовой войны между Минобороны и предприятиями ОПК, которую прекрасно можно вести и без живых денег. Главное — не вляпаться в реальную войну, сколь угодно малую и победоносную, как мы умудрились это сделать накануне первой волны кризиса. Слишком дорогое удовольствие.

И военным, наверное, придется еще подождать обещанных квартир. Ну да они люди бывалые.

Второе — мегапроекты. Саммит АТЭС останется позади уже осенью, а новое министерство по развитию Дальнего Востока, в отличие от госкорпорации, которую планировалось создать в тех же целях, много денег не попросит. Все, что ему, по сути, нужно для работы, — компьютер, принтер и много писчей бумаги. Некоторый секвестр возможен и в Сочи, потому что уровень маржи в работе местных подрядчиков и чиновников космический, и снизить его, а значит, и реальные затраты, вполне возможно с помощью мер прокурорского реагирования. Сколково? Вексельберг!

Беда — с пенсионерами, электоральной опорой режима. Урезать их нельзя. Но можно решить проблему за счет денег будущих пенсионеров, которые сейчас аккумулированы в накопительной части системы. Предложения «залить» их в общий страховой котел раздаются давно, и в кризис правительство «вынуждено будет к ним прислушаться».

А вот на ком сэкономить точно не получится, так это на правоохранителях. Тут нужно вспомнить опыт соседней Белоруссии, где несмотря на жесточайший экономический кризис, менты и чекисты получали и получают в срок и в полном объеме зарплаты, которые раньше были большими, а теперь стали несопоставимыми с доходами обнищавшего населения.

Режим от этого только крепче.

Алексей Полухин